Небесные тела

Он застенчиво спросил ее, не хочет ли она присоединиться к нему в полете над болотами этим вечером. Она согласилась. Это удивило их обоих. Малефисенту, возможно, больше, чем Диаваля, но вероятно дело было в том, что она чувствовала себя довольной и беззаботной после крещения ребенка Авроры и Филиппа. Настолько, что смелые шаги в пугающие луга ее собственного будущего казались приятными. В конце концов, она была рада совершить прыжок, потому что делала это не одна. Они улетели с церемонии, заявив, что пора ложиться спать. Это была маленькая ложь во благо, но Малефисента слишком устала от толпы и музыки в тот момент. Диаваль, который в эти дни, казалось, читал ее так же легко, как пергаментную бумагу, пришел ей на помощь. И вот они улетели в золотой весенний закат, когда начал падать благоухающий дождь. Под этим дождем они часами шли вдоль берега реки в сердце леса. Миллионы звёзд, мерцающих из-за густых облаков, встретились со своими близнецами в кристально чистой воде, а феи и только что вылупившиеся водяные драконы резвились в тонком слое моросящего дождя. Малефисента смотрела, слушала, как Диаваль оживлённо рассказывает о разном. С тех пор он сорвал гигантский лист с волшебного увеличенного дуба (попытка вернуть его, была явно сделана, чтобы произвести на нее впечатление), и джентльменски держал его над ее головой, чтобы защитить капель дождя. Привлекло внимание феи к этому жесту вовсе не рыцарство. Если бы это был любой другой мужчина, она могла бы отмахнуться от его усилий и вместо этого прикрыться крылом. Что девушка смогла заметить, так это то, что делать добрые дела было просто в природе Диаваля. Он не ждал от нее ничего взамен. У ворона было мягкое сердце, которое, как некоторые могли подумать, расходится с холодным и колючим сердцем зеленоглазой девушки, но нет, оно помогало нести все тепло и добро от феи. Ведь он любит ее. Она знала это. Это было достаточно очевидно. Вместо того, чтобы вернуться в свое гнездо в горах, они нашли небольшую пещеру у реки, которая все еще была сухой внутри. Земля была покрыта сухим мхом и морщинистыми листьями, которые шуршали под ногами Малефисенты, когда она элегантно вошла внутрь. Укрывшись, она стряхнула с крыльев дождь и повернулась к человеку-ворону (который едва избежал брызг воды). –Госпожа? — спросил он, следуя за ней внутрь после ее приглашения. —Мне здесь нравится. — отозвалась Малефисента. –Дождь, звёзды…шум реки. Мы должны остаться здесь на ночь. Ее спутник склонил голову. –Как хочешь. — С этими словами мужчина быстро снял свой плотный плащ из вороньих перьев и положил его на землю. –Внутри еще сухо. Принести тебе что-нибудь поесть? –Боже мой, нет. Те пирожные в Алстеде были…ну –Дорогие? Я знаю. Хотя думаю, что съел почти все. — сказал Диаваль с долей гордости, похлопывая себя по животу. –Говори что хочешь о людях, но они определённо знают, как накормить ворона. Даже втихую! –Тихо? — Малефисента изогнула бровь, усаживаясь на плащ. Плавным движением пальцев она с помощью магии сняла свой головной убор и позволила каштановым волосам рассыпаться по плечам. –Ты заменил этого бедного менестреля на три песни, несмотря на то, что совсем не знаешь, как играть на лютне. И как петь, если уж на то пошло. –Я могу петь! — настаивал мужчина, вставая на колени, чтобы приблизиться ней. —Вы знаете, технически вороны — певчие птицы. Просто мы предпочитаем песни об иронии, смерти и отчаянии, а не цветастые баллады о короле Артуре и Гвиневре. –Да. Ты, должно быть, совсем забыл, что мы были на крестинах. — Она посмотрела на него, улыбка появилась на ее пухлых губах. Где-то в ее словах был комплимент — или, возможно, правильнее сказать, что это была привязанность, теплая и простая, которую он мог расшифровать при всем желании. Она обычно присутствовала в их разговорах, которые были скорее приятным времяпрепровождением, чем настоящим спором. Диаваль криво усмехнулся ей в ответ. Его темные добрые глаза согревали маленькую пещеру, в которой они оказались. Они были похожи на ночные озера, бесконечные и сверкающие, словно впитавшие в себя свет самих звёзд. Фея подумала про себя, что в нем не было ничего, что вызывало бы у нее отвращение. Зная о его физическом обаянии и уверенности в себе, ей потребовалось много лет, чтобы позволить себе моменты восхищения им, как такой человек искренне заслуживает. И это отдавало теплом в ее сердце. Когда-то она поклялась отказаться от этих чувств, но чувства никогда не были склонны подчиняться ей. Как она вообще начала снова задумываться о таких возможностях? Вот она, одна в пещере с единственным мужчиной в мире, которому она доверяла. Человек, который любил ее, как никто другой, который мог вытащить ее из пропасти гнева так же легко, как он мог подавить печали, которое возникали в ее сердце. Они были одни, но ворон продолжал смотрел на нее с беспокойством, а не с ожиданием. –Госпожа? — тихо сказал он, склонив голову в своей типичной птичьей манере. —Ты в порядке? Фея не совсем знала, что на это ответить. Она была счастлива, да. Готова была снова коснуться многолетних невысказанных чувств и желаний. –О чем ты думаешь? — спросила она слишком резко и вовсе не в том доброжелательном духе, которого хотела добиться. Немедленно разозлившись на себя, она улыбнулась, пытаясь преуменьшить серьезность своих слов. Диаваль смотрел, подняв брови. —Я думаю о твоей неловкой улыбке. Что случилось? Ты нервничаешь из-за чего-то? Неловкой? Конечно ей было неловко. Не то чтобы девушка когда-либо вообще признает это. Глубоко вдохнув через нос, она попыталась успокоить свои мысли и учащенное сердцебиение, затем жестом пригласила ворона подойти поближе и присоединиться к ней. Он сделал это сразу же, сел рядом с ней и принял вид замешательства, а также беспокойства. «Я пытаюсь соблазнить тебя, чертов дурак.» Он был тем, кто попросил ее присоединиться к нему этим вечером, и все же Диаваль был не в состоянии уловить очень тонкие намеки, которые она предпринимала по отношению к его персоне. Тем не менее, он был вороном, и тот вид неуклюжего… флирта, который она выбрала, вероятно, было трудно разгадать, будучи существом, чьи инстинкты полагались на визуальные приглашения. Ей грозила серьезная опасность слишком много думать. Если она уступит, ее желания будут игнорировать еще одну ночь и это цветущее тепло глубоко внутри останется нетронутым. Она была готова двигаться дальше, позволить блуждающим рукам коснуться своих драгоценных крыльев и других мест, которые жаждали внимания, которое казалось почти чуждым из-за его отсутствия фамильярности. Малефисента посмотрела на него – её дорогой друг, который любил ее. Его губы приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но не произнес ни слова. Вместо этого мужчина сказал все это теми черными красивыми глазами, которые бегали по ее лицу в поисках ответов. «Что происходит?» «Я сделаю это.» «Я тебя люблю.» –О чем ты думаешь? — снова спросила Малефисента. На этот раз мягче. Диаваль встретился с ней взглядом. —То, о чем я думаю, не смешно и не умно.— признался он тихим хрипом. —А должно быть? —Вам это может не понравиться, госпожа. Они сидели так близко друг к другу, что уже разделяли жар между собой. Желанная преграда от холода снаружи, но Малефисента уже давно не чувствовала холода. Его непосредственная близость была источником ее нервозности, но в то же время и ее утешением. Прошло очень много времени с тех пор, как она позволяла себе быть в таком уязвимом и интимном положении с мужчиной после агонии другого, забравшего то, что ему не принадлежало, но теперь… Это было правильно. Это действительно так. —Говори. — потребовала она. Бледное горло ее партнёра дрогнуло. Он, конечно, взвешивал все возможные варианты, но ему не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу. –Я думаю… ну, звездный свет, звездный свет на твоей коже действительно очень красив, госпожа. — выдавил человек-ворон. Даже в полумраке пещеры редкий розовый румянец коснулся цвета слоновой кости его щек. —И дождь на твоих крыльях. «Ой?» Они еще мгновение смотрели друг на друга. Фея уже пришла к своему собственному решению, и теперь, когда она знала, какие мысли занимают ум ее верной птички, ей стало легче действовать в соответствии с этим знанием. Потянувшись к глубокому вырезу своего черного бархатного платья, она начала медленно развязывать шелковые шнурки на груди. Она могла бы просто использовать магию, но выбор более длинного пути стоил того, чтобы на лице Диаваля появилось выражение непонимания ситуации. Само его сознание, казалось, исчезло на несколько секунд, как будто его душа покинула его тело из-за сильного шока. Когда он нашел способ расслабиться и отвести взгляд от искушения, разворачивающегося прямо у него на глазах, он повернулся, чтобы почтительно отвернуться. Его румянец достиг круглых ушей. Не то чтобы Диаваль раньше не видел ее обнаженной. Они вместе делили одно гнездо в конце концов. Только теперь он прекрасно осознавал, что ее раздевание перед ним на этот раз отличалось от тех ситуаций. –Госпожа? — мужчина переспросил ее для уточнения. —Можешь посмотреть, Диаваль. Пусть твои вороньи глаза напьются досыта. И эти вороньи глаза, жадные до прекрасного мира, медленно стали смотреть, как Малефисента стягивает с себя тесное платье. Под ним была короткая шелковая накидка, которая мало что оставляла воображению. Фея подумывала снять ее, но решила, что может подразнить своего ворона еще немного — и облегчить себе уязвимость наготы, а не нырять в эту глубь слишком рано. Это казалось очевидным приглашением, которое она могла использовать, за исключением того, чтобы прямо спросить его о том, чего она хотела. И Диаваль колебался, его взгляд скользил по изящной длине ее икр и бедер, по шелку, свободно ниспадающего на ее изгибы, обратно к ее лицу. Если и было какое-то сомнение, что ворон в облике человека может чувствовать влечение, не свойственное его виду, он тут же гасил его, закапывал и произносил надгробную речь. Темное пламя, которое горело так тихо, что его можно было и не заметить, мерцало, как будто его тревожил блуждающий ветерок. Это было видно по тому, как он смотрел на нее. —Я попросил тебя присоединиться ко мне сегодня вечером. Я не это… я имею в виду, что тебе не нужно… –Сделала бы я это, если бы не хотела? — спросила фея с элегантным нетерпением во взгляде. Ворону удалось слабо улыбнуться. Поднявшись на колени, он на мгновение задумался, а затем расстегнул рубашку и стянул ее через плечи. Это было видение, от которого Малефисента никогда не устанет, и определенно то, о чем она тайно думала в прошлом. Это был вид, который трудно забыть после того, как его увидишь, как особенно яркий гобелен или мягкую клумбу с яркими цветами на болотах… Ее мысли едва связывались воедино. Существо перед ней имело широкую фигуру. Его плечи красиво сужались к талии. Каждый его дюйм был гладким, пульсирующим в звёздном свете, за исключением шрамоподобных узоров на груди и шее, которые так и просились, чтобы по ним можно было провести пухлыми губами. Эти намеки на его нечеловеческую природу были особенно волнующими, триумфально украшающими его кожу. Некоторым он мог показаться пугающим. Малефисента, знавшая его, находила перспективу его благородства захватывающей. Она снова приподнялась на локтях и смотрела на него, поднимая бедро, как бы приглашая. –Так я буду служить вам сегодня вечером, госпожа? — спросил Диаваль, и его голос почти исчез в хриплости. Говоря это, он встал на колени и протянул руку, словно касаясь ее талии. Но пока не торопился трогать. –Да. Если ты считаешь это приемлемым. —Тогда я сделаю это так же хорошо, как и все остальное. –Несмотря на явную нервозность, ее партнер улыбнулся своей яркой улыбкой и опустился так, что их тела оказались всего в дюйме от соприкосновения. Девушка чуть не закатила глаза, но была заинтригована его уверенностью. Насколько ей было известно, он никогда никому не уделял такого внимания, если только не дурачился с девушками из двора Алстеда, которые время от времени заигрывали с ним. Фея недолго размышляла над этой мыслью. Ее тело жадно откликнулось на его близость, и она деликатно вздохнула в ответ на теплое трепетание внутри. —С язвительными комментариями, дорогая птичка? –Нет. С осторожностью, госпожа! Его рука опустилась, чтобы схватиться за изгиб ее талии. Она почувствовала, как он дрожит и поняла, что ворон не так уверен в себе, как хотел казаться. Однако с идеальной мягкостью он слился с ее губами, и это было странно, как что-то настолько простое могло бесконечно волновать девушку под ним. Все откладывания, все ожидания, все повторные взгляды… все сомнения, они того стоили, потому что все они привели к этому идеальному моменту. Поцелуй, который был таким же нежным и страстным, как и мужчина, подаривший ей его. Он оторвался от нее, хотя и задержался рядом, слегка коснувшись ее носа. —Я так давно хотел это сделать. — пробормотал он, в его глазах светились бушующие эмоции. Девушка посмотрела на него, ее дыхание участилось. Фея обняла его за плечи и потянула вниз, так что его вес оказался на ней, а затем она снова прикоснулась к его губам, направляя его на незнакомую ранняя территорию. Как и ожидалось, он быстро учился. Их поцелуй, гораздо более сладкий и нежный, чем она когда-либо осмеливалась мечтать, углубился в более чувственный ритм, как только оборотень со всем справился. Их тела прижались друг к другу, руки блуждали и обретали уверенность. Ее руки путешествовали повсюду, от хватки его пушистых волос, вниз по его теплой, гладкой спине, до соблазнительных округлых ягодиц, которые трагически все еще были одеты. И его запах, его запах распространился повсюду, притягательный аромат земли, перьев и сосны. Он возбуждал ее всякий раз, когда она останавливалась перевести дух, согревая изнутри так же легко, как и его прикосновения. Диаваль был менее смелым в своих исследованиях. Малефисента взяла его руку, которая вежливо задержалась на ее бедре, и притянула ее к своей груди. Их поцелуй прервался. Мужчина взглянул вниз и увидел, что обнимает ее еще теснее, чем когда-либо, его ладонь нежно двигается, обхватывая по шелку ее костюма. Бедняжка совсем не дышал. Было ли это слишком много, слишком рано? Малефисента внимательно наблюдала за своим партнером, с облегчением обнаружив интерес и сосредоточенность на его чертах, а затем вздохнула, когда его большой палец провел по ней, ее спина слегка выгнулась от этого осушения. Диаваль снова наблюдал за ней. Сильно так. Он учился. Медленно он ослабил тонкие лямки, чтобы они соскользнули с ее плеч, но ворон не освободил ее от одежды. Вместо этого он стянул свободное декольте вниз, чтобы обнажить бледные изгибы ее грудей и темно-розовые чувствительные вершины, которые с тех пор затвердели от возбуждения и лёгкого холода. Мужчина опирался на локти, но свободной рукой продолжал усердно прикасаться к ней, тепло и страстно, желая доставить ей как можно больше удовольствия. Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы подбодрить его. Даже похвалить его. То, что он потратил время на то, чтобы изучить все прелести ее тела, вместо того, чтобы удовлетворять свои собственные потребности — означало целый мир. Как бы то ни было, Диаваль, казалось, получал большую часть своего собственного удовольствия, наблюдая, как она очень медленно раскрывается с каждой лаской его грубых пальцев, каждым горячим поцелуем к мягкой, эластичной плоти ее груди. Малефисента к этому не привыкла. Она вообще к этому не привыкла. Это был не первый ее раз. Стефан подарил ей гораздо больше, чем просто предполагаемый поцелуй настоящей любви. Был мир, в котором они вместе выросли, вместе исследовали его. Тем не менее, он никогда не одаривал ее таким придирчивым вниманием и обожанием. Иногда казалось, что есть что-то еще, где он предпочел бы быть. Но не Диаваль. Совсем не Диаваль. Ее верный и доверенный напарник, который оставался рядом с ней более двух десятков лет, улыбаясь, споря и терпя все это с ней не потому что был обязан, а потому что хотел. Потому что он любил Аврору, как если бы она была его собственной дочерью. И он любил Малефисенту, как если бы она была его парой. Даже если он никогда не осмеливался сказать такое вслух. Фея хотела что-то сказать. Но она не могла. Присутствовала уязвимость в том, как она вытягивалась под ним, почти обнаженная от желания всякий раз, когда его язык или губы обращали внимание на все, что было обнажено. Она думала, что больше никогда ни с кем не будет так, потому что у людей есть склонность злоупотреблять такой властью всякий раз, когда она им предоставлена. Никто никогда не увидит ее и не подумает, что она слаба, и никто никогда больше не заставит ее чувствовать себя слабой. Но там, в той пещере у реки это была любовь и ничего больше. Она была готова принять это, даже если слова снова ускользнули от нее. Губы мужчины прошлись по гладкой промежности между ее грудями. Он уткнулся в нее носом, явно наслаждаясь мягкостью ее тела, а затем его язык медленно закрутился вокруг ее покалывающего соска, прежде чем он опустился, чтобы нежно взять его. Малефисента ахнула, инстинктивно схватившись за затылок оборотня. Жар, который медленно расцветал между ее ног, подпитывал его изучение новой для себя территории. –Боги… — Ей почти удалось заговорить, наклонив голову, чтобы посмотреть, как он двигается. И хоть до сей поры она неплохо сдерживалась, но сейчас она уже была не в силах сдержать низкий, тихий стон, когда он обнял ее за талию и притянул к своим ожидающим губам. —Это Диаваль. — напомнил он ей, избавив от проклятой кривой ухмылки, прежде чем вернуться к работе. Девушка могла ударить его, но вместо этого она закатила глаза, медленно проводя кончиками пальцев по его затылку, как делала, когда он был вороном. —Диаваль. — пошутила она. — Ты занимался этим раньше? Когда мужчина отстранился, холодок воздуха коснулся все более чувствительной кожи. Лежа вплотную рядом с ней, он опёрся головой на ладонь и медленно ласкал ее живот поверх тонкой материи, покрывавшей его. —Нет, но… я знаю кое-что. Я не мог существовать все это время, не научившись кое-чему. Это слишком хорошо, не так ли? –Хм. — Глаза феи игриво сузились. Она передвинула ноги, чувствуя предательскую теплую липкость между ними, но пока решила не обращать на это внимания. —Ты кажешься популярным среди этих юных дев в Альстеде. –Госпожа! — Ее партнёр вздохнул и покачал головой, притворяясь разочарованным. —Может быть и так, но как может быть по другому если я так красив? Они могут выглядеть так, будто желают меня, но на самом деле они никогда не получат этого. Они ведь меня совсем не знают. – Затем он слегка улыбнулся, хотя это было скорее задумчиво. —Не так, как ты меня знаешь. —Тогда ты, должно быть, подумал об этом. –О ком? О тебе или тех горничных? Малефисента задумалась на мгновение, больше для галочки, чем для чего-то еще. Причуда ее губ говорила о том, что она вовсе не серьёзна. —Ты, должно быть, думал об этом вместе со мной. Прежде чем он успел начать формировать ответ, она взяла его руку, которая слегка покоилась на ее животе, и начала медленно толкать ее вниз, вниз, к вершине своих ног. Спуск был достаточно неторопливым, что дало Диавалю время осознать происходящее и частично прийти в себя. Его глаза были широко раскрыты и голодны, наслаждаясь приглашением. Тотчас же он придвинулся еще ближе и провел одной рукой под головой девушки, а другой потянулся вниз. —Я думал об этом.— грубо признался он, отчаянно скользя взглядом по ее лицу. —Знаешь, это мой человеческий облик. У мужчин бывают такие мысли, даже если я пытаюсь их остановить. Малефисента не ожидала этого. Чувствуя, как ее сердце упало по причинам, которые она не совсем понимала, она быстро сжала руку мужчины и попыталась отвлечь его от позора, который она непреднамеренно вызвала. Казалось, это сработало, как только она раздвинула ноги выражение его лица поникло, открывая лицо, полное желания. Его дыхание снова остановилось, как только фея опустила его руку между своих бедер. Одежда все еще прикрывала ее там, но он, без сомнения, чувствовал возбуждение под своими пальцами. —Единственный позор — это когда его совершают там, где этого не хотят. — пробормотала Малефисента, снова зарываясь рукой в черную глубину волос ворона. —Не мог бы ты поделиться со мной некоторыми частями этих мыслей? Его взгляд был твердо прикован к тому месту, где его рука исчезла в складках ее одежды. Волшебница увидела, как его раскрасневшееся горло сглотнуло. Опять же — не слишком ли это было рано? Неужели она навязала ему свои желания так, что это напугало его? Думал он об этом или нет, но мужчина давал ей больше, чем она изначально предполагала. Подобное не подходило для феи, и она сомневалась, что это относится и к воронам, но все же ее разум неохотно балансировал на краю таких путей. При всей своей частой ссоре и способности разорвать достойного человека одними словами, Диаваль был милой душой. Нежной душой. Тот, кто верил в поцелуй настоящей любви и во все хорошее в мире. Могла ли она попросить его об этом? Отдать ему себя таким образом? В тот момент для нее не было ничего важнее, чем знать, что он действительно хочет дать то, о чем она его просит. Когда ворон не ответил, она внутренне запаниковала и потянулась, чтобы убрать его руку, но он остановил ее быстрым кивком головы. –Нет. Пожалуйста, позволь мне. Просто нужно было несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Наклонившись, он поцеловал ее в щеку, а затем еще раз в губы. —Я думал об этом, но более….более сдержанно, чем ты могла ожидать. –Уверяю тебя, я не ожидаю ничего, кроме сентиментальности. — озорно ответила фея, внимательно наблюдая за ним. Любые сомнения или нежелательные мысли, которые могли остаться в результате ее неуклюжего соблазнения, почти полностью рассеялись, потому что тепло и удовольствие, которые медленно расцветали в ее сердце, сладко вернулись на передний план ее разума. Его пальцы нежные, осторожные, ласкали ее по шелку, ощупывая путь, не касаясь плоти. Он наблюдал за ней и учился. Казалось, прошло слишком много времени, прежде чем он потянул подол ее платья вверх. Опустив руку обратно вниз, Диаваль очень нежно погладил складки ее кожи и раздвинул их, чтобы можно было углубиться. Как только она открылась ему, он ласкал ее вход, играя с накопившейся там влагой и вытягивая ее, чтобы смазать свои руки и ее бедра. Малефисента почувствовала себя лёгкой, как пёрышко. Ее затянуло в другой, более приятный мир, уносимый ветром. —Я часто думал о том, чтобы поцеловать тебя. — прошептал Диаваль ей на ухо, наблюдая за изгибом ее спины и ерзанием ног. К тому времени он нашел маленькую затвердевшую часть тела девушки, которая вызывала у нее самые сильные реакции, и пробовал там различные движения, чтобы увидеть, что ей больше нравится. —Иногда я думал о том, чтобы потрогать тебя всю, вот так. Это почти как собственная магия, когда ты чувствуешь ее внутри себя. Это хорошо, госпожа? Тихая хриплость его голоса была столь же захватывающей, как и магия, которую он творил между ее ног. Когда его благословенные пальцы нашли ритм, волшебница попыталась сдержать стон, но он все равно вырвался. –Все в порядке. Я не думаю, что кто-то слушает, да и какая разница, если слушали, если честно? — сказал он, а затем поцеловал ее в мочку уха. Он был прав. Как всегда. —Это хорошо. — заверила его фея, зажмурив глаза, когда волна приятного тепла прокатилась по всему ее телу. Весенний холод к тому времени был почти изгнан. Ей действительно было все равно, где они были, поскольку любые остатки ее сомнений и мелочной неуверенности последовали за холодом прямо из пещеры, и, возможно, они никогда больше не почувствуются. —Не смей останавливаться. Я уже чувствую это… Диаваль. *** Малефисента не была уверена, но казалось, что ее тело было более чувствительным, чем обычно. Возможно, это было из-за того, что она не беспокоилась о таких вещах, как телесные удовольствия, или это была просто сила возбуждения, пронизывающая каждый дюйм ее тела. Прекрасная шероховатость его пальцев и нежные слова, которые он шептал ей на ухо… этого уже становилось слишком много. —Иногда, только иногда я думал о том, каково было бы оказаться внутри тебя. — довольно весело продолжал Диаваль, даже когда румянец на его шее и ушах усилился. —Я действовал медленно, чтобы ты могла это почувствовать, а потом… Или ты была сверху.....брала все, что хотела. И это было потрясающе. Ты единственный человек, которого я бы… —Не останавливайся. — снова потребовала девушка, так задыхаясь, что почти не издала ни звука. —Я уже близко, милый. Ее глаза распахнулись, и ворон обнаружил, что он смотрит на нее, его брови тянутся к линии роста волос. –Близко? Насколько рядом? Это был настоящий момент…ну, она не совсем понимала, что это было. Веселье? Страх? Сочувствие? Возможно, это было ошеломляющее смешение всего, и она смотрела на него с долей недоверия — до того момента, пока его злобный фасад не сломался. Мужчина ухмыльнулся ей и лишь ускорил точные и восхитительные движения пальцев. Если бы не это, она действительно ударила бы его в тот раз. –Просто шучу, видела бы ты выражение своего лица. —Диаваль, ты продолжишь? –Верно! Да. Могу я…? Взволнованная Малефисента бездумно кивнула, полагая, что он понимает ее и обдумывает следующий шаг. Его рука с сожалением отдёрнулась. Несмотря на отсутствие его прикосновения, удовольствие ее не покидало; мышцы бедер и живота все еще были напряжены от затяжного оргазма, который мужчина постепенно ей доставлял. Фея позволила себе взглянуть на него, когда он встал на колени и устроился между ее раздвинутыми бедрами, хотя ее внимание было отвлечено на желанную перспективу того, что должно было произойти дальше. Проведя рукой под головой, она воспользовалась возможностью, чтобы полюбоваться им, пока его руки медленно скользили вдоль ее ног. Его собственное желание было очевидным. Выступ у темных штанов вероятно приносил дискомфорт, но почему-то Диаваль не торопился их расшнуровывать. Вместо этого он, казалось, был совершенно доволен тем, что какое-то время просто восхищался ею, его глаза вдруг стали такими мягкими, что это почти разорвало сердце. Малефисента задавалась вопросом, разделит ли он сейчас свои мысли, но вместо этого они оставались такими же загадочными, как и те два темных озера, которые упивали ее горячей нежностью. Какими бы ни были его мысли, он стряхнул с себя задумчивость. Оборотень откинулся на корточки. Осторожно приподняв одну из ее ног, он нежно поцеловал внутреннюю часть ее лодыжки. Фея с растущим восхищением наблюдала, как он продолжал эти мягкие поцелуи по всей длине ее голени, обращаясь с ней с удивительной осторожностью. Когда она смотрела на него, было трудно не сравнивать опыт: Стефан всегда был более торопливым в своем подходе к таким вещам, и почти наверняка уже был бы без штанов. Диаваль явно не торопился. Дразнить было в его природе. Присев, он поднес ее колено к своей щеке и ласково коснулся его лицом, наблюдая за ней своими тёплыми, хотя и нервными глазами. Несмотря на природу воронов в дикой природе, и несмотря на отсутствие у него опыта, он, казалось, очень хотел узнать, как каждый дюйм ее тела будет реагировать на его прикосновения, и он каким-то образом сделал это с нежной ловкостью, которая по общему признанию оставила Малефисенту в таком же замешательстве. –Что ты делаешь? — спросила девушка, нахмурив брови. На самом деле, она ожидала, что он будет заинтересован в том, чтобы забрать ее как можно скорее. К тому времени Диаваль уже был на полпути к внутренней стороне ее бедра. Она пожалела, что заговорила в тот момент, когда он сделал паузу; эта область была чувствительной, и его губы оставляли огненные следы на ее бледной коже. –Это неправильно? — прохрипел он. Глядя на нее, он неохотно начал опускать ее бедро. –Нет. — быстро сказала Малефисента. —Нет, я запрещаю тебе останавливаться. Его кривая улыбка была одновременно наводящей на размышления и полностью любящей. —Может быть, ты помнишь, что я оставил тебя там немного болтаться, госпожа? Я не остановлюсь, пока ты снова не задрожишь. Тебя это устраивает? Она не знала, что ответить, обнаружив, что еще больше возбуждена его выбором слов. Ее обычно бледные щеки залил румянец. Он, должно быть, увидел это, несмотря на бледный полумрак освещенной звёздами пещеры, потому что он снова улыбнулся. Нежнее, на этот раз. Это было неожиданно, но далеко не нежелательно. Диаваль ждал, что она заговорит и подаст знак разрешения продолжать, за что фея была благодарна. Хотя она и не была уверена, каковы его планы, она слегка кивнула головой и жестом попросила его продолжать, не в силах отвести взгляд. Разница между ним и Стефаном была поистине выдающейся. Настолько, что стало легче перестать думать о Стефане и обо всех неприятных мыслях и чувствах, которые пришли с призраком, задержавшимся в ее памяти. Неуклонно этот призрак уходил прочь, как вода, убегающая со старого, забытого холма. И почти исчезла в грязи, когда язык ее партнёра внезапно показал свое присутствие между ее ног. Девушка издала звук, не похожий ни на один звук, который она когда-либо издавала за всю свою жизнь. Удивление заставило ее слегка подпрыгнуть и сомкнуть бедра вокруг головы Диаваля. Застряв там, он фыркнул от смеха и попытался раздвинуть ее ноги, пока она тяжело дышала и смотрела на него в полном шоке. –Что ты делаешь там? — спросила она, услышав незнакомое напряжение в своем голосе. —Я думала, ты собираешься… — Изо всех сил она указала на его ягодицы. —Ну… госпожа, я думал о том, чтобы служил тебе вот так. — признался ворон, с тоской вглядываясь в ее сердцевину, как если бы это было недавно раскопанное сокровище. Из любопытства он мягко раздвинул ее большими пальцами и хорошенько рассмотрел, с чем ему придется иметь дело. —Диаваль. — вздохнула Малефисента. Это было все, что она могла сказать. Все еще находясь на волне удивления, ей потребовалось некоторое время, чтобы смириться с тем, что он предлагал. Не было ни малейших сомнений, что он сумеет сделать так, чтобы это выглядело необыкновенно, потому что он казался уверенным в себе. И действительно, она жаждала чего-то, о существовании чего даже не подозревала до сих пор. В том, как он смотрел на нее, было ясное желание доставить ей только удовольствие когда ему представилась такая возможность. Он всегда приносил ей самые лучшие подарки. Фея не очень любила чувствовать себя невежественной в чем бы то ни было. Однако снова не было времени, чтобы неуверенность росла бесконтрольно. В осторожном приглашении она раздвинула ноги настолько, чтобы позволить ему снова опуститься, и оттуда он встретился с ней взглядом и посмотрел на нее только с благоговением. —Ты так прекрасна, госпожа. Это как-то несправедливо, на самом деле. —Ты всегда замечаешь свою собственную красоту тоже. – напомнила она ему, изогнув бровь. —Ну да, но это не то же самое. Все вороны красивые. Ты прекрасна, как прекрасна луна. Настоящее небесное тело. – Довольный своим ловким комплиментом, он резко подмигнул и пошевелил бровями. –Я только что подумал об этом. Именно тогда. —Настоящий гений. — сухо ответила Малефисента, втайне довольная услышанным. –Однако ты мог бы занять свой серебряный язык другими вещами, хотя это всего лишь предложение, учитывая, как ты был так нетерпелив всего несколько мгновений назад. –Я все еще нетерпелив! Я просто разогрел тебя своими словами. Это все часть прелюдии. —Ну, тогда продолжай. Я боюсь, что любая кульминация, которую ты мог уготовить для меня раньше, с тех пор выползла наружу и изгнала себя в иной мир. Это было почти досадно неправдой. Мужчина при этом сделал вид, что запаниковал. Слегка раздвинув ее складки, он приблизился и провел языком по всей ее длине. Малефисенте потребовалась вся сила воли, чтобы снова не обхватить его голову ногами. С дрожью она закинула ноги ему на плечи и упёрлась пятками в успокаивающую твердость его спины. Что касается ее рук, она не совсем знала, что с ними делать, но в тот момент, когда он протянул свой язык к ее входу и погрузился в нее, она не могла не схватить темный плащ под ними, крепко сжав его. Таким образом, волшебница, конечно, была более открытой, более уязвимой для мужчины, чем когда-либо в интимной жизни, но любое первоначальное смущение было очень недолгим. Диаваль явно наслаждался собой, доставляя ей почти невыносимое удовольствие, когда он делал всевозможные злые и чудесные вещи своим языком. Его решимость была такова, что он не остановился, даже когда ее бедра дернулись вверх. Вместо этого он обвил руками ее бедра и удерживал ее так сильно, как только мог, тихо напевая в ответ на ее все более настойчивые стоны и крики блаженства. Не было никакого контроля над движениями ее тела. Малефисента была так потеряна в удивительном жарком тумане всего этого, что почти не замечала, что делает. Она потянула плащ, обхватила руками собственное тело в поисках чего-нибудь, чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться и помочь ей напрячь возбуждающую энергию, формирующуюся в ее конечностях. Диаваль остановился только для того, чтобы отстраниться ровно настолько, чтобы он мог открыть ее еще немного, полное любопытство в том, как он просунул палец в ожидавший ее теплый проход. Подержав его там мгновение, он добавил еще один. Ее внутренние стенки цеплялись за него, и он выглядел удивленным этим, медленно удаляясь только для того, чтобы снова и снова вдавливаться внутрь… –Как это? – он хмыкнул на нее, еще один румянец возбуждения залил его щеки. –Боже, это так… Что бы это ни было, Малефисента так и не узнала. Она изогнулась и закрыла глаза рукой, тяжело сглотнув, когда его пальцы — более толстые и грубые, чем ее собственные, медленно ослабляли мягкое давление внутри и снаружи нее. Она была открыта и достаточно скользка, чтобы не было никакой борьбы, и очень скоро эта глубокая боль в чреслах напомнила ей, что она была здесь, жаждала чего-то большего. Однако что-то подсказывало ей, что он не собирается отдаваться полностью. Ещё нет. —Замечательно. — похвалила она, затаив дыхание, слегка покачивая бедрами, чтобы встретить осторожные толчки его пальцев. —Диаваль, ты нужен мне сейчас же. Я готова. –Я знаю. Ещё немного, Малефисента. Она была так поглощена даром удовольствия, которое он ей подарил, что даже не заметила, как он назвал ее по имени. Она издала звук разочарования. Убрав руку от глаз, она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он обтачивает ее макушку, а потом... Как будто он ел особенно декадентский фрукт. Его губы сомкнулись и нежно пососали ее. Как это могло быть так хорошо? Как такое вообще было возможно? Почему он был так вопиюще внимателен? Такие вопросы были крайне недолговечны. Девушка дрожала, выгибалась и стонала, полностью захваченная магией, которую творил ее партнер. Когда его язык вырвался, чтобы ласкать ее, она вскрикнула и зарылась руками в его волосы, потому что ей действительно нечего было делать с собой. Прошло совсем немного времени, прежде чем она снова оказалась на самом пороге. —Быстрее. — умоляла она, и Диаваль тотчас же повиновался ей. Толчок его руки между ее бедрами ускорился, как и короткие, скользящие движения его языка. Это могли быть секунды или минуты. Малефисента потеряла след. Как бы она ни ожидала, решив развивать их отношения таким образом, это было не так. Каждая ее часть чувствовала свет, светящуюся какой-то энергией, которой она никогда не ощущала. Наоборот, золотая магия искрилась на ее пальцах, сверкая между темными прядями волос мужчины, как светлячки. Ее магия распространилась по земле, пробираясь сквозь мох и листву, и образовала прозрачный туман, который освещал пещеру теплым золотым сиянием. Ее крылья тряслись и ерзали, сильные перья шлепались о землю внизу. Она просто не могла совладать с ними. Она была вознесена к этой пропасти, ее живот и бедра дрожали от перспективы упасть вниз в колодец восторга. А когда пришло падение, фея увидела звёзды и на время потерялась в мире, которого никогда раньше не видела так ясно. Только через несколько мгновений девушка осознала звук собственного голоса. Мимолётные, хриплые стоны перемешивались с именем ее партнёра. Этот всепоглощающий прилив искреннего блаженства медленно, мягко начал ослабевать, хотя ее бедра продолжали трястись вокруг головы ее партнёра, пока его жадные ласки продолжались. Малефисента вскрикнула, когда в конце концов этого стало слишком много, и она была вынуждена наконец оттащить его от себя. Ее тело обмякло. В последний раз поцеловав ее в бедро, Диаваль вытер губы предплечьем и посмотрел на нее с выражением, которого она определенно никогда раньше не видела на нем. Было голодно. Даже дикие, его нечеловеческие глаза горят чистым желанием и, без сомнения, глубоким, давно избегаемым инстинктом. Каким бы захватывающим оно ни было, оно длилось недолго; ворон откинулся на лодыжках, когда вместо этого воцарилось более знакомое тепло. —Госпожа. — пробормотал он, словно возвращая ее на землю. —Ты в порядке? Малефисента сжала бедра вместе, чувствуя там признаки интенсивной стимуляции. Ее бедра приятно болели. На мгновение закрыв глаза, она потянулась к нему, а затем почувствовала, как его рука мягко скользнула в ее. Диаваль повернулся к ней сбоку и помог перевести ее в сидячее положение с крыльями и всем остальным. Так фея благодарно откинулась ему на плечо, позволив на мгновение обнять ее. –Да.— ответила она, когда обрела голос. –Дорогой, это было… — Слова были потеряны. Вспомнив себя, она выпрямилась и немного вытянула спину, все время игриво глядя на него. —Я думаю, ты довольно много думал об этом. В противном случае, разум действительно уму непостижим. Какие еще таланты ты можешь скрывать? —Ах, госпожа, я заслуживаю некоторых секретов. — легкомысленно сказал оборотень. К слову о секретах… Малефисента оценила его, ее взгляд упал с его лица на его широкую грудь, а затем еще ниже. Казалось, его волнение только усилилось под брюками. Осторожно, чтобы не удивить его, она наклонилась и очень мягко провела рукой по найденной твердости, наблюдая, как его живот сразу же напрягся в ответ. Она должна была быть осторожной. В конце концов, это было его первое интимное прикосновение. Что-то подсказывало ей, что он не так много думал о собственном удовольствии и не мог быть таким умным. Действительно, он оказался удивительно чувствительным, у него перехватывало дыхание всякий раз, когда ее пальцы скользили по его открытой коже. Повернувшись к нему лицом, она ловко расстегнула его ремень и бросила туда, где лежало ее платье. Все это время фея удерживала его взгляд и его внимание, дергая за шнурки его брюк. Они распахнулись. Затем она увидела, как на лице Диаваля отразилась нервная дрожь. Медленно и осторожно она потянулась, чтобы освободить мужчину от ограничений кожи. Так вот, Малефисента уже видела его голым раньше. На самом деле не раз, но никогда когда он был полностью возбужден. Его кожа, уже раскрасневшаяся от желания, казалось, покраснела еще больше, когда девушка схватила его и опустила тонкие пальцы на чувствительную головку, поглаживая большим пальцем смоченный кончик. Ворон тихонько ахнул, бессознательно перекатывая бедра в мягкость ее ожидающей руки. Это было действительно чудо. Этот человек вовсе не был настоящим человеком, и все же фея смогла вызвать у него такой ответ. Теплая тяжесть его руки в ее руке разожгла невыносимую боль между ее ног, и хотя она могла бы сесть и погладить его до конца, на этот раз ее побуждения оказались слишком сильными, чтобы их игнорировать. Волнение вспыхнуло внутри нее, когда она подошла к нему и оседлала его бедра. Все еще держа эту часть тела мужчины в руке, Малефисента удерживала его в равновесии, хотя еще не спускалась; Диаваль был явно удивлен и нервничал больше, чем когда-либо, как бы он ни пытался это скрыть. Он никогда не мог по-настоящему скрыть что-либо из того, что он чувствовал. Фея почувствовала, как его слегка дрожащие руки легли ей на бедра. —Диаваль. — пробормотала она, наклонив его голову обратно к ней. –Готов ли ты к этому? –Да, госпожа. Прости меня, я просто…трудно поверить, что это происходит на самом деле. Пожалуйста. — Его руки умоляюще сжали ее бедра. –Пожалуйста, госпожа. Ты мне нужна. Его просьба вызвала волнение совершенно нового рода. Девушка отложила это знание на потом. Конечно, она не могла игнорировать его дьявольские поддразнивания. –Хорошо. — Когда он оказался у ее входа, она обняла его за плечи и приблизилась, чтобы поцеловать кончик его острого носа, а затем его губы, пробуя себя на нем. —Тогда у тебя есть я. В той пещере Малефисента и Диаваль отдались друг другу после долгих двадцати лет. Она опустилась на него. Фея простонала ему в щеку, чувствуя сладкое прикосновение. Полностью сев, она немного отодвинулась и посмотрела на него, скользя взглядом по его красивым чертам лица и удовлетворенному трепету его век. Казалось, она полностью украла его слова. Не было слышно ни остроумных замечаний, ни шуток, только сбивчивое дыхание, привыкшее к нахождению внутри нее. Когда он, в свою очередь, посмотрел на нее, любовь вспыхнула так же, как пламя в его темных, глубоких глазах, явно там, чтобы она могла видеть и делать с ним все, что хотела. То, как он наполнял ее, было прекрасным чувством. Было почти стыдно двигаться и поощрять его конец. Подпитываемая чуть ли не неистовым желанием, Малефисента наклонилась и снова поцеловала его, сразу углубляя поцелуй. В ответ мужчина обнял ее и прижал к себе, когда она начала медленно покачивать бедрами и привносить приятное трение в их союз. Он тихо застонал ей в губы и забылся, его голова откинулась назад, обнажая привлекательную длину его горла. Это было приглашение, которое Малефисента не могла игнорировать. Ускорив шаг, она наклонилась и поцеловала его там, губы скользнули по его адамовому яблоку к твердому краю его шеи и чувствительным местам под его ухом. Он был прекрасен. Он был ее. Он ударял по этому месту внутри нее снова и снова с каждым движением ее бедер. Это было другое удовольствие, чем то, что он дарил ей раньше, но не менее прекрасное. Сладость этого ощущения была так велика, что она действительно почувствовала, как слезы подступили к ее глазам, и была благодарна ему за то, что он не может их видеть (без сомнения, это закончилось бы либо игривым подтруниванием, либо его собственными слезами). Постепенно ее движения ускорились. Используя его плечи как рычаг, она перекинула бедра через его талию и снова, снова приняла его в себя. Диаваль чувствовал себя на удивление хорошо, учитывая, что он, казалось, измерял свое дыхание, и на его лбу и груди выступали легкие блестки пота. Несмотря на все его попытки держать себя в руках и держать себя под контролем, не прошло много времени, как его хватка вокруг нее стала крепче, и из него вырвался глубокий скрипучий стон. Удивленная тем, что ее отрывают от него, Малефисента подождала немного, чтобы привыкнуть к внезапному отсутствию его внутри нее. Взглянув вниз, она обнаружила, что его тело раскраснелось и дергается под ней, так как ему было отказано в освобождении. По мере того, как понимание медленно приходило к ней, она воспользовалась возможностью, чтобы отдышаться и немного прийти в себя, опустившись обратно, чтобы сесть на его бедра. —Извини. — почти выдавил Диаваль, выглядя искренне извиняющимся и немного ошеломленным. —Я не хотел, ещё нет. –Все в порядке. Найди минутку. –Это кажется таким приятным. –Я знаю дорогой. Я знаю. Пока она ждала, пока он соберется с мыслями, она неторопливо помассировала его плечи и пощекотала когтями всю длину его позвоночника. Похоже, ему это очень нравилось, он чуть не растаял в ее объятиях. Упав вперед, он схватил ее за спину, а затем опустил на плащ, к ее большому удивлению, хотя она и приветствовала перемену в позе. Улыбаясь, она провела ногой по его груди, когда он встал между ее ног, и пощекотала ему ухо большим пальцем ноги, прежде чем положить икры ему на плечи. Диаваль поднял ее талию на свои бедра. Ненадолго наклонившись, чтобы поцеловать ее, он схватил ее за бедра и медленно, мучительно медленно, вернулся обратно внутрь нее. Такая позиция позволяла ему сейчас взять под контроль скорость, с которой они шли. Он не терял времени зря, чтобы воспользоваться этим. Крепко удерживая ее, он начал твердый шаг. Даже сильный, уже врезавшийся в нее, как будто это была их последняя ночь в живых, его инстинкты и чистая дикая потребность полностью завладеть ею. Он был прекрасен, прекрасен вот так, его волосы падали на закрытые глаза, гримаса блаженства на лице. Пот на его теле блестел в звездном свете, сияющем через вход в пещеру. Ее вторая кульминация застала ее врасплох. Ошеломленная, фея закричала и вскинула руки над головой. Повернувшись к бледной коже своей руки, она выгнулась в его хватке и задрожала вокруг него, ее внутренние стенки сжимали его все крепче, до такой степени, что ему пришлось замедлиться. К тому времени он снова смотрел на нее и не переставал, даже когда Малефисента корчилась и пела о своем удовольствии на всю реку. Диаваль опустился на нее, преодолевая последние волны. Она едва не порвала ему спину, как только смогла вонзить в него свои когти, и он издал низкий звук в ее плечо, который мог быть от удовольствия или боли. Вскоре его темп замедлился, а затем все его тело напряглось в тихом, но явно напряженном финале. Тепло наполняло ее изнутри. В конце концов, Диаваль ахнул и расслабился в ее хватке, полностью опустив голову ей на плечо. Затем тишина. Так же внезапно, как само это усилие. Мир опустился на них. Малефисента какое-то время оставалась по-настоящему ошеломленной, застигнутой в состоянии одновременно недоверия и огненного восторга, который все еще обжигал и дрожал в ее теле и ногах. Пока она пыталась осмыслить все это в своем оцепенении, она провела рукой по затылку своего партнёра и провела пальцами по его волосам. Бедняга по-прежнему склонялся над ней, его спина сотрясалась от дрожи, а его тело продолжало горячо пульсировать внутри нее. В конце концов, он все-таки пошевелился и очень осторожно вытащил. Фея немного заскулила от ощущения, что он уходит, похотливо глядя на своего партнера, когда он сделал что-то вроде неловкого шлепка в сторону, очевидно, не зная, что делать дальше. Его бледная грудь вздымалась, когда он выздоравливал, хотя остальная часть его тела полностью обмякла от сытости. Ему потребовалось немало усилий, чтобы перевернуться на бок. По какой-то странной причине он действительно выглядел обеспокоенным. —Госпожа, это что… — прохрипел он, странно напрягшись. —Мне не хотелось бы думать, что я вообще мог причинить тебе боль. И ничего, что я, ну… внутри. Малефисента приподняла брови. Взмахнув крылом, она тоже повернулась к нему лицом, глядя ему прямо в глаза. —Диаваль, ты не дал мне ничего, чего бы я не хотела, уверяю тебя. Я бы сказала тебе. Ты был… на удивление адекватен. Это заставило его слегка улыбнуться, то ли от облегчения, то ли от удовольствия, пока неясно. –Я рад. Это… В ужасе, увидев, как он вырывается наружу, все, что она могла сделать, это смотреть на него с нарастающим страхом. Утешать кого-либо вообще не было ее сильной стороной, хотя она была очень не уверена, что именно этого требовала эта ситуация. К чему это призывало? Ее мысли все еще были скудны и слишком измотаны, чтобы понять это. —Диаваль, что случилось? — резко спросила она, и этот страх неприятно закипал и комком подкатывал к горлу. Тут же мужчина быстро протер глаза и немного рассмеялся от смущения. –Ничего. Ты найдешь это глупым, госпожа. Это было просто потрясающе. И это была ты, конечно, я… — Он сделал паузу, покачав головой. –Просто я обессилел. Ты меня знаешь. Я буду плакать по любому поводу. Меня переполняет всякий раз, когда я думаю о том, что Аврора теперь мать. О…– Вот так вот, его глаза тут же наполнились новыми красками. –Видешь? В наши дни для этого ничего не нужно! Неловко шаркая ногами, Малефисента не была уверена, верить ли ему. —Дорогой ты уверен, что это все? –Да, госпожа. Спасибо, за…Я не уверен, за что я тебя благодарю, это было просто...сделать это с тобой, ну… Это могла быть просто сентиментальность. Действительно, он был человеком с огромным сердцем в той же мере, в какой он был вороном. Тем не менее, Малефисента не была дурой и поняла, что он возится, пытаясь не сказать, что он имел в виду на самом деле. Она видела это раньше, когда он пытался уклониться от истины. —Ты потерял слова. — заметила она с учтивостью, удивившей даже ее. Потянувшись к его руке, она поднесла ее к своей груди, чтобы держать ее там. –Это тебя волнует? Что мы только что сделали? –Нет. Никогда. Все, что тебе нужно, госпожа. Это то, что я сказал. Я имел в виду это. Его губы сжались. Он всматривался в ее глаза, словно обращаясь к ночному небу в поисках ответов, но, похоже, не нашел того, что искал, среди этих более узнаваемых зелёных и золотых звёзд. Его взгляд опустился, а лоб нахмурился. Малефисента поняла. Он никогда не сказал бы, что имел в виду на самом деле, пока считал, что действовал как слуга, а не как любовник. Было время, когда фея считала, что гоняться за любовью — глупая затея. Она давно в это верила. Однако теперь она увидела больше всего хорошего в мире и была самой счастливой со времён Стефана. Ее сердце никогда по-настоящему не отворачивалось от любви, когда она знала это раньше. Не тогда, когда она знала это сейчас по тому, как она обожала свою семью, по милой улыбке Авроры и по ворону, который вошёл, чтобы заполнить пустоту, которую Стефан оставил в них обоих. Диаваль любил их, но не ожидал ответной любви. Он уже снова ухмылялся, когда Малефисента снова сосредоточилась. Теперь не было никаких признаков его слез. —Ты выглядишь очень глубоко задумавшийся, знаешь ли. — весело заметил он. –Я надеюсь, что тебе тоже понравилось, по крайней мере. Не знаю, как ты, а я чувствую себя очень расслабленным, что… впервые в этом месте. —Это было чудесно. — согласилась девушка, глядя на него. Они смотрели друг на друга еще мгновение. После громкого глотка Диаваль снова перекатился на спину и отстранился от нее, чтобы снова натянуть брюки. Как только они были зашнурованы, ворон сел и вслепую нащупал свою рубашку, демонстрируя довольно яркие красные полосы, украшающие его верхнюю часть спины. Один из них даже немного истекал кровью, но он, казалось, не замечал и не заботился; он был из тех, кто будет носить их как трофей, даже если Малефисента, скорее всего, будет единственной, кто их увидит. Мужчина использовал рубашку, чтобы вытереть пот со лба, вместо того, чтобы надеть ее. Отбросив его в сторону, он подобрал платье феи и молча сложил его, насколько это было возможно, несмотря на то, что оно уже было смято и не подлежало восстановлению. Пока она смотрела на него, боль в ее теле росла в геометрической прогрессии. С тем же успехом кто-то мог протянуть руку и скрутить его в своей ладони. Она думала, что демонстрации привязанности может быть достаточно, но нет, мир никогда не был таким простым. Более того, они оба заслужили свободу сказать все то, что так долго оставалось за закрытыми дверями и краткими взглядами. Свобода, казалось, была не самой лёгкой вещью. Неважно, как часто они целовались, прикасались и уступали друг другу, никогда не было ничего более могущественного, чем слова, которыми они отказывались поделиться из-за страха перед ними. Затея настоящего дурака заключалась в том, чтобы верить, что такие секреты все еще необходимы и сейчас. Диаваль выпрямил спину и потянулся, издавая вместе с этим безбожный звук удовлетворения. –ХнннУХ! Ах! Стой здесь, госпожа. Я принесу тебе воды. Ну и еще немного еды. Я действительно… я снова голодаю. — Явно чахнешь.— сухо возразила Малефисента. Слегка согнувшись, она натянула крыло на себя и продолжила наблюдать за ним. Боги, но ее все еще покалывало, и она была уверена, что ее ноги подкосятся, если она встанет. Тем не менее между ее ног снова вспыхнуло тепло, словно требуя, чтобы ночь еще не кончилась. В золоте ее глаз было приглашение. Диаваль, казалось, ничего не заметил, встал и направился к рваной каменной арке, ведущей наружу. —Диаваль? — лаконично позвала фея. Сначала девушка собиралась набраться смелости, чтобы сделать это, но вдруг обнаружила, что не находит слов, чтобы продолжить. Но нет, они у нее были, они были прямо здесь, она знала, что они такое, и они умоляли, чтобы их освободили. Он повернулся и выжидающе посмотрел на нее. –Да? Просто сказать это. Скажи это! Это не может быть так сложно! —Я… — Малефисента замолчала, поджимая губы. Этот железный барьер вокруг ее разума грозил рухнуть и, наконец, сломаться. –… Будь осторожен. Достаточно близко. На данный момент. –Ой! Я только что услышал это собственными ушами? Всего хорошего? – Диаваль отказался от еще одной проклятой улыбки. –Ладно. Я сделаю все возможное, чтобы банши не похитила меня. Опять таки. Уже почти ведьмин час. —Тебе лучше вернуться раньше, дорогой. Диаваль неловко задержался еще на мгновение. Каким он был в видении, обрамленном луной, звёздами и тьмой эфира, с блестящей кожей и торчащими во все стороны волосами. Как ни странно, она была уверена, что никогда еще не испытывала к нему большего влечения. Но он заслуживал большего. Гораздо больше. Может быть, они оба сделали. Расправить крылья и взлететь выше, чем когда-либо прежде. С последней улыбкой ворон повернулся и исчез в ночи.