***
Пип. Я слышу сквозь сон раздражающий звук, не понимая откуда он исходит. Пип. Он ритмично повторяется, давя на виски ноющей болью. Пип. Заебало. Я окончательно просыпаюсь и медленно открываю слипшиеся глаза, чувствуя, как потяжелели мои веки. Первое, что вижу — это белый потолок моей комнаты, а ещё кислородную маску на моём лице, что мешала рассмотреть всё остальное. — Хе, — давлюсь воздухом я и ощущаю движение рядом. — Армин! О боже, сейчас позову врача! — Эрен лежал рядом, сжимая мою руку, а когда услышал мое кряхтение резко подорвался, наводя излишнюю панику от которой кружилась голова. Поднимаю руку к лицу, увидев на лицевой стороне иглу впившуюся в мою вену и этой же рукой, аккуратно снимаю маску. Сколько я проспал? Не понятно, всё тело такое ватное, но нигде ничего не болит, как будто я не был грушей для битья. Неужели я так долго лежал? Мои размышления прерывает Кенни резко вошедший в мою комнату с Эреном, Микасой и Ханджи. — Боже Армин я так испугаааалась! — завопила Ханджи от чего начала болеть голова. — Сколько времени прошло? — говорю я, стараясь более чётко шевелить онемевшими губами. — Трое суток, — говорит Кенни осматривая меня и регулируя что-то в бесячей аппаратуре рядом, — как самочувствие? — Чувствую слабость, — говорю я поднимая другую руку и смотря на неё. — Это нормально, боли в области живота, головы? — Нет. — Отлично, на твою регенерацию ушло больше времени чем у других доноров и мы начали волноваться, — сказал Кенни улыбнувшись мне. — О чём ты? — Мы использовали на тебе сыворотку, которая быстро регенерирует все повреждения. Она же была использована в день «Аукциона», на донорах благодаря чему большая часть из них выжила, — он потёр свой подбородок и задумавшись замолк, а потом продолжил, — вот только, их регенерация заняла несколько часов, а твоя почти трое суток. И ещё я до сих пор не чувствую твоей энергии, как будто ты труп по факту… — Ааа, — осознанно растянул я, вспоминая обо всём, что произошло в тот день и сжимаю кулаки, слыша, как на индикаторе моего пульса повысился, — Кайл облил меня эссенцией, подавляющей энергию… — Хм, интересно, — сказал он переводя взгляд на экран, где мой пульс постепенно успокаивался, — ладно ребятки, надо дать отдохнуть Армину, все на выход. — Что? Я только пришла! — возмутилась Ханджи. — Отдыхай, — односложно сказала Микаса пихая очкастую в спину к выходу. — Кенни, — говорю я, когда он собирается уйти, — останься, надо поговорить. — Ммм? Может сначала отдохнёшь? — Нет, — замотал головой я, приподнимаясь на кровати и удивляюсь, когда не чувствую вообще никакой боли, — ты говорил, что я на кого-то очень похож… ты знал моего отца? — Ха, значит Кайл всё-таки сказал? — он сел напротив, засматриваясь на экран с моим пульсом. — Что ты знаешь? — Не уверен, что я должен тебе это рассказывать, — он облокотился об спинку кресла, — да, он работал вместе со мной. — Хахаха, — истерически засмеялся я, — в досье, что мне дал Эрвин было написано, что он работал на Кайла… — Это тоже правда. — Что? — Это тоже правда, — он посмотрел на меня, пожав плечами, — твой отец действительно работал и на Кайла, и на Эрвина. Если быть точнее сначала на Эрвина, а потом на Кайла. — Поясни, — я сжал в руках одеяло. — Дождись Эрвина и сам спроси, если захочет он расскажет. Я подписывал договор о неразглашении сотрудников, итак сказал больше чем надо, — он встал с кресла и направился к двери пока я в упор смотрел в его спину. Тишина. Тишина которую нарушал лишь мой пульс, отражающийся от стен и мысли, так громко крутящиеся в моей голове. Я даже не знал с чего стоит начать своё размышление. С того ли, что Жан оказался предателем? Нет. На самом деле меня мало волновал этот факт. Во-первых, он в буквальном смысле стал заложником своих слабостей, в результате действий которые я не в праве судить. Ведь точно знаю, чтобы там не было на видео, если это касается его родных — я бы поступил точно так же, а может и хуже. Он специально не забирал оружие чтобы у меня был шанс на отпор, но я успешно его просрал, дав себя избить. Во-вторых сейчас меня мало волновала физическая боль. Душевная — ранит ещё сильнее чем нож, ведь в отличии от физических увечий, которые можно вылечить одним уколом, душевные не проходят никогда. Мне хотелось верить, что это всего лишь ещё одна уловка Кайла, чтобы затуманить моё доверие к Эрвину, вот только не бывает дыма без огня и пока я не услышу это лично от него, оставлю свои догадки лишь догадками. — Дядя Ангел? — услышал я тонкий голосок Сары. — Привет, Сара, — говорю я, отвлекаясь от неутешительных размышлений. — Я тебе водичку принесла, — говорит гордо она, показывая кружку на которой было нарисовано сердечко. — О, как раз вовремя, у меня так горло пересохло, — улыбнулся я, смотря как она идёт полностью сконцентрировав взгляд на кружке, в своих руках которая покраям была заполнена водой. — Дядя Эрвин сказал, что ты заболел, — сказала она, подняв вверх кружку и я беру её в руки отпивая, — а ещё ты пахнешь как-то не так как раньше. — Как? — Не знаю, никак кажется, — задумавшись сказала она, залезая на кровать, — а раньше чем-то вкусненьким. — Хаха, — усмехнулся я, смотря на то как она надулась серьёзно размышляя, — когда поправлюсь всё пройдёт. Или я теперь тебе таким не нравлюсь? — Нравишься! Я всё ещё хочу выйти за тебя! — заулыбалась она, обнимая меня и легла на колени. — Слушай, а разве все дети сейчас не на дневном сне? — чувствую, как она вздрагивает в моих руках от услышанного, — только не говори, что ты сбежала чтобы со мной увидеться? — Только не рассказывай Нике! — спохватилась она, упомянув имя воспитательницы. — Хм, давай так, ты поспишь со мной, а я ничего не рассказываю Нике, — сказал, погладив её по голове. — Лааадно, — растянула она, повторяя мою манеру и я, уложив её накрыл одеялом. — Спи сладко. Оставшееся время до вечера я бесцельно залипал в телефоне, а после, когда Сара проснулась и побежала к своим друзьям, во мне появились силы даже принять душ и спуститься в столовую на ужин. Леви и Эрвин не присутствовали, даже Ханджи судя по словам Эрена уехала куда-то после того как я очнулся. Всё было слишком странно, не понятно. Ужин был наполнен недомолвками и недосказанностями, которые с каждой секундой нарастали тяжёлым напряжением. Никто не поднимал тему Жана, и я молчал, оставляя неприятное чувство недосказанности и обмана, хотя и не был уверен, хотят ли они вообще это обсуждать. — Тебя проводить в комнату? — сказал Эрен встав со стула, когда закончил с едой. — Нет, не стоит, я ещё хочу почитать в гостиной, — говорю я, тоже поднявшись и направляясь в сторону обсуждаемой комнаты. — Ладно, если что, зови, — говорит так как будто у меня одна нога и я не в состоянии самостоятельно подняться по лестнице. Я понимаю, что он просто волнуется, но мне бесит, когда со мной обращаются как с беспомощным калекой, хоть и не чувствую себя таковым. Напротив, тело абсолютно не болело и такое ощущение, что во мне ещё больше сил чем было изначально. Читать я конечно же не собирался, ведь мои мысли были теперь далеки от приятного времяпровождения за очередной интересной историей. Я сидел, укутавшись в растянутую кофту и бесцельно смотрел на языки пламени в камине, вслушиваясь в тишину, что с каждой секундой становилась гуще. Как будто весь дом затаился, ожидая дальнейших моих действий. Увидев, как на часах все стрелки встретились вверху, пробивая полночь, я встаю с дивана и иду по мрачному дому, который едва ли теперь вызывал у меня тёплые чувства. Взгляд сразу натыкается на закрытую дверь кабинета Эрвина и чувствую, как в груди что-то ёкает, зовёт меня туда и я, прислушиваясь к своей интуиции направляюсь к этой двери. Она оказалась открытая, а вся комната погружена в зловещую темноту, которую разбавлял тусклый свет подсветок из окна, что были на стенах этой крепости. Я подхожу к столу Эрвина и вижу, как на нём разбросано куча бумажек, разного назначения. Сразу же нахожу на нём уже знакомую папку с моим досье и взяв её в руки облокачиваюсь задом о стол повернувшись лицом к окну. Уголки листов внутри папки помяты, да так, что создаётся ощущение, будто их содержимое читали ни один раз и даже не два. С иронией перечитываю содержимое и нахожу возле своего номера, несколько точек от карандаша или ручки. Будто он постукивал остриём письменного предмета по листку думая о чём-то важном. Шелест. Из папки вываливается какой-то небольшой листок падая на пол. Я присаживаюсь на корточки и поднимаю его, а увидев содержимое замираю. Это была фотография. С неё на меня смотрел улыбающийся Кенни в белом халате, который обнимал за плечи, мужчину внешность которого была до боли знакома. Он тоже был в белом халате и улыбался во все зубы. — Хах, — грустно усмехнулся я, чувствуя, как слёзы заполняют мои глаза. Скрип. Я не оборачиваюсь, а лишь сажусь на стол облокотившись сзади рукой об него, отодвинув бумаги и смотрю в упор в окно слушая как шаги приближаются. — Так это правда… — грустно прошептал я, чувствуя, как слёзы катятся по моим щекам, — тебе есть, что сказать в своё оправдание пока я не сделал поспешные выводы? — Я не буду себя оправдывать, так как мне нет оправдания, — слышу приятный голос совсем рядом, а потом вижу, как его носитель обходит стол и садится в кресло напротив откинувшись на спинку и смотря на меня, — Кайл тебе сказал? — Лишь намекнул, об остальном несложно догадаться, — сказал я, опустив взгляд на фотографию, — сказал мне, спросить у тебя: кто убил моего отца… — Хм, весьма поверхностно, — сказал он забрав у меня фотографию из рук и бросил на неё взгляд, — Питер Артлер - доктор наук, блестящий врач и один из лаборантов моего личного дела в банке. Твой отец. Удивлён? — Нет, почему спрашиваешь? Что не чувствуешь? — говорю я, притворно усмехаясь, потому что знаю ответ. — Да… И поэтому чувствую себя обезоруженным… — Смотри как поменялись роли, — говорю я, поставив одну ногу между его расставленных ног и надавил между ними, увидев как он резко глубоко вдохнул, — ну давай поговорим с тобой теперь на равных, Эрвин Смит. Рассказывай всё-всё. — Кое-что мешает отвечать… — Серьёзно? — говорю я, немного потирая бугорок ногой, — ну, я тебя внимательно слушаю. — Твой отец… Действительно работал в моей лаборатории больше пяти лет, три из которых, он крысил для Кайла, — сказал он ухватившись за мою щиколотку и немного отодвигая ногу, — как позже выяснилось, он крал кровь чистокровных для опытов Кайла. Вот только он не делал это по собственной инициативе. — Да ты что? — язвительно сказал я, чувствуя, как у меня поднакипает, — по-моему, это пиздец как очевидно, Эрвин. Эрвин наклонился и достав из нижнего ящика какие-то бумаги протянул их мне. — Это всё, что лично я знаю об этом инциденте, — говорил он, уверенно смотря на меня своими красными глазами. Я взял скреплённые в уголке документы и недоверчиво взглянул через них на него, когда увидел их содержимое. — Ха, давай вместе почитаем и разберёмся, — усмехнулся я, поглаживая его бедро ногой и ощущая, как влажные дорожки на моих щеках высыхают, — итак: 24 ноября 2014 год, 14:11, какие круглые числа, правда? Питер Артлер покинул завод, находящуюся по адресу… ну это не важно, и выехал на трассу Т3. Превысив скорость он не справился с управлением и врезался в столб, разбиваясь насмерть… Хах… Причина смерти: неисправность автомобиля и потеря управления. Несчастный случай? Как интересно. — Тебе смешно? — Мне? Нет, что ты, я всего лишь читал это тысячу раз в личном деле в прокуратуре и могу пересказать тебе это в устной форме если надо, есть ещё чем удивить? — сказал я, убрав от лица листок и посмотрел на него подняв скептически бровь. — Переверни, — сдержанно говорит он, подкатывая ко мне на стуле. Я разворачиваю листок другой стороной и вижу там фотографию отца как на паспорт, а за ней последующий текст: Причина смерти при вскрытии: острый инфаркт миокарда, фибрилляция сердца . — Ладно, что-то новенькое… — говорю я, посмотрев на него сверху вниз, — какова вероятность, что это не ложь? — Эта правда, что он умер своей смертью, вот только причиной этого стало другое, — говорит сдержанно Эрвин смотря как моя нога цепляется за ремень на его брюках, — в тот день я узнал о его предательстве и принял спешное решение, об устранении протечки информации. Мои люди принялись искать его, а обнаружили и его, и лабораторию Кайла заодно, что на тот момент находилась в старом заводе. Теория об измене подтвердилась. Когда он выехал оттуда на своей машине, мои ищейки сели ему на хвост. Увидев за собой погоню, Питер сам завернул руль врезавшись в столб на высокой скорости, а как позже выяснилось при вскрытии причиной смерти стало не столкновение. — Хм, ты себя пытаешься оправдать? — говорю я, сжимая документы в своих руках. — Нет, я же сказал, что не буду себя оправдывать, так как нет оправдания тому что я сделал, — излишне уверенно говорит он, — если бы мои люди его догнали, они бы убили его, без колебаний. По. Моему. Приказу. Я молча смотрю в окно раздумывая о сказанных им словах. Повисшую тишину нарушало постукивание моего пальца об стол, а из раздумий выводили касания его пальцев к моей щиколотке, что нежно поглаживали её. — И как долго ты об этом знал, когда мы уже были знакомы? — говорю я хоть и примерно догадываюсь о правильном ответе, а увидев, как он затих, смотря на меня в упор тем самым холодным взглядом, лишний раз убедился в этом. — С самого начала значит… И как? Весело было смотреть как я схожу с ума? — Перестань. Ты же понимаешь, что я молчал не ради веселья. Я действительно сожалею о случившемся, но на тот момент я не видел другого варианта, — говорил Эрвин наклонившись и положив свой подбородок на моё колено. — Можешь ударить меня, я не обижусь. Совершенно не понимаю о чём ты сейчас думаешь… — Ты действительно думаешь, что я истеричка? Сожалеет он. Смешно. Ты это сейчас так говоришь только из-за того, что узнал о нашем родстве, а так вряд ли ты бы сожалел о какой-то ушедшей жизни… — сказал я без тени эмоций на своём лице посмотрев вниз в его глаза. — Что? Страшно, когда не знаешь о чём я думаю, да? А люди так живут… — Ты прав — это страшно, когда я не понимаю о чём ты думаешь, — сказал он, погладив моё бедро и пододвинул стул ближе, — скажу тебе вот ещё, Кайл узнав о том, что Питера раскрыли тоже собирался его устранить, но для начала он решил лишить его цели из-за которой твой отец, так поступил. Чтобы он не успел скрыться от него и не искал защиты у меня. Знаешь, что это? — Удиви. — Твоя мать и ты, — говорит он поцеловав мою коленку, — он шантажировал его. — И зная это, ты всё равно хотел его убить? Подло, Эрвин, очень подло. — Сказать честно? — сказал он вздыхая. — Кажется у нас вечер честности, так что валяй, — язвительно сказал я, чувствуя, как рука чешется дать ему по смазливому личику. — Я забил на это дело, ровно до того момента, пока не встретил тебя, в тот момент для меня был важнее факт того, что была обнаружена его лаборатория. И необходимо было устроить на неё рейд в течении ближайших пару часов, прежде чем он опять перекочует, — отвечает он, взяв меня за руку, что сжимала листы бумаги, — узнав твоё имя и фамилию, историю и откровенности про смерть матери, я вернулся к этой истории и только тогда узнал почему он так поступил из-за чего теперь жалею, что поступил так безрассудно. — Историю о матери… — хмыкнул я, — а о ней, что ты знаешь? — То же что и ты, только догадки, но знаешь… — говорит он, растянув последнюю фразу, — только один человек имеет такой «почерк», и ты его знаешь, а верить мне или нет это твоё дело. Ну конечно же. Это было несложно догадаться, учитывая всё вышесказанное им. Не было никакого долга, никогда. Был лишь Кайл, его шантаж, и последующая смерть. Удивительнее всего было то, что он решил не убивать меня, а сделать своей игрушкой, которую можно трахнуть в любой момент или избить, называя этот процесс «обучением». В голове начинают всплывать нерадужные воспоминания в которых я ползал на коленях истекая кровью и молил слёзно о пощаде. Я теперь понимаю, почему у него было такое «особое» отношение ко мне и почему ему было в кайф делать мне больно и измываться надо мной, заставляя поверить детский восприимчивый мозг в то, что это всё во благо моей мести. Чувствую, как осознание элементарный вещей приходит за осознанием и становится очень тяжело на душе, до такой степени, что хочется стать той самой истеричкой, но я держусь, однако кое-что я всё-таки сделаю, справедливости ради. — Знаешь, Эрвин, меня безумно злит что ты причастен к смерти моего отца, но кое-что меня раздражает ещё больше, — говорю честно я и он поднимает голову удивленно смотря на меня, — меня это очень злит… Я замахиваюсь ладонью и даю ему звонкую пощёчину чувствуя, как жжёт ладонь от удара. Его лицо отдёрнулось в сторону, и он не спешил поворачиваться ко мне. — Больше смерти, я пренебрегаю — ложь и это тебе за то, что лгал мне всё время, хотя мог сказать правду, — я взял его за щёки разворачивая лицо к себе и наклонившись близко к губам, прошептал, — узнать, что единственный человек, которому я доверился впервые за несколько лет без лишних вопросов, всё это время мне лгал, пиздец как злит. — Клянусь. Клянусь своей жизнью, что это была последняя ложь. Если и есть что-то ещё чего ты не знаешь, то это недосказанность и я обещаю, что расскажу тебе всё, что ты захочешь знать, — говорит уверенным голосом смотря в мои глаза без тени сомнения и со своим шармом которому охотно верилось всегда и я мысленно себе делаю пощёчину за то, что опять ведусь на это, — если я ещё раз совру тебе — можешь лично меня убить, я даже не дёрнусь. — Опять на меня всю ответственность перекладываешь? — говорю я, хмыкая и потираясь легонько своим носом об его пробуя дыхание, слегка отдающее сладковатым привкусом табака и цитруса. — Нет, — сказал он, прикрыв глаза, — предоставляю выбор с результатом, которого я соглашусь. Я усмехнулся, услышав знакомые мне слова и поцеловал его в приоткрытый лживый рот, который будет говорить мне отныне только правду. Чувствую, как его правая щека горит под моей горячей от удара ладонью, и я её нежно поглаживаю с немым вопросом: «сильно больно?» Эрвин, как будто поняв его, касается своей большой ладонью моей руки, переплетая пальцы с ней и убирая от пылающей огнём кожи: «нормально, заслужил.» Совершенно не хотелось думать, что это странно целовать его после того, что я услышал из этих губ и едва ли мне стало легче от этой информации. Напротив, чувствую, как в груди образовывается неприятный ком обиды, что хочет выйти из меня пронзительным криком и слезами. Но здравый смысл покидает меня и тело поддаётся инстинкту, который вопит — если тебе плохо, то просто заглуши эту боль. Эрвин не заметит, всё равно не поймёт, что я чувствую на самом деле, так почему бы не воспользоваться им разок, обмануть, ровно так же как он обманывал меня. Это справедливо… Но почему же так больно? Его язык проникает в мой рот вылизывая так трепетно, как будто он очень скучал по мне сотни лет. Он несдержанно целует меня без какого-либо намёка на нежность и приподнимаясь со стула опрокидывает меня спиной на стол нависнув сверху. Оторвавшись от губ с влажным чмоком он спускается к шее целуя и облизывая чувствительно место за ушком и, я затыкаю себе рот чтобы подавить стон. Его больше руки задирают кофту оглаживая мой живот и ниже, протискиваясь сквозь ремень к блядской дорожке светлых волос. Он дразнит меня не расстёгивая ремень, просто поглаживает это место, а когда пальцы натыкается на основание члена, он с нажимом проводит по животу вверх к солнечному сплетению. И так до бесконечности, сводит меня с ума своими прикосновениями, безумно целуя и получая взамен удовольствие от моих рук, что без стеснения сжимали его член, который выпирал сквозь штаны внушительным бугорком. — Ты же хочешь? — говорит он возбуждённым шепотом в мои опухшие губы от долгих поцелуев, — скажи мне… я вообще не чувствую твоей энергии… — Ха, — усмехнулся я, чувствуя, как он оттягивает мою нижнюю губу прикусив её, а потом зализывая, — серьёзно? Хочешь научу тебя человеческому методу? Дай руку. Я перехватываю его руку, что ласкала мои соски и прижимаю её к возбуждённому члену, что без прозрачных намёков выпирал в полной боевой готовности. — Вопросы? — говорю я, оттягивая большим пальцем его нижнюю губу что так соблазнительно блестела в блеклом свете, — тогда может предложения? — Есть одно, — усмехнулся он, чмокнув меня, а потом сел на кресло подкатывая прямо к столу и ехидно посмотрел на меня, — я так хотел сделать это с тобой на моём столе. — Что ж, — усмехнулся я, сглатывая комок и наблюдая, как он достаёт из кармана одноразовый пакетик с смазкой и презервативы, — вот тебе стол, вот я, твои действия? — Чёрт, не провоцируй меня, потом пожалеешь, — говорит он, расстёгивая мой ремень и снимая штаны оставив меня лишь в кофте и носках. На это я лишь усмехнулся, наблюдая как он облизывает мой член посасывая головку. Его глаза очень красные почти безумные, правая щека, слегка воспаленная от удара, а когда он приоткрыл рот я увидел клыки. Несмотря на явную угрозу от острых зубов он умело даже не намекает на прикосновения ими к нежной коже и заглатывает так, как будто ради этого был рождён. Зарываясь руками в его волосы откидываюсь спиной на стол и чувствую, как задеваю стопку бумажек, и та разлетается, падая на пол белым дождём, но мне, как и ему пофиг. Ведь я чувствую, как мою дырочку поглаживаю его пальцы в смазке нетерпеливо проталкивая сразу два пальца из-за чего я вскрикнул. — Стой! — выстонал я, — не так быстро… пожалуйста… — Не могу, — говорит он отвлекаясь от члена и целует внутреннюю сторону бёдра посасывая тонкую кожу на ней, а потом низко и гортанно на неё ложатся слова. — Я хочу тебя… — Аха, — мурашки по всему телу бегут и в глазах появляются непонятные слёзы. «Я тоже тебя хочу, даже если ты лжец, которого почему-то… я всё ещё люблю.» Пальцы у него длинные и гибкие идеально подходящие для того чтобы вставлять и трахать ими, доводя тело до состояния апогея. Так и хочется пошутить на счёт профессионального владения этим навыком, но я захлёбываюсь в собственных стонах из-за острых ощущений сзади, от которых перед глазами звёздные галактики. Он смотрит на меня потираясь носом об мой член, и я чувствую, как Эрвин жадно вдыхает запах у самого основания, облизав юрким языком это место. — Извра…щенец… — сказал я, увидев это зрелище, от которого уже готов был кончить. — Комплимент? — Факт, — даже не задумываясь говорю я, когда он языком поднимается по животу к соску, встав со стула. — Тогда ты тоже извращенец, — говорит он мне на ухо присосавшись к мочке, — так стонешь на моих пальцах… а ведь в доме дети спят, что если они проснутся? — Не-ет, — прошептал я, чувствуя, как он по-прежнему трахает меня уже тремя пальцами и касается большим яичек с нажимом водя по ним, — хватит… — Что? Но тебе же нравится, — промурлыкал он мне в губы, но пальцы остановились, — или тебе мало? — Мало… Придурок, — ругнулся я, опустив руки вниз и расстёгивая брюки нырнул рукой в его трусы пожимая его полностью вставший член, — вау, возбудился пока трахал меня пальцами? А ещё меня извращенцем назвал… Я усмехнулся видя, как его суровое и уверенное выражение лица меркнет под моими настойчивыми руками, ласкающими его член. Другой рукой нащупываю рядом, лежащий презерватив и шлёпнул им ему по мокрым губам. Он ехидно открыл его зубами пока я придерживал другой рукой. Убираю руку от его члена так изнывающем возбуждением и достаю внушительных размеров резинку из упаковки. Кажется, эта самая большая которую я вообще видел за весь свой опыт. Натягиваю его на член Эрвина, раскатывая по всей длине и подставлю головку к местечку, в котором чувствую, болезненное изнывание от желания почувствовать нечто большее. — Ты сам? Или тебя направить? — усмехнулся я, смотря как он завороженно смотрит на весь этот процесс. — Какой же ты… — цыкнул он сквозь зубы проталкиваясь в меня. Я широко открываю глаза чувствуя, как внизу всё растягивается и у меня буквально воздух исчезает из лёгких в каком-то сдавленно писке или крике. Но точно не стоне. — Как можно быть таким милым и дерзким одновременно? — говорит сдавленно он, — расслабься немного, ты мне сейчас член раздавишь. — Серьё-ёзно? — говорю я так же сдавленно, ощущая дискомфорт, — давай я тебе кулак засуну в жопу, и ты расслабишься? — Какой же у тебя грязный и пошлый ротик, не возражаешь если я его заткну? — усмехнулся он, пройдясь пальцем по моим губам и щекам стирая слёзы. — Сделай… одолжение, — прохныкал я, открывая рот и высовывая язык облизнул его губы, искривлённые в усмешке. Он глубоко поцеловал меня медленно и неспеша начинает двигаться, выбивая из меня стоны прямо в его губы. Один толчок, я высоко стону в его рот. Второй, всё повторяется. Эрвин блядски медленно наращивал темп ожидая, когда я привыкну и немного расслаблюсь, но кажется его терпение лопается. Стол трясётся подо мной, а мой член трётся об его каменный пресс, делая ощущения невыносимо приятными. Он уткнулся мне в шею и я, откинув голову назад, постанываю, ощущая его сдержанные рваные выдохи на коже с каждым толчком. — Ещё… — говорю я шепотом, и он начинает ускоряться, стимулируя внутри приятную точку, — да… там… ещё, Эрв…ин… Он перевозбуждённо рычит в мою шею ускоряясь и толкаясь прямо в приятное местечко по-блядски плавно двигаясь тазом, почти не отрываясь от меня и не выходя полностью. Разлетается ещё одна стопка бумаг падая с грохотом на пол. Я обнимаю его за шею и скрестив ноги на пояснице поглаживаю ногой спину внизу, чувствуя, как он выгибается, вздрагивая от этого действия. — Армин, — стонет в шею он мне, ритмично выбивая из меня стоны удовольствия. Это продолжается по ощущениям бесконечно долго. Удовольствие накрывает за удовольствием, и я кажется сбиваюсь в который раз, когда опять чувствую приятное тянущиеся чувство, так напоминающий затяжной оргазм, затуманивающий все мои мысли. Я царапаю его спину чувствуя под ладонями его перекатывающиеся мышцы под бледной кожей, что наверняка покрылась красными полосами. Кажется, я там живого места не оставляю, чувствуя кончиками пальцев как исцарапана поясница и выше. Безумно хотелось увидеть своё творение, которое кричит о страсти и так долгожданно полученном удовольствии для нас обоих. Ощущаю, как вся шея изнывает от его засосов и укусов, которые он делал уже даже не спрашивая меня, выпивая мою кровь и несдержанно постанывая. Я ему это позволяю, ведь взамен получаю удовольствие, которое никогда в жизни не чувствовал прежде. Оно накрывает нас одной волной заставляя забыть о всех предостережениях и опасениях, о которых я думал минут двадцать назад. Сейчас всё моё внимание поглотил этот человек, так чувственно целующий мои губы и вылизывающий мою шею. Спина вся мокрая и я слышу, как влажные от испарины бёдра шлёпаются об меня создавая неприличный звук, от которого на секунду становится стыдно. Но стыд сразу же уходит, когда чувствую влажную от моей же спермы его руку на своём члене. Он быстро надрачивал мне и сам начал толкаться в такт, вытрахивая из меня дух. — Армин, — говорит он своим приятным и хриплым от перевозбуждения голосом прямо в губы, а потом кусает её до крови и засасывает, облизывая ранку из которой сочилась моя кровь. Всё тело прошибает разрядами, а глаза застилает пелена, я дрожу, поддавшись приятным волнам оргазма, который кажется слишком длинным и до безумия приятным настолько, что разум покидает тело на эти длинные несколько секунд. Я громко стону, забыв о предупреждениях Эрвина и отдаюсь чистому удовольствию без какого-либо подвоха покрывающего меня приятной щекоткой по всему телу. Чувствую, как внутри становится очень горячо, но это тепло не разливается дальше, а концентрируется в одном месте где подозреваю находится кончик презерватива, заполненного его спермой. Он утыкается в моё плечо лбом и тяжело дышит, слушая мое такое же сбитое дыхание. Вау. Так вот, что такое настоящий секс. Бешеная гонка за удовольствием, которое накрывает обоих партнёров. Хотелось дарить его Эрвину, а он, в свою очередь, сводил с ума меня приятными мурашками, что, откликаясь на его возбуждающие действия, табуном бегая по всему телу мелкими разрядами. Беспроигрышный контракт, который подписывают оба партнёра ценой которого становится только удовольствие. — Прости, — говорит он крепко меня обнимая и садясь на кресло со мной на руках. — За что, — говорю, чувствуя как его член выскальзывает из меня и завернув руку назад, я снимаю с него презерватив. — Ты только из-под капельницы, а я набросился на тебя, — он блаженно выдыхает, потираясь носом об шею, которая несмотря на его вылизывания почему-то всё ещё болела. — Со мной всё хорошо, уже ничего не болит, хотя… — растянул игриво я чувствуя, как внизу немного печёт, от длительного секса. — Ха, я могу это исправить, — он усмехнулся, высунув язык демонстративно лизнул подбородок. — Фу, не смей иначе забудь о поцелуях, — говорю я толкнув его в грудь из-за чего он усмехнулся. — А что? Ты же сам сказал что болит, я только этим могу помочь, приподнимись чуть-чуть, — говорит он и я привстав на колени опираясь с двух сторон от него пока он натягивает штаны и застёгивает ремень. Я же завязываю презерватив и удивляясь смотрю на его содержимое. Так много. Как только Эрвин закончил он нажал двумя руками на мою талию усаживая на колени и я, закинув руки за спинку с презервативом в руках, оказался лицом к лицу с своим демоном. — Армин. — Ммм? — сказал я, игриво прокручивая в воздухе резинку с его спермой. — Почему ты не разозлился на меня? — сказал он с абсолютно серьёзным выражением лица, поглаживая мои прохладные оголённые ягодицы. — Ты не прав, я злюсь, — растянул я и выпрямившись облокотился об край стола спиной пока Эрвин придерживал меня за талию, —но ты так его и не убил, хоть и подозреваю стал причиной его приступа. Я вытянул руку с презервативом в сторону и кинул его как баскетбольный мяч в урну за столом и судя по звуку попадаю. — Я собирался это сделать. — Эрвин, ты знаешь сколько людей я убил? — говорю я, снова прижимаясь своей грудью к его и обнимаю за шею, — много, очень много, а ещё были вампиры. За восемь лет работы киллером, на моих руках столько крови сколько, за твои триста лет опыта. В тот момент ты видел лишь один вариант — устранить щель из которой идёт утечка, а единственный верный вариант, заткнуть её. Не пойми неправильно — я люблю своих родителей, несмотря на все сны, которые ты видел в моей голове. Да у меня было строгое воспитание и я по факту не знал отцовской любви, а знал лишь что такое ремень в его руках, когда я получал результаты ниже девяноста баллов. Но ты мне лгал и тот факт, что я узнал такую страшную правду от Кайла, а не от тебя, меня очень расстроил, ведь я тебе верил, как никому другому. Я гонялся за своей местью больше восьми лет, а теперь единственный человек, который мне нравится, говорит, что он является главным объектом моей мести. Как думаешь, как я себя чувствую? — Должно быть в ты бешенстве, — сказал он смотря прямо в мои глаза. — Нет, меня почти нереально выбесить потому что рассудительность во мне побеждает человеческие чувства, как видишь, — спокойно говорю я, лаская указательным пальцем его шею, — ложь — порождает предательство, и ты вызвал во мне именно эти чувства. Я чувствую себя преданным, Эрвин, от этого и злюсь. — Прости, — говорит он, опустив глаза и я почти его не узнаю. — Не могу. Мне нужно время, чтобы тебя простить, пока не могу, — наверное неожиданно для него говорю я потому, что он дёргается еле, сдержавшись чтобы не поднять на меня удивлённые глаза, — подождёшь? — Сколько угодно, даже если для этого понадобится вечность, — он крепко стискивает меня утыкаясь в грудь и облегчённо выдыхает, — ты самый сильный и сексуальный человек которого я знаю… — Хм, вот как, — говорю я погладив его по голове, а наклонившись поцеловал в макушку, — кстати ты мне говорил, что про Эрена расскажешь… — Давай утром? Я вижу как у тебя слипаются глаза, да и впечатлений на сегодня думаю тебе хватит, — говорит Эрвин, накинув на мои плечи свой пиджак лежащий на полу и встав с кресла, поддерживает меня двумя руками за попу, — о, захвати это с собой… Он кивнул взглядом на мои штаны с трусами, что лежали на столе, и я, чувствуя, как пылают мои щёки протянул руку взяв их. Эрвин, ухмыльнувшись, переступает через бумаги и несёт меня по тихому дому, что уже казался немного светлее от света луны, которая заглянула в окно. Я положил свою голову на его плечо и расслабился чувствуя, как действительно хотелось спать, но желание принять горячий душ, побеждает, навязчивое чувство сонливости. Сразу же как мы оказались в моей комнате я, бросив штаны и снимая кофту под пристальным взглядом Эрвина, иду в душ. Увидев в зеркале безобразие на шее, я очень удивился. Было такое ощущение, что меня убить пытались, а не подарить удовольствие. Смущённо прошёлся рукой по синим засосам и следам от зубов чувствуя приятно ноющую боль. Улыбаюсь как конченный извращенец и встаю под струйки душа, что смывают с меня остатки его запаха на мне. Слышу, как дверь в ванную открывается и я, повернув голову смотрю в проём. Эрвин, словив мой взгляд снимает штаны и чёрную водолазку, спереди которой следы от моей спермы и подходит ко мне залезая под струйки душа. Душевая кабина всегда была такой маленькой? Но я не жалуюсь и не прогоняю, а лишь отступаю на шаг в бок уступая ему место под струями. Эрвин переключил душ на более широкий режим и теперь нас двоих окатывало тёплой водой, которая смывает остатки неприятного осадка после разговора. Я беру мочалку вспенивая её и робко прохожусь ей по его животу и намыливая его кожу, покрытую капельками воды. Он же вылил шампунь себе в руку намыливает мои волосы, приятно массирую кожу головы и как-то грустно смотрит на меня. Видя, как его накаченная грудь покрывается пеной я закусываю губу, сдерживаясь от желания прикусить его розовый сосок так соблазнительно выпирающий на груди. Завернув руку за спину прохожусь по его спине, но вижу, как он немного кривится и недоверчиво поднимаю взгляд посмотрев в его глаза. — Повернись, — говорю я желая посмотреть. — Не надо, — говорит он усмехнувшись и делая из пены какую-то конструкцию у меня на голове, — теперь ты котик. — Эрвин, — говорю я, улыбаясь, — повернись ко мне спиной. Его лицо вытянулось, и он немного задумался, а потом пожав плечами говорит: — Как пожелаешь… Он разворачивается ко мне спиной и моему взору открывается страшная картина. Я не про свои следы от ногтей, нет. Они уже почти затянулись, хоть и выглядели до безобразия пошло, но за ними скрывалось что-то более пугающее и болезненное. Сотни глубоких шрамов, которые почему-то не затянулись с его то регенерацией, следы от пулевых ранений, которые к слову были и спереди, но я решил не акцентировать на этом внимание. Отложив мочалку в сторону, я прошёлся пальцами по некоторым из них и увидел на правом плече, что-то похожее на клеймо в виде какого-то герба. — Так себе картина, да? — говорит Эрвин, повернув голову в бок, — воспитание в клане Смитов, весьма жестокое… — Кто тебя так? Почему они все не затянулись? — говорю я, обводя пальцем одно из пулевых ранений. — У меня было тяжёлое детство, Армин, — уклончиво говорит он, — такое даже врагу не пожелаешь. — Понимаю, — уткнувшись лбом в его спину я обнял его со спины огладив руками живот, — понимаю… Губы мои касаются его спины ощущая под ними неровности его кожи. Касаясь ими шрамов я как будто ощутил боль от каждого из них и надеялся, что смогу перенять хоть каплю себе. Прохожусь языком вдоль позвоночника вниз и вижу, как он выгибается от этого действия. Ухмыльнувшись, я повторяю своё действие более размашисто и горячо пройдясь языком. Опускаю руку ниже ощупывая его вставший член от незамысловатых махинаций и улыбнулся в его кожу, чувствую, как у самого горят щёки от осознания что это я сделал его таким. С каких пор я так осмелел? Я никогда в жизни не чувствовал подобного, но почему-то не боялся делать этого. Он облокотился об стену уменьшая напор душа и вот сверху показывается лёгкий дождик, под звуки которого слышны неприличные хлюпанья моих рук, ласкающих его член. Я быстро надрачиваю его двумя руками ощущая, как он вздрагивает в моих руках и громко дышит, пытаясь сдержать свои стоны. Он слегка нагибается вперёд, уткнувшись в свои руки и я, наваливаясь на его спину, одной рукой поглаживаю живот Эрвина, а другой трепетно и невесомо одними пальцами надрачивая его головку, сводя его с ума. — Что же… Ты делаешь… А? — хрипло говорит он. — Ммм, наслаждаюсь… Он кончает мне в руку, и я быстро ласкаю его по всей длине видя, как в стоке воды скрывается белая вязкая жидкость. А потом он резко разворачивается, обнимая меня и целует взахлёб, пытаясь высказать всю благодарность за приятные ощущения. Он спешно выключает воду, которая давно смыла с нас остатки мыльных средств и вытерев меня полотенцем, берёт на руки снова засосав и падая со мной на кровать. Взамен на полученное оргазм, этой страстной ночью, в темноте которой были слышали только пошлые звуки, и несдержанные стоны, я получил крышесносительный минет, который подействовал на меня как лучшее снотворное в мире. «Пожалею ли я, о том, что не смог вовремя тебя убить?»***
Утро можно назвать добрым, когда я вижу спящего Эрвина рядом. Подползаю к нему ближе и рассматриваю лицо, небрежно прикрытое чёлкой. Да, всё-таки он красивый. И тело, и лицо — идеальны. Чувствую опять лёгкий укол зависти, видя его длинные черные ресницы и непривычно пухлые губы от долгих поцелуев. Я касаюсь пальцами своих, чувствуя лёгкое покалывание и щёки краснеют от воспоминаний сегодняшней ночи. У меня такое впервые… Да, у меня был опыт в сексе, но он никогда не длился долго и едва ли там было что-то хоть отдалённо напоминающее наслаждение. Поэтому можно сказать — это был мой первый раз, и я его запомню навсегда. С лёгкой болью в сердце вижу на щеке красновато-синее пятно от моего удара, которое напоминало о не самой приятной части вечера, которую я тоже забыть не смогу. Приподнявшись на локтях, я целую его в эту щеку ощущая слегка покалывающую мои губы щетину и не сдержавшись провожу языком по ней. Странно, но даже приятно? На моё удивление, он не просыпается от этого действия и я, посмотрев в свой телефон увидел, что уже за обед и удивился, как долго я спал. Осторожно встаю с кровати и мою поясницу схватывает покалывающей болью, от которой я почти ругнулся в слух. Сделав все утренние процедуры и одевшись в свитер с высоким воротником и джинсы, я тихо открываю дверь и закрываю её за собой, решив, что лучше дать ему ещё поспать. Наверное, устал. Внизу услышал приятные голоса детей и звон посуды. По лестнице было сложновато спускаться, так как ощущаю каждый шаг, отдающийся саднящей болью сзади. — Не прошло и полгода, — язвительно говорит Леви закатив глаза, когда увидел меня и спрятал ухмылку за кофе. С огромным стыдом, вспоминаю, что он вообще не спит и становится максимально неловко перед ним. Чувствую, как щёки пылают, а тело покрывается холодным потом. — Доброе… Кхем, добрый день? — говорю я слегка охрипшим голосом вспоминая, что уже нифига не утро. — Добрый, неужели ты его так вымотал, что он до сих пор дрыхнет? — говорит он, наблюдая за мной, когда я сажусь за стол. — Эм, не то чтобы… — смущённо растянул я, а передо мной появляется чашка кофе и сэндвичи, которые приготовила Мирта, она хозяюшка в этом доме, — о, спасибо! — На завтрак и обед вы опоздали, господин Арлерт! — говорит полноватая женщина, средних лет в фартуке, — так что терпите теперь до ужина, сладкий мой. — Всё в порядке, я не сильно голоден, — замахал руками я улыбаясь. — До позднего вчера читали? — спрашивает Мирта. — А как же, тесто месили на пару с Эрви… — Кхем-кхем, — закашлял я, когда услышал бормотание Леви себе под нос, — Леви, а как тебе спалось? — Я не сплю, вообще-то. — Ой, как же я мог забыть, ведь ты так трепетно охраняешь сон моего друга, что не хватает времени на свой сон? — язвительно улыбнулся я, смотря как он ухмыляется в ответ, красноречиво поднимая брови. 1:1 — Ладно, я к вам под одеяло лезть не буду, но и тебе не советую совать свой нос куда не надо, — он встал, обойдя стол и наклонился к моему уху, — у Эрена чуткий сон, разбудишь. — Ха, Леви, ты мне угрожаешь? — говорю я, слушая как он моет за собой чашку. — Предупреждаю, ты лучше скажи, как Эрвин? — А что с ним? — недоумевая говорю я, дожёвывая сэндвич. — Он все трое суток не спал, я то ладно, мне не привыкать, но у него почти человеческие привычки, — говорит он, облокотившись об стол рядом. — Что? Почему он не спал? — Как почему? Наверное, потому что охранял твой сон, а днём работал, — усмехнулся он, использовав мои слова против меня же, и я немного опешил, чувствуя приятно ощущение в груди от его слов. — Эм, нормально? — говорю неуверенно я, — думаю всё хорошо, отоспится денёк другой и будет выглядеть поживее. Хотя ночью не было даже намёка на усталость… Грёбанный стыд покрывает мои щёки, и я ощущаю, не вижу, а именно ощущаю ехидство рядом. — Тогда ладно, я так понимаю, ты теперь всё знаешь про своего отца? — говорит он, став серьёзным. — Откуда ты знаешь? — спрашиваю я, повернув в его сторону голову. — Ой, не пойми неправильно, я лишь подслушал мельком случайно, но ваши страсти, меня не интересуют, — отмахнулся он. — И что? Решил всё равно остаться с ним? — Ммм, да? Не знаю, но у нас всё ещё есть общие интересы, а после… — говорю откровенно я, ныряя подбородком в высокий ворот свитера, — я так далеко не смотрел. — Лучше бы ты так не говорил при нём. — Почему? — Он никогда не отпускает то, что ему нравится, — он указал на себя пальцем, — даже меня завербовал. — Кстати об этом, Эрвин говорил, что ты тоже пытался его убить, забавно выходит, — усмехаясь вспоминая слова Эрвина. — Ааа, было время, уже даже не помню зачем если честно, лет двести назад кажется, — задумался он, засматриваясь в дверной проём и странно ухмыляется, — впрочем, он просто садист и у него такое хобби обламывать тех, кто пытается его убить. — Садист? — слышу низкий голос Эрвина, и я оборачиваюсь, смотря как лохматый хозяин дома стоит в дверях лениво облокотившись об дверной косяк. — Скажи, что я не прав, — сказал Леви подойдя к нему и похлопал по плечу, — все твои друзья в прошлом пытались тебя либо убить, либо отравить, даже твой мальчик… — М-мальчик?! — воскликнул я, поднимаясь с места и краснея. — Ну не девочка же, ладно скучно с вами, когда будет собрание позови, — сказал Леви и ушёл из столовой. — Было очень прискорбно проснуться одному и не обнаружить тебя, — сказал Эрвин подойдя ко мне со спины и наклонившись к уху, — мой мальчик… — Перестань меня так называть, — я отклонился от него и презрительно сдвинув брови, развернулся к нему лицом, — почему оно не прошло до сих пор? Я прошёлся пальцами по его слегка синей гладкой щеке без единого намёка на щетину. — Ммм, но я же заслужил это? — прикрыв глаза поластился он о мою ладонь. — Боль которую ты получил от этого, достаточно, залечи, — говорю я пройдясь большим пальцем на синяку. — Ладно, — пожал он плечами, и оттянул указательным пальцем ворот моего свитера смотря на синие засосы и укусы на ней — но твою шею я хочу оставить… — Извращенец… — Справедливости ради, я спину не лечил вообще-то, — подняв указательный палец вверх сказал ехидно Эрвин, — виделся с Микасой и Эреном? — Кстати говоря ещё нет, — говорю я вспоминая, что видел только Леви. — Они до сих пор на моём полигоне, скорее всего, — сказал на моё удивление он, готовя себе кофе. — У тебя есть полигон? И ты только сейчас об этом мне сказал? — А это так важно? — он нажал на кнопку, и я почувствовал запах терпкого кофе. — Ещё бы! Я бы хоть там развлекался, а то постоянно читать тоже знаешь ли скучно, — возмутился я. — Ладно, я приревновал, там занимаются мои люди и большая часть из них мужчины-вампиры, мне не хотелось, чтобы они смотрели на тебя, — выдохнул он, разворачиваясь ко мне лицом с кружкой. — Ревновал? — хмыкнул я, улыбнувшись одним уголком губ, — а это приятно, но в следующий раз — отведи меня туда, хочу размяться, совсем форму потерял. — Не правда, ты отлично выглядишь, — отмахнулся от подойдя ко мне и дотронувшись до живота сквозь свитер, — у тебя прекрасные мышцы… — А если буду сидеть постоянно и читать, то они пропадут, — я остановил его руку что, трогала мой пресс и убрал её. — Ладно, но не сегодня, пойдём, — выдохнул обречённо он, обойдя меня и направляясь в сторону кабинета. Я иду за ним и зайдя в просторный кабинет, пропитанный смешанными чувствами и воспоминаниями, обнаруживаю сидящего там Леви на диване и рассматривающего какие-то бумаги. На полу к слову всё было прибрано, так словно этой ночью не наводил здесь переполох, и увидев аккуратные две стопки, немного смутился. — Присаживайся, за стол — говорит Эрвин и я, подняв вопросительно бровь всё же сажусь за его стол, откидываясь на спинку мягкого кресла. Наблюдаю как, он подходит к какой-то полке с широкими папками и достав одну из них вытягивая из файла несколько бумажек. — Вот, это то, что Кенни написал по поводу Эрена, — говорит он протягивая мне и я бегло пробегаюсь глазами по содержимому, понимая, что там нет ничего особенного. — И? Он абсолютно здоров? — подтверждая свои догадки говорю я, перелистывая страницы. — Да, как человек он полностью здоров и медицински, нет никаких даже намёков на ЧВ и на то, что он обращённый, — говорит Леви отрываясь от содержимого, — ещё в первую нашу встречу я встал в тупик, когда почувствовал его человеческий запах, но увидел красные глаза напротив с клыками. Вот только исследования показали, что он обычный человек. — Кенни можно доверять? Он же не мог чего-то утаить? — осторожно говорю я, понимая, что подозревать его сейчас не самая лучшая идея. — Не думаю, — говорил Леви, — я был рядом когда он проходил все процедуры и сам неплохо разбираюсь в медицине. — Однако, — говорить Эрвин, облокотившись об стол слева от меня, — по крайней мере это доказывает тот факт, что Гриша на нём не использовал ЧВ и Эрен — его личный проект, который он утаивал от всех… — Использовать своего сына как подопытного? — хмыкнул я, отбросив листы бумаги на стол, — он худший отец. — Его мать не лучше, — говорил Эрвин, — она полукровка и знала про всё то, что делал Гриша. Более того по её инициативе началось его обращение, только потому что, ей эгоистично хотелось вечной жизни с мужем и ребёнком. — Мда, Эрен знает? — говорю я посмотрела на него и сложив руки перед собой. — Знает, более того, он сам поделился этой информацией, — сказал Леви встав с места и подойдя к столу загрёб листы с медицинским обследованиям Эрена. — Интересно, — проговорил я, смотря как Леви пристально рассматривает содержимое текста, — они же мертвы? — Да, — сказал Эрвин, дотронувшись до моих волос и пряча часть за ушком чтобы открыть лицо. — Как это случилось? — Эрен сам их убил, — неожиданно говорит Леви. — Что… — опешил я, чувствуя неприятный ком в горле, — почему я узнаю всё это от вас, а не от него. — Может потому что он боялся тебе об этом сказать? — пожал плечами Леви. — Я что кусаюсь?! — Да, — в один голос говорят они. — Вы офигели? — нервно усмехнулся я и шлёпнул Эрвина по бедру, — ни тебе ли говорить об укусах Эрвин? — В любом случае, он это сделал не специально. Скорее всего он боялся, что ты можешь посчитать его животным и будешь бояться его, учитывая, что он их убил, когда сошёл с ума, — выдохнул Леви положив обратно на стол документы, — это ещё надо понять, почему так происходит. — Ты говорил, если он будет пить кровь, этого можно избежать, — напомнил я, бросив взгляд на Леви. — Отчасти, скорее это отсрочит момент, но сейчас его состояние полностью стабильное, — ответил он, посмотрев на меня в ответ. — Скажи, он же сейчас пьёт кровь? — спросил я, вспоминала случай несколько дней назад. — Ха, у нас получилось найти общий язык, — сказал он, ухмыляясь и высунув свой язык. — Серьёзно, что ли? Другого способа не придумали? — я поднял скептически бровь лишь догадываясь, какой они там общий язык нашли. — Пока это самый рабочий способ и более того, его самого другой вариант — не устраивает. — Ха, ладно, пропустим этот момент, главное, что он сейчас в порядке, — выдохнув говорю я, сжав переносицу, — но если сделаешь ему больно, я тебя укушу. — Хахах! — рассмеялся Эрвин, согнувшись пополам, — какой же ты милый, даже угрожаешь очаровательно. — Да ты что? А в первый день нашей встречи ты так не смеялся когда я угрожал тебе пушкой у твоего члена, — сказал я достав из пояса пистолет и приставил его к бедру в плотную. — Подожди, он серьёзно тогда тебя прижал своим пистолетом? — усмехнулся Леви. — Моим пистолетом, — поправил его Эрвин, улыбнувшись, — круто, правда? — Что… Твоим? — удивился Леви опустив испуганный взгляд на пушку в моих руках. — Мне самому ему сказать или ты сам скажешь? — А? Ой… — сказал Эрвин, кажется понимая, чего Леви так испугался, — он меня ещё больше возненавидит… — О чём вы? — говорю я, убрав пистолет от его бедра и подняв вверх, — ну уж нет, договаривайте… — Ну, понимаешь он не совсем обычный, — начал Эрвин, почему-то отойдя от меня на шаг, — у него нет предохранителя… Я широко открываю глаза смотря то на пистолет в своих руках то на Эрвина, что смотрел на меня готовый в любую секунду убежать. Повисла тишина. Я нажимаю на кнопку «предохранителя». — Подожди-подожди, не делай поспешных действий, — выставил руки в перёд Эрвин, улыбаясь, а боковым зрением вижу, как Леви достаёт телефон снимая на видео мол: «ух, что сейчас будет». — У тебя десять секунд чтобы оправдать себя иначе я проверю как он стреляет на тебе, — говорю я, направляя на него дуло. — У меня была причина так сделать, эта кнопка включает геолакацию которую можно определить через телефон или устройство, с котором он сопряжен. Это было сделано в случаи если со мной что-то случится, чтобы меня нашли, но потом ты его взял. Я подумал, что это единственный шанс знать, где ты, если с тобой что-то случиться, — спешно тараторит он, — ты же всегда аккуратен, да и у меня никогда не было случаев чтобы он выстрелил случайно… — То есть я… Носил за поясом пистолет без предохранителя, и ты знал где я нахожусь всё это время, более того он мог выстрелить в любой момент… — Нет, не всё время, только в тот момент когда ты нажимал на кнопку и это здорово помогло последние два раза, — говорит он в такой интонации как будто гордится собой и своим изобретением, — ты же не злишься? — Злюсь? Нет, конечно нет, — притворно говорю я улыбаясь, а внутри всё кипит, — Эрвин. — Да? — Стисни зубы.***
— И вот я его подстреливаю, а он завизжал как сучка, — смеётся Эрен сильно жестикулируя и чуть не сваливаясь с дивана, но Леви его подхватывает, — это же всего лишь пейнтбол, Армин в следующий раз пойдём вместе. Ты стреляешь намного лучше, чем эти недосолдатики у которых такое большое эго, что оно буквально нигде не помещается. — Хаха, ну да, думаю в следующий раз тоже будет неплохо размяться, а то совсем потерял сноровку, — сказал я, отпивая из бокала вино. — Да ты что? — язвительно сказал Эрвин, сидящий рядом со мной, — мне так не показалось… — О, Леви, покажи мне ещё раз, — воскликнул Эрен усмехаясь и наклоняясь к нему нагло заглядывая в телефон, из-за чего Леви одной рукой упёрся об его лицо отталкивая, — это было почти как в фильме, Армин, тебе стоит сниматься в каких-нибудь боевиках. — Как жаль, что я всё пропустила, — вздохнула Ханджи, — я бы с другого ракурса снимала… — О да Ханджи, я не сомневаюсь в твоих способностях в видеосъёмке, но думаю тебе компромата хватит, — сказала Микаса дав ей щелбан из-за чего та ойкнула. — Ханджи, лучше скажи тебе удалось что-нибудь узнать? — перевёл тему Эрвин. — Хм, есть только подозрения и пару идей, с чего начать? — поправив очки сказал она. — Не тяни давай, — цыкнул Леви. — Что ж, чип всё ещё работает и недавно поступил сигнал из западного порта, но это может быть не конечной точкой. Есть одна идейка как это проверить, но она немного рискованная… — Какая? — говорит Эрвин, прозвенев льдом в роксе с виски. — Банальная приманка! — воскликнула она, — как мы уже поняли, Армин их не интересует, поэтому я думаю будет весело поднять ставку. — Не обижайся, — говорит Эрвин шёпотом мне. — А я и не обижаюсь. — Так вот оптимальнее всего, подманить его тем, что ему будет полезно и буквально самое интересное, что мы может ему предложить это Эрен, — возбуждённо говорит она так как будто это очень весело. — Ханджи, ты же вроде умная, — язвительно растянул Леви глядя на её, — думаешь он купится на такую очевидную уловку? — Вот именно, что он купится даже зная, что эта уловка! — воскликнула она, стукнув по столу двумя руками, — он ему нужен, и жадность, может победить рассудительность, на этом и сыграем. — Это опасно, а если с Эреном что-то случится? — говорю, понимая насколько это легкомысленно звучит. — Но в этом весь смысл, — сказал Эрен задумавшись, — ведь я ему нужен для исследований и если он меня поймает, то сразу отвезёт в свою лабораторию. — Вот именно, — говорит Ханджи, — там то мы его и прижмём. — Звучит слишком просто, — говорю я, засматриваясь на огонь в камине. В чём-то точно был подвох и просто невозможно чтобы всё прошло так гладко как говорит Ханджи. Не стоит забывать, что у него припасены козыри в рукаве в виде неизвестных нам эссенций и прочего оружия. Хотя многое оружие всё-таки можно было вспомнить, из нашего опыта. Ощущаю, как затылка касаются пальцы массируя его, и я отмираю, видя боковым зрением как Эрвин, сидящий рядом со мной бедром к бедру, закинул руку на спинку дивана зарываясь осторожно в мои волосы. — Впрочем, у нас есть как минимум два дня прежде чем всё начнётся, дальше тянуть не стоит, пока они не обнаружили на себе чип. Кто знает сколько детей на этот раз удастся спасти, а желательно как можно больше и наконец покончить с Кайлом, — сказал Эрвин, обращаясь ко всем и не переставая массировал мне затылок и шею, — к тому же, завтра я собираю людей, там то всё и решим, вы тоже можете прийти. Последнее он адресовал мне и Эрену с Микасой. Вижу, как они поникли о чём-то задумываясь и кажется, я понимаю о чём, ведь чувствую тоже самое. — Эрвин, — говорю я, поворачивая голову в его сторону. — Ммм? — отозвался он, повернувшись в ответ и перетекая пальцами от моего затылка к шее сзади. — У нас будет одна просьба, — говорю я закусил губу и посмотрев на Эрена и Микасу. — Что такое? — Жан, — односложно говорю я, — по возможности, сохраните ему жизнь, пожалуйста. Он тяжело вздыхает и прикрыв глаза смотрит на меня кошачьим ленивым взглядом. В комнате опять повисла тишина и я, обернувшись на Эрена с Микасой вижу, как они теребят одежду нервно ожидая ответа. — Я сделаю всё возможное, — сказал Эрвин прижав меня к себе и я уткнулся носом в его плечо ощущая приятный запах его парфюма, — но я не обещаю, что ситуация может сложиться иначе и нам придётся чем-то жертвовать. — Хорошо, этого достаточно, — кивнул я, переведя взгляд на Эрена и Микасу. Эрен улыбнулся, смотря в окно, а Микаса зависнув на своих руках, которые сжимала Ханджи, сдержанно улыбнулась. Оставшуюся часть вечера мы разговаривали ни о чём, наслаждаясь теплом и уютом. Чуть ближе к девяти к нам зашли дети пожелать «спокойной ночи». Тему Жана и завтрашнего дня никто не поднимал, зато поднимались другие не менее интересные. Леви с Эрвином и Ханджи рассказывали о том, как они встретились и как так сложилось, что теперь они лучшие друзья. Оказывается, Ханджи тоже пыталась убить Эрвина, только сделала это более тупо, без боя и крови. Подсыпав яд, который Эрвин уловил на запах и не стал пить, но он оценил его состав и решил, что будет очень весело завербовать её. Оказывается, она первоначально медик, а только потом в результате технологических эволюцией стала изучать компьютерные технологии и тому подобное. Это очень познавательно узнать о них так много нового и забавно послушать как Ханджи активно жестикулируя, описывала разные события. Через пару часов все разошлись по своим комнатам, и я готовился спать, расстелив кровать, но долго не мог уснуть читая книгу. Это вполне логично, учитывая сколько я спал днём. Стук. — Да, — говорю я, опуская книгу и смотря в дверной проём. — Не спишь? — говорит Эрен с подушкой в руках. — Неа, тоже не спится? — говорю я, отложив в сторону книгу и откинув приглашающе одеяло. — Да, как-то вообще сон не идёт, — выдохнул он и запрыгнул ко мне, устроившись рядом, — ну ты то понятное дело, спал до обеда, а я просто не могу… столько мыслей. — Каких? — Насчёт Жана, — говорит он смотря в потолок. — Жан, да, — обречённо выдохнул я, — не считай его плохим человеком Эрен, у него есть своя причина почему он так поступил. В ней он мне не сознался, но это точно касается его близких, и он говорил мне всё со слезами на глазах. Поступил он конечно, как дурачок, но ты его знаешь. — Что он говорил? — Не так много, — растянул я, — сказал, что Кайл его шантажирует чем-то, что связано с его близкими. — Ха… — выдохнул он, — ну да кого же ещё ему шантажировать, у меня только Микаса и ты, у тебя я и Микаса. Мы фактически неуязвимы. Хотя… Кажется в твоём списке появился ещё один человек? Ну или почти человек… — Эрен, — растянул я, усмехаясь, — ты меня поймёшь, как никто другой, ведь я предполагаю, что и у вас с Леви тоже всё очень сложно, но… — сказал я даже сам не понимая, как объяснить, что чувствую, — не знаю, как это объяснить, но одно я точно знаю, он мне нравится несмотря на всё то, что он натворил. Вот только, что дальше с этим делать я не знаю… — А, по-моему, всё как раз-таки просто, — усмехнулся он, — ваши чувства взаимны, Армин, можешь даже не сомневаться в этом. Но если он сделает тебе больно — я его убью. — Хаха, — засмеялся тихо я, поворачиваясь на бок и ложась на его грудь чувствую, как его левая рука обнимает меня, — ты настоящий друг, но если Леви тебе тоже сделает больно — то я тоже его убью. — Хах, договорились, — рассмеялся он и я почувствовал его грохотание в груди. — И всё-таки.... Мы с ним из разных миров, Эрен. Как только это всё закончится, вероятнее всего, и закончатся наши... отношения. Ведь больше нас ничего не связывает, —говорю я, смотря в потолок и чувствуя как голова Эрена опускается смотря на меня. — Не связывает говоришь.... — растянул как-то неопределенно он, — думаю, он другого мнения об этом, судя по его энергии, когда он смотрит на тебя... — усмехнулся он, погладив меня по голове. — Какая она? — я резко приподнимаюсь и с любопытством смотрю на него. — А вот и не скажу, сами поговорите, — он ущипнул меня за щеку, ухмыльнувшись, — взрослые люди, а ведёте себя как маленькие... — Пха! Нашелся знаток, сам ведёшь себя как ребёнок... Хотя в какой-то степени он был прав: мы просто дети у которых украли детство и заставили повзрослеть. Вот только, иногда, даже взрослые склонны поступать по детски и не всегда это говорит о их незрелости. Мы ещё немного поболтали, перекидываясь словечками, но когда наши рты синхронно зевнули, было решено ложиться спать. В комнате темно и я уже почти начал засыпать, слыша посапывание Эрена, который тоже вероятнее всего уже спал, но слышу, как дверь тихо открывается, и я привстаю, всматриваясь в темноту. На пороге стояла Микаса тоже с подушкой. Кажется, этой ночью всем нам не спится. Я улыбнулся ей подзывая рукой, и та молча улеглась с другого бока от Эрена, обнимая его поперек тела. Сжимаю её руку и опять устраиваюсь на Эрене слушая как два тела рядом погружаются в мирный сон, который может нарушить только очередная буря, вломившаяся в этот тихий дом. Но я не могу заснуть ещё очень долго, размышляя о признании Эрвина, что не даёт мне покоя до самого утра пока не взошло солнце, озаряющее своим мягким светом новый день, наполненный ещё большими сомнениями. Правильно ли чувствовать к нему и ненависть, и любовь о которых знаю только я и как долго это продлится? А главное, что будет, когда он узнает, что я чувствую на самом деле…