***
Мейстер Меллос не выказывает открыто недовольство позднему визитеру. Лишь бросает осуждающий взор на Десницу, чинно идущего вперед ровным шагом. Приветственный поклон у постели правителя, парочка весомых аргументов, брошенных сухим тоном, помогают избавиться от лишнего свидетеля важного разговора. Пожилой любитель пиявок молча отправляется в Чертог, как посланник добрых вестей о здоровье короля. — Прошу простить мою настойчивость, Государь. — советник меняет догоревшие свечи на новые. Поджигает, убирает излишки воска и подходит к изножью, осматривая Визериса.— Ваше возвращение добрый знак. Семеро не оставили нас. Приглушенный свет опочивальни усиливает впалость щек Таргариена старшего. На болезненно бледном лице отражена мука борьбы с лихорадкой. Правая рука лишена кисти и перебинтована полосками льняной ткани, пропитанной целебным отваром. На самом срезе заметное кровавое пятно. — Не томите, лорд Десница, — устало просит он. — Мое сознание шатко. Если речь о брате... — сбивается, откидывая голову на подушки. — Его Высочество улетел. Как мне сообщили, принц Деймон отправился на поиски дракона принцессы. — информирует Хайтауэр, продолжая стоять на одном месте. — А Рейнира? — Она в Чертоге с принцем Эйгоном. — допускает заминку, наблюдая за реакцией правителя. — Только что объявила его своим приемником и сыном. — кратко доносит, без присущей осторожности. Заводит руку за спину. — Что? — тут же серьезным тоном вопрошает Визерис, раскрывая покрасневшие глаза. — Что она объявила? — кривит губы от усилий, приподнимаясь корпусом тела. Стонет от боли, раздраженно скидывает покрывало с ног. — Лорды поддержали ее решение, Ваша милость. — Десница замечает на столе кувшин с разведенным маковым молоком. — Традиции престолонаследия не будут попраны, а ваши позиции на Троне укрепятся.— наливает отвар в кубок и передает королю. — Она действительно сделала это... — задумчиво бормочет Таргариен, оценивая слова советника. Жадно вливает в себя горький настой, дабы усмирить агонию от потерянной навсегда руки. Облегченно выдыхает, растягивая губы в улыбке. — Моя дочь поборола собственное упрямство. И как я пропустил такое? — Принцесса Рейнира поступила достойно, по отношению к младшему брату. — Хайтауэр выбирает более удобную позицию для озвучивания опасных признаний. Приоткрывает створку окна, смотрит в ночное небо какое-то время, а затем оборачивается, опустив руки. — Однако я вынужден сообщить вам, что цель моего визита носит личный характер. — Откровенность наших разговоров, весьма понятна. — пытается сострить Визерис, пребывая в хорошем расположении духа. Тяжесть долга и неясность судьбы его семьи, уже не так сильно давят на плечи. — Вы же мой Десница. — Я не достоин этого звания, Ваша Милость. — мужчина снимает брошь, вместе с цепями доверия у воротника сюртука. — Как не достоин более служить королевству. — Помилуйте, Отто. — Таргариен обращается к нему по имени, что допускает, в крайне редких случаях.— Что на нас нагрянуло в этот раз? — Я пытался усмирить свои чувства, Государь. — признается Хайтауэр, глядя собеседнику в глаза. — Заглушить голосом разума и долгом перед короной. Видят Семеро... — разыгрывает волнение. Начинает расхаживать по кругу, точно заведенный пьянчуга у пристани. — Склон моих лет не позволяет их испытывать, но... — О чем вы, Пекла ради толкуете?! — негодует правитель, сдвигая брови. — Ваша дочь. — прямо указывает мужчина, опустив голову для пущей убедительности. — Мне невыносима мысль, что принц Деймон оскорбил ее честь. Как невыносимо присутствие других мужчин рядом. — Рейнира? — озадаченно произносит Визерис, разглядывая Хайтауэра. На его памяти, тот впервые открыто демонстрирует волнение и ведет себя, как болван. — Она же еще дитя. — Прекрасное дитя. — Отто останавливается. Поднимает голову, встречая пытливый взор правителя. — С дивным смехом и чарующей улыбкой. — внезапно преклоняет колено с громким, страдальческим выдохом. Тишина затягивается. Догорающие поленья в камине громко трещат, а лепестки пламени на свечах подрагивают от легкого дуновения с приоткрытого окна. Реальность застывает ожиданием развязки. — Поверить не могу, что вы это... всерьез. — растерянно выдает король. — Наши дочери дружны, я помню вашу супругу. Она была хорошей женщиной, верной вам. — подбирает слова, припоминая образ леди Хайтауэр. Тихой, кроткой дамы с грустными оленьими глазами, как у Алисенты. — Я бы не посмел оскорбить свой брак, будь она жива. — заверяет Хайтауэр. — Пусть в нем жил, только долг. — грустно доносит истину, что известна многим благородным мужам. — Терзаться сердцем, для меня впервые. — поднимается на ноги. Оставляет брошь с цепями на столе. — Дозвольте вернуться в Старомест. Надеюсь, Ее Высочество отвергнет сладкие речи принца Деймона и выберет... достойного своей руки. — намеренно допускает паузу. Визерис задумывается. Вспоминает яркие словесные баталии дочери с советником на заседаниях Малого Совета. Особенно ту, после полета на Сиракс. Как бы сильно Рейнира не распиналась, не демонстрировала драконий нрав, Десница всегда отвечал учтиво. Не выказывал неуважения и с заботой держал в своих руках, когда она свалилась от простуды. Сейчас особенно бросается в глаза выгодность партии Отто Хайтауэра. Ведь он еще не совсем старый, умудренный опытом прошлого брака и давно прошедший все испытания верности Вестеросу. Страсть к молодости понятна. Любого затянет в этот сладкий омут. «Его выдержка, умения вести дела в королевстве помогут Рейнире стать настоящей королевой. Как я раньше не подумал?! В Пекло Ланнистеров и других себялюбивых паскудных сынов!» — Достойного выбирать не ей. — произносит король, отказываясь допивать маковое молоко. Сейчас разуму необходима ясность. — Что вы готовы дать моей дочери? Как мужчина. — уточняет, с возрастающей строгостью в голосе. — Все, чем обладаю. — отвечает советник. — Только бы она смеялась и оставалась пылкой, как всегда. — триумф расползается под кожей, точно змея, перед обильной трапезой. Он знает, каков будет вердикт правителя, но умело скрывает, храня на лице взволнованность. — В ваших руках исполнить это, Отто. — заключает Визерис, придирчиво осматривая собеседника. — Рейнира станет вашей женой, с моего благословения. Корона не потеряет Десницу, а Деймон... — сжимает левую руку в кулак и прищуривается. — Я позабочусь о брате. — Ваша Милость. Разве могу я... — мужчина искусно отыгрывает неверие. Раскрывает глаза от удивления и прикасается к горлу. — Верховный Септон обвенчает вас. — выпаливает Таргариен с каменной уверенностью. — По моему наказу. Больше это не обсуждается.***
Тяжелые двери королевской опочивальни закрываются, за спиной Десницы. Гвардейцы заступают на ночной караул, оберегая покой правителя. Хайтауэр осматривается по сторонам, позволяет губам растянуться в слабом подобии улыбки. Маленькая смутьянка в его руках, как и власть Железного Трона. Осталось правильно донести свое господство. Он замечает стражника у лестницы, покинувшего свой пост в Чертоге. Давно подкупленный рыцарь, еле слышно доносит советнику о трагедии с леди Алисентой. О ее обезображенном теле, обнаруженном на постоялом дворе. — Замок уже заполонили слухи, лорд Десница. — предупреждает служащий с грустью в голосе.— Позвольте выразить сожаление. — снимает шлем и склоняет голову. Лицо Отто застывает маской. Невозможно понять, какие чувства он испытывает от печальных известий. Сладкий привкус победы во рту сменяется горечью. В груди печет от растущего гнева, а прочная цепь мыслей рвется, путаясь в непонятный хаотичный клубок. Он ничего не говорит. Не кивает головой, не смотрит на осведомителя. Молча направляется к своей башне за плетью. Нет причин искать виновных, хотя желание учинить расправу велико. Быть добродушным отцом никогда не входило в его планы. Алисента изначально являлась удобным ребенком. Послушным, тихим, как мать и очень полезным. Но его ребенком, его кровью. Ей полагалась жизнь в роскоши, в кругу благородных матрон королевского двора, под защитой неприступных стен Красного замка. Так бы и случилось, не послушай она заветов принцессы о свободе. Рейнира хорошо затуманила мозг, слабой на характер подруги. Использовала ее и не прогадала. Ведь теперь, договор с мастером над шептунами под угрозой. Стронг не станет замалчивать о совместных делах с Десницей. И не совместных тоже. Учиненное в Драконьем Логове, не простая измена, за которую полагается смерть. Это угроза символу Дома Таргариен. Хайтауэр раскрывает ящик, где лежит свернутым узлом плеть. Достает ее, прячет за спину, под плотной тканью сюртука и замирает. Дверь в его покои раскрыта, а по каменным стенам башни волнами проходит эхо шагов. Шаркающих, не столь тихих и быстрых, как у здорового человека. Советник засматривается на первые рассветные лучи в окне. Отказывается верить, что прежде осторожный, увертливый обладатель косолапых ног, может совершить подобную глупость. Жажда обладать Алисентой приглушила остроту ума дознавателя. Отто знает, как выйти из затруднительного положения. Опыт холодного расчета с интригами быстро ведут к удобному решению. Он торопливо забегает в спальню, хватает пару пузырьков с ядом, припрятанных для особого случая. Спускается навстречу визитеру. Стронг допускает еще одну грубую ошибку, заявившись к нему, без подмоги и свидетелей. Узкая винтовая лестница, с редкими настенными факелами, освещающими каменные ступени, таит в себе много опасностей. — Она должна была стать моей! — ревностные, напыщенные слова дробятся рваным дыханием от спешного подъема с неконтролируемой яростью. — Вы пренебрегли своими обязательствами, и я потерял ее! — плевки вязкой слюны, вместе с вонью изо рта, выбивают аромат сырости из воздуха. Десница взирает на собеседника с высоты своего роста. Продолжает молчать, медленно заводит руку за спину. — Нужно было сразу избавиться от дорнийца, но теперь... — угрожающе шипит Ларис, не беря в расчет режущий взор убийцы, коим его награждает советник. — Теперь все узнают правду. Кто убил драконов... Он не договаривает, ибо действия Хайтауэра слишком неожиданны и стремительны. Мужчина налетает на несостоявшегося зятя. Толкает к стене, а затем ловко заворачивает петлю, вокруг шеи, используя плеть. Плотная драконья кожа сдавливает глотку калеки, который широко раскрывает рот, в попытке вдохнуть немного воздуха. Давление усиливается, пока каратель вершит желанную расправу. Холодный блеск зеленых глаз, ровное тихое дыхание и умелый захват. Все, что сопровождает последние моменты жизни мастера над шептунами. Тело Косолапого дергается в предсмертных конвульсиях, руки падают вниз, с последним невнятным хрипом. Отто достает пузырьки с ядом. Намеренно засовывает в воротник туники убитого и скидывает тело по ступеням вниз. Упасть с лестницы так легко, да и лордам пора узнать о настоящем отравителе драконов. Дом Стронгов накроет тень, а король больше не станет прислушиваться к речам лорда Лионеля, метящего на пост Десницы. Власть останется в руках Хайтауэра. Мужчина заботливо сворачивает плеть и прячет за спину. Неторопливо спускается вниз, пинает носком сапога скрюченное тело, осторожно выходит в просторный холл. Удачно сталкивается с тремя рыцарями из королевской гвардии, направляющихся к покоям правителя для смены караула. — Сообщите лорду-коммандующему... — обращается к ним Десница, разыгрывая взволнованность в голосе. — Отравитель драконов найден. — оборачивается к башне, намекая на местоположение убийцы. — И предупредите Ее Высочество.***
Рейнира резко просыпается, из-за кольнувшей в сердце тревоги. Хватается за отцовский кинжал, припрятанный под подушкой. Она в своих покоях. Рядом мирно сопит Эйгон, комкая маленькими ручками покрывало. Девушка протирает глаза и осматривается. У камина с кресла вскакивает кормилица, только завидев реакцию наследницы. — Принцесса. — шепотом обращается женщина, складывая руки в молитвенном жесте. Она помнит, что сделала королевская дочь, спасая жизнь названному сыну и дремать при ней не собирается. Слишком велик страх с восхищением. — Тихо. — отзывается Таргариен. Аккуратно поглаживает лоб ребенка и прислушивается к его дыханию. Мальчик причмокивает губами во сне, а потом отворачивается, потягиваясь в теплом коконе из покрывала. Сама же Рейнира поднимается с кровати и надевает халат, поверх сорочки. — Вздумаешь уснуть, ответишь головой. — предупреждает служанку. Подходит к камину, подбрасывает пару поленьев и пытается вспомнить подробности кошмара, ставшего виновником пробуждения. Черное драконье яйцо в руках Деймона. Ветви чардрева в Богороще, знамена ее Дома, развевающиеся на ветру и отцовская корона. Мутные картинки скорого будущего быстро сменяются, а еще дитя. Не Эйгон, но тоже мальчик. В конце видения всплывают зеленые глаза. Становится тяжело дышать, из-за мнимой удавки на шее. Рейнира тянется рукой к горлу, растирая кожу пальцами. Тревожное чувство не покидает. Сновидение выступает подсказкой, но разобраться не получается. «Что ты замыслил, Отто?» — спрашивает саму себя, завязывая ремень с оружием на талии. — Я скоро вернусь. — бросает взгляд на спящего ребенка в кровати. Осторожно приоткрывает дверь, за которой стоит парочка гвардейцев. — Никого не впускать. Кто там? — стражники приветствуют ее, склонив головы. Неожиданно заслоняют собой, завидев бегущего визитера и готовятся обнажить мечи. — Ваше Высочество... — обращается подоспевший рыцарь, еще не успев отдышаться. — Позвольте.— торопливо склоняется. Не решается подойти ближе к вооруженным гвардейцам. — Говори.— приказывает Рейнира, выйдя вперед. — Сир Десница просил доложить вам, что отравитель драконов найден. — сообщает воин. — Им оказался Ларис Стронг. В его одеждах был яд. — Где он сейчас? — спрашивает девушка. — Принц Деймон уже вернулся? — Мейстеры готовят тело к погребению. Он упал с лестницы, когда собирался убить лорда Десницу. Волей богов, все закончилось хорошо. «Вместо того, чтобы проводить дочь в последний путь, ты избавляешься от бывших союзников.» — задумывается Таргариен, поражаясь змеиной расчетливости советника. Вспоминает слова Алисенты о договоре ее отца со Стронгом. — Король знает? — ее вопросы коротки, но мысли тянутся плотными веревками. — Знают все приглашенные лорды. Его Величество велели не тревожить. — рыцарь видит недовольство на лице наследницы и поспешно добавляет. — Приказ... — Я знаю, чей это приказ. — перебивает Рейнира и теряется. Не знает, что предпринять, ибо интрига советника, такая ладная, выбеливающая лишний раз его имя перед общественностью и короной. Нет сомнений в причастности Отто к убийству драконов. По крайней мере, он точно знает исполнителя жестокого преступления. Если это действительно Косолапый ублюдок, то род Стронг заклеймят, как предателей. Однако самым пугающим для девушки становится понимание того, что одним ответным шагом Зеленый не обойдется. «Нужно отвлечь его, пока дядя не вернется.» — размышляет принцесса, поглаживая лоб пальцами. — «Вывести на чистую воду. Или попытаться остановить.» — Проводи меня к Хайтауэру. Немедленно. — требует, не следя за обращением. Хватается за рукоять кинжала, чтобы немножко успокоить себя.***
Волнение девушки усиливается. С каждым шагом в сторону Богорощи. Часть гостей осталась пировать в Чертоге, остальные разбрелись по палатам. Лучи рассветного солнца освещают башни Красного замка, расстилаясь дорожками света по бледно-красным каменным стенам. Еще никогда, внутренний двор не казался ей таким пустым и холодным. Будто жизнь покинула все закоулки и проходы величественной крепости. Они не спускаются к садам, где принцесса любила прятаться от нянюшек и строгих мейстеров, радеющих за обучение любимой дочери правителя. Рыцарь ведет ее к ложе, укрытой плотным навесом с гербом королевской семьи. Узорные перила обвиты зеленым плющом, на мелких листьях которого угадываются капельки росы. Здесь всего одна скамья и вечная прохладная тень. Любимый уголок отдыха почившей королевы Эйммы. Поэтому никто сюда не захаживает. Рейнира останавливается, завидев Десницу. Смотрит ему в спину, выжидая, когда тот соизволит обернуться и поприветствовать ее. — Сообщите, когда дракон принца Деймона появится в небе. — обращается к стражнику и продолжает игнорировать присутствие принцессы. Девушка ощущает неудобный комок в горле. Провожает взглядом уходящего воина и принимает неутешительный факт. Глупо полагать, что у такого человека будет один доносчик. Вся столица окутана его паутиной. Каждый переулок, самый грязный, порочный квартал. Даже Септа. — Она любила читать. — проговаривает Отто, удивительно спокойным, мягким голосом. — Я написал письмо в Старомест. Попросил брата отправить сюда рукописи, с ее любимыми сказаниями. — рассматривает пышные сады Богорощи. — Должны прибыть сегодня. В качестве подарка на венчание. — Вряд ли они бы скрасили ей жизнь. — решается сказать Таргариен, отходя в сторону. Держать дистанцию с Хайтауэром необходимо. Особенно сейчас. — Как полет на драконе и любовь голодранца. — разворачивается так резко, что она вздрагивает, против воли. Смотрит ему в глаза и странным образом смиряется. Точно действительно повинна в смерти Алисенты. Сир Коль, скорее всего, тоже не пережил эту ночь. Рейнире хочется спросить, сделал бы он тоже самое с Косолапым, будь его дочь жива? Помог обрести свободу, пусть с участью безутешной вдовы? Язык не слушается, а губы шевелятся с трудом. Остается только смотреть. Смотреть и ждать. — Король оберегает это место. — рука советника прикасается к ограде. Плавно поглаживает, повторяя узор пальцами. — Ваша матушка часто приходила сюда. Держала вас на руках, а вы капризничали, прося еще один кусочек ягодного пирога. — медленно приближается. — Будете ли вы также заботиться о нем? — ласковая интонация в голосе усиливает ощущение опасности. Хайтауэр с легкостью убил Стронга и красиво все обставил, став героем в глазах знати. Ее он тоже может убить, ради мести. — Я не желала ей смерти. — тихо признается девушка. — Если вы ждете правосудия... — Правосудия? — внезапно переспрашивает мужчина. Слишком живо и совсем непохоже на выдержанный обмен любезностями с его стороны. Возможно поэтому она не может совладать со своей реакцией и просто стоит, хотя следует обнажить кинжал. Попытаться защитить себя. — Разве я просил вас о нем? — приближается еще на пару шагов. Наследница не отступает. Держится в скованном смирении, лишь благодаря идее оттянуть время до возвращения Деймона. Нужно разговорить Хайтауэра и отвлечь. Дать иллюзию контроля, который тот ценит, превыше всего. — Хотя бы раз, Рейнира. — едва слышно произносит имя девушки. Плавно обходит, встает у нее за спиной. Вернее, она позволяет так сделать. — Нет. — Таргариен чувствует его. Совсем рядом, почти вплотную. — Вы заключаете сделку. А затем предаете и убиваете. — говорит открыто. Знает, что советник не станет отрицать. Ложь бессмысленна в их личном противостоянии. — Я никогда не предам свою королеву. — заверения из сладких грез, которыми Десница пичкает Визериса, лордов Малого Совета, а теперь и ее. Мужские ладони оказываются на девичьих плечах. Обводят руки и перемещаются на талию.— Таков мой долг. — жаркое дыхание касается кожи, тревожит серебряные волосы, заплетенные в слабую косу. — Но вы забыли один пункт. — ремень с отцовским клинком падает вниз. Полы халата расходятся. — Без договора не получить желаемого. — пальцы мягко сковывают девичье горло, прижимают к сильному, высокому телу. Другая рука Хайтауэра спускает с плеч халат. Теперь Рейнира остается в одной сорочке. «Он не посмеет использовать плеть! Ведь нас могут увидеть.» — Таргариен осматривает плотный навес. Пусть он и закрывает их лица. Любой вышедший погулять в садах Богорощи, успеет заметить их. Гордыня призывает дать отпор. Вонзить клинок в грудь и послать к Неведомому. Совсем как тогда, в их первую «воспитательную» ночь на Шелковой улице. Деснице известны терзания хрупкого тела будущей королевы. Стремления быть покоренной и он этим пользуется. — И чего же я желаю, сир Отто? — подыгрывает Рейнира, в надежде на спасение, со скорым прибытием дяди. — Что может быть слаще вашей смерти? — добавляет, с присущим пылом и трепетом. — Осквернение. — шипит ей в ухо Зеленый. Подталкивает к ограде, налетает следом и громко рвет на спине девушки сорочку. Тонкая ткань расходится, обнажая белую кожу. Плеть распускается, готовая исполнить волю карателя. Принцесса может увернуться. Попытаться сбежать, выставив происходящее за попытку насилия и оскорбления чести. Тогда Хайтауэр падет и победа будет за ней. Главная угроза ее правлению исчезнет. Нужно только оттолкнуться назад, громко закричать и разыграть из себя жертву, которой она никогда не являлась. В условиях выбора, мозаика праведности рушится. «Я не стала бы такой, без него.» — Это место свято для короля... — первый удар обжигает лопатки, а за ним следует второй. — И должно быть свято для вас. Но тогда, все решится иначе. — Отто не тормозит, занося руку. Не старается придать процессу очарование с затяжной прелюдией. — Ваши старания растут, вместе с вами. Лишь благодаря ценности власти. — яркие полосы на спине наследницы пересекают выемку позвоночника, а голова наказуемой смиренно опускается. — Той, что придет к вам и останется... — еще пара взмахов. — Если будете готовы. — отбрасывает плеть на скамью с громким дыханием. Расстегивает сюртук и следит за девушкой. Рейнира не двигается еще некоторое время. Приподнимается, опираясь на руки. Тревога с волнением покинули тело, оставив холодную уверенность. Кожу на спине пощипывает, а утренний воздух забирается под рваную ткань сорочки. Она медленно оборачивается. Встречает пристальный взор зеленых глаз, в которых полыхает магическое пламя. Оно затапливает болотной трясиной, отзываясь томлением, где-то в животе. Та самая удавка на шее из кошмара. Десница никогда ее не развяжет. — Вы знаете, что я готова, Отто. — проговаривает девушка, расправляя плечи. Испорченная сорочка спадает вниз, обнажая левую грудь. — Теперь да, — подтверждает он. — С первой кровью и благословением. — надвигается вперед, протягивая руки. В голосе слышится похвала. Таргариен сдвигает брови, не понимая значения последнего слова. Не успевает выразить протест из-за поцелуя. Хайтауэр склоняется, прикасается к волосам и лицу. Целует так, что все летит в пропасть. Глубоко, максимально сильно откидывая ее голову назад. Светлая ткань падает к ногам девушки, открывая молодое тело. Рейнира задыхается, не поспевает за языком мужчины, хватается пальцами за воротник его сюртука. Крупная ладонь накрывает грудь, пальцы другой руки впиваются в ягодицу. Она, как маленькая мошка, угодившая в капкан здорового паука. Отто легко ее приподнимает. Впечатывает в стену с тяжелым гобеленом, где изображен черный дракон Эйгона Завоевателя. От болезненного соприкосновения с грубым полотном, принцесса шипит и чуть ли не взвизгивает, когда губы карателя начинают ласкать грудь. Язык обильно смазывает слюной тугую вершину. Острота удовольствия и агонии перемешиваются в нечто необъяснимое. — О, Валирия! — неосознанно молвит она на валирийском. — Вы забрали дорогое мне... — Десница развязывает свои штаны, разводит принцессе ноги и вздергивает. — Но вернете, исполняя свой долг. — хрипит в лоб, направляет член рукой. Плавно толкается несколько раз в тугие своды девушки. Рейнира всхлипывает и мычит от горячего вторжения в свое обезумевшее тело. Раззадоренная ласками на столе с вином, она ничего не слышит, кроме шума в ушах с низкими мужскими стонами. Он вжимается в нее, как в самую мягкую перину, точно наконец выкроил время для благодатного сна. Сначала ей больно и член кажется раскаленным копьем, на который ее жадно насаживают. Глубина толчков усиливает щекотку внутри живота, выбивает воздух с раскрытых губ. Раздраженную ударами плети кожу щиплет, еще сильнее. — Я позабочусь об этом. — обещает Отто, целуя ее в лоб. Удерживает под ягодицами и двигается, более резко, чтобы Таргариен потеряла себя. — Вам нравиться? Загаживать это место своей похотью? — спрашивает, сквозь сбитое дыхание и ускоряет темп. Принцесса не в состоянии ответить. В любой другой ситуации, она бы возмутилась таким бессовестным вопросам, испытала стыд и приказала казнить наглеца. Но сейчас, с ее сухих губ сходят лишь обрывочные стоны, потому что на крик нет сил, как нет возможности противиться. — Такой ответ меня устраивает. — с жесткими рывками договаривает советник, наслаждаясь пульсирующей теснотой девичьего тела. — Готов слушать всю жизнь. — начинает дрожать, врываясь со всем накопленным ожиданием. Крепче сжимает наследницу. — Моя. Королева. Рейнира выпадает из реальности. Содрогается в остром удовольствии, откидывает голову, чтобы не задохнуться. Царапает ногтями затылок мужчины. Спазмы продолжаются, как продолжаются глубокие толчки, достающие до нутра. Хайтауэр изливается в нее, старательно пичкая собой. Продолжает удерживать на своих руках, ибо знает, что она не сможет твердо стоять на ногах. Оба молчат, оба принимают свои роли, хотя точные подробности долга наследнице предстоит узнать В голове пустота с одним единственным требованием — потом. Потом борьба продолжится. А может быть и нет. Ведь ребенок из сна плод сегодняшнего утра. Плод соития с его верой в нее, как в королеву. Ей не принесут тайком лунный чай. Таргариен молча взирает на Десницу, прячет лицо в сгибе мужского плеча и закрывает глаза. Никто и никогда не будет так крепко держать ее в своих руках, как он, Отто Хайтауэр. Во всем Вестеросе не найдется другого хранителя порядка, при ее власти на Железном Троне. Так нужно ли разрывать оковы?