***
Прошло уже 4 года с тех пор, как я поняла, что люблю его. Его тёмные волосы, прямой нос, большие и всегда будто искрящиеся и добрые глаза, алые губы, низкий и бархатный голос, и просто за его наличие в моей жизни. Прошло 4 года… А я как была для него незаметной тенью, так и осталась. Пыталась ли я как-то изменить своё положение? Нет. Пыталась обратить на себя внимание? Нет. Сделала ли хоть один маленький шажочек на пути к своей любви? Нет. Ну вот какая же я трусиха. Я даже смотреть на него боюсь. Сердце бешено стучится при одном взгляде на него. Да что там взгляд? От понимания, что он сидит прямо за моей спиной, и до моих обонятельных рецепторов доходит еле уловимый запах его парфюма. Он начал ими пользоваться с 9 класса и с тех пор не менял. Я пыталась найти похожий запах в магазинах парфюмерии, но всё было тщетно. Но даже это меня не расстраивало, потому что его запах почему-то всегда стоял у меня в носу. Может, это просто мои заскоки или самообман, но от этого становилось чуть легче. Будто он рядом, здесь, со мной…***
Звонок. Вот чёрт, пришла раньше и всё равно опаздываю. Я быстро побежала в класс и резко остановилась у дверей. Учителя ещё нет. Возможно, мне сегодня везёт. Я тихо вошла в класс и сразу увидела его. Его улыбка делает мой день ярче. Он болтал со своими друзьями, а на моём месте сидела его девушка спиной ко мне… Да, у него недавно появилась девушка. Узнала я об этом совершенно случайно.***
У меня есть привычка приходить на 30 минут раньше урока, чтобы отдышаться, насладиться утром, пением птиц, шумом тёплого ветра и пустующими коридорами школы. А ещё, потому что он тоже приходил рано в школу. Не как я за полчаса, а всего за 15. Но эти 15 минут возможности лишний раз посмотреть на него меня делали счастливой. Тот день не был исключением. Я пришла заранее до уроков в школу, медленно поднималась в гору, потому что здание находилось на холме, наблюдала за происходящим вокруг и вдруг увидела как он целуется с Наной, прижав её к дереву. Нет, я не стала наблюдать за этим и быстро прошмыгнула мимо них. В тот день моё сердце болело. Очень сильно. Я чувствовала, будто что-то тупое вонзается в мою грудь и пытается проделать путь сквозь ткани организма. Я проплакала месяц. Каждый день.***
И вот Нана сидит за моей партой и держит его за руку, а он тепло ей улыбается. Я подошла к своему месту и немного кашлянула. — А, это ты. — пренебрежительно протянула Нана. — Учителя ещё нет. Может, постоишь, пока я болтаю со своим парнем, пожалуйста? Мы и так мало видимся из-за подготовки к экзаменам. — В этот момент она надула губы и жалобно посмотрела на юношу. Хотелось ли мне прямо сейчас убрать её руки от него и вытолкать со своего места? Очень. А потом кричать, что размер моей любви к нему необъятен по сравнению со спектром эмоций, которые она могла испытать за всю жизнь? Сделала ли я это? Нет. — Нана, мы с тобой успеем провести время. Сейчас придет учитель. Не хочу, чтобы у тебя были из-за этого проблемы. — Ты такой заботливый, Чон. — Нана встала и прошла к своему месту. Да, этот Чон Чонгук слишком заботливый. Даже чересчур. Аж бесит. Эта его идеальность делает его ещё более желанным и недосягаемым. Мог быть ты хотя бы чуточку плохим, чтобы разлюбить тебя было легче? Никакого приличия! Ничего не сказав, я тихо села на своё место, разложила школьные принадлежности на парту и начала ждать учителя. Мог бы он пораньше прийти на урок и занять мои мысли ненужными терминами? Почему он опаздывает? Ведь, пока учителя нет, меня сводит с ума запах Чонгука и ощущение, что он дышит мне прямо в затылок. Мурашки пробежались по всему телу, сердце бьётся чаще, дыхание сбивается. Нечем дышать. Вот насколько сильно ты на меня влияешь. Ненав.люблю… Уроки прошли незаметно. Вообще любое нахождение рядом с Чонгуком проходило мимолетно, будто ничего и не было. Мне всегда мало его. Я собралась одна из последних. Остались только Чонгук и Нана. Нана стояла, бесстыдно прижавшись к нему, пока он собирал портфель, и что-то шептала ему на ушко, а он ухмылялся. Хоть бы приличия какие-то были! А вдруг рядом стоит безнадёжно влюблённая дура, и вы ей этой картиной только делаете больно? Так бы и надала им обоим! Я вышла из кабинета. Сил моих нет на это смотреть. Я пыталась его разлюбить, возненавидеть, забыть, убить в голове и в сердце, уничтожить, стереть с лица земли, но бестолку. Ладошки потеют, сердце уходит в пятки, язык заплетается. Будь проклято это сердце! Не могло же оно выбрать кого-то более доступного? — Джуён! — вдруг меня окликнул голос, от которого кровь стыла в жилах. Я ускорила шаг. — Да постой же ты! — он схватил меня за запястье и повернул к себе лицом. — Да? — неуверенно я сказала. Он смотрел на меня этими тёмно-карими глазами. Ноздри незаметно расширились от частого дыхания. Рот был чуть приоткрытым. Волосы взъерошены. А руки…. такие тёплые, крепкие, большие. Наны рядом не было. Наверное, она ушла ждать его снаружи или куда она делась? — Ты уронила свой браслет. — Чонгук протянул мне украшение, которое когда-то сам же подарил. Но он этого не помнил, так как это было, когда мы были совсем детьми.***
Нам было по 5, когда мы познакомились. Тогда я не знала, что этот маленький, неуклюжий и слишком озорной мальчишка слéпит и сам же разобьёт мне сердце. Наши мамы выходили в одно и то же время погулять в парк, там же мы и подружились, бегали как угорелые, играли с песком и иногда били друг друга. Конечно же, каждый дулся, обижался, обещал самому себе, что больше никогда не приблизится к обидчику. Но Чонгук всегда сдавался первым, а я знала, что он придёт. Сейчас от прежней дружбы ничего не осталось, да и от тех детей — тоже. Были лишь тёплые воспоминания. Браслет, который Чонгук мне протягивал сейчас, он подарил на мой одиннадцатый день рождения. Сказал, что долго копил деньги, выбирал, что подарить, и остановился на этом браслете. Мне нет ничего дороже, чем это украшение. Украшением это трудно назвать, так как он был связан из разноцветных ниток, как фенечка. Но от этого его ценность не уменьшалась. Браслет был мне уже давно мал, но я его привязала к телефону, как брелок, и всегда носила с собой. Он служил мне как нить, ведущая к любимому.***
— Спасибо, Чонгук. — всё, что я смогла из себя выдавить. По имени я его называла редко, почти никогда. Потому что и повода не было к нему обратиться. Я взяла вещь из его рук и развернулась, чтобы поскорее уйти. — Джуён, постой. — я удивлённо посмотрела на него. — Что? — Слушай… — он потянулся к шее, обхватил её и начинал гладить из стороны в сторону. Почему ты такой милый? — Я хотел сказать, что... — Что? Он продолжил. — Хотел сказать, что ты, то есть я не понимаю, почему ты в тот раз… — Чонгук-а, ну ты где там застрял? Я хочу есть! — Нана появилась в коридоре незаметно и прервала парня. — Да, я уже иду. — будто его застали врасплох, и он крикнул, сам того не ожидая. — Пока, Джуён. Может, как-нибудь потом договорим? — более тихим голосом спросил Чонгук. — Да, конечно. Я медленно поплелась домой с множеством вопросов в голове. На улице уже стало прохладнее, наступил вечер. Что ты хотел мне сказать, Чонгук? Что это было? Почему ты вдруг решил со мной заговорить спустя 3 года молчания? Что ты не понимаешь? Какой тот раз? Эта Нана, как всегда испортила, нам момент: что тогда, в 9 классе, что сейчас. Почему она всегда встревает между нами? Нами? Я даже улыбнулась от этой мысли. Нет никаких нас. Домой я пришла к 7 вечера. Мама уже приготовила ужин, а папа ещё не успел вернуться с работы. — Джуён, милая моя, бедняжечка, учишься чуть ли не до ночи! Иди поешь. И папа скоро придёт, — только школьница успела войти в дом, как на неё накинулась мама. Маленькая, худенькая, темноволосая женщина лет 48 с еле заметными морщинами на лице встретила дочку со школы. Какие же надежды были возложены на эту хрупкую девочку, которая не знала, чего хочет от жизни, мучается от неразделённой любви и терзается каждый день. Джуён села за стол и принялась поедать только что приготовленную пищу. — Как день прошел в школе? Уже готова к экзаменам? Ты же знаешь, что ты должна поступить в университет на юриста? Это ответственная работа. Ты должна усерднее заниматься! Столько будет желающих на твоё место, но я знаю, что ты пройдешь конкурс. — Мам, я устала. — От чего ты устала? От школы? Это я устаю, отец твой устаёт на работе! Мы трудимся, чтобы ты поступила в университет. Зарабатываем деньги на все твои дополнительные занятия и хотелки. Ты не можешь нас подвести. Не имеешь права! — всё никак не унималась женщина. Это единственная тема, которую можно было завести с дочерью, ведь ничего более её не интересовало. Знала ли она вообще что-нибудь о Джуён? Её любимый цвет? Музыку, которую любит слушать? Хобби, которому уделяет всё свободное время? Что у дочери развилось тревожное расстройство из-за постоянных нападок от родителей? Что их любимая и единственная «надежда» терзает себя диетами, голодовками и постоянными мыслями о калориях, тренировках и полезности каждого продукта? Знала ли, как сильно она любит парня, с которым в детстве играла на одной площадке? А догадывалась ли, что у неё не было ни одного близкого друга, и она чувствовала себя одинокой всю свою жизнь? Вряд ли вообще госпожа Мин задумывалась о таких, по её мнению, мелочах. Ведь важнее стать юристом, иметь стабильную работу и уважение в обществе. А до счастья и душевного покоя Джуён ей дела нет. Джуён не стала развивать данный разговор, спорить и что-то доказывать. Она уже устала и доказывать, и спорить, и пытаться достучаться до матери. Девушка встала из-за стола, помыла посуду, поблагодарила за ужин и вышла из кухни, направившись прямиком в свою комнату. Комната — единственный безопасный островок, где её никто не тронет. Тут нет лишних глаз, постоянного шума, давления со стороны. Комната — это место, где Джуён могла быть самой собой, остаться наедине со своими мыслями. Этакий оазис покоя. Да, жизнь этой девочки не сильно была разнообразной, интересной и полной приключений. Единственная отрада — это Чонгук и фантазии о «них». Из кухни послышались голоса. Папа пришёл. Как всегда, они ругались. Госпожа Мин постоянно накидывалась на мужа с упрёками. Где он так пропадает, почему приносит не всю зарплату, что он вообще делает и волнует ли его судьба дочери. Нет, не волнует. Отцу будто бы всегда было всё равно на Джуён. Мать знала, что она учится в 12 классе, примерно её одноклассников, учителей, её поведение в школе и самое главное — оценки. Господин Мин же не знал ровным счётом ничего. Он был в курсе, что она учится в школе и когда-то станет юристом. Да, в принципе, этой информации хватало, как он считал. А вот сердце бедной девочки, что сидит в комнате, разрывалось на части от осознания того, что до неё нет дела никому. Но всё же был в мире человек, с которым она могла поделиться хоть чем-то в жизни, и это её младшая сестра — Сохюн. Сёстры были единственными друг для друга близкими людьми. Наверное, именно это им обеим помогало окончательно не сойти с ума в этом уж очень сумасшедшем мире. Сохюн и Джуён делились всеми переживаниями, ну или почти всеми, в жизни. Что происходило в школе, кого любили, кто обижал, что ели, когда уснули, насколько сильно ругалась мать, какие очередные обидные слова выдавала она, и всем, что можно было обсудить. Дать совет и обняться. Воспитывали себя, говорили, что плохо, а что хорошо, как поступить или не поступить. Да, для них никого не было ближе, чем они друг для друга. Ещё один оазис покоя, но уже в объятиях сестёр. Сохюн была младше Джуён на 3 года, маленькая версия старшей, но более упрямой, капризной и нервной и, конечно же, будущий юрист. Сохюн никогда не молчала, любила спорить, отстаивать свою правоту, гнуть палку, хоть титановую, но вставить своё слово последним. Не то, чтобы Джуён была бесхребетной, которой ничего толком сказать не может. Нет. Она просто устала от этого, и теперь ей легче промолчать, перевести тему и сидеть тихо, чтобы на неё никто снова не накинулся в порыве гнева. Сохюн, Чонгук, вот что помогало жить Джуён. Вдруг от грустных мыслей отвлёк стук в дверь, и тут показалось лицо сестры. — Привет, давно пришла? — спросила старшая Мин. — Раньше тебя. Слышала, как мама снова на тебя ворчала. Она и на меня взъелась. Уже невозможно с ней находиться в одном доме, — начала жаловаться младшая. Джуён вздохнула. — Забей на это. Не отвечай, не спорь, пытайся говорить на отвлечённые темы, и тогда, может быть, она отстанет. Лучше расскажи, как прошёл день в школе. — Да как обычно. Госпожа Пак опять ко мне придирается. Ребята уже смеются из-за этого надо мной. Ещё после школы погуляла с Джису. Немного совсем. И вот я пришла домой, мама завела свою шарманку, и я спряталась у себя, — без минуты покоя изливала душу Сохюн. — Как там Чонгук? Ты сделала первый шаг? Или так и будешь сидеть сложа руки и ждать, что он сам к тебе подойдёт? Джуён рассказала сегодняшний инцидент. — Ого, да это прогресс в ваших отношениях — удивлённо сказала сестра. Немного даже с издевкой. — Да какие уж там отношения… — Ну это хоть что-то за последние 3 года. А то вы молчали как партизаны, и никто не осмеливался подойти. Что за парни пошли вообще. Скоро девушки начнут делать первые шаги! — обе засмеялись. Джуён задумалась. — Я думаю о том, что он хотел сказать… — Теперь и я думаю. Ладно, я пошла спать. Завтра снова урок у госпожи Пак. Ненавижу её. Спокойной ночи, Ёна, — ласково обратилась девочка к сестре. — Спокойной ночи, Хюна. «Интересно, что там делает Чонгук? Он с Наной? И куда они пошли поесть? А что они делают вместе? Интересно, а как целуется Чонгук? Насколько мягкие у него губы? А руки насколько крепкие, когда сжимают шею, грудь, талию, попу или бёдра? Хочется представлять себя на месте Наны прижатой к тому самому дереву… Ах, нет, Джуён, забудь ты уже о нём. Через пару месяцев мы закончим школу и больше не встретимся. Ты не можешь вечно сохнуть по нему. Но всё же это так мучительно сладко — представлять себя прижатой Чонгуком, пусть и в фантазиях. Ну а что он хотел мне сказать? Почему ты не договорил? Я теперь буду мучиться всю жизнь, задаваясь этим вопросом. Но ведь он сам предложил пообщаться позже… О боже, он хочет со мной поговорить! Чонгук хочет со мной говорить! Не верится. Он ведь так долго молчал, и вот за считанные дни до выпуска он решил со мной обменяться парой слов. Что ему нужно?» С такими мыслями Джуён и уснула. Ей не терпелось проснуться, пойти в школу и снова чувствовать обжигающее дыхание Чонгука на своем затылке и его манящий парфюм. А может, даже удастся поболтать? Что он скажет?