***
Пустующие коридоры Красного замка обманывают разум дурными видениями. Кажется, будто в темных закоулках, неосвещенных настенными факелами, вот-вот оживет тень Неведомого. Почти вся стража собралась в Великом Чертоге. Самые опытные воины охраняют королевские покои. — Здесь должен оставаться, хотя бы один рыцарь. — говорит Рейнира самой себе, продолжая путь. Ладонь жжет от действия мази на рану, из тугой прически выбиваются серебристые пряди волос, от кокошника зудит кожа за ушами. Ее шаги замедляются, когда слух улавливает странное шарканье, а за ним пыхтение от продолжительного бега. — Грибок? — девушка угадывает в маленькой торопливой тени карлика-шута, чудом увильнувшего с трагичного пира. — Вот беда. Вот беда... — повторяет опьяневший болтун, прерываясь на икоту. — Дева прекрасная мертва. — О ком ты говоришь? — интересуется Таргариен, подойдя ближе. Шут прищуривает глаза, завидев принцессу. Продолжает икать, удерживая в руке лютню, на которой исполняет свои любимые похабные песенки. — Дева, полюбившая бедного рыцаря. — бормочет, махнув рукой с короткими пальчиками. — Но обещанная Косолапому. Ох и зол будет медведь. — мотает головой, покрытой колпаком с бубенцами. — Ведь хилый член теперь не вдеть. — Алисента. — шепчет Рейнира, ужасаясь догадке. — Не может быть... — прижимает ладонь к груди, опирается плечом о холодную стену и медленно сползает вниз. — Как же так? — вспоминает события на празднестве и последний разговор с Кристоном. — Их не могли поймать или?.. — не договаривает вопрос, предполагая худшее. В который раз обвиняет себя, но влаги на щеках нет, как нет боли в сердце. Ее подруга. Тихая и правильная во всем дочь Десницы, отважившаяся полетать на драконе. — Убили?— произносит с, непонятно откуда взявшимся, каменным спокойствием. Будто навалившиеся беды разом поглотили все эмоции. — Пала голубкой с темницы своей... — грибок задумывается над рифмой, однако принцесса уже не слушает его и поднимается, отряхивая юбку платья. Подол смолянистой накидки развеваются от бега. Двери, ведущие в покои маленького принца совсем рядом. Предчувствие ведет ее. Опять мерещится жуткий шепот, пальцы крепче сжимают рукоять кинжала. До ушей доносится тихий плачь Эйгона, усиливая решимость спасительницы. — Я здесь. — Рейнира старается не шуметь. Осторожно проходит в покои с тусклым освещением. В прогретом воздухе узнается запах молока, чаша с яйцом дракона оставлена на полу, возле камина. Внимание вошедшей привлекает нянька и кормилица по совместительству, задремавшая в кресле у стола. На подносе остатки свежей выпечки и кувшин с питьем. Громкое сопение не прерывается, даже когда малыш опять напоминает о себе коротким возгласом. Черная накидка на плечах принцессы служит отличным щитом, предотвращая преждевременное обнаружение. Чувство опасности налегает с гневом, прожигая изнутри кости. Мышцы тяжелеют, вместе с ударами сердца. По другую сторону от доверчивой, тучной клуши находится колыбель, в которой сидит ребенок, а над ним, склонившись с легкой улыбкой, стоит та самая служанка, передавшая послание от Дэймона. Белый чепец спущен назад, пыльная накидка на плечах зашнурована. «Она явно покидала замок.» — заключает Таргариен. — Ваше Высочество. — обращается дрогнувшим голосом, заметив нежданную гостью. Плавно склоняется в поклоне. Тусклое освещение просторных покоев не дает распознать выражение лица подосланной шпионки. — Гости ожидают вас в Чертоге. — Не думала встретить тебя здесь. — обманчиво любезным тоном произносит Рейнира. Не спускает глаз с младшего брата, который продолжает хныкать, растирая сонные глазки. — Принц долго плакал. — служанка пробует погладить пальцем пухлую щечку Эйгона, но тот начинает громче плакать, будто понимает неискренность ласкового жеста. — Не смогла пройти мимо. Он напоминает мне о дочери. Ее забрали из-за долга. — поднимает взор к собеседнице. Замолкает, ожидая вердикта. Вернее милосердия. Принцесса догадывается, для какой цели озвучены эти откровения. Растопить бушующие подозрения и отпустить, с присущим благородством доброй госпожи. — Ты поэтому опоила дуреху чаем, подмешав маковое молоко? — спрашивает, не трогаясь с места. Сейчас ее позиция более выгодна. Основной выход перекрыт, а чтобы добраться до тайного прохода, шпионке необходимо приблизиться к собеседнице. — Любой матери известно, что его нельзя давать детям. «Ну же, мерзавка!» — громкие выдохи наследницы сбивают противное сопровождение беседы храпом с детским плачем.— «Дай еще один повод наброситься на тебя!» — Кормилица утомилась болями от избытка молока. Малютка отказывается от груди. — торопливо докладывает служанка, чем выдает свою взволнованность. Копошится рукой под своей накидкой. — Потому что чувствует предателя. — Рейнира неспешно направляется к столу. Хватает кувшин и принюхивается к горлышку. Старательно припоминает все уроки Кристона в ближнем бою. Его напутственные речи о важности момента и внезапности, которая поможет запутать противника. — М-ма... мам-ма... — ребенок продолжает хныкать. Тянет ручки к сестре, но та специально не реагирует, давая мнимую возможность шпионке убежать. Быстро разыгранная уловка срабатывает. Служанка неторопливо пятиться к тайному проходу, наблюдая за наследницей. Ошибочно предполагает, что та явилась со стражей, выжидающей за дверями, хотя лорд Десница обещал очистить путь от ненужных свидетелей. Страх быть схваченной берет свое. Подосланная Хайтауэром резко дергается с места, придерживая юбку, однако брошенный в ее сторону кувшин точно попадает в цель, задевая голову. От громкого вскрика просыпается кормилица, а Рейнира кидается на упавшую беглянку. Хватает за капюшон накидки, заносит над головой обнаженный клинок. При этом, спрятанный мешок с монетами падает на пол. — Смеешь лгать своей королеве? — шипит Таргариен, скривив губы от злости. Не может успокоиться. Эмоции захлестывают, рана на руке вновь начинает кровоточить и болеть, обостряя, без того раскаленную ярость, что выплескивается ядовитым, огненным источником. — Я н-не... — глаза служанки раскрываются от ужаса, начинают блестеть от подступающих слез. — Пож-жалуйста... — молит дрожащими губами. — Умоляю, мне приказали забрать его. Я лишь хочу в-вернуть дочь. — выпаливает, отвлекая принцессу. Ждет удобного случая, дабы ранить, украденным с кухни ножом, который успела прихватить с собой. Эйгон заходится громким криком от испуга. Кормилица забирает его на руки и жмется к камину, бормоча молитву Семерым. Пара выпавших монет из зеленого мешка, помогают наследнице сделать неутешительный вывод. Не нужно присматриваться к крошечной геральдике, вышитой на ткани. К какому благородному дому она относится. «Никогда не ждите ответного удара, если хотите победить.» — наставление дорнийца проносятся в голове с рыком дракона, как сигнал к действию. — Алисента мертва. — произносит девушка, сильнее оттягивая капюшон накидки. Рука с кинжалом обретает волю и сама ведет расправу. Полы дорогого плаща мешают встречному удару со стороны шпионки, которая не успевает дотянуться ножом из-за глубокого пореза на лице. Лезвие из валирийской стали гладко проходит по щеке. Неумело распарывает шею, с которой обильно стекает кровь. Смертельно раненая девица дергается с хриплым воплем. Жадно дышит ртом и сжимает рану пальцами. Пробует доползти к проходу, теряя жизненные силы. Железистый запах ощущается в воздухе, по мере роста кровавых пятен на ковре. Последние хрипы жертвы, сопровождаются предсмертными конвульсиями. Рейнира поглощает происходящее в самых мельчайших деталях. Забывает, как дышать и чувствовать что-либо. Никакого страха, сочувствия и даже шока от свершенной жестокой расправы. Детский плач тревожит стены покоев, ветер задувает в окно, а пламя в камине не утихает. Так рождается песнь ее скорого правления. С первой кровью, обагрившей клинок завоевателя... Таргариен дожидается, когда шпионка наконец затихнет. Медленно оборачивается к кормилице, удерживая окровавленный кинжал. На остром кончике собирается рубиновая капля. — Отдай мне принца. — приказывает, вышагивая навстречу. В глазах поселяется холод, которого раньше не было. — Ваше Высочество... — жалобно всхлипывает грудастая женщина, доблестно обнимая ребенка. Недоверчиво идет навстречу, когда принцесса убирает кинжал в ножны и протягивает руки для брата. — Мой огонек. — ласково зовет, отчего малыш сразу же успокаивается. Тянется к старшей сестре. — Все позади. Я с тобой. — Рейнира крепко обнимает кроху и целует в лоб. — Передай всем, кого встретишь... — обращается к кормилице строгим тоном. — Расскажи об убийце и кто остановил его. — подходит к столу, отщепляет мякоть свежего хлеба и дает принцу. Эйгон послушно мусолит предложенное угощение, а нянька откланивается, взывая к Семерым в благодарности.***
Великий Чертог напоминает улей с жужжащими пчелами. Никто не притрагивается к оставленным на столах, богатым яствам. Музыканты не играют увеселительную музыку. Изуродованное ожогами тело уносят прочь, а выжившему драконоблюстителю оказывают помощь. Лорды Вестероса разбредаются в кучки, обсуждая произошедшее. Выдержанное вино пьется осторожно, пока на постаменте у королевского стола стоят трое. — Вы торопите события, лорд Хайтауэр. — обращается Веларион старший, наблюдая за гостями. — Мейстер Меллос еще не вернулся с вестями о состоянии короля. — Как и ваша супруга с принцессой Рейнирой. — замечает мужчина любезным тоном. Держится непринужденно, будто трагедии не случалось вовсе. — Есть свидетели, видевшие наследницу в обществе принца Деймона. Они покинули замок вместе. — поворачивает голову в сторону собеседника. Наклоняется, лишний раз напоминая о своем высоком росте. — Вы прекрасно понимаете грядущие последствия. — чуть прищуривается. — Насколько я успел заметить... — высказывается Лиман Бисбери, посматривая на спорящих гостей. — Лорд Рикон Старк не одобряет вашего предложения. Как и Лионель Стронг. Это интересно, с учетом того, что мастер над законами выражал королю сомнения, относительно наследницы. — Мы присягали на верность принцессе Рейнире. — произносит Корлис, возмущаясь преступным намекам, раскрывающимся в неудобном разговоре.— Поднимали кубки в ее честь и называли будущей королевой. — К чему вы клоните, лорд Веларион?— вопрошает мастер над монетой, заметно покраснев. — Неужто помыслили выдать меня клятвоот... — Ко всеобщему сожалению... — чеканит холодным тоном советник, встревая острым лезвием в беседу разбушевавшихся собеседников. — Избранная наследница пренебрегает долгом. — смотрит на Корлиса, а затем на Бисбери. — Не пытайтесь разубедить себя. Хотя бы перед Семерыми. — намеренно упоминает богов, да еще с нерушимой уверенностью, всклокочивая таким образом внутренние опасения заседателей Малого Совета. Лиман не выдерживает давящий взор Десницы. Опускает голову и тяжко вздыхает, подтверждая сказанное молчанием. Страшные события, вкупе с неизвестностью становятся неким подобием ответа для будущего Семи Королевств. Идея созыва кажется решением, что должно сладить с прецедентом, учиненным Визерисом. — Зачем вам Великий Совет? — пробует понять Морской Змей. Уже тише, не столь категорично. — Принц Эйгон слишком мал, чтобы править Вестеросом. — напоминает Отто. — Поэтому я предложил созвать Великий Совет для избрания консорта. — поясняет, закручивая невидимую плеть на шее, почти подкупленного Велариона. — Благородный шаг Десницы короля. — выговаривает Бисбери, вновь посмотрев на Хайтауэра. Его прямые плечи, раскрытую позу, в который раз вселяющую доверие.— Хотя у вас законное право на этот пост. — Не только у меня. — Вряд ли кто-то из присутствующих поддержит кандидатуру Принца Деймона. — заключает старый мастер над монетой. — Например Принцесса Рейнира. — настаивает Корлис, зная взрывной характер племянницы Рейнис. — Она точно не согласится. — выгибает бровь и гадает про себя. Какие еще аргументы может предоставить Десница? В столь выигрышном для себя раскладе. — Раскол в Доме Таргариен необходимо разрешить. — медленно тянет Хайтауэр, распознавая уловку Велариона. Вновь холодный, цепкий взор, от которого пропадает чувство сытости в сжавшемся желудке. — Ради сохранности Королевства. — еще один, правильно подобранный призыв, обрубающий дальнейшие споры. За важными обсуждениями, трое мужей поздно замечают неладное. Непонятную суетливость стражников, охраняющих проход за королевским гобеленом. Именно через него уносили правителя, когда тот упал, без сил. Рыцари расходятся, пребывая в растерянности, ведь появление принцессы, да еще с маленьким принцем на руках слишком неожиданно. Она выходит вперед, под смолкнувший разом улей. Дорогое платье перепачкано кровью. На молодом лице смертельная бледность, еще больше очерняющая длинную накидку, которой укрыт задремавший на руках ребенок. Гости сбиваются в одну большую кучу, ведомые удивительным, если не пугающим зрелищем. — Прошу прощения за отсутствие. — Рейнира обходит удивленных мужей. Никак не реагирует на темный жар зеленых, хищных глаз Десницы, теряющего хватку завидной выдержки. И это неудивительно. В разгар своего восхождения, в пик удобного стечения обстоятельств для верного пути всего Вестероса. Он старательно подошел к этому, аккуратно подвел лордов и заручился поддержкой большинства. Пока не явилась та, что может порушить высокую стену. Превратить порядок в хаос и кошмар. — Ваше Высочество... — отваживается воззвать Ланнистер. — Ваше Высочество... — морщит нос, заметив на щеке девушки кровавые потеки. — Что с королем Визерисом? — Стронг старший выходит веред, призывая остальных к тишине. Никто не реагирует на возвращение леди Веларион, успевшую навестить брата. — Отец жив. — отвечает наследница, пропуская вперед вздохи облегчения с благодарностью богам. Смотрит на младшего брата, приложившегося к ее плечу. — Но мне есть, что вам сказать. — Я видела его. — шепчет мужу Рейнис. — Король в сознании и лишился руки. — переводит взор на Десницу, который продолжает наблюдать за девушкой, сцепив зубы. План использовать Эйгона провалился. Подкупленной служанке требовалось спрятать принца в укромном месте, а в похищении обвинить Деймона, подставив таким образом перед лордами. — Моему брату подослали убийцу. — продолжает Рейнира, сбивая с толпы приглашенных первую радость от вестей про правителя. — Я расправилась с ним собственными руками. — говорит сдержанно с расстановкой, предупреждая встревоженных слушателей.— На мне кровь предателя и предатели есть, среди нас. — Великие боги! — Вам известно, кто они? — раздается вопрос из толпы. — Нет. — отвечает девушка. — Пусть я потеряла Сиракс, но семью терять не намерена. — заверяет, вспоминая золотую драконицу и давний разговор с Визерисом, после смерти Бейлона. — Отец говорил о важности единства, ради процветания государства. Мне понятны ваши сомнения в том, кто должен быть наследником. — Значит Великому Совету быть. — проносится шепотом. — Я готова исполнять свой долг, согласно традициям андалов. — продолжает Таргариен твердым голосом, следуя внутреннему зову. У нее нет времени обдумывать идею, пришедшую, после убийства шпионки. Но отступать поздно. — А потому, объявляю принца Эйгона своим законным преемником... — целует мальчика в светлые кудряшки. — И своим сыном. — дрожь пронзает все тело. Решимость помогает устоять на ногах. — Во славу Вестероса. Во славу Семерых. Притихшая толпа замирает с разинутыми ртами. Лишь один из лордов сохраняет невозмутимость. Рикон Старк подходит ближе к постаменту, спустя неопределенное время. Останавливается перед Рейнирой. Рассматривает ее суровым, нечитаемым, как у всех северян взором и неожиданно преклоняет колено, громко лязгая металлическим наконечником ножен своего родового меча. — Достойнейшее решение истинной королевы, — его слова проносятся эхом по стенам Чертога, олицетворяя собой начало перемен. — Так и есть. — подтверждает Морской Змей, спускаясь к Старку. — Да будет ваше правление долгим, как при Джейхейрисе Миротворце. — упоминает старого короля, ставшего символом процветания для молодого королевства. Большинство из толпы следуют за Веларионом. Спускаются на одно колено, образуя некую волну всеобщего согласия. — За наследницу Железного Трона и ее преемника! — выкрикивает Харвин Стронг, поднимая свой кубок. Посылает улыбку недовольному брату, держащемуся поодаль от возликовавших лордов. — За верность традициям! — подтягиваются другие. Рейнира крепче прижимает к себе Эйгона, который с плачем просыпается от поднявшегося шума и громких голосов. Терпит боль от раны, испытывая дурноту из-за запаха крови. Нужно скорее вернуться в личные покои, уложить ребенка спать и позаботиться о безопасности отца. Мейстер скоро вернется, а Рейнис может проследить за действиями Хайтауэра. Лучше вообще не смотреть в его сторону, дабы не испытывать на себе тяжесть гнева с ненавистью. У нее получилось удержать свои позиции. Получилось помешать задуманному перевороту, ради обретения власти, столь желаемой Хайтауэром все это время. Не ее, как виделось в горячем танце обладания, с болью от ударов плетью. С поклонением, которое он вырисовывал языком на молодом теле. Все было обманом. С самого начала. «Ты проиграл.» — Ей хочется сказать открыто вслух. Хочется увидеть поражение главного врага, однако смелость разом улетучивается. Стоит обернуться, столкнуться с взглядом зеленых глаз, горящих колдовским пламенем. Таким похожим на свет очей другого, что приходил в видениях. Отто, как высокая скала, нависает над ней. Непозволительно близко, пока одурманенные восторгом лорды принимаются заново упиваться вином. Пока Эйгон беспокойно елозит мордашкой, щекоча мокрыми от слез щеками. Он видит в ней то, чего не было раньше. По крайней мере не так заметно, как сейчас. Видит и начинает торопливо обдумывать новый ход, еще не зная о трагичной судьбе дочери.