The storm is upon me But I'm chasing the sun… The Calling «Chasing The Sun»*
Музыка ко всей истории: Кукрыниксы — «Никто».**
Лето выдалось жарким и долгим. Северус Снейп сидел в кресле в полумраке своей гостиной, окна которой были наглухо зашторены плотными потёртыми занавесками, а единственным источником света являлись тлеющие угольки в камине, которые горели, но не давали никакого тепла и без того душной комнате. Северус тупо смотрел на догорающие поленья ничего не выражающим взглядом и время от времени без энтузиазма прикладывался к бутылке, которую лениво держал в правой руке. Пару минут спустя он неожиданно поднял свободную руку и несколько чопорным жестом ущипнул себя за переносицу, на мгновение прикрыв глаза. В камине взметнулось пламя. Снейп заинтересованно наклонился вперёд, прищурившись и плавно вытаскивая палочку из рукава. Вскоре огонь стал изумрудно-зелёным, он, облегчённо вздохнув, немного расслабился и взмахнул палочкой в его сторону. — Да? — Ах, Северус! Как хорошо, что я застал тебя дома. Мы можем поговорить? — раздражающе-весёлый голос Альбуса Дамблдора нарушил меланхоличную тишину, которая могла бы сойти за покой, если бы хозяин дома позволял себе обращать на это внимание. «Где ещё по-твоему я могу быть, ты, надоедливый старик? Или я каким-то образом могу уехать в отпуск, когда меня могут вызвать в любой момент после наступления темноты?» По большому счёту, у него не было чёткого представления о том, сколько сейчас времени. — Разумеется, директор, — бесцветно ответил Северус, делая ещё один глоток и убирая палочку. Он демонстративно откинулся на спинку видавшего виды кресла и закрыл глаза. — Хм… Думаю, нам следует обсудить это наедине. Мне очень жаль, Северус, но я в очередной раз вынужден отклонить твою заявку на должность преподавателя Защиты от… Он не ожидал ничего другого, так как подал заявку скорее по привычке. Ну и, возможно, из вредности. Конечно, Северус не рассчитывал получить эту работу. Дамблдор никогда не раскрывал причин отказа, хотя ему и не требовалось объяснений. — Любопытно, кто же будет следующим? — иронично спросил он, даже не потрудившись открыть глаза. — У тебя уже было два приспешника Тёмного Лорда, некомпетентный идиот и оборотень, вдобавок к длинной череде бесполезных кретинов. Что дальше? — Назначение в этом году было не по моей воле. Это заявление в сочетании с потерей оптимистичных ноток в голосе старика заставило Северуса нахмуриться и немного поднять голову, по-прежнему глядя на огонь. — У меня нет желания разгадывать загадки. Что ты имеешь в виду? — Министерство настояло на назначении преподавателя ЗоТИ. — Что? У Министерства нет полномочий настолько вмешиваться… — Теперь есть, — мрачно заявил Дамблдор. — Естественно, других претендентов не нашлось, но я сомневаюсь, что это имело бы значение… Рассказанной Гарри истории оказалось недостаточно. Мерлин, как будто прежде они когда-либо верили словам мальчика! Но ты подтвердил его рассказ, Северус, хотя, уверен, ты не хотел его поддерживать. Ты показал Корнелиусу свою Метку в моём присутствии и таким образом дал понять, что Хогвартс верит Гарри. Министерство хочет присматривать за нами. Не говоря уже о том, что некоторым членам Попечительского Совета будет на руку, если в обозримом будущем нас будут доставать «прелести» бюрократии. «Мне следовало догадаться, что это будет ошибкой». Кисло улыбнувшись, Снейп сделал ещё один глоток из почти пустой бутылки. — Прекрасно. И кого нам навязывают? Какого-нибудь заурядного офисного клерка? — К сожалению, нет. Фактически старшего заместителя министра — августейшую особу, известную под восхитительным именем Долорес Амбридж. Северус зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. — Это такая коренастая тётка с лицом, похожим на жабье? — Если ему не изменяла память, он встречался с ней всего один или два раза. Снейп редко бывал в Министерстве, если мог этого избежать. — Пожалуйста, не оскорбляй её, ведь она ещё даже не приступила к исполнению своих обязанностей. Тебе не к чему будет стремиться, — Дамблдор сделал паузу, прежде чем тихо добавить: — Я должен попросить тебя быть более сдержанным, Северус. Не сомневаюсь, этот год будет утомительным, а вызовы усугубят твой и без того скверный характер. Тем не менее я призываю тебя не конфликтовать с мадам Амбридж. — Мне бы хотелось присутствовать, когда ты скажешь об этом Минерве, — сухо сказал он, а затем вздохнул. — Почему вы согласились на это, директор? Последнее, что нам нужно, — это чтобы Министерство что-то вынюхивало. Скажите Фаджу, чтобы он засунул свою паранойю себе в… — Достаточно! Мы не можем себе позволить враждовать с Министерством магии. По крайней мере, не сейчас. Они нам ещё понадобятся. — Хорошо. Просто держи её подальше от меня. У меня будет более чем достаточно дел и без того, чтобы любезничать с ручной доносчицей Фаджа. — Как твои дела, Северус? — с тревогой спросил Дамблдор, после чего Снейп бросил на него обжигающе-ядовитый взгляд. Он всей душой ненавидел такие вопросы. Нет, всё бы ничего, если бы его спрашивали искренне, но он прекрасно знал причины этого мнимого переживания. Если в этой «заботе» и было реальное беспокойство о его здоровье, то оно стояло где-то в самом конце списка. — Выживаю. Как всегда. Следующая встреча будет во вторник? — Да. — Тогда и увидимся, если до этого не произойдёт чего-нибудь важного. — Он снова достал свою палочку и взмахнул ею в сторону пламени, прервав каминную связь, прежде чем Дамблдор успел что-нибудь ему ответить. — Ублюдок, — буркнул Северус, допивая своё пиво и наклоняясь вбок, чтобы поставить очередную пустую бутылку на пол, рядом с другими. «Итак, значит, в этом году среди нас будет министерская «шестёрка». Всё веселее и веселее… Следовательно, мне будет ещё сложнее жонглировать событиями, чтобы наше грёбаное правительство не попыталось вмешаться». У него было плохое предчувствие, что за всем этим скрывается нечто большее, чего не договаривал директор. Впрочем, в этом не было ничего нового. Стоило ему только снова устроиться поудобнее, как камин опять вспыхнул зелёным огнём. — Чёрт, да я сегодня популярен, — раздражённо пробормотал Снейп. Он вновь нашёл свою палочку и нелюбезно прорычал: — Кого ещё принесло?! — Привет, Северус. Я тоже рада тебя видеть. На лице мужчины появилась кислая гримаса. — Поппи, я уже сказал тебе, когда вернусь в Хогвартс. Там ты можешь продолжать опекать меня, поскольку, к моему величайшему сожалению, я не смогу это предотвратить. А до тех пор — я в отпуске. Оставь меня в покое. — Северус нахмурился от собственного недружелюбного тона и попытался обуздать чувство недовольства; ему действительно нравилась мадам Помфри, к тому же у него было не так много друзей, чтобы он мог позволить себе кого-то отталкивать. К счастью, целительница Хогвартса знала его с одиннадцати лет и более чем привыкла игнорировать вспышки его гнева. — С радостью, будь на то моя воля, но мне нужно поговорить с тобой о предстоящем семестре. Один студент обратился ко мне с просьбой пройти неофициальное обучение Целительству, а поскольку ты, как всегда, будешь снабжать зельями Больничное крыло, я хотела обсудить это с тобой. — Это невозможно, — коротко ответил он. — Конец дискуссии. — Северус… — Поппи… — передразнил он. Вздохнув, Снейп наклонился вперёд, положил локти на колени и уставился в огонь. — Ты не хуже меня знаешь, что этому не бывать. Удивляюсь, как ты вообще могла это допустить. — Этот студент уже осведомлён о некоторых… деталях и имеет личные причины для обращения ко мне с данной просьбой, — осторожно ответила целительница. Чёрные глаза Северуса сузились, когда он смотрел на танцующее зелёное пламя, его разум прояснился, а мысли внезапно обрели болезненную отчётливость. — Я всё-таки надеюсь, что ты шутишь… Это Грейнджер? — Эм-м… Как ты узнал? — Боже, дай мне сил! — пробормотал он, глядя на огонь. — Ты в курсе, что я не идиот, Поппи. Кто ещё это мог быть?! — Да… это в самом деле мисс Грейнджер. Она знает, что грядет война, и хочет помочь. Должна заметить, это неплохая идея. Она безусловно талантливая молодая ведьма, а мне не помешала бы некоторая помощь. Можешь отрицать это сколько угодно, но ты и сам знаешь, что было бы полезно иметь рядом с мистером Поттером кого-то, кто немного разбирается в лечении, учитывая то, как часто бедный мальчик попадает в неприятности. Особенно в предстоящие опасные времена. Снейп продолжал хмуро смотреть на огонь, устало пощипывая переносицу. «Грейнджер, кто бы сомневался. Разве хоть когда-нибудь эта невыносимая всезнайка могла усидеть на месте? И всё же могло быть и хуже. Например, Поттер». При одной мысли об этом по его ноющей спине пробежала дрожь. — Нет. Тем не менее Поппи опять заговорила бодрым деловым тоном: — Хорошо. Если ты сможешь назвать мне вескую причину, тогда я напишу ей и скажу, что это невозможно. Если это поставит под угрозу твою безопасность, или нарушит планы Ордена, или подвергнет девочку опасности. Но если единственная причина твоего отказа в том, что ты просто этого не хочешь, то, пожалуйста, заткнись. Снейп ещё сильнее сдвинул брови, зная, что ему нечего возразить. Это была единственная причина, но он считал её достаточно объективной. В конце концов, именно ему придётся столкнуться с реальностью, позволив всезнайке крутиться вокруг него и доставать его своими вопросами. Он и так с трудом терпел её на уроках. Нет, это было не совсем честно… В конце концов, он не испытывал к ней такой неприязни, как к большинству своих учеников. Он даже признавал, что она умна, хоть и неохотно. И всё же должен быть какой-то выход из этой ситуации. — Она же ещё ребёнок. — Именно это я ей и сказала, когда она впервые обратилась ко мне, — сухо сказала Поппи. — Мисс Грейнджер написала мне в ответ, цитирую: «Хорошо. Тогда скажите, пожалуйста, Сами-Знаете-Кому, что мы ещё слишком молоды. Не мог бы он немного подождать и отложить свои планы мирового господства до тех пор, пока мы не достигнем совершеннолетия?». Вопреки себе, Северус тихо усмехнулся. В словах девчонки определённо был смысл, каким бы раздражающим это ни было; они втроём собирались принять активное участие, независимо от того, кто и что об этом думал. «Чушь собачья, мне некогда этим заниматься». На самом деле не было никакой логической, рациональной причины отказать ей в просьбе, но он не хотел, чтобы кто-нибудь из детей знал, что происходит на самом деле. Он хотел сохранить это в тайне, а Грейнджер наверняка будет докладывать каждую деталь двум оболтусам, которых она называла своими друзьями. Боже, таким темпом это разнесётся по всей школе… — Что ты успела ей пообещать? — холодно спросил он. — Не смей говорить со мной в таком тоне, Северус Снейп! — огрызнулась она. — Директор сам рассказал ей об Ордене, так что если ты чем-то недоволен, обсуди это с ним. Я ничего не говорила ей о тебе, так как хотела сначала обсудить это с тобой. Как я уже сказала, если ты сможешь выдвинуть разумное объяснение, то этого не будет, в противном случае, когда начнётся семестр, я займусь её обучением и объясню ей, что на самом деле значит быть целителем военного времени. Северус стиснул зубы; он ненавидел, когда его загоняли в угол. — У меня будут определённые условия, — прорычал он, с неохотой признавая своё поражение. — Я расскажу только то, что ей нужно знать. Как ты проницательно заметил, Северус, она ещё ребёнок, и я хочу уберечь её от худшего. Не настаивай на том, чтобы она дала Непреложный обет, не оскорбляйте её. Ты действительно думаешь, что она из тех, кто сплетничает? Или что я ей это позволю? Кажется, это было ещё одним веским аргументом. Хотя ему жутко хотелось, чтобы это было не так. В общем, сегодня явно был не его день. Глядя на огонь в беспомощном отчаянии, он покачал головой. — Мы попробуем, — наконец, с неприязнью согласился он. — И если хоть что-нибудь пойдёт не так, всё тут же прекратится. — Спасибо, — после паузы Поппи мягко спросила: — У тебя всё в порядке? Он подавил вздох. Её переживания были немногим лучше, чем лицемерная забота Альбуса, — по крайней мере, он надеялся, что её хоть немного волнует его судьба. — Я всё ещё жив, остальное неважно, — буркнул он. — Полагаю, у тебя всё. Увидимся в школе, Поппи. И, пожалуйста, постарайся запомнить, что ты не моя мать, — его губы скривились в горькой улыбке при этой мысли, он нехотя ответил на её прощание и закрыл камин. «Таким образом, кажется, в следующем семестре мне придётся стать живым учебным пособием для мисс Грейнджер в её бесконечном стремлении к знаниям, в промежутках между хождением по натянутому канату между двумя хозяевами, по ходу дела играючи уклоняясь от топорного вмешательства Министерства. Раз плюнуть!» Как только пламя погасло и в комнате стало совсем темно, на его левом предплечье вспыхнула дикая боль — слишком знакомое ощущение, начинающееся с жжения и постепенно переходящее в практически невыносимые мучения. — О, просто замечательно! — выплюнул Снейп, потирая свою руку, а затем вставая и призывая мантию с маской Пожирателя Смерти. — Идеальное завершение этого проклятого дня!***
Гермиона по-всякому представляла себе штаб-квартиру Ордена Феникса, но дом в георгианском стиле с террасой в центре Лондона ожидала увидеть меньше всего. Перед их прибытием профессор МакГонагалл объяснила, что прежде этот особняк принадлежал семье Сириуса Блэка, а затем долгое время стоял пустым и заброшенным, пока тот сидел в тюрьме и скрывался в бегах, но даже в этом случае она готовилась увидеть нечто более… грандиозное. К её приятному удивлению, Рон уже ждал их на ступеньках снаружи. «Он стал ещё выше», — рассеянно заметила она, заключая его в дружеские объятия. — Не нужно было ждать меня здесь. Он улыбнулся ей. — Конечно, нужно! Мама привлекла нас к уборке дома. А это то ещё «удовольствие». Я с радостью потихоньку слинял. — Ну, тогда спасибо. — Да без проблем. Итак, тебе нужно знать несколько вещей… в коридоре висит портрет матери Сириуса, и она самая настоящая вредная старая… — Рон виновато взглянул на своего декана, которая строго смотрела на него, и продолжил: — Эм-м… женщина. Короче, постарайся вести себя потише, потому что, если её разбудить, она начинает выкрикивать оскорбления всем без разбору. Думаю, остальное может подождать, пока мы не поднимемся наверх к остальным, — он заметно приуныл. — Честно говоря, новых новостей особо нет. Нам никто ничего не рассказывает. — Потому что всё остальное вас не касается, мистер Уизли, — решительно заявила МакГонагалл. — Ну вот мы и на месте, мисс Грейнджер. Оставляю вас с вашими друзьями. — Спасибо, профессор. Рон с преувеличенной осторожностью повёл её в мрачную прихожую и вверх по лестнице. Они задержались в коридоре, когда Гермиона открыла кошачью переноску и выпустила Живоглота исследовать дом. Рон прислушался. — Кажется, они продолжают убираться в конце коридора. Давай пока не будем туда заходить. Гермиона ухмыльнулась ему. — Здесь большие пауки? Он вздрогнул. — Огромные. И это не смешно. Она сочувственно похлопала его по плечу и огляделась, когда они вошли в спальню, которую ей предстояло делить с Джинни. — Так это и есть штаб Ордена Феникса? — Да. А ты ожидала чего-то большего, не так ли? — он криво усмехнулся, падая на кровать сестры. — Знаешь, на самом деле мы все не так себе его представляли. Мы провели здесь почти всё лето, но… Я не знаю. Всё, что мы делали, — это убирали грязные комнаты, и нас отправляли спать каждый раз, когда было очередное собрание. Фред и Джордж работают над какой-то штуковиной, с помощью которой можно будет подслушивать, но пока результат так себе. Нас держат в стороне от всего, — он вздохнул. — Единственный человек, который сказал хоть что-то, кроме приветствия, был Дамблдор. Он велел ничего не говорить Гарри, но не сказал почему. — Он написал мне и велел то же самое. Бедный Гарри… После всего, что с ним случилось, он не должен был застрять там один. Они обменялись неловкими взглядами, прежде чем Рон сменил тему. — Ты спрашивала мадам Помфри об уроках Целительства? — Да. Она сказала, что для начала ей нужно согласовать это ещё кое с кем, но она надеется, что всё получится. Полагаю, профессор Дамблдор согласится, но я не знаю, кого ещё она имела в виду. Надеюсь скоро получить от неё весточку. — Хорошо бы, если бы всё срослось. — Так Сириус тоже здесь? Рон пожал плечами. — Да, но… что ж, возможно, вы увидитесь позже. Большую часть времени он проводит взаперти в своей комнате. Он слегка приуныл. Ему нельзя покидать особняк, поскольку он разыскиваемый преступник и всё такое… так что временами он немного хандрит. Или препирается со Снейпом. — Профессор Снейп здесь?! — Нет, слава Мерлину, — Рон вздрогнул и криво усмехнулся. — Мы видели его всего дважды. Он никогда не остаётся надолго. Приходит на собрание, а потом убирается отсюда так быстро, как только может. Остальные иногда остаются поужинать. — А кто ещё здесь? — Ну, Сириус сидит тут целыми днями, а теперь ещё мы до тех пор, пока не начнётся учёба. Люпин заглядывает довольно часто, но мы думаем, что он ведёт переговоры с другими оборотнями, ну, знаешь… пытается убедить их не следовать за Сама-Знаешь-Кем. На самом деле мы понятия не имеем, чем заняты остальные. Есть пара авроров — Кингсли и Тонкс. Тонкс классная! Она тебе понравится. И Грозный Глаз, на этот раз настоящий. Дамблдор и МакГонагалл приходят часто. Хагрид заходил лишь однажды, но теперь тоже куда-то пропал по каким-то секретным делам. Нам всё равно никто ничего не скажет. Честно говоря, я готов задушить Билла, потому что он уже стал полноправным членом Ордена, а с нами обращаются как с маленькими детьми, которых отправляют спать, чтобы взрослые могли поговорить. В его голосе прозвучало разочарование, но прежде, чем ей удалось ответить, снаружи раздался крик: — Рон! — Что?! — громко прокричал он в ответ, почти оглушив Гермиону, которая укоризненно на него посмотрела. — Гермиона уже приехала? Закатив глаза — она любила Уизли, как будто они были её семьей, но иногда ей хотелось их убить, — она подошла к наполовину открытой двери и высунула голову. — Можете меня саму об этом спросить.***
Буквально через несколько дней она стала полностью разделять разочарования Рона. Их всех на самом деле держали подальше от чего-либо даже отдалённо важного. Дни проходили скучно и однообразно, словно в тумане, в тёмных комнатах поместья, заполненных грязными, а в некоторых случаях довольно опасными предметами. Она осталась очень впечатлена Удлинителями ушей, но, к сожалению, им удалось использовать их лишь однажды; после этого кто-то из взрослых понял, что они задумали, и наложил усиленные заглушающие чары на кухонную дверь. Она видела Сириуса всего один или пару раз и была потрясена произошедшей в нём переменой — он стал нехарактерно апатичным. Портрет миссис Блэк быстро стал её личным ночным кошмаром. Гермионе нравилось сидеть у подножия лестницы и читать, оттуда она могла наблюдать за приходом и уходом гостей, но стоило ей только попасть в поле зрения портрета, весь дом оглашался душераздирающими криками о недостойных грязнокровках, позорящих её дом. Никто так и не смог придумать, как заставить её замолчать, кроме как задёрнув над ней занавески. Ближе к концу июля мадам Помфри прибыла на площадь Гриммо и быстро затащила Гермиону в пустую комнату. — Да, мисс Грейнджер, ваше желание исполнится. Если вы всё ещё хотите обучаться Целительству, мы можем приступить к урокам сразу в начале семестра. Её первым порывом было завизжать от радости, но эйфория тут же испарилась. Она делала это не ради удовольствия, а на случай, если пострадают её друзья. Тем не менее Гермиона не смогла сдержать улыбки. — Спасибо! — Не благодарите меня. Вы ещё не знаете, на что подписались, но не буду отрицать, мне не помешает ваша помощь. — Целительница мгновение смотрела на неё, прежде чем тоже улыбнуться. — Хватит унывать; поверьте мне, позже у вас будет достаточно времени, чтобы впасть в депрессию. Позвольте мне представить вам ещё одного члена нашей команды… — Она полезла в свою сумку и вытащила маленький квадратный предмет, достала палочку и изменила размер предмета, который, как выяснилось, оказался картиной. — Позвольте представить, Дилис Дервент, бывшая директриса и выдающаяся целительница. Дилис, это Гермиона Грейнджер. Женщина на портрете задумчиво оглядела Гермиону с ног до головы оценивающе-прищуренными глазами. Она была дородной ведьмой с вьющимися седыми волосами и серьёзным видом, который мгновенно исчез, как только она весело улыбнулась. — Итак, Гермиона, наконец-то мы встретились. Я много слышала о тебе. Ты хотя бы наполовину так хороша, как о тебе говорят? Поражённая Гермиона моргнула, прежде чем обнаружить, что улыбается в ответ. — Полагаю, это зависит от того, с кем вы общались. — Ха! Хороший ответ. Рада познакомиться с тобой. Добро пожаловать на борт. — Спасибо. — Отныне у тебя не будет ни минуты покоя, — предупредила мадам Помфри, улыбаясь и убирая портрет обратно в сумку. — Дилис постоянно болтает обо всём на свете, она неизлечимая сплетница, невероятно любопытна, а также обладает пошлым чувством юмора, которое временами пристыдило бы и шлюху. Но у неё доброе сердце, она умеет хранить секреты, не потерпит ерунды и знает о Целительстве намного больше меня. Она была мне хорошим другом, и, надеюсь, будет такой же для тебя. — Я тоже на это надеюсь, — согласилась Гермиона; портрет ей сразу понравился. — Ладно, на этом самое интересное закончилось. Теперь нам нужно обсудить кое-что посерьёзнее, — улыбка мадам Помфри исчезла, когда она подалась вперёд. — Тебе придётся выкладываться на все сто, Гермиона. Я могу разбудить тебя посреди ночи, тебе предстоит всё схватывать на лету, выполнять всё, что от тебя потребуется. Это будет не обычное обучение Целительству. Мы живём в военные времена; у меня не будет времени, чтобы научить тебя, как справляться с насморком и ушибами, полученными при игре в квиддич. Ты будешь иметь дело с опасными ранами и очень тёмными проклятиями. Ты также увидишь гораздо яснее кого-либо другого, какие долгосрочные последствия эта война окажет на некоторых членов Ордена. Ты узнаешь много о человеческой психологии, особенно связанной с посттравматическим синдромом. И самое главное, Гермиона, если ты всё-таки решишься на это… тебе придётся проводить много времени с профессором Снейпом. — С профессором Снейпом? Почему? — растерянно спросила она. Разумеется, она осознавала, что мастер зелий варит большинство, если не все лечебные зелья для Больничного крыла, но некоторые целители учились готовить их самостоятельно, поэтому она не понимала, зачем ей нужно проводить с ним столько времени. Мадам Помфри огляделась по сторонам с обеспокоенным выражением лица. — То, что я собираюсь тебе сказать, девочка, является одним из самых важных секретов Ордена Феникса, — наконец прошептала она, устремив пытливый взгляд на Гермиону. — Тебе запрещено рассказывать об этом даже своим друзьям. Сбитая с толку и невероятно заинтересованная, задаваясь вопросом, как это связано со Снейпом, Гермиона медленно кивнула. — Я никому не скажу. Клянусь. Мадам Помфри тоже кивнула и напряжённо вздохнула. — Ты знаешь, что профессор Снейп когда-то был Пожирателем Смерти? — Да. — Что ж, он теперь… и здесь и там. Она часто заморгала и нахмурилась, обдумывая это, прежде чем шокированно уставиться на целительницу. — Двойной агент? — потрясённо прошептала Гермиона; раньше она тоже размышляла на тему, почему Снейп состоял в Ордене или почему он больше не был Пожирателем Смерти. Мадам Помфри кивнула с мрачным выражением лица. — Да. Профессор Снейп присоединился к Ордену Феникса много лет назад и стал нашим шпионом. Сама-Знаешь-Кто считает его лояльным Пожирателем, который лжёт нам и шпионит за Орденом для него. Мы поддерживаем эту историю, время от времени передавая ему информацию, чтобы уверить его в лояльности профессора Снейпа, в то время как тот собирает информацию для нашей стороны о том, что замышляют враги. «То есть Снейп является какой-то странной волшебной версией Джеймса Бонда?» Всё это казалось настолько безумным, что никак не укладывалось в голове. — Вы уверены в нём? — робко спросила она. Гарри и Рон годами подозревали Снейпа в предательстве, хотя она всегда защищала его, но даже ей иногда приходилось немного в нём сомневаться. Целительница окинула её укоризненным взглядом. — Я притворюсь, что не слышала этого, мисс Грейнджер, — прошипела она. — Вы не знаете его реальной истории, и это не имеет к вам никакого отношения. Девушка виновато кивнула, принимая упрёк. — Простите. Я просто… Нет. Мне очень стыдно. Выдержав строгий взгляд ещё мгновение, мадам Помфри кивнула и расслабилась. — Ладно. Я прекрасно знаю о том впечатлении, которое профессор Снейп производит на людей. Очень многие сомневаются в нём, но я не одна из них. Непоколебимая уверенность в её голосе заставила Гермиону почувствовать себя ещё более пристыжённой. — Каким образом это относится ко мне? — Жизнь двойного агента очень опасна, — категорично заявила целительница. — Профессор Снейп часто получает травмы. Вращение в кругу Пожирателей Смерти — это постоянный риск, тем более для человека, которому полностью не доверяют и которому иногда приходится не подчиняться прямым приказам. Эта война только началась, но если она пойдёт по той же схеме, что и предыдущая, то Северус будет проводить много времени в Больничном крыле. Самая важная задача целителя в Ордене — поддерживать жизнь и работоспособность нашего шпиона — это моя главная роль. И, честно говоря, время от времени мне не помешала бы помощь; по крайней мере, кто-то ещё должен видеть правду о том, какой ценой нам это обходится. Она вздохнула. — Я не буду лгать тебе, Гермиона. Это будет очень неприятно. Не только сама работа будет чрезвычайно сложной, но и профессор Снейп… ты же знаешь его характер, — сказала она с осторожностью подбирая слова. — Понятно, что в данный момент он находится в состоянии постоянного сильного стресса и часто испытывает боль. Скажу прямо, Гермиона, он будет вымещать это на тебе. — Потому что он знает, что Поппи не потерпит, чтобы он срывался на ней, — с усмешкой вставила Дилис из сумки целительницы. — Верно, — согласилась ведьма с грустной улыбкой. — Итак, вот и всё, Гермиона. Если ты согласишься сделать это, ты увидишь настоящее лицо войны. Оно неприглядное, кровавое, бессмысленное и жестокое. Тебе будет тяжело физически и эмоционально. Ты не сможешь обсудить это со своими друзьями. Ты увидишь по-настоящему ужасные вещи и, если придётся, будешь помогать мне собирать Северуса по кусочкам, но он тебя за это даже не поблагодарит. Ты всё ещё хочешь мне помочь? «По крайней мере, теперь я знаю правду». Встретившись взглядом со старшей ведьмой, Гермиона решительно кивнула.***
Переживая за Гарри после его столкновения с дементорами и постоянно разочаровываясь от того, что никто в Ордене ничего им не рассказывал, в начале августа Гермиона была застигнута врасплох, когда увидела, как мастер зелий покидает очередное собрание. Его высокая тёмная фигура выделялась среди толпы ведьм и волшебников, пересекавших коридор к входной двери. Под аккомпанемент очередного бреда миссис Блэк, Гермиона встала со своего места на лестнице, где по привычке читала, и окликнула мужчину, прежде чем смогла себя остановить: — Профессор Снейп! Пропустив остальных, её учитель повернулся и свирепо уставился на неё, пока она шла к нему. В отличие от других, он был одет в свой привычный наряд: чёрную мантию поверх столь же чёрного сюртука и брюк. Гермиона невольно задалась вопросом, не перегревается ли он, надевая летом так много слоев одежды. — Могу я поговорить с вами минутку, сэр? — Мисс Грейнджер, — холодно поприветствовал он, стараясь, чтобы его голос звучал ещё менее дружелюбно, чем обычно, — к счастью, до первого сентября я не обязан общаться с вами или любым другим студентом. Убирайтесь. Внутренне содрогнувшись от выражения его лица, Гермиона сглотнула и напомнила себе, что она гриффиндорка. Она также попыталась напомнить себе, что профессор Снейп был на их стороне, хотя, глядя на презрительное выражение его лица, в это было сложно поверить — взгляд его чёрных глаз красноречиво говорил, что он ненавидел её и всё, что она собой олицетворяла. — Я… я просто хотела поблагодарить вас, сэр. Я знаю, что не смогла бы обучаться у мадам Помфри, если бы вы на это не согласились. Она заколебалась, раздумывая, стоит ли ей сказать что-нибудь о том, что он делает для Ордена, но Снейп забрал у неё право выбора, с насмешкой уточнив: — Надеюсь, это всё? Решив больше не испытывать судьбу, Гермиона кротко кивнула. Его губы брезгливо скривились, прежде чем он отвернулся и вышел за дверь. «Что ж, могло быть и хуже», — с сожалением решила она, когда её бешеное сердцебиение замедлилось до более-менее нормального ритма.***
Северус не знал, смеяться ему или блевать. Из своего хрупкого укрытия — любимого кресла в углу учительской — он с усмешкой наблюдал, как Дамблдор продолжал представлять Долорес Амбридж собравшимся преподавателям. «Эта женщина не может быть реальной, — с надеждой подумал он. — Человеческая раса не может настолько деградировать». Даже жизнерадостное лицо директора выглядело довольно напряжённым, когда это невозможное розовое нечто объявило высоким девчачьим голосом, что она бесконечно рада наконец-то с ними встретиться и уверена, что они прекрасно поладят. «Если она захихикает, я заколю себя», — решил он, отчаянно стараясь не встречаться взглядом с Минервой — если бы его коллега в данный момент пребывала в своей анималистической форме, то, судя по её внешнему виду, выблевала бы комок шерсти. Когда Амбридж подошла к нему со своей сияющей, абсолютно фальшивой улыбкой, Северус осознал, что все остальные внимательно наблюдают за ним. Взгляд Дамблдора предупреждал его вести себя прилично; другие смотрели на него с едва скрываемым ожиданием. Жизнерадостная улыбка на жабоподобном лице дрогнула, когда новая учительница окинула его изучающим взглядом. Северус позволил тонкой ехидной улыбке на долю секунды коснуться его губ. Он прекрасно знал, как сейчас выглядит, ибо берёг образ неприступного опасного ублюдка именно для таких случаев. — А это Северус Снейп, наш мастер зелий, — с нарочитым оптимизмом сказал Дамблдор, притворяясь, что его ничуть не беспокоит происходящее. Её рукопожатие было примерно таким же отвратительным, как он и ожидал. Едва сдерживаясь от желания вытереть руку о мантию, Северус слегка смягчил свой хмурый взгляд, придавая себе нейтральный, немного недружелюбный вид и наблюдая за ней, когда она с некоторым трудом подняла на него глаза — он был более чем на голову выше её. Конечно же, промелькнуло неодобрение, стоило ей ненадолго сосредоточиться на его грязных волосах и огромном носе, но тут же был брошен мгновенный взгляд на его левую руку. «Значит, Фадж уже сказал ей. И она напугана. Первое очко в мою пользу», — подумал он. Может быть, это было не так уж плохо, особенно учитывая выражение лиц некоторых его коллег. Дамблдор вежливо выпроводил её из учительской, кивая, улыбаясь и делая вид, что слушает, когда мадам Амбридж говорила о желании пересмотреть отдельные предметы. Как только дверь закрылась, Минерва недовольно фыркнула и сказала, ни к кому конкретно не обращаясь: — Неужели Министерство окончательно спятило?! — Она тебе не понравилась? — ехидно поинтересовался Филиус, заработав в ответ сердитый взгляд. — Она показалась мне знакомой, — задумчиво произнёс Северус. — Когда я был ребёнком, моя мать попыталась заставить меня посещать маггловскую детскую развивающую группу… — И как долго это продолжалось? — спросила Роланда Хуч. — Около полутора недель, — спокойно ответил он, слегка ухмыляясь при воспоминании об этом. Даже будучи очень маленьким ребёнком, он не обладал никакими социальными навыками и совершенно точно не любил играть с другими детьми. — Во всяком случае, работающая там женщина была очень похожа на неё. Тот же отвратительно писклявый голос, та же невероятно покровительственная манера говорить, тот же ужасный розовый кардиган. Вероятно, у неё даже есть розовые носовые платки, засунутые в оба рукава, — добавил он с лёгкой дрожью отвращения. — Она ведь понимает, что нам не по четыре-пять лет, не так ли? Не могу дождаться, чтобы увидеть, как она будет справляться со студентами. Они съедят её живьём. — Ты ещё не знаешь самого худшего, — мрачно сказала Минерва. — Министерству удалось добиться для неё всевозможных нелепых полномочий. Власть, которую они дали этой женщине, откровенно говоря, пугает… Стоило ей начать описывать фантастический кошмар в виде проверок, опросов и собеседований с учителями, Северус почувствовал, как слабый холодок дурного предчувствия пробежал по его спине, когда он в полной мере понял предупреждение директора. Министерство делало всё возможное, чтобы закрыть Хогвартс или, по меньшей мере, уволить большинство профессоров. Теперь всё будет намного сложнее… У него возникло очень плохое предчувствие. Как только собрание закончится, он намеревался улизнуть в свои любимые подземелья, попытаться расслабиться и обрести там немного покоя, поскольку именно его ему, вероятно, скоро будет недоставать, но он даже не успел дойти до двери, как Поппи загнала его в угол и почти потащила наверх в Больничное крыло для проверки здоровья. Смирившись с её издевательствами после стольких лет, Северус не стал тратить время на споры и на удивление быстро подчинился. Полчаса спустя он стоял посреди её кабинета в одном нижнем белье, стараясь не дёргаться, когда она прикасалась к нему своей волшебной палочкой. — Не понимаю, зачем всё это нужно, — проворчал он, слегка дрожа. — Может, сейчас и август, но мы в Шотландии, женщина. В каменном замке, где не настолько тепло, чтобы стоять в одном исподнем. Я и так могу сказать тебе, что ты найдёшь. — Он сделал скучающее выражение лица и начал перечислять: — Я похудел, мои нервы на взводе, сердцебиение временами аритмичное, метаболизм и активность щитовидной железы увеличились, есть признаки напряжения и воспаления в суставах, моя пищеварительная система функционирует не так, как должна… — Но, к сожалению, с твоей почти рефлекторной склонностью к сарказму всё в порядке, — огрызнулась Поппи, предупреждающе ткнув палочкой ему под рёбра. — Мы будем делать это каждый месяц. А если ты продолжишь со мной спорить, то каждую неделю. Стой смирно и не моргай. — Она посветила освещённым кончиком палочки ему в глаза, схватив его за подбородок, чтобы удержать голову на месте, затем быстро осмотрела уши, нос и горло. — Хорошо. На сегодня мы закончили. Одевайся и перестань испепелять меня взглядом. Закатив глаза, Северус сделал, как ему было велено, наблюдая за её лицом, пока она записывала результаты. Он застегнул рубашку и надел сюртук. — Ну и?.. — Да, ты был прав, как будто этим можно гордиться. — Она покачала головой и бросила на него полный отчаяния взгляд. — Огромный ущерб здоровью всего за несколько месяцев. — Летом всегда сложнее, — пробормотал он, садясь, чтобы застегнуть ботинки. — Теперь, когда я снова на работе, меня не будут вызывать так часто. — Даже если так, это слишком для столь короткого промежутка времени, — она расстроенно всплеснула руками. — Ты должен лучше заботиться о себе, Северус. Ты знаешь столько же о последствиях для своего организма, сколько и я, если не больше, и ты не глуп, — она цокнула языком, глядя в свои записи. — В частности, ты должен бросить пить. С прошлого семестра ты потерял более тридцати пяти процентов функции печени. Должно быть, ты провёл большую часть лета в состоянии алкогольной интоксикации, чтобы добиться такого эффекта. — Звучит довольно похоже, — равнодушно согласился он, натягивая мантию. — Не смотри на меня так. Я не буду злоупотреблять. — Тебе вообще не следует пить. Есть лучшие способы справиться со стрессом. Я уже говорила тебе это, — Поппи лишь покачала головой. — Хотелось бы заставить тебя пообещать, что ты прекратишь, но я и так знаю, что ты этого не сделаешь. Просто, пожалуйста, будь осторожен. И тебе нужно тщательнее следить за своим питанием — ты похудел, а худеть тебе некуда. Он фыркнул. — У меня недостаточный вес всю мою жизнь. Это не изменится. Как и тот факт, что я всегда худею, когда нахожусь в состоянии стресса. Кроме того, в последнее время у меня нет аппетита. — Ты не идиот, так что не притворяйся им! Ты знаешь, что тебе нужно лучше заботиться о себе, иначе ты просто… не выдержишь. — Ты тоже не идиотка, — парировал он, — и ты знаешь, что я буду продолжать… функционировать. — Жизнь — это нечто большее, чем просто выживание, Северус, — печально сказала ему она. «Не для меня». В ответ он лишь пожал плечами. — Что-нибудь ещё? Сокрушенно покачав головой, Поппи снова обратила внимание на свои записи. — Ты был прав насчёт воспаления суставов и нервных импульсов. Однако всё не так плохо; похоже, твоё тело всё ещё помнит, как с этим справляться. За последнее десятилетие в целебных зельях было много улучшений. На этот раз мы будем в состоянии лечить тебя намного эффективнее и… — Хватит. До меня дошло — сердито прорычал он. — Даже если так, мы с тобой оба знаем, что ты не будешь меня слушаться, но я не буду развивать эту тему, — она опять цокнула, просматривая пергамент. — Я не ожидала, что показатели так быстро ухудшатся, — подняв глаза, она встретилась с ним взглядом. — В этот раз будет лучше или хуже, чем в прошлый? Он неопределённо повёл плечами. — Я не знаю. В чём-то будет лучше, потому что сейчас я стою гораздо выше, чем тогда, но в чём-то хуже, потому что он теперь гораздо менее вменяем и склонен вымещать на нас эмоции. Я не знаю, в какую сторону сместится баланс. Ещё слишком рано говорить об этом. — Рискни предположить… Северус задумался. — В краткосрочной перспективе — лучше, — наконец промолвил он. — Но у нас впереди — по самым скромным подсчётам — несколько лет войны. Думаю, что в долгосрочной перспективе будет хуже… для всех нас. — Не это я надеялась услышать, но примерно этого и ожидала. Ладно, Северус, на сегодня мы закончили. Пожалуйста, постарайся всё же немного больше заботиться о себе. Надеюсь не увидеть тебя здесь раньше следующего месяца, но подозреваю, что это напрасная надежда.***
И вот они снова здесь. Первое сентября. Начало ещё одного учебного года. Северус неподвижно стоял на зубчатой стене, глядя вниз сквозь сгущающуюся темноту осеннего вечера на экипажи, разгружающие очередную партию студентов. Фестралы бесстрастно стояли рядом, пока ничего не подозревающие дети толпились вокруг них, болтая и смеясь, приветствуя своих друзей, игриво толкая друг друга. Скрытый от их взгляда сгущающимися тенями, если бы кто–нибудь из них потрудился поднять глаза, он сжал кулаки, наблюдая за ними. В его чёрных глазах отражались боль и холод, он следил за детьми, дразнящими друг друга по дороге в школу, чтобы начать новый год. Северус слушал их смех с равнодушным выражением лица. «Они и понятия не имеют». Всего несколько недель назад эти дети сидели в Большом зале и слушали директора, рассказывающего им, что их миру пришёл конец, что тёмный волшебник, которого они знали лишь по рассказам, напоминающим скорее страшные сказки, вернулся, но, очевидно, новости не произвели на них должного эффекта. Один или двое из них казались более тихими и подавленными — почти против воли его глаза выискали трижды проклятое Золотое Трио: Поттера и его маленьких подпевал. Никто из них не улыбался, а некоторые, к сожалению, в основном представители его собственного факультета, выглядели так подозрительно, словно скрывали какую-то тайну. Но по большому счёту остальным детям было совершенно всё равно. Северус машинально потянулся к рукаву, потирая левое предплечье, его длинные пальцы обводили клеймо, скрытое под плотной чёрной тканью. «Если бы они только знали». Сжав руку в кулак, он отвернулся и начал спускаться в Большой зал, чтобы занять своё место за учительским столом и наблюдать за распределением, после чего он рассчитывал вернуться в тишину своих подземелий, смотреть на огонь допоздна и ждать в страхе до боли знакомого ощущения, которое опять приведёт его в ад. Это лето было очень долгим, и всё только начиналось. Покидая зубчатую стену, Северус слышал звонкий, жизнерадостный смех прибывающей молодёжи. Они были так невинны, так блаженно не знали о том, что мир вокруг них рушится. Как же сильно в тот момент он ненавидел их всех.