Сбитое дыхание и смятые простыни

Иногда Даби напоминает ему собаку. Большую такую, худощавую, болезненную и всеми нелюбимую, оттого кусающую всех без разбора. Зависающую по долгу на одном месте и выслеживающую свою жертву, чтобы потом преследовать её до скончания времен. И за последнее время Кейго с лихвой примерил на себя эту роль и даже порядком устал от её однообразия. Даби любит оставлять следы на нем и делает это с большим удовольствием, будто мнит себя гениальнейшим художником, расписывающим девственно-белый холст. В обычные дни все заканчивается засосами по всему телу, но иногда ему становится этого мало и он начинает оправдывать совершенно справедливо выданное прозвище «горячий парень», активируя свою причуду. И тогда не в метафорическом смысле в их кровати становится жарко. Даби любит быстро, грубо, прикусывая кожу на всем теле. Особенно ему полюбились плечи, на которые он набрасывается с удовольствием, как только они оказываются наедине. Кейго иногда даже не успевает проследить за его движениями. Легкая вспышка боли — и на теле появилась новая отметина. — Ты кусаешься как животное, — однажды язвит Таками, вплетая пальцы в волосы Даби, который положил голову ему на плечо и уткнулся носом в основание шеи. В ответ на это Даби нежно целует кожу и тот час же резко прихватывает её зубами под болезненный выдох Ястреба. — Засранец, — шипит он, крылом заезжая Даби по плечу, — тьфу на тебя. — Я злодей, птаха, — отвечают ему будничным тоном, — Это в моей компетенции, не забыл? Кейго нечленораздельно ворчит и заливается краской. Не забыл. Грех такое забывать. * Все это становится чётким алгоритмом, который Кейго потихоньку вызубривает наизусть. Даби нравится ставить его на колени и нежно выцеловывать мелкий пушок на крыльях, а затем прикусывать их основания до того момента, пока Таками не издаст клекочущий стон. Это самое болезненное место, но в возбужденном состоянии боль переносить чуть легче. Когда он вводит свои охуенные (Ястреб хнычет и готов буквально прямо сейчас начать молиться на них) пальцы внутрь, он оставляет россыпь засосов на плечах и прикусывает на несколько секунд затылок. Таками ведет, на самом деле, еще на самом первом засосе на шее, когда они ещё даже не успели упасть на кровать, а остервенело целовались, хотя, скорее, кусались, стоя у стены в коридоре. Ему кажется, что они с Даби идеально друг другу подходят — свою внутренюю крохотную часть-мазохиста он и не скрывал особо. Когда Даби входит, то берет его за ягодицы и пытается кусать спину, но это очень неудобно. Контролировать причуду получается плохо — руки сильно нагреваются и Кейго под ним болезненно стонет, все еще не прекращая подмахивать, параллельно касаясь своего собственного члена. Кажется, Ястреб ощущает, как краснеет кожа под ладонями злодея, но резкий всплеск адреналина слишком приятен, чтобы останавливаться. Он доводит себя до разрядки по большей части рукой, наслаждаясь покалыванием во всех частях тела. Кейго совсем не хочется думать, что завтра он не сможет сесть. * — Кей, может присядешь? — Нет, Руко, я постою. — Кей, это же не имеет связи с засосами на твоей шее, которые ты забыл закрасить тоналкой, как ты обычно это делаешь, думая, что я не замечу? — Заткнись, Мируко.