Сказитель, охваченный ветром

Мир как в тумане. Всё это время жизни словно не было. Несметная пелена застилала глаза. Гнев разрастался в теле. Одна только боль заставляла чувствовать, что существование не прекращалось. Сначала она терзала только душу. Тяжёлые мысли не давали ни минуты покоя. А после встречи с Доктором боль стала физической. Тело поддавалось пыткам несколько месяцев. Большие иглы постоянно вводили какие-то препараты, от которых разум мутило ещё больше. — ну что, ты доволен? — Дотторе зашёл в большое помещение, где был лишь операционный стол. На нём, словно мертвец, лежал парень с закрытыми глазами. — я ещё не стал божеством — уставший, хриплый голос заставил тишину вздрогнуть — поскорее заканчивай с этим — глаза медленно распахнулись. Они были мутно-фиолетовыми с красными полосами, что страшно виднелись там, словно трещины. — уже скоро, мой нетерпеливый друг, совсем скоро ты станешь настоящим божеством… Неожиданно было чужое прикосновение. Невинная девичья душа нежно коснулась сознание Скарамуччи. Было неприятно, противно от самого себя, когда любопытный человек копался в его прошлом. Никто не должен был знать о нём ничего. Правда никому не понравится. Лишь вызовет жалость, а от неё Сказителя только тошнило. Прервать сеанс было невозможно. Когда он сам подошёл к концу, парень подскочил с кушетки как от ужасного сна. Голова затрещала, будто вот-вот развалится на куски. Руки впились в волосы у самых корней и, в попытке ослабить боль, потянули их. Парень вдруг часто задышал, пытаясь привести хоть как-то прийти в себя, вернуть мысли на место. Теперь он божество. Эта невинная душа его первый последователь. С этим нужно просто смириться. У всех божеств ведь есть последователи. Осматривая напуганными глазами всё тоже огромное помещение, Скарамучча осторожно укладывается назад и выдыхает. Его главная цель — стать богом. Всё остальное он должен забыть. Никакой ветер его теперь не колыхнет. Он отправлялся в глубокий сон, сквозь который слышал раздражающий голос Дотторе, каких-то мерзких мужчин, но это и не важно. Мысли мутились, перемешанные, они не могли никак выстроиться в четкую картину. Только вот его отрезвил запах мяты. Глаза распахнулись. Помещение сменилось. Сколько он проспал? Его тело было помещено в некого робота, в котором он чувствовал свою силу и которым мог управлять. — Куникудзуси! — трепетный голос словно посылал пощечину заблудшему в самом себе путнику, только вот не достаточно хорошую для пробуждения. Это был родной голос беловолосого самурая, про которого парень совсем забыл. Теперь тревожный ветер был встречным и стоял на стороне противника. Рядом с Кадзухой стоял златовласый путешественник и божество Сумеру. — «Куникудзуси». Существо звавшееся так, теперь мне кажется таким ничтожным и безобразным… — его холодный и безчувственный голос пугает Каэдэхару, неужели всё так плохо, как говорил путешественник, того Кудзуси уже не существовало? — Узрите же рождение истинного божества, — Сёки но Ками поднимает тяжёлые руки с каменного пола и готовит их для ударов. Он готов разорвать всех, даже этого странного беловолосого юношу, который непонятно что делал здесь. Путешественник рвётся в бой первый. Атакует очень бойко, но безуспешно. Сказитель с лёгкостью от него отбивается. В бой рвётся и анэмо боец, стараясь помочь своему другу. Вдвоём они немного выматывают нового бога и обрушивают каменную платформу, больно падая в глубь огромного помещения, где кажется и проводились все опыты над Скарамуччей. Недолго думая, пара вновь атакует, кое-как уворачиваясь от встречных ударов. Только вот путешественнику не хватает сил и его отбрасывает от робота. Пользуясь беззащитным положением, Сказитель впечатывает бедняжку в пол. — Итер! — Кадзуха тут же бросается к другу, чтоб помочь встать, пока их загораживает маленькая Нахида. — сбор данных почти завершён, — говорит она констатируя факт, после очередной попытки Скарамуччи забрать её сердце. Всё возвращается к началу их встречи и дендро Архонт передаёт воспоминания путешественнику, уговаривая Кадзуху постоять в стороне, потому что его тело может не выдержать такой нагрузки. Дальше всё происходит без замедлений. Путешественник без труда одолевает Сёки но Ками и оставляет его на расправу Нахиды. — Люди… Жалкие люди! — у Скарамуччи внутри бушует ураган. Как он мог проиграть да ещё и какому-то путешественнику. Он смотрит на приближающегося Архонта Сумеру и внутри него что-то трескается, когда он видит, как малая властительница Кусанали медленно вытаскивает Его сердце бога. — Нет! Подожди! Глаза вмиг становятся влажными. Тело начинает дрожать от накатившегося вдруг холода. В попытках забрать своё сокровище из лап Нахиды, Куникудзуси вываливается из робота и стремительно падает вниз. Почти у самого пола его подхватывает беловолосый путник, на лице которого застыли различные эмоции. Сознание Скарамуччи уплывает и он погружается в темноту. А проснувшись, хочет лишь отправиться на тот свет. Тяжело было переварить все события последнего года. Парень не разговаривал ни с кем по душам, а потому чувствовал себя подавленно. Только вот эта малая властительница вывела его на беседу, в которой Скарамучча раскаялся. Он наконец смог высказать всё, что творилось с ним, поделиться терзаниями хоть с кем-то. Нахида и вправду была мудра. Вот, что понял мальчик бездны. С мудрым Архонтом он договорился о работе, только вот к нему приставили того самого путешественника с писклей над плечом. Хоть так он мог погрузиться в Ирминсуль и найти там интересную информацию для себя. Внезапно появившаяся идея стереть себя отовсюду показалась заманчивой. Жизнь была уже закончена для него, и выхода из этого конца парень не видел. Поэтому терять было нечего. Исчезнув в Ирминсуле, Скарамучча исчез из воспоминаний всех жителей Тэйвата. Больше о Скарамучче никто не слышал. А в одном из своих странствий неназванный странник повстречал вольного самурая, он напомнил ему мятный ветер. Мягкий и нежный.