Может быть, Феникс и возрождается каждый раз после того, как погибает; Ворон же просто не позволяет себя убить.
***
От того, что это была уже пятая подряд сигарета, во рту у Гарри скопилась мерзкая горечь, которая начинала жечь слизистую. Он затянулся еще раз, продолжая слухом ловить происходящий на фоне разговор. — Нам всем нужно успокоиться, — примирительно предложил профессор Люпин, устало потирая переносицу. Поттер внутренне едко скривился. Он бы рассказал, что такое настоящая головная боль, но не было ни сил, ни желания. — При всем уважении, — интонация Палмер противоречила данной фразе, — вы были спокойны весь год. Может, сейчас стоит начать действовать? У магглов есть выражение про бога и троицу. Вы хотите подождать еще? Нападение в Отделе Тайн и убийство Дамблдора все еще не считаются весомыми аргументами для ответной атаки? Гарри передернуло, от чего в плечах как будто взорвался маленький разряд молний. Настолько сильно ныли мышцы в теле. Его тяжелое сознание воспроизводило разные кадры, словно кто-то достал стопку фотографий и выронил их из рук, раскидывая пестрые картинки по полу. Около года назад из-за его ошибки погиб Сириус. Иронично, что смерть произошла по причине того, что Гарри пошел спасать крестного. Поттер почувствовал себя практически всесильным, умудрившись целый год скрывать от Амбридж тренировки с другими учениками, несмотря на свое дерьмовое состояние и попытки разобраться с удушающими снами. Зеленые блеклые глаза пробежались по кухне, заставляя сделать еще более судорожную тягу сигареты. Дом на площади Гриммо. Изначально все складывалось относительно хорошо: он доверился Джинни и Рону, которые, в свою очередь, не высмеяли его, как это сделали другие. Грейнджер была права. Поттер только заикнулся насчет того, что Волан-де-Морт вернулся, как его имя умудрились обоссать в Пророке, на перемене между уроками в мужском туалете. Все, кроме гриффиндорцев и Дамблдора, потоптались на достоинстве Гарри. Поэтому он сделал то, что Гермиона просила — стал тренировать. Учил ребят дуэлям, рассказывал то, что узнал сам. Видимо, это и был тот огонек надежды, когда Поттер, не думая, рванул в Отдел Тайн, после простреленного видения в голове. За что и поплатился. Ему теперь казалось, что все в его жизни состояло из одних ошибок и осечек. Смерть Сириуса маячила за спиной, как будто Гарри завел себе личного домашнего боггарта. У этого полтергейста была садистская улыбка Беллатрисы Лестрейндж, а голос как у ебучего Люциуса Малфоя. Гарри надеялся хотя бы на то, что отца Драко дементоры потом хорошенько пустили по кругу, ведь он так и не достал пророчество. Слабый бальзам на душу, но хотя бы такой. А теперь? Поттер прикусил губу и затушил сигарету в кружке, а следом достал новую, прикуривая от палочки. В крепком кофе не было смысла, потому что после ночи, которая была три дня назад, он был уверен: в ближайшие дни сон ему не грозит. В его глазах все еще рябило от того, что произошло на Астрономической башне. Столько времени он гнался за знаниями прошлого, чтобы подтвердить предположение Грейнджер — он ключ к войне. Именно Поттер должен убить Волан-де-Морта, попутно уничтожив злоебучие крестражи, в которые Реддл раскинул куски своей души. С одной стороны, Гарри был неприятно удивлен тому, что просто так убить не получится. Как бы ни хотелось, его ненависть не дотягивала до самой мощной Авады. С другой, один крестраж уничтожил сам Дамблдор — кольцо, которое превратило руку директора в чернильное месиво. А сам Поттер, как оказалось позже, даже смог уничтожить еще один сосуд для души Волан-де-Морта, хотя даже не подозревал об этом. А после этого все пошло по пизде. — Гарри, будь добр, найди Северуса, — попросил директор, выдавливая теплую улыбку. Поттер даже не стал задавать уточняющих вопросов, а просто выбежал из Астрономической башни. Его трясло от того, что он увидел полчаса назад. Сущности, что лезли из черной воды, пока он пытался напоить Дамблдора специальной жидкостью, дабы сдержать темную магию. Поттер споткнулся, когда услышал чьи-то шаги, и остановился, выискивая над головой удобный угол обзора. Его пальцы чуть не выронили палочку, когда в слабом свете луны появилось лицо Малфоя. Драко Малфоя. Его лучший друг, которого он не видел почти два года. Гарри, как завороженный, смотрел на черную мантию, которая плавно колыхалась от каждого движения, поэтому не смог полностью оценить обстановку. До его сознания начали доползать отрывки разговора. — Драко, ты же не убийца, — спокойно сказал директор, расслабленно и снисходительно смотря на своего бывшего ученика. Поттер растерянно моргнул, а после перевел взгляд к Малфою. Тот держал Дамблдора на прицеле. — Откуда вам знать? Он выбрал меня. Гарри задохнулся от холодного безразличия в голосе Драко. Так не должно быть. Нет. Его лучший друг, который никогда не разделял взглядов Тома Реддла, ебаного лицемера и психопата, не должен сейчас убивать волшебника, что помог положить начало пути Поттеру. — Драко, ты не твой отец, — Альбус Дамблдор почти по-отечески посмотрел на Малфоя. — У человека всегда есть выбор. Драко мрачно и тихо хмыкнул, качая головой. — О чем вы говорите? Выбор? — он цокнул, словно был недоволен тем, что приходиться объяснять такие «общепринятые» догмы. — Этой вещи уже нет в нашем мире. Данная роскошь давно потеряла свою цену. Гарри сжал челюсть, делая шаг к лестнице, чтобы помочь другу и директору, когда его взгляд уловил движение в темноте. Он резко вскинул палочку, натыкаясь на Снейпа, который тоже вытянул древко в его сторону. — Поттер, почему я не удивлен? — раздался в голове голос декана. — У вас феноменальная способность появляться там, где вы не должны быть. Гарри отмахнулся от снейповского сарказма, продолжая вести внутренний диалог. — Профессор, мы должны помочь Драко. Он не должен этого делать, — Поттер стер со лба пот, чувствуя дрожь на губах. — Пожалуйста, помогите мне. Мужчина прищурился, как будто искал подвох, но к чему было все это? Мог ли Гарри продолжать ненавидеть и презирать Северуса, если не испытывал таких чувств на самом деле? Год тренировок с зельеваром многое изменили в жизни Поттера, показывая теперь совершенно другую реальность, в которой существовал слизеринец. — Поттер, уходите отсюда, — спокойно приказал Снейп, дергая палочкой в сторону выхода. — Ваша миссия начнется не сегодня. — Я должен вас убить. Не важно, чего мне хочется и какая может быть альтернатива у всего этого. Уже нет понятия «хочу», есть только «надо», — Гарри разорвал связь в своей голове, резко поднимая голову в сторону Драко. Блять. Малфой спокойно смотрел на Дамблдора, не выражая агрессии, страха, сожаления. Как будто вместо человека, которого помнил Поттер, была пустая оболочка. — Я понимаю, Драко. И не сержусь на тебя. Просто останься тем человеком, которого я когда-то имел честь знать. Не дай моей смерти изуродовать твою душу. Малфой кивнул, но так и не поднял палочку. Он странным взглядом посмотрел на древко, как будто не мог что-то сопоставить в своей голове. Или он просто медлил. Это было похоже на чувство, которое Гарри испытал, когда поймал свой первый снитч. Гордость, опьяняющая радость, неверие. Но мимолетный просвет заслонил другой голос, глубокий и язвительный. — Может еще браслеты дружбы сплетете друг другу? — Александр Гайос быстрым шагом появился на Астрономической башне, одетый в такую же мантию, что и Малфой. Он бегло осмотрел пространство, а после перевел взгляд на Дамблдора. — Добрый вечер, директор. Александр Гайос, племянник Игоря Каркарова. — Я знаю тебя, мой мальчик. Игорь часто с гордостью отзывался о твоих успехах в письмах, — Гайос дернул губой, но в целом остался таким же хладнокровным, каким Поттер его и запомнил. — Не хочу вмешиваться в ваш диалог, так как это дурной тон, а меня воспитывали не горные тролли, но я успел раньше только потому, что провел в этой школе год. Драко, — он обернулся к слизеринцу, — надо заканчивать. — Что, правда? А я думал мы задержимся на чашечку чая, — безэмоционально отозвался Малфой, наконец-то обращая внимание на Гайоса. — Ты должен был тут закончить еще, — Александр вскинул кисть, чтобы посмотреть на часы, — одну минуту и десять секунд назад. Какие-то проблемы? Они молча уставились друг на друга, словно не стояли в паре метров от человека, которого нужно было убить. Этот сюрреализм полностью переворачивал понимание всей ситуации. Поттер перевел взгляд на Снейпа, у которого был хмурый и обескураженный вид. Это могло бы показаться почти забавным при других обстоятельствах. Гайос положил руку на плечо Малфоя, слегка сжимая, параллельно переводя задумчивый взгляд на Дамблдора. Что-то крутилось в его голове, но этого и раньше нельзя было понять, не то что сейчас. — Директор, — Александр слегка улыбнулся, в почтительном жесте наклоняя голову. — Сегодня чудесная ночь, не правда ли? Гарри тоже перевел взгляд на Дамблдора, который дружелюбно улыбнулся парню. — Ваша правда, мой мальчик. Надеюсь, таких ночей будет еще много. — Даю вам свое слово, что приложу максимум усилий, чтобы их было намного больше, чем может позволить себе любой другой. Гайос оттолкнул Малфоя назад, и спустя пару секунд на Астрономическую башню ворвались Пожиратели Смерти. Мурашки побежали по коже, а пространство прорезал глубокий и насыщенный безумием голос Беллатрисы Лестрейндж. — Драко! Саша! Как хорошо, что вы нас дождались, — черные кудри, повинуясь траектории движения тела, прочертили дугу в воздухе. — Я боялась, что мой племянник не удержится и начнет веселиться без нас. — Белла, что за вздор? — Гарри не поверил своему слуху. Может с его сознанием что-то произошло? Потому что он просто не мог поверить в то, насколько мягко Гайос пожурил Лестрейндж. Александр за год в Хогвартсе никогда не говорил в такой интонации даже с Гермионой. — Ты же знаешь, Драко действует расчетливой и пытливой рациональностью. Вспыльчивость ему неприсуща. Безумная сука кокетливо хихикнула. — Ох, да, мой дорогой. Ты как всегда прав, — она прошла за спиной Александра, но перед лицом Драко, параллельно погладив обоих по плечам. Малфой держал лицо пустым. Никаких эмоций, когда Гайос резко изменился, что заставило Поттера начать терять нить с реальностью. Теперь Александр выглядел почти таким же маниакальным, как тетка Драко. Его острая ухмылка и прищур глаз никак не вязались с образами прошлого, которые свежими пластами еще лежали в памяти Гарри. — Дорогой, но это должен сделать Драко, — Беллатриса, как маленькая девочка, надулась, что выглядело максимально отвратно. Александр повернулся к ней и подмигнул. Ахуеть. Подмигнул, он, блять. — Белла, у меня больше поводов получить в свою копилку смерть Альбуса Дамблдора. Драко и так многое сделал. Именно благодаря ему мы смогли сегодня собраться такой дружной компанией. Гарри в шоке перевел взгляд на Северуса, который все еще настороженно следил за разговором. Он искал… Чего? Помощи? Объяснений? Хорошего удара в голову, чтобы отключиться от реальности? Но Снейп бросил всего лишь короткий взгляд, а после приложил палец к губам, намекая. Поттер медленно кивнул и вернул внимание обратно. Лестрейндж звонко рассмеялась, тряхнув копной кудрей. — Тогда не стоит терять времени, — она подошла к Малфою и повисла на его руке, укладывая голову на плечо. — Ты молодец, мой дорогой. Вы оба. Малфой посмотрел на макушку своей тетки, а после так же молча уставился на Гайоса, ожидая продолжения того, что задумал этот ублюдок. — Директор, — обратился Гайос, изящно вытягивая свою палочку в сторону Дамблдора. — Без тьмы не может быть света, правда? — Все верно, Александр. Как и в волшебстве. Я сам старался держаться светлой стороны, чего и вам желаю. Гайос растянул губы в ленивой, но не язвительной усмешке. В его лице были теплые и добрые черты, а голос звучал так, словно они вели душевную беседу за кружечкой чая. — Боюсь вас огорчать, но мне нет места там. Но все равно спасибо. Вам пора отдохнуть, директор. — Спасибо тебе, Александр, — кивнул Дамблдор, опуская глаза в проем между этажами. Поттер задержал дыхание, когда их взгляды пересеклись, и в следующую секунду раздалось: — Авада Кедавра. Изумрудный луч ударил в грудь, заставляя тело повиноваться силе заклинания. Гарри, как будто в замедленной съемке, смотрел за падением Альбуса Дамблдора. На фоне слышался смех Беллатрисы, очень похожий на тот, который сопровождал его в Отделе Тайн. Я убила Сириуса Блэка! В следующую секунду прозвучало «Остолбеней» и Поттер потерял сознание, которое так и не успел собрать воедино после всего того, что сейчас произошло. — Да плевать мне! — прорычала Палмер, кидая взгляд в сторону Грюма. — Мы и пальцем не поведем, пока не дождемся нашего лидера. Поттер моргнул, возвращаясь в реальность, что было не самой радужной идеей. Аластор криво усмехнулся. — О, та самая мисс Грейнджер, что без вести пропала два года назад? Артур, показательно зевая, вытянул руки в замок перед собой и хрустнул костяшками. — Ну, она хотя бы не сидела год в сундуке. Поттер слегка дернул губой, в попытке улыбнуться. В этом была доля правды. Для него до сих пор оставалось загадкой: как такого бесстрашного и пугающего Аластора Грюма, охотника за Пожирателями, обвели вокруг пальца и запихнули на дно сундука, где он проторчал целый учебный год? Бывший аврор метнул свой самый испепеляющий взгляд в сторону некроманта, который отбрил его одной широкой и безумной улыбкой. Помимо людей на кухне, в общем зале сейчас находились Давид и Вадим. С ними остались Джинни и Рон, которые смогли тайком выбраться из Хогвартса. Это было слишком странной картиной для понимания. Его спокойная жизнь на Слизерине канула в сырую могилу, а последние два года представляли собой гребаное стаккато. Тренировки, полоумная Амбридж, пропажа Дамблдора, Отдел Тайн, смерть Сириуса. Ах да, еще и убийство чертового Василиска. Руки сами потянулись ко внутреннему карману куртки, где лежал дневник. С этого всего и начался второй год, когда директор наконец-то рассказал главную тайну Волан-де-Морта. Крестражи. Поттер часами просматривал воспоминания старика, наблюдая за взрослением будущего убийцы его родителей. И самым уродливым было то, что Дамблдор явно что-то подозревал, но нихера не сделал. Гарри, он просто был мальчиком, который слишком боялся смерти. И? Как это должно было оправдать бездействие всех вокруг? Гораций Слизнорт — ебанный придурок, который вместо того, чтобы доложить о странных вопросах молодого Тома Реддла, просто изменил воспоминания и промолчал. Гарри тогда задумался: сколько людей могло выжить, если бы не чертово уважение к личной жизни какого-то напыщенного придурка; бедного сироты, который своим больным сознанием исковеркал судьбы тысячи человек, когда окончательно получил в свои руки власть? Это выворачивало наизнанку сильнее всего. Даже сильнее того, что теперь отправной точкой оказался сам Поттер, который каким-то невероятным образом победил, сидя в люльке и пуская слюни себе на грудь. — Мисс Палмер, следите за языком, — рык Грюма вывел слизеринца из задумчивости, в которую он погружался уже который раз за этот долгий вечер. — Вы берете на себя слишком много. — Так давайте мы и вам отсыпем, чтобы было честно, — предложил Артур, доедая черствый тост, который уже больше суток лежал в холодильнике. — Не, а что вы на меня все смотрите? Я может и выполняю роль «того самого второго брата, который еблан», но даже моих извилин хватает для того, чтобы понять: вы в заднице, — он щелкнул пальцами в сторону Аластора, у которого задергался единственный здоровый глаз. — По сути, мы могли бы забить хер и не появляться тут. — Мы правда ценим вашу поддержку, — Люпин в очередной раз попытался сбавить обороты. — Но пока действовать опасно. Хогвартс захвачен. Часть ребят успели сбежать, но остальные остались внутри школы. Мы даже не можем связаться с Макгонагалл, потому что Северус Снейп запер совятню. — Интересно, да? — прохладно хмыкнула Кира, складывая руки на груди. — Альбус Дамблдор погиб почти три дня назад. Три. Вот сколько понадобилось Пожирателям, чтобы полностью забрать себе школу. Внезапно пространство кухни разрезал патронус, который спустя мгновение преобразовался в рысь. Хищник пробежался по стенам и застыл перед лицом Аластора Грюма. — Аластор, пока не пытайтесь со мной связаться. Они захватили Министерство. Скримджер мертв. Я постараюсь что-то узнать или сделать, а пока сосредоточьтесь на защите Гарри. Берегите себя, — короткие и отрывистые слова Кингсли осадком остались в воздухе, даже после того, как патронус растворился. Тишина на кухне с каждой секундой сгущалась ровно так же, как и черные тучи на ночном небе за окном. Стремительно и угрожающе, предвещая наступление нового времени. Мецгер первым отреагировал. Он громко засмеялся. — Блять, да какие же вы олухи, — Артур ударил ладонями по столу, сотрясаясь всем телом. — С такими союзниками и враги не нужны. Слушайте, вы хотя бы у себя дома в сортир ходить не боитесь? С вашим уровнем внутренней безопасности страны я бы даже свою полость рта проверял, чисто чтобы убедиться, что зубы мудрости все еще при мне. Палмер мрачно взирала на двух мужчин, которым нечего было ответить на едкий выпад и острое внимание со стороны подростков. — Мы забираем Поттера, — вынесла вердикт банши, резко сбрасывая руки. — Нет, — отрезал Грюм, сжимая пальцы до побелевших костяшек на набалдашнике своего посоха. — Гарри останется под защитой Ордена Феникса. — Себя сначала попробуйте защитить. — Вы группа учеников, которые ни черта… — Эй, Востроглазый, мы вообще-то уже выпускники, — сверкнул улыбкой Артур. Грюм уже хотел сорваться на дурмстранговца, но его вовремя удержал Люпин, кидая недовольный взгляд на Мецгера. — Поттер, может, уже что-нибудь скажешь? — проигнорировав, некромант повернулся к упомянутому. Гарри моргнул, переводя рассеянный взгляд между всеми. Что он должен сказать? Были ли вообще какие-то слова, которые сейчас смогли бы изменить хотя бы отношение к нынешней ситуации? — Можно мне просто остаться одному? — он подкурил новую сигарету, разваливаясь на стуле, и посмотрел на членов Ордена Феникса. — Я никуда и ни с кем не пойду. На Гриммо стоит такая защита, что сюда даже я не всегда могу с первого раза попасть. Аластор, Римус, сдается мне, у вас сейчас есть дела по-серьезнее, чем подтирать за мной. Я взрослый мальчик, и мне не нужны няньки. — Хорош, — цокнул Мецгер, замком заводя кисти на затылок. Римус в очередной раз тяжело вздохнул, но все же кивнул. — Конечно, Гарри. Мы сейчас отправимся в штаб-квартиру, чтобы разработать план дальнейших действий. Постарайтесь все отдохнуть. Я так думаю, что скоро сон для всех нас станет непозволительной роскошью, — Грюм не стал ничего говорить. Он просто бросил хмурый взгляд на дурмстранговцев и вышел следом за Люпином. Спустя какое-то время на кухне появились остальные ребята. Джинни выпустила из своей руки лапу Вадима, чтобы подойти к Кире и обнять ее сбоку, крепко обвивая талию. — Мы все знаем, это просто ужасно, — Палмер вздохнула и коротко чмокнула Уизли в висок, ответно приобнимая. — А как вы могли слышать, если на кухню наложили заклинание? — спросил Артур. Рон возле раковины поднял… ухо и покрутил его в руках, усмехаясь. — Эту штуковину нам дали Джордж и Фред, чтобы удобнее было, в случае чего, подслушивать то, что «нас не касается». Мецгер вздернул брови, смотря на устройство в руках Уизли. — А я думал, это Грюм потерял. Поттер поднял кружку с кофе, но вовремя вспомнил, что там плавали бычки сигарет, и раздраженно вернул ее на место. — Что будем делать? — спросил Давид, останавливаясь рядом с братом. — Хогвартс, министерство… Я думаю, что еще парочка дней, и Лондон будет полностью захвачен. — Если не еще одни сутки, — наконец-то высказался Поттер. — За эти два года вся система прогнила до основания, что и позволило так оперативно захватить стратегически важные объекты. Сопротивление только начинает разгоняться, но уже отстает на десять шагов. — Согласна, — поддержала Палмер, отпуская из своих рук Уизли. Та тут же растянула губы в счастливой улыбке, поймав взгляд Широкова. Все вокруг еще привыкали к этим странным отношениям. Взрывная Джинни, которая фонтанировала эмоциями и угрюмый Вадим, что выгибал губы в призрачном намеке на улыбку только тогда, когда рядом появлялась гриффиндорка. Рон начал открывать кухонные шкафчики, создавая лишний шум в помещении. Когда он нашел то, что искал, на гарнитурном островке появились две бутылки огневиски, о существовании которых Гарри даже не подозревал. На вопросительный взгляд Поттера, Уизли просто пожал плечами. — Мы в ближайшие дни все равно ничего не сможем сделать, — он перевел внимание на Широкова, который со спины обнял плечи младшей Уизли, практически полностью закрывая ее от всех. — Остальные сейчас где? — Мы остановились в маггловском отеле, чтобы не привлекать лишнее внимание. Рон посмотрел на Гарри, доставая разные бокалы и кружки. — Да, конечно, пусть остальные подтягиваются. Я сниму защиту с дома, — быстро уловив намек, Поттер поднялся и пошел на выход с кухни, бросая напоследок: — Делайте, что хотите, вы и так тут все уже знаете. — Пойду пока пообщаюсь с самой очаровательной женщиной этого столетия, — прогудел Артур. — Годрик, только ты мог назвать Вальбургу Блэк «очаровательной», — фыркнула Джинни. Гарри вышел на крыльцо дома, вдыхая сырой запах ночи. Вся улица была погружена в мрачную темноту, которую не мог рассеять свет от дорожных фонарей. Он мог снять защиту и изнутри, но хотелось побыть в тишине. Хотя бы на пару минут вспомнить, что это такое. Но в моментах уединения была и отрицательная сторона. Когда ты лишался шума вокруг себя, гул начинал нарастать внутри. Мысли заполняли все пространство, начиная с каждой секундой выедать подобие спокойствия, которое было таким же лживым, как и другие вещи в этой жизни. Гарри поднял голову к небу и еще раз вздохнул. Ему до сих пор казалось, что тучи имеют очертание черепа, который висел над Хогвартсом, когда он склонился над телом Дамблдора. Безмятежность и спокойствие на лице директора были чем-то странным и иррациональным. Люди не должны умирать с таким выражением. Так Гарри казалось. Но когда рядом послышались всхлипы и задушенные крики, Поттер осознал, что просто смотрит и ничего не испытывает. Вообще. Он тоже должен был скорбеть, но его эмоции варьировались где-то между растерянностью и задумчивостью. Может, это было гораздо неправильнее, чем умиротворение на мертвом лице. Поттер вскинул палочку, снимая защиту с фасада Гриммо. Он последний раз кинул взгляд на небо, а после покачал головой. Надо переставать это делать. Теперь ему нужно было смотреть себе под ноги, чтобы не оступиться и не совершить еще один неверный шаг, который повлечет за собой чью-либо смерть. Слишком много потерь для одного человека, который не так уж и много имел в своей жизни. В конце улицы зарябил свет от фонаря, а после тот и вовсе погас, погружая часть пространства в темноту. 1:0. В соревновании «кто позже перегорит» Гарри Поттер одержал победу. Пока что.***
Гарри дернулся от шума в коридоре, но вовремя вспомнил, что это Кикимер. За эту неделю нервы растянулись до критической точки, заставляя спать с палочкой, зажатой в руке, хотя на доме стояла мощная защита. Каждый день он получал новые известия о том, что что-то еще в свои руки забрал Волан-де-Морт, который вирусом расходился по территории, неся за собой панику и страх. А Поттер ни черта не мог сделать. В глобальном смысле. А теперь на его кровати лежали ошметки шанса, что он еще мог что-то предпринять в этой войне. Взгляд упал на медальон, а следом на записку. «Темному Лорду. Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.Р.А.Б.»
Это был не крестраж. Черт. Кто-то подменил в пещере медальон на подделку. Этот «Р.А.Б» уничтожил его или перепрятал? Остался ли он вообще жив, после того, как забрал подлинник? У Гарри не было ответов. Он даже не знал, чувствует ли Волан-де-Морт уничтожение части своей души. Потому что Поттер что-то точно чувствовал. Его уверенность была колоссальной, особенно после того, как они с Роном уничтожили дневник в Тайной комнате. Первый год после событий Кубка оказался мутным, наполненный переживаниями и метаниями во снах. Вспышки воспоминаний, которые никак не могли принадлежать Поттеру, куда-то звали, что-то показывали, приоткрывали завесу тайны. Каждый день был пронизан предчувствиями, которые никак нельзя было толком объяснить. Ко всему прочему, пропал Дамблдор, заставив слизеринца вариться во всем этом дерьме без каких-либо наставлений и подсказок. В какой-то момент Поттер просто постарался все вытеснить из своей головы. Он брал свою мантию-невидимку и шастал ночью по школе, чтобы не провалиться в ночные кошмары и душные сны. Чем больше он уходил в себя, тем сильнее терял контроль над безопасностью вокруг нелегальных тренировок отряда Дамблдора. Ему пришлось это так назвать, чтобы хоть немного усыпить подозрительность гриффиндорцев. А потом он начал сопоставлять свои сны. Разыскивать те места, которые уже видел. Бдительность настолько ослабла, что однажды его выследил Рон Уизли. Может, Поттер был не таким хорошим лжецом, как думал сам, а может, недосып и хроническая усталость выдали его с головой, потому что в какой-то момент его нашел гриффиндорец. В ту ночь Гарри забыл взять мантию, а возвращаться не было сил. — Поттер, выглядишь, как дерьмо, — хмыкнул рыжий, растягивая губы в усмешке. Гарри обвел его уставшим и, как он надеялся, красноречивым взглядом. — Я хотя бы знаю, что такое «стирка», в отличии от некоторых. У тебя что, одна футболка на все случаи жизни? Но обмен колкостями не перерос во что-то ядовитое. Возможно, дело было в одиночестве, которое оседало на плечи Гарри, но он просто позволил Рону присоединяться к нему на ночные вылазки, когда Поттер узнавал, что в его карманах завалялось еще немного энергии. Отношения вышли на другой уровень, когда Гарри увидел в видениях нападение на Артура Уизли — отца Рона. С того момента что-то новое появилось между парнями, как будто Поттер лично вытащил главу семейства из Отдела Тайн. Были ли они друзьями? Может быть, что-то близкое к значению этого слова. Гарри достал из-под матраца уничтоженный дневник и положил его рядом с подделкой. После того, как Поттер отыскал вход в Тайную-комнату, навязчивость снов перешла критическую точку. Это было практически невыносимо терпеть. Мысли путались, силы пикировали все глубже в бездну, а напряжение в стенах школы, наоборот, начало взлетать до немыслимых высот. Давление вокруг было похоже на усиленную окклюменцию, когда ты стараешься максимально глубоко спрятать тайны в своей голове. — Как же я заебался, — выдохнул Поттер, потирая ладонями лицо. — Может, тебе нужно просто добраться до комнаты из твоих снов? Ты конечно не обижайся, Гарри… — Ты же в курсе, что эта фраза заведомо говорит о том, что дальше будет что-то обидное? — Я всегда подозревал, что у слизеринцев слишком тонкая душевная организация, — хмыкнул Рон. — Так вот, нет смысла говорить, что у Филча сейчас волосы выглядят более ухоженными, чем у тебя… — Ты уже это сказал, придурок. — Годрик, надо понизить зарплату Снейпу, если он не научил своих любимых студентов тому, что перебивать собеседника – дурной тон. — Я обязательно ему передам твои слова. Награда найдет своего героя за вклад в воспитание студентов факультета Слизерин. Как думаешь, Снейп лично поблагодарит тебя или сову отправит? — Вот ублюдок. Ладно, тогда спрошу прямо: почему бы тебе просто не пойти в тот самый туалет и не попытаться открыть комнату? Может быть, тогда сны прекратят совокупляться с твоими нежными извилинами? Поттер устало вздохнул. — У меня сил нет уже даже на то, чтобы выбираться с тобой ночью в коридоры. Завтра еще опять надо идти на тренировку в Выручай-комнату, а я вряд ли уже могу крепко держать палочку. — А на что тебе я? — Уизли повернул голову, выгибая бровь. — Тем более, если у вас нет такого понятия, как «безвозмездная помощь», а то, что ты уделяешь столько времени нашей учебе — недостаточная мотивация для моей поддержки, рассматривай это как долг, который я хочу вернуть. — М? — Ты спас моего отца. — Я его не спасал, — отметил Гарри, покосившись на Рона. — Это сделали другие. — Но ты попытался это сделать, — парировал гриффиндорец, вставая с подоконника, на котором они сидели. — Теперь я попытаюсь помочь тебе. А дальше все было таким нечетким и смазанным пятном, что Поттеру до сих пор казалось: это были ложные воспоминания. Они никак не могли относиться к его жизни. Второй этаж, туалет девочек, призрак мертвой когтевранки. — Блять, Уизел, хватит обольщать Миртл. Или у тебя фетиш на круглые очки? — Конечно, Потти. А почему думаешь я зависаю с тобой под луной уже какую ночь? — Мне уже ждать приглашения к мадам Паддифут? — Весь сюрприз испортил, ублюдок. У тебя есть праздничная оправа? Мне кажется, тебе пойдет пурпурный. — Засранец. Парселтанг, скрежет железа, бездна. — Все еще хочешь «отдать долг»? — хмыкнул Гарри, когда Рон шумно сглотнул. — Не могу понять, это так туалетом пахнет или все дело в твоем обаянии? — Прости, твоя вонь изо рта перебивает любые запахи. Да ладно тебе, Уизли. Я никому не расскажу, что среди гриффиндорцев есть трусишка. — Никто и не поверит слизеринцу, — фыркнул Рон, прищуриваясь. — О, то есть ты не отрицаешь, что напрудил в свои потасканные штанишки? Уизли выпрямился и уничижительным взглядом смерил Поттера, который скалился «слизеринской ухмылкой». — Держи свои очки крепче, когда будешь падать. За ручку я тебя водить не стану, если ты лишишься своих окуляров. Падение. Сырость. Тайная комната. — Это то самое место из снов, — Поттер осмотрел темные каменные стены, на которых был осадок влаги. Гарри чувствовал что-то трепетное, но в то же время ужасающее от этого подземелья. Он подошел к Рону, который взирал на огромную статую Салазара Слизерина. Какое-то время они молчали, а после Уизли тихо заговорил. — Мерлин, ваш основатель поставил себе памятник. В месте, которое никто не мог открыть, кроме наследника. Я теперь понимаю, откуда у вас такая самоуверенность на факультете. — Ну, ты же получаешь колдо от своих родителей? — Они не возводят себе памятник, Поттер. — Ну не знаю, за тот пирог, который твоя мама передала на Рождество, я бы увековечил эту женщину. — Засчитано. Что будем делать дальше? Клык. Шепот. Найденный дневник. — Твою мать, — скривился Рон, когда кончиками пальцев держал огромный клык. Они разделились и решили обследовать комнату, чтобы отыскать какие-то зацепки. Гарри хотел понять, почему ему так часто снились сны об этом месте. Что тут может быть такого, что надоедливой пластинкой крутилось в его голове? Ты так близок, Гарри Поттер. Найди меня. Что-то неведомое заставило его опуститься на колени и посмотреть в черную воду, которая окружала путь к статуе Салазара. Давай. Просто протяни руку. — Поттер, все таки потерял очки? Даже если ты решил по-маггловски помолиться вашему основателю факультета, чтобы он сейчас в своей могиле от возмущения перевернулся, ты немного промахну… Что это такое? Гарри повернул голову к Рону, прижимая к груди дневник. Скрежет. Шипение. Страх. — Твою же мать, во что мы влипли? — Уизли откинул челку, крепче сжав свою находку. Поттер зачарованно погладил дневник, а после перевернул его. Том Марволо Реддл. — Кто это? — спросил Рон чуть наклонившись, чтобы рассмотреть надпись. — Тот, кто и звал меня сюда, — Гарри выронил дневник и отпрянул, врезаясь в гриффиндорца. — Это его вещь. Волан-де-Морта. Поттер практически проглотил последний слог, потому что послышался шипящий шепот. Он смотрел на раскрытые страницы, а после всем телом застыл от ужаса. Уизли сдавленно крякнул и повалился на пол, теряя сознание от происходящего. Черный сгусток, который вырвался из находки, начал принимать очертания. Шок. Шок. Шок. — Здравствуй, Гарри Поттер. В первую безумную секунду он подумал, что перед ним стоит Гайос. Фантом, который принял очертания молодого юноши, кривил губы в ухмылке. Мантия с гербом Слизерина. Черные, почти бездонные глаза, в которых теплилось злое надменное превосходство. Темные волосы, уложенные в аккуратную прическу, пряди которой шли легкими волнами. Это был не Александр, точно нет. Внешность, может и была в чем-то схожа, но теперь разница казалась колоссальной. Гарри сделал аккуратный шаг назад и вбок, чтобы закрыть собой Рона. — Кто ты? — палочка целилась в грудь силуэта, хотя это и было бредово. Что можно сделать бестелесному существу? — Я хозяин дневника. Хозяин Тайной комнаты. Хозяин всего, — сколько тщеславия было в тихом и ровном голосе. Поттер чуть не фыркнул. Может, в словах Уизли и была своя правда: слизеринцы умеют пафосно драматизировать. — Том Марволо Реддл, — Гарри сделал еще несколько медленных шагов, чтобы увести проекцию подальше от Рона. — Уродливое маггловское имя, — выплюнул Реддл, следуя за Поттером. — Оно мне больше не принадлежит. Я уничтожил все, что связано с ним. Гарри не хотел показаться бестактным даже перед призраком, но ему было так похуй на этот треп. Он судорожно думал о том, что предпринять. Как уничтожить молодую версию Волан-де-Морта, чтобы вытащить отсюда Уизли. Ридикулус? Но это заклинание действует против боггартов, а это явно не он. Не самый главный страх Поттера. — А дело только в происхождении имени? — скрывая дрожь в пальцах, Гарри лениво обвел палочкой силуэт фантома. — Или в самом тебе, Том? Знаешь, я чувствую твою неуверенность. Реддл прищурился, склоняя голову. — Уверен? — Да, — кивнул Поттер, все еще отдаляясь от гриффиндорца, который, хвала Мерлину, зашевелился, как успел заметить слизеринец. — Я видел во снах многое. Одиночество. Ненависть. Испуг. Теперь все встало на свои места: мне снилось твое прошлое и настоящее. — А разве к тебе это не относится, Гарри Поттер? — Нет. Разница между нами в том, что мне плевать что я пережил. Я не стыжусь того, кем являюсь. И не боюсь своего имени. Реддл сжал губы в ровную линию. — Но ты будешь бояться меня, — будущий Темный Лорд вновь обратился в черный сгусток, который начал расширяться. И сквозь этот смрад, Поттер услышал отдаленный крик Уизли. — Гарри! Скрежет металла, словно петли дверей пытались превратиться в железную крошку. Слизеринец попытался прорваться через преграду из темного облака, когда послышалось шипение. Он смог перевести то, что исходило словно от всех стен в этой комнате. — Рон! Не смотри ему в глаза! Беги! — но крик потерялся в шуме энергии, которая все больше окутывала сознание. Реддл разбудил Василиска. Гарри моргнул, когда Кикимер что-то вновь уронил на первом этаже, разнося звон по всему дому. Этот эльф уже какой раз что-то случайно «ломал» или «разбивал». Хотя, у Поттера было подозрение, что так домовик бунтует против грязной крови, которой стало слишком много на Гриммо со дня смерти Дамблдора. Еще раз посмотрев на уничтоженный дневник и поддельный медальон, Гарри слез с кровати и убрал вещи обратно под матрац. Успокаивало хотя бы то, что он знал уже как минимум один способ убийства души Волан-де-Морта. Яд Василиска. После пробуждения этой твари они с Роном, казалось, целую вечность пытались противостоять ей. Это было особенно сложно, потому что приходилось выстреливать заклинания вслепую, все время менять укрытия. Храни Мерлин гриффиндорцев, потому что если бы в ту ночь Гарри не пошел с Роном, то возможно погиб бы. Фоукс появился словно из ниоткуда, и прямо к их ногам кинул Распределяющую шляпу, из которой Уизли достал длинный меч, а феникс напал на самого Василиска, выколов ему глаза. Шанс, который нельзя было терять, если они хотели выжить. Поттер вышел из бывшей комнаты Сириуса, аккуратно прикрывая за собой дверь. Его взгляд пробежался по выцветшим обоям и остановился на древе семьи Блэков. Слишком много событий произошло за два дня. Настолько много, что было ощущение: Гарри до сих пор не отошел от всего этого. Уизли убил Василиска. Поттер уничтожил дневник, с наслаждением всаживая в кожаную обложку найденный Роном клык. Подойдя к ветвистому рисунку гобелена, Гарри поднял руку и прикоснулся пальцами к выжженному имени. Его голова была переполнена всем тем, через что они прошли. Хроническая усталость, злость, адреналин. Он злился на всех. На Дамблдора, который бросил их, ничего не объяснив. На людей вокруг, за их неверие в происходящее. Лжец. Лжец. Лжец. Он не был лжецом, блять. Гарри мог быть кем угодно, но только не им. Но больше всего он злился на самого себя, потому что чувствовал: его контроль начинает сыпаться. Все чувства, что он держал внутри себя, устроили мощное торнадо в сознании, снося за собой любую ментальную защиту. — Сириус, прости меня, — он зацепил ногтем сожженную краску, а после качнул головой. Мертвым плевать на раскаяние. Единственное, что он мог сделать в память о крестном — не скатиться вниз по наклонной самобичевания. Если Поттер начнет сжирать себя чувством вины, то окончательно потеряет контроль над ситуацией. А ему нужно было держаться ради нее. Он оторвал руку от имени Сириуса и схватил кольцо, которое ни разу не снимал с шеи. Пэнс. Маленькая храбрая ласточка. Его прекрасная девочка, которая, даже спустя два года, заставляла сердце стучать быстрее, подгоняя пульс к горлу. Поттер почему-то чувствовал, что с ней все хорошо. Она не одна. В чем и был уверен до сих пор Гарри, так это в Драко. Малфой сможет ее защитить. Чтобы ни произошло, но на Астрономической башне он видел своего друга. Все еще лучшего друга. И Гарри просто знал: Драко все еще жив. Его не убили в первый год, когда их всех забрали. А значит, с Пэнси все должно быть в порядке. Не имеет значения, где сейчас его друзья. Главное, что они все вместе и смогут оберегать друг друга. Внизу послышался звук вспыхнувшего камина, что вывело из задумчивости Поттера. Он моргнул и пошел к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж. Когда он вошел в комнату, то сразу увидел Палмер и Мецгера. Теперь на них была не привычная уже маггловская одежда, а экипировка, состоящая исключительно из черного цвета. Гребаные вороны. — Не помешали? — спросил Артур, снимая капюшон. Его кривоватая ухмылка уже была чем-то привычным и обыденным. — Помешали. — Отлично, мы старались, — Мецгер тут же двинулся в сторону кухни, залезая в холодильник. — Поттер, собирайся, — Кира тоже открыла лицо, а после подтянула на кистях перчатки, продолжая сверлить взглядом слизеринца. — Мы напали на след Пожирателей. Гарри споткнулся об свои же ноги, вытаращив глаза в сторону девушки. — Так это надо тогда предупредить Грюма, чтобы… — Нет-нет-нет, нихуя подобного, — заглушенным холодильником голосом пребил Мецгер, а после выпрямился и посмотрел на Поттера. — В задницу Орден Феникса. Мы сами проверим это место. — Но Грозный Глаз… — Да хоть Свирепая Ноздря, — опять перебил Артур, что-то дожевывая. — Этих еблантяев предупреждать — самим себе лодыжки ломать. — Тем более, я не доверяю вашему Аластору Грюму, — поддержала Кира, откидываясь плечом на каменную кладку камина. — Он слишком много информации скрывает не только от нас, но и от своих же союзников. — Ну, в этом есть смысл, — Гарри почесал затылок, рассуждая. — Если кого-то схватят, то не смогут узнать планы. Мецгер хохотнул, щелкнув пальцами в сторону Поттера. — В этом-то и прелесть играть за нашу команду: нас никто и никогда не поймает. Поттер хотел прокомментировать излишнюю уверенность в словах Мецгера, но промолчал. У него в голове роем стрекотали мысли, которые он не мог успокоить. А если там есть Драко? Или Тео? Кто-то, кто до сих пор приходил фантомом ему в мысли, когда он пил алкоголь. Когда оставался один на один с собой. Когда становилось совсем херово. Гарри ни черта сейчас не мог сделать, так как кулон оказался подделкой, но он мог сделать это. — Пять минут, — оповестил он, а после пошел на выход. Поднявшись в комнату и быстро переодевшись в джинсы, худи и стеганку, Поттер засунул свою палочку в карман куртки. Возле зеркала он задержался только на пару мгновений, чтобы провести рукой по щетине. Его волосы слишком отросли, хотя какое-то время за ними пыталась ухаживать Джинни. Он просто не мог сказать вслух, что единственная, кто могла укротить поттеровские патлы, была Пэнси. Каждый раз, когда она кривила губы от состояния его прически, то высокомерным жестом указывала на стул и шла в свою комнату, чтобы притащить ножницы и зеркало. Поттер никому бы не признался, что чуть ли не кончал в штаны, как гребанная малолетка, пока Паркинсон отпускала ругательства по поводу внешнего вида слизеринца, параллельно запуская пальцы в его темные волосы. Сейчас он еще раз обвел взглядом свое лицо, а после потянулся за палочкой, чтобы наколдовать резинку. Собрав волосы в хвост на затылке, Гарри кивнул самому себе и спустился обратно в зал. — Надо бы Избранному нашу форму подогнать, что скажешь, Палм? — спросил Мецгер, поворачиваясь к подруге. Она сверлила Поттера тяжелым взглядом, словно он был в чем-то виноват. Гарри был одет во все черное, как и эрстеровцы, но от их одежды веяло магией. Как некстати, он вспомнил момент, когда в их форму была одета Паркинсон. Как горели ее глаза, словно военная одежда отряда вдохнула в нее силу и уверенность. Не было никаких гарантий того, что этот трюк получится и с Поттером. — Кто с нами еще будет? — тут в голове всплыл более важный вопрос. — Стоп, а почему вы вообще захотели взять меня с собой? Артур поднял брови, словно Гарри сморозил какую-то чушь. — Ты дебил? А схуяли мы не должны были этого делать? Если моя память не барахлит, именно ты должен прикончить змеевидного урода. Только просто так я не смогу этого сделать. Семь сосудов для души. Два из которых уже уничтожены, но этого все равно не хватит для победы. Том Реддл мог уже почувствовать, что его крестражи уничтожили, и перепрятать их в другие места. Вот что хотелось ответить Поттеру. Но тема с крестражами была слишком щекотливой и опасной, поэтому он промолчал. Но видимо какие-то эмоции отразились на лице. — Нихуя тебя скрючило, — Мецгер скривился, а после обратился к Палмер. — А другого героя у нас нет, а? Может скажем, что Широков у нас Избранный? Ну а что, бугай куда больше страха может навести на врагов, чем вот это. Поттер нахмурился и бросил тяжелый взгляд на некроманта. — Мецгер? — А? — Нахуй сходи. — Не могу, ты занял все свободные места. Палмер закатила глаза, а после пошла на выход с Гриммо. — Засранцы, мы и так уже опаздываем. Поэтому оба заткнитесь и двигайте за мной. Когда они вышли из дома, на небе висели тяжелые тучи, между которыми иногда пробегал разряд молнии. Гарри вздохнул и посмотрел на шедшего рядом Артура, который что-то насвистывал себе под нос. — Так сколько всего человек? — Все наши, — просто ответил Мецгер, а после, неожиданно для Поттера, схватил того за шею и притянул к себе, скалясь своей безумной ухмылкой. — Да не очкуй ты, Гарик. Твоя задница в надежных руках. Как минимум, мы должны сохранить тебя для Грейнджер, которая с удовольствием и надерет тебе твою пятую точку. — За что она должна надрать?.. Стоп, что? Вы связывались с Гермионой? — его взгляд уперся в спину шедшей впереди Киры. Та небрежно повела рукой в воздухе, заворачивая в переулок. — А ты думаешь, она будет в восторге от того, какой беспорядок ты развел вокруг себя? — Мецгер разжал руку, но продолжил небрежно держать ее на плечах у Поттера. — Я ставлю на то, что в первые пять минут она выбесит Грюма, в следующие пять минут доведет всех до усрачки. — А сколько будет длиться весь разговор? — хмыкнул Гарри, останавливаясь рядом с Кирой, которая уже держала палочку, готовясь к аппарации. — Столько, сколько она посчитает нужным, — безапелляционно заявила девушка, криво улыбаясь. — А отвечая на твой вопрос, нет, с Гермионой мы не связывались. Но скоро она сама заявится в Британию. — Откуда такая уверенность? От нее не было вестей два года. — Потому что Николас пропал. — И как это связано? — Он решил лично доложить ей, кто позволил Пожирателям проникнуть в Хогвартс и кто убил Дамблдора, — Палмер схватила Поттера за руку, а после игриво прошептала: — Она как минимум вернется для того, чтобы надрать задницы этим засранцам. — Детишки нашкодили, поэтому мамочка будет недовольна их поведением, — Гарри моргнул и уставился на Артура. Серьезно? — «Нашкодили»? Они впустили ПСов в стены школы и убили директора. Артур просто отмахнулся, а после схватил Киру за предплечье. — У каждого свои игрушки и песочница, Гарри. Поттер покачал головой, проглатывая очередной комментарий о том, насколько у этих ребят больное сознание. Но, вместе с этим, он какой раз для себя отметил, что рядом с ними ему дышалось легче и свободнее. Может и хорошо, что даже к смерти они относились как к забавной шутке природы. Аппарация закрутила пространство, забирая в свои вихри три темных силуэта.***
Поттер смог сохранить равновесие, хотя Мецгер и попытался толкнуть слизеринца в овраг, как только они перенеслись на место. Кинув испепеляющий взгляд, Гарри быстро отвлекся на эрстеревцев. Таисия стояла между Давидом и Михаилом, а за их спиной мрачной глыбой завис Вадим. — Джинни знает? — он пожал руки двум другим парням, кивком здороваясь с девушкой. Широков искренне изумился. — Думаешь, я бы был тут? — Точнее, ты бы был тут не один, а нам не нужны сложности, — сказала Кира, а после закатила глаза, когда Вадим от недовольства сжал челюсть. — Ой, даже не начинай. Во-первых, ты бы все время отвлекался на Джин, а нам могут пригодиться твои навыки эмпата. Во-вторых, может ей я и доверяю, но не доверяю ее друзьям. Парировать было нечем. — Где мы? — Палмер махнула рукой, собирая вокруг ребят, а после вывела проекцию карты, которая слабыми серебряными линиями осветила лица присутствующих. — Мы находимся рядом с деревней Вудкрофт, на юго-западе Англии — Королевский лес Дин. Когда я собирала информацию в Лютном переулке, наткнулась на двух любопытных парней, которые громко обсуждали именно это место. Разговоры шли о кардинальных переменах в магическом мире, которые уже не за горами. — Они вот так открыто говорили о возможном убежище? — скептически спросил Гарри, на что получил острый взгляд Киры. — Конечно нет. Вокруг них стояли приватные чары, которые я смогла взломать, так как они уже были готовыми после нескольких кружек какого-то вонючего пойла. Гарри смешно скривился, но Кира на это хмыкнула и ткнула пальцем в чертеж, продолжая: — Это старая карта местности, поэтому я не могу ручаться за ее достоверность. Постарайтесь взять больше территории. Пойдем парами. — Ебать, вот это радость, — цокнул Артур, скривившись в сторону Давида. Тот ответил издевательской улыбкой и средним пальцем. Поттеру не нужно было иметь даже половину мозга, чтобы посчитать. Кира, Тая, Вадим, Михаил, и два близнеца. Он был лишним. Опять. — С нами пойдешь, — обрадовал Артур, на что Гарри закатил глаза, вообще не воодушевившись перспективой. — Только через мой труп, — Кира широко улыбнулась, но улыбка была мертвой. — Пошли, Поттер. Переводя взгляд от лица к лицу каждого из присутствующих, Гарри предложил более здравую мысль. — Кто-то должен остаться, чтобы в случае чего подать сигнал. Вы, конечно, вообще охеренно подготовились, — сарказм в голосе перебивал волнение. — Название места узнали от двух алкашей; карта старая, и ни черта не ясно: есть ли тут ловушки, засады, аномалии. Салазар, даже гриффиндорцы не такие отчаянные. — Ага, они просто прячутся по своим норкам, — фыркнул Артур, отряхивая грудь от невидимой пыли. — За все это время мы хоть след нашли, пока сраный Орден сидит и сотрясает воздух. Сколько всего Британия уже потеряла за эти дни, м? — Мы хотим получить хоть какую-то информацию о происходящем, — поддержал Михаил, нервно отдергивая свои спутанные волосы. — Какое вам вообще дело до всего этого? — спросил Поттер, скрещивая руки на груди и начиная постукивать пальцами по локтю. — Вы закончили Дурмстранг; Румыния — закрытая страна, вам там всем безопаснее всего. Решили прикончить свое будущее, чтобы поиграть в мятежников? После холодных слов, даже порыв ледяного ветра был приятнее, чем осадок сказанного. Первой, как ни странно, заговорила Таисия. — Не только ты потерял друзей, Гарри. Он дернулся, чувствуя острый укол спазма в горле. — Не знаю, сказала ли тебе Кира, но Николас пропал. Это значит, что он поехал за Гермионой, — голос девушки был плавным, нежным и теплым, что заставило Гарри пожалеть о ранее сказанном. — Она вернется, чтобы забрать ребят. Не только Драко и Алекса. — Какого хуя Грейнджер вообще свалила? — прорычал Поттер, стискивая пальцы на рукаве куртки. — Может быть, ей нахер это все не надо? Живет сейчас себе где-нибудь радужно, с тьмой в шахматы играет. Ее нет уже два года, чтоб вас! Два! — А тебе хватило двух лет, чтобы разочароваться в Драко? — тихим и убийственным голосом спросила Палмер. Она сделала медленный шаг к Поттеру, стискивая в руках палочку. — Скажи, возненавидел ли ты Малфоя, когда он впустил ебаных Пожирателей в твою школу? — Он не хотел этого! Я своими глазами видел, как все это он делал через силу! И, кстати о двойных стандартах, убил Дамблдора ваш чудесный и прекрасный староста. — Да похуй нам на Гайоса, — отмахнулся Мецгер. — Что там в его больной голове — не колышет. Его судьбу будет решать Грейнджер, потому что он, в первую очередь, предал ее, а не нас. Этот ублюдок всегда обучал тому, чтобы мы смогли и без него справляться. А вот Гермионе он реально черное сердечко потрепал. — Да чтоб вас всех, то, что Николас пропал, может вообще ничего не значить, — застонал Поттер, вскидывая руки в воздух. — Гермиона ни в чьей жизни не участвовала даже. Ребята странно переглянулись между собой. — Я чего-то не знаю? — насторожился Гарри. — Тебе Ники разве не присылал посылки? С книгами, необычными зельями, фолиантами по редкой магии. Поттер нахмурился, а после медленно кивнул. — Я теперь знаю столько информации по защитным и охранным чарам, что вполне могу взломать даже магию на древней крови, — сказала Палмер. — А мне теперь доступны новейшие модификационные заклинания, которые смешивают в себе маггловские и магические способы целительства, — следом поделилась Таисия. Артур усмехнулся. — Ну, связь ты понял. Вообще не горю желанием с тобой делиться, что я теперь знаю о мертвых и их секретах. Эй, Избранный, — Мецгер пощелкал пальцами перед лицом Гарри, который завис от сказанного, — как ты думаешь, откуда у нас все это? Книги и заклинания из разных стран, на других языках и с непривычной нам структурой строения магии. — Гермиона даже находясь далеко, продолжала о нас заботиться. Она все это присылала Ники, со своими заметками, переводами и дополнениями. Для каждого из нас, — подытожила Палмер, впервые за долгое время слабо, но тепло улыбаясь. — Это не похоже на поведение той, что решила от нас отказаться. Грейнджер готовилась к этому моменту. Поттер рвано вздохнул, запрокидывая голову к черному и тяжелому небу. С каждым днем погода портилась, словно не могла себе позволить быть хорошей, когда волшебный мир тонул во тьме. Он вообще не имел права сейчас срываться. И даже понимая это, его горло стискивала горечь и обида. Не на Гермиону, а на все то, что происходило со всеми ними. Гарри устал от потерь, пустоты и тупиков. Это уже было похоже на хождение в бесконечном лабиринте, из которого он, как будто, два года назад так и не выбрался. Как там говорила Грейнджер? Двигайся в одном направлении. Делай повороты от выбранной руки. Перед ним уже находилась сторона, которую он должен сейчас выбрать, чтобы найти выход. — Я понял, — он хлопнул в ладони, потирая их. На его лице появилась натянутая, но кривая ухмылка. — Если тут норка Пожирателей, пора их выкурить из убежищ. Мецгер довольно хмыкнул. — Хвала Мерлину с сатаной, не прошло и часа, как Поттер отыскал свои яйца. — Отвали. Я все же придерживаюсь мнения, что должен прикрывать вас с улицы. Если вдруг что-то увижу, сразу дам сигнал тревоги. — Ты останешься без защиты, — напомнил Вадим, хмуря свои черные брови. — Со мной будет палочка и частичка вашей веры, — ответил Гарри, а после взглянул на карту, которую так и не развеяла Кира. — Можно ли как-то получить копию? — Более того, мы все будем отображаться на ней, — девушка провела палочкой над линиями, отделяя кусочек магии, а после перенесла ее на ладонь Таисии. Гарри вздрогнул от холодного порыва ветра, продолжая нервно поглядывать в темноту деревьев. Почему такие вылазки всегда должны проходить в отвратительную погоду и ночью? Но потом Поттер вспомнил, что сейчас каждый день был уродливой копией светлого прошлого, поэтому, когда дошла очередь до него, он молча вытянул руку и оставил любые комментарии при себе.***
Когда ребята вошли в деревню, то тут же рассыпались на пары, начиная обследовать свои стороны. Поттер поднял руку, чтобы убедиться, что видит точки с именами. Магия работала превосходно. Зловещая темнота уже не пугала, а скорее заставляла немного нервничать. Что произошло с этим местом? Были ли в этом замешаны Пожиратели? Гарри рассматривал выбитые окна в деревянных рамах. Как в одном из домов ветер ударял покосившуюся дверь. Кусок главной дороги оказался разбит; везде валялся мусор и обломки чего-то, что смутно напоминало прошлую мебель. Богом забытое место. Медленно крутя палочку в пальцах, Поттер продолжил идти по остаткам центральной улицы, внимательно следя за обстановкой. Тут было слишком… тихо. Даже холодный ветер, который приносил запах будущей грозы, как будто заглушался в этом месте. На пару мгновений ему пришла идея, что стоит отправить патронуса Люпину или Грюму. За эти два года чутье стало достаточно близким другом, чтобы не пренебрегать им, когда дело доходило до опасности. — Умереть от гнева Грюма или Палмер? — пробормотал себе под нос Гарри, но резко застыл. В воздухе сначала появился слабый-слабый гул, который слух может уловить лишь на определенной частоте. Самого звука даже почти и не было, но давление от него начало давить на барабанные перепонки. Гарри быстро вскинул руку с картой. Точки, которые обозначали местонахождения ребят, начали рябить, как будто у картинки начались помехи. Поттер тупо встряхнул кисть, как и в случае с людьми, когда они считают, что достаточно ударить, и все заработает. Но красные точки продолжили хаотично перемещаться по всему рисунку, появляясь в разных и неожиданных местах. Гул рос, уже становясь слышимым и настойчивым. Вместе с ним нарастала и паника. Гарри завертел головой вокруг себя и уже открыл рот, чтобы хотя бы позвать ребят, но в этот момент сдавленно вскрикнул и упал на колено. В легких было ощущение, словно их надувают, как воздушный шарик. Давление росло быстро и болезненно, так что Поттер реально ожидал разрыва дыхательных органов. — Так-так, а вот и гости пожаловали. Гарри резко вскинул голову в сторону незнакомого голоса. Перед ним, метрах в пятнадцати, стоял темный силуэт, вокруг которого еще больше сгустилась ночь. Рост у человека был высоким, а сама одежда сплошь из черных тонов. Лицо скрывал капюшон, который свисал почти до губ. Но все равно это позволяло увидеть ухмылку. Увидеть. У него не было фирменной маски Пожирателя Смерти, хотя это и не значило ничего. Давление в груди пропало так же неожиданно, как и появилось, что позволило Поттеру подняться на ноги. — Ты кто такой? — силуэт дернул плечами, сложив руки за спиной. — Августин, — Гарри тупо моргнул, а после скривился. Во-первых, кто так просто выдает свое имя первому встречному? Во-вторых, такое имя и вправду лучше бы скрывать. Ото всех. Даже от друзей, если они имеются. — А ты кто такой? — спросил Августин, по-птичьи склоняя голову к плечу. Несмотря на то, что по голосу нельзя было определить возраст, можно было расслышать веселье, которое транслировалось во всем. В небрежности, в тембре и в ухмылке, которая так и не пропала. — Тебя это ебать не должно, — огрызнулся Поттер, крепче сжимая палочку. Неожиданный новый знакомый присвистнул, а после цокнул. — Ох, люблю я дерзких парней. Знаешь, — он причмокнул, как-будто размышлял, — у таких даже кости ломаются с особенно сладким звуком. Ну, раз мы уже обменялись любезностями, пора пойти потолковать. Выбирай любой из этих чудесных домиков, — он повел правой рукой по воздуху рядом с собой. Как будто специально, в этот момент у одного из строений окончательно отвалилась оконная дверка, выбивая об землю последние остатки стекла. — Я никуда не пойду с тобой. Мы поговорим здесь, — Гарри вытянул палочку, мысленно отмечая, что чувствовал себя немного странно. Не плохо, вполне даже сносно, но все равно необычно. Августин наигранно-испуганно выдохнул. — О нет, это что? Кусок ветки от дерева? Мерлин, пощади, я еще так молод и красив, — он поднял руку, как будто сдавался. Поттер прищелкнул языком. — Какой же ты клоун. А теперь открывай свой рот только в том случае, когда я задаю вопросы, — он сделал шаг навстречу. — Кто ты такой, Августин, и что тут делаешь? — Любуюсь и восхищаюсь тобой, разве это не ясно? — проскулил этот идиот, качая головой. — У меня будет последнее слово? Я хочу нацарапать послание моей большой и любимой семье, для которых моя смерть станет тем еще ударом. Неожиданно, со стороны одной из крыш фыркнули. — Ага, конечно. — Эй, ублюдок, — Августин тут же перестал делать вид, что боится и посмотрел по направлению голоса. — Я все слышал. Не притворяйся, что не без ума от меня. На крыше появился силуэт, который присел на корточки прямо у края, положив на колени что-то длинное. — Господи, Маттиас, ты такое трепло. Проблемы с мозгами тут только у тебя, дорогуша. Кончай базарить с этим придурком. Троих мы уже отловили. Поттер приоткрыл рот от шока. — Что? Кого вы поймали? Силуэт был одет также как Августин… Маттиас… да хрен-его-знает-кто. Новый знакомый повернул голову в сторону Гарри. — Двух долбаебов, которых природа решила создать с одной дебильной внешностью и блондиночку с длинными ногами, что попыталась одному из наших всадить палочку в горло, — незнакомец поднял одну руку к краю капюшона и замолчал, как будто прислушивался, а после хохотнул. — Ха, еще троих с северной части деревни. Вы тут всей квиддичной командой собрались? Поттер почувствовал, как по позвоночнику поползли холодные мурашки страха. Если Эрстер у них, то как он один сможет их спасти? Решение пришло незамедлительно. — Экспекто Патронум! — Гарри хотел отправить патронуса Грюму, чтобы вызвать сюда подкрепление и на пару мгновений отвлечь незнакомцев, чтобы успеть спрятаться. Правда хотел. Но это так и осталось на уровне желаний, потому что ничего не произошло. Поттер неверующе посмотрел на свою палочку, а Августин-Маттиас-ублюдок притворно ахнул. — Такой молодой, а палочка уже подвела. — Какого?.. Гарри сделал теперь два шага назад, смотря поочередно на незнакомцев. Тот, что присел на край крыши, нарочито громко вздохнул. — Каждый раз с этими идиотами одно и тоже. Если этот придурок сейчас попробует побежать, я совсем разочаруюсь в адекватности этого мира. Это вызвало почти детское негодование у Поттера. — А что по-твоему я должен делать? Стоять дальше тут? Посидеть с вами за чашечкой кофе? — О, так ты еще не с пустыми руками? — Августин-Маттиас-мудак вытянул руки над головой, заглушено кряхтя, а после скинул их и нарочито весело продолжил. — Ладно, смотри, у тебя не так много вариантов. Либо спокойно убираешь свое бесполезное оружие, так как магия тут больше не работает, ведь мы ограничили ее по всей территории. Ну, либо пытаешься сбежать. Я даже дам тебе фору в десять секунд. Гарри бегло посмотрел себе за спину. Если он начнет петлять между домов, то есть шанс вырваться за пределы деревни и вызвать помощь. Он не сможет помочь ребятам будучи в плену, хотя так есть шанс узнать об их состоянии. Блядский вечер. Почему у Поттера всегда все шло через задницу? Это уже начинало утомлять, насколько эпично каждый раз рассыпались любые построенные планы в труху. Он тяжело вздохнул, а после сдавленно вскрикнул от неожиданной вспышки боли в шее. Когда рука поднялась чтобы ощупать место на коже, то пальцы наткнулись на какой-то дротик. Гарри посмотрел на него и поднял возмущенный взгляд в сторону силуэта, который сидел на крыше. Он уже опускал обратно на колени… винтовку? — Эй, козлина, я же даже еще не ответил, — тот пожал плечами, а после схватился за край крыши и спрыгнул вниз, закидывая винтовку за плечо. — Да затрахались мы тут все ждать тебя. Ты пока разродишься, уже утро наступит. Мы все? И только теперь Поттер увидел, что на всех крышах были мутные черные очертания, которых он не заметил за время разговора. Гарри хотел уже задать новый вопрос, но его язык неожиданно отяжелел и стал как будто на два размера больше. Он сделал шаг назад, но колено подвело, заставляя неловко повалиться на землю. Сознание тоже начало плыть, но взгляд успел запечатлеть картинку, как вокруг него сгущается темнота из десятка силуэтов. Они все выглядели мрачной стеной, которая кругом стягивалась вокруг Поттера. Последняя мысль, перед тем как чернота полностью поглотила Гарри, была: Он догнал ту пресловутую уличную лампочку. Тоже перегорел в погоне за тем, чтобы облегчить всем жизнь. 1:1. Ну, хотя бы ничья.***
Гарри посмотрел себе под ноги и увидел, как об щиколотки ударяются волны. Волны? Душевное состояние было безмятежным, легким, как вес пера. Он на секунду позволил ветру поцеловать кожу лица, а после улыбнулся. Так хорошо давно не было. Очень давно. Раскрыв ладонь, Поттер посмотрел на извилистые линии. Хорошо, что он не умел читать по руке. Самое страшное зло в мире — видеть будущее. Знать, смаковать каждый эпизод, пока твои душа и сознание терпят эти пытки. На эти линии села ласточка. Просто приземлилась, царапая когтями кожу. Поттер посмотрел на оперение, отмечая слишком яркий цвет для реальности. Он во сне. Но разве это важно? — Здравствуй, родная, — он мерзко, даже для самого себя, всхлипнул и погладил перышки птички. Пальцы коснулись шелка, который укрывал от дождя, холода и всего остального. — Ты так красива. Гребаный бред, который был самым существенным в этом мире. Реальным. — Пора, Гарри, — голос прозвучал во всем пространстве, имея тембр, силу и высоту голоса Пэнси. А птица просто вспорхнула, ничего не оставляя за собой. Только раскрытую ладонь и пустые зеленые глаза за линзами очков. Гарри смотрел за движением ласточки, а мир вокруг рушился. Кусочек за кусочком, откалывался, ломая его сон прямо по суставам. Поттер прикрыл глаза, а после сжал кольцо на веревке. Да, наверное, давно пора. Проснись, Поттер! И он очнулся. Гарри решил открыть глаза ровно в тот момент, когда почувствовал пинок в заднюю часть бедра. — И это Избранный? Я думал у тебя есть типа супер-сила: не попадать, блять, в плен со всеми остальными, — Поттер застонал, чувствуя головную боль. И это было не от той дряни, что ему вкололи, а от той, что даже будучи в неволе продолжал откровенно выебываться. — Мецгер, захлопни варежку, — Гарри попытался подняться, но с первого раза ничего не получилось. Его мышцы были забитыми и деревянными. — Все целы? Пожалуйста, только бы еще кто-то был помимо Артура. Он вяло перевернулся, пытаясь сфокусировать взгляд. Вокруг были обшарпанные стены, на которых лоскутами свисали грязные и порванные обои. Пустые рамы из под картин стояли на полу, на котором, помимо самого Поттера, валялся всякий мусор. — Ты в порядке? — Таисия сидела совсем рядом, прислонившись к стене. Когда Поттер вяло кивнул, она спокойным взглядом осмотрела комнату. — Что думаете? — Это не Пожиратели, — Кира, которая находилась в другой стороне помещения, умудрилась как-то так выгнуться, что руки, завязанные за спиной, оказались спереди. У Гарри резко заныли все суставы в теле от увиденного. — Мне любопытно другое: как они смогли лишить всех нас магии? Все же почувствовали это давление внутри? Поттер вспомнил тихий гул и резкую боль в диафрагме, а потом странное состояние. — Заклинание? — предположил он, на что Михаил, который сейчас сидел спиной к спине с Давидом, покачал головой. — Не думаю. Это должна быть невероятная магическая сила. Я изучал подраздел ограничения волшебства. Скорее всего, это был какой-то артефакт, который мы сами же и активировали своим присутствием. — Они использовали маггловское оружие, — протянула Палмер, поднимаясь на ноги. — Занятные ребятки, да? — Рад, что мы тебе понравились, красотка. Все резко повернулись в сторону дверного проема. Привалившись плечом к косяку стоял парень, улыбаясь легкой улыбкой. Благодаря лунному свету, можно было различить черты его лица. Черт, да он возможно их ровесник. Острые подростковые линии скул, большие глаза, цвет которых невозможно было различить. На голове было бедствие из пшеничных коротких кудрей. — И что дальше? — Палмер плавно скользнула в центр комнаты, непроизвольно закрывая своим телом всех остальных. Ее голос был спокойным, ровным. Она расправила плечи, что сделало ее на несколько сантиметров выше, хотя, даже при таком раскладе, она максимум доставала парню до подбородка. — Мы потолкуем, всего лишь, — он склонил по-птичьи голову к плечу, что заставило встрепенуться Поттера. Он уже видел этот жест и знал, кто стоял перед ними. — Маттиас, да? — тот еще шире улыбнулся и, положив руку на грудь, немного склонился. — Если вам так больше нравится. Как вы все себя чувствуете? — Как вы ограничили нашу магию? — чуть ли не задыхаясь от эмоций, протараторил Кришау. Он даже немного подался вперед, чем заставил отклониться и поморщиться Мецгера, с которым его связали. У алхимика даже в этом полумраке искрились карие глаза. — Фуллерит. Ну, а дальше цепная вязь рун на каждом из и... — Вы закопали эти кристаллы по периметру и активировали цепочку заклинания, созданную с помощью вязи рун, которая и сработала как ограничение, — Гарри казалось, что Михаил подавится своими словами, настолько быстро и бегло он их говорил. Он вскинул голову, растягивая на губах улыбку. — Это же гениально. Я знаю только одного человека, помимо меня, который так обожал магию рун. — Еще одна зубрилка на мою голову, — пустил смешок Маттиас, а после осмотрел всех присутствующих в комнате. Его взгляд задержался на руках банши. — Ты ранена? Гарри мог видеть только спину Киры, поэтому просто слушал. Палмер подняла связанные руки и покачала головой. — Нет, порвала рукав, пока убегала от твоих шустрых друзей... Она почти проглотила последнее слово, потому что к ней неожиданно рванул Маттиас. Он схватил ее руки и вывернул кисть, подставляя под луч света луны. Палмер так опешила, что даже позволила это сделать, а не ударила его лбом за такую наглость. — Опа, а вот это уже любопытненько, — протянул Маттиас и посмотрел на остальных. — Детки, а скажите мне: у всех каракули на левом предплечье? Никто не ответил, на что придурок задал следующий вопрос. — Хорошо, тогда спрошу иначе: светя другим, сгорите вы во славе? Палмер вырвалась из хватки и отшатнулась, а Поттер глупо моргнул. Что такого в этой фразе, что банши как будто ударило током? — Что вы с ней сделали, ублюдки? — прорычала Кира, но ее опередил Артур, который был подозрительно тихим все это время. К нему рванул Давид, а после две тени проскользили по стенам комнаты. Спустя мгновение два брата материализовались и ударили Маттиаса, заставляя того повалиться на пол. Артур поставил колено ему на шею, а Давид сел на ноги. По всей видимости, близнец смог отвязаться от Михаила и активировать их с братом магию. — Бля, я уже затрахался в этой глуши, так что сейчас будет без прелюдий, — некромант нажал большим пальцем на глаз Маттиаса и протянул. — Откуда ты знаешь девиз нашего отряда и почему тебе знакома метка ворона? — Может потому что я видел эту же метку у той, что жила со мной два года? Что. Сейчас. Происходит. Артур обернулся ко остальным и выгнул бровь, хмурясь. — Если это хахаль Грейнджер, то у нее совсем испортился вкус в мужчинах. — Джи-Джи скорее бы трахнула ножи, чем меня. — Так, ну он точно знаком с Гермионой, — протянул Мецгер, скатываясь с Маттиаса. Он посмотрел на брата и толкнул того ногой в плечо. — Эй, хватит лапать мужика на моих глазах. Я же еще собирался сегодня есть. — Ты почти сидел у него на лице! — обвинительно воскликнул Давид, но все же поднялся на ноги, разминая кисти рук. — Подождите, — попросил Поттер, растирая пальцами лоб. — Маттиас, ты можешь с начала и по порядку. Пожалуйста. — Да без проблем, — придурок резко поднялся на ноги, отряхивая свою одежду от пыли. Он взмахнул рукой и веревки на руках ребят развеялись. — Но давайте я вам лучше покажу. Маттиас просто развернулся и вышел из комнаты, оставляя после себя общую тишину. Особенно странно было видеть шок на лице Киры, которая сейчас была словно не в этом месте. Ее за руку взяла Таисия и повела на выход. Когда они все вывалились на улицу, на небе все еще была ночь. Но по каким-то внутренним ощущениям, можно было предположить, что еще два часа и будет зарождаться рассвет. Гарри прощупал карманы стеганки и нахмурился. — А где наши палочки? — Маттиас обернулся и дернул плечом. — Я верну вам попозже. Уж простите, что так все вышло. Мы ожидали местных плохишей, но никак не друзей Джи-Джи. Они двигались по центральной улице, пока вокруг оседала тишина. Ветер приносил лишь прохладу, а луна, которая периодически выглядывала из-за туч, освещала дорогу. — Мы все тут еще немного сумбурные. Эти резкие перемены никак не позволяют стабилизировать общую работу аспидов. — Кого? — Поттера нагнал Широков, наклоняясь над его ухом. Гарри от неожиданности дернулся, но после услышал грубый шепот: — Он не лжет. Я прощупал его ауру, как только смог дотянуться до браслета. Не думаю, что нам грозит опасность. Слова эмпата немного успокоили, а Маттиас тем временем продолжил: — Ну, это что-то типа вашего маленького кружка, только нас больше. Но давайте по порядку. Сначала я вам покажу детище Гермионы. — Где она? — хрипло и резко спросила Кира, все еще сжимая ладонь Таисии. — Если все идет по намеченному плану, то сейчас она и группа аспидов выслеживают отряд Пожирателей на северо-востоке отсюда. Мы не знали, как именно выстрелит наш замысел, — Маттиас обернулся и начал идти спиной, раскинув руки в стороны. — Как я уже и сказал, получилось слишком уж сумбурно. С вами мы должны были связаться чуть позже, когда приготовления закончатся. — Приготовления к чему? — спросил Давид. Они стояли уже на выходе из деревни, а перед глазами раскинулась густая растительность на холме, который было видно сквозь ржавые и потрепанные временем ворота. Маттиас взмахнул рукой и воздух зарябил, а кованные дверцы заскрипели и медленно распахнулись. Он зашел за ограду, начиная идти по извилистой и широкой тропе, которая тянулась вглубь леса. — К войне. А сейчас вы увидите свой новый дом, вороны.***
— Мерлин, что это за место?.. Маттиас криво улыбнулся через плечо, продолжая вести их по дорожке через пышные кусты. Даже сейчас уже можно было увидеть мрачное возвышение, которое было скрыто густотой деревьев, словно природа хотела спрятать это место от чужих глаз. — Это резиденция Джи-Джи. Малышка два года работала на Гнездо, чтобы из заброшенного маггловского отеля построить «собственный» дом. Маггловский отель. Гарри часто задышал от тяжелой и сильной магии на территории вокруг высокого здания. Все здесь казалось устрашающим в серо-черных оттенках ночи. Эрстеровцы молчали, видимо пытаясь сопоставить в своей голове новую информацию. А, может, слишком много всего было для одного раза. — Справедливости ради, мы сами недавно узнали об этом месте. Ну, как. Оказывается, я тут уже бывал, — Маттиас отодвинул еловую ветку, все еще продолжая беззаботным голосом щебетать. — Она иногда сюда сбегала, но я думал, что это место из ее прошлой жизни и она просто ностальгирует. Но я недооценил нашу малышку. Джи проделала большую работу. И не смотрите на то, что здание кажется вполне обычным. Внутри куча пространства. — Она смогла создать свое, — с удивлением, тихо прошептала Палмер, уже двигаясь вяло и словно через силу. — Думаю, она хотела создать что-то ваше, — поправил Маттиас, и это было впервые, когда в его голос заползли серьезные нотки, несмотря на неугасающую улыбку. — Гермиона не прижилась в Гнезде. Она была одиночкой эти два года. Мы все подозревали, что она к чему-то готовится, но недооценили грейнджеровский размах. Гарри увидел, как Кира поджала губы, а ее глаза стали влажными. Видимо, это было слишком много для банши, которая так яро отстаивала имя Гермионы все это время. Какой бы сильной не была Палмер, она так же, как и Поттер, лишилась лучшей подруги. Человека, которому бы доверила не только свою жизнь, но и смерть. Никто из них не был полноценным без той частички, что потерялась в ходе событий. — Подробную экскурсию я оставлю на совесть Джи, мне за сверхурочные не доплачивают, — фыркнул Маттиас, поднимаясь по широкой лестнице. Он обернулся прямо перед массивными дверями и просто улыбнулся. Без наигранного безумия и беззаботности. — Слушайте, я понимаю, что сейчас вам совсем не легко. Если вы хоть на одну десятую часть похожи на Гермиону, то я понимаю, почему она все это прошла. — Она... просто скажи, как она сейчас? — Палмер шумно сглотнула, делая неуверенный шаг на первую ступеньку лестницы. Маттиас поджал нижнюю губу и слабо скривился. — Я просто не хочу больше видеть ее одинокой. Вот и все. А вы, судя по всему, причина, по которой она так усердно работала все это время, — он поднял взгляд выше голов ребят и хмыкнул. — Хотя, задайте ей сами этот вопрос. Поттер резко повернулся, и весь воздух из легких вышел с рваным выдохом. Никто даже не заметил, как Маттиас открыл двери и пропал внутри здания. Потому что время сузилось в одной координате, не позволяя видеть и отмечать другие векторы. Гарри никак не мог предположить, что на него так подействует это мгновение. Гермиона вышла из тени деревьев, снимая с головы капюшон. Ночь вокруг облизывала ее силуэт, сшиваясь с контурами тела. Это казалось таким привычным и невообразимо новым. Она сделала еще один шаг и застыла, опуская руки вдоль тела и сжимая их в кулаки. Тишина сумерек буквально была густой и ощутимой. Палмер тоже сжала руки в кулаки и медленно, нетвердой походкой, пошла к Грейнджер. Поттер подумал, что сейчас она ударит Гермиону, но все равно остался стоять на месте. Он меньше всех имел сейчас права вмешиваться. Он не был с ней рядом столько лет, сколько провели вместе все эрстеровцы. Кира остановилась прямо напротив Гермионы. Они обе смотрели такими взглядами, словно каждая из них пролистывала воспоминания другой. Первой не выдержала Грейнджер. Склонив голову, она тихо и ровно произнесла: — Простите меня. Палмер отвела руку назад, все еще сжатыми пальцами в кулак. Поттер уже ожидал удара, когда Кира резко схватила Гермиону за шею и притянула к себе, вырывая из своей гортани мокрый всхлип. — Ты вернулась. И это оказалось сорванной чекой, потому что весь Эрстер сорвался с места. Гарри схватился за перила, пошатнувшись. Он смотрел за всполохом черной одежды, которая превратилась в буйный комок темноты. Слышались заглушенные возгласы, надорванный смех и побитая, но все еще живая надежда. Он увидел, как Кира схватила Гермиону за лицо и отрывисто рассмеялась, а после прикоснулась губами к ее лбу, продолжая уже молча плакать. Каждый из ребят крепко заключал в объятья свою подругу, возводя хаос вокруг себя. Даже их магия начала потрескивать, создавая небольшой резонанс и вспышки искр в воздухе. Грейнджер нашла просвет в этом безумии и бросила взгляд на Гарри, который все еще не верил в это. Что этот день наконец-то настал. Она улыбнулась и вытянула руку, насколько позволила беспорядочная толпа вокруг нее. — Я же обещала. И все сломалось. Его выдержка, пустота, одиночество. Он поднял голову к небу, на котором начали проявляться первые лучи предрассветного солнца, окрашивая облака в персиковый оттенок. Впервые за эти дни черные тучи развеялись.