15 марта 2018 год.
Пациентка Мин Джуён была в коме уже трое суток. Никто не знал контакты её родных. В случае неблагоприятного исхода событий нужно было бы разрешение на дальнейшие действия с телом. На девушку было больно смотреть: кожные покровы были болезненно бледными, губы сухие и синеватые, глаза опухшие, красные, а нездоровая худоба говорила о том, что Джуён не доедала до нормы. Она лежала в больничном халате в одиночной палате. Все эти дни рядом с ней был её спаситель. Он не отходил от неё ни на минуту. Он знал, что это его шанс помочь тому, кто был не в силах это сделать сам. На третий день комы мужчина начал переживать за состояние девушки. Он боялся, что она уже не очнётся. В палату вошла женщина лет пятидесяти в белом халате, а в руках несла папку-планшет, попутно что-то записывая в карту больного. — Здравствуйте, я лечащий врач Мин Джуён. Кем Вы являетесь для пациентки? — спросила доктор. — Никем. Я её привёз в таком состоянии. Она хотела покончить с жизнью, — он опустил голову, размышляя о том, как ему поступить дальше. Женщина кивнула. — Вы герой. Она должна быть Вам благодарна. Как Вас зовут? — она посмотрела на спасителя понимающими и полными сострадания глазами. — Меня зовут Ким Сокджин. — Ким Сокджин, Вы не знаете близких пациентки? Нам нужно связаться с ними и получить согласие на дальнейшее лечение, если она сама не очнётся. Она прибыла в ужасном состоянии и истощена. Мы не уверены в хорошем исходе. Мужчина почувствовал себя бесполезным. — Нет, к сожалению, я не знаю… — Вы можете идти. Вам не обязательно быть с ней. — Нет, я хочу остаться, если можно. — Да, конечно. До скорого. Надеюсь, всё будет хорошо, — доктор покинула палату, оставив взволнованного мужчину и девушку, что была на грани жизни и смерти. Ким Сокджин был старше Джуён на 3 года. Он второй год учился на магистра юриспруденции по направлению «Международное право, международная юридическая практика». Там, на мосту на реке Ханган, он сразу узнал девушку, что хотела покончить с собой. Именно у неё он принимал экзамен по гражданскому праву. Джин сразу заметил, что со студенткой что-то не так. Не зря их в университете обучали считыванию эмоций, намерений людей по мимике лица, жестам и языку тела. Оценив её полные слёз глаза, трясущиеся тонкие пальцы, бегающий взгляд и резкие движения, он смекнул, что Джуён либо наркоманка, либо очень напуганная девушка. Но первый вариант сразу отметался. Оставался только второй, так как он уже сталкивался с таким в жизни и знал, как могут выглядеть люди, для которых уже всё кончено.17 марта 2018 год.
Джуён осторожно открыла глаза, и белый яркий свет ослепил её. На секунду она вообразила, что так выглядит рай, пока не увидела боковым зрением спящего мужчину на диване. — Воды, можно мне воды? — Ён очень тяжело далась просьба. Она не могла и пискнуть из-за долгого молчания. Голосовые связки стянуло. Сокджин резко вскочил на ноги, как только услышал чей-то голос. — Вы очнулись! — мужчина подошёл к больничной койке и посмотрел на измождённую девушку. — Воды, пожалуйста, — повторила она. — Да-да, сейчас, — Джин был настолько ошарашен тем, что Джуён пришла в сознание, что было сложно ориентироваться в палате. Его руки тряслись от волнения. Он подал ей стакан воды и попросил пить медленней. Медсестра не заставила себя ждать. Джин вышел из палаты и ожидал в коридоре, пока пациентку приведут в порядок и осмотрят. В голове крутились разные вопросы. Он нервничал, но старался не подавать виду. — Кто Вы? — не успел мужчина войти, как Джуён тут же задала вопрос. — Меня зовут Ким Сокджин, — представился он. — Это Вы меня привезли сюда? — Ён была слегка резковатой. Джин нахмурил брови и изобразил озадаченное лицо. — Вы имели в виду спас? — Меня не нужно было спасать, — прошептала Джуён. — А мне показалось иначе. Девушка внезапно вновь повторила вопрос. — Кто Вы? Не имя и фамилия, место жительства и награды. А именно кем Вы являетесь? — Обычный человек, — Джин не понимал, к чему клонит Джуён. — Вы меня не помните, да? Я принимал у Вас экзамен по гражданскому праву. — Как… Как Вы меня заметили? — Было трудно не заметить, как девушка стоит у ограждения моста и хочет что-то сделать. Джин не хотел ей говорить такие слова, как «покончить с собой», «прыгнуть», «утопиться» или «разбиться». — Но остановились только Вы… — Значит, я могу считать себя внимательным… - он не хотел себя восхвалять. — И хорошим… Мужчина посмотрел себе под ноги. Ему не хотелось развивать тему его личных качеств. Для него сейчас более важно состояние Джуён. — Вам следует отдохнуть. В первую очередь наберитесь сил. Мы ещё успеем с Вами всё обсудить, — произнеся напоследок, он оставил девушку наедине со своими мыслями.18 марта 2018 год.
На следующий день Ким Сокджин, проснувшись рано утром, неспеша сделал завтрак, выпил кружку горячего кофе и сразу направился в больницу к Мин Джуён. Ким был активным участником студенческой жизни. Особенно там, где можно было бы не только набраться опыта, но и получить дополнительные баллы за вклад. Так он и попал в круг принимающих экзамен по гражданскому праву. Ему это показалось самой лёгкой задачей. Ну что там может быть? Задал вопрос, получил ответ и поставил баллы. Но, начав принимать экзамен, он понял, что это намного сложнее, чем кажется. Джину нужно было полностью убрать субъективность и память о том, что когда-то был на месте этих зелёных студентов. Чаще всего быть объективным у него всё же получалось, пока не дошла очередь до Мин Джуён. Он увидел в её глазах то же, что видел в глазах дорогого ему человека. С тех пор прошло 3 года, но память оставалась свежей. Джин вдруг понял, что не сможет так просто отпустить девушку. Он был уверен, что в скором времени её тело найдут где-то на машине, в реке или ванной всю в крови. Оставить всё без внимания — быть бесчеловечным, жестоким и безучастным. Но как предотвратить то, что собиралась сделать девушка, он понятия не имел. Где она живёт, с кем дружит, где работает или место, которое чаще всего посещает — он ничего не знал. По счастливой случайности, а может и вовсе не случайности, он проезжал из Ёнсана в Тончжак и увидел, что какой-то человек стоит у ограждения моста и хочет совершить непоправимое. Как же он удивился, когда понял, что этот «кто-то» оказался той студенткой. Судьба? Везение? Просто стечение обстоятельств? Кто знает, но тогда для него было важным помочь ей. Может, сам Бог дал ему шанс на исправление прошлых ошибок? Сокджин тихо вошёл в палату Джуён. Она сидела на диване у окна и смотрела куда-то вдаль. Ён настолько погрузилась в свои мысли, что сначала и не заметила появление её спасителя. — Здравствуйте. — Джин первый решил поздороваться. — Пожалуйста, не надо ко мне на «Вы». Вы меня старше, — Джуён чувствовала себя неловко из-за его чересчур уважительного обращения. — Тогда давайте общаться неформально? — Что Вы, я не могу так... — Я настаиваю. — Джуён утвердительно покачала головой. — Как ты? Ён вздрогнула от его вопроса и манеры обращения. Она не ожидала, что они так быстро переключатся на дружеский лад. — Всё в порядке, — но она не была в порядке. — Я знаю, что это не так, — Джин видел девушку насквозь. Каждое её движение говорило об обратном. Джуён оттягивала момент ответа. Ей было некомфортно, стыдно. Сейчас ей хотелось спрятаться от всего мира. Она не рассчитывала, что её кто-то спасёт, и придётся заново всем смотреть в глаза. Было стыдно за свои чувства, поступки и желания. Ещё больше раздражало, что Джин приходит к ней каждый день: интересуется её состоянием, помогает, пытается поддержать. Зачем делать вид, что Ён его волнует? Зачем весь этот спектакль? Чтобы ей стало ещё более неловко и совестно? — Зачем ты приходишь? — В смысле? Я хочу быть уверен, что с тобой всё в порядке, — Джин был растерян. — Зачем ты врёшь? Какое тебе дело до меня? Хочешь меня пристыдить? — Что? — он был в шоке от её вопросов. Он хотел помочь, сделать как лучше, а она думает резко в противоположном направлении. Джин подошёл к дивану и сел напротив Ён. — Джуён, — мужчина посмотрел ей прямо в глаза, — я не знаю причин, по которым ты хотела сделать это, и не хочу давить, интересуясь подробностями. Но я правда хочу тебе помочь. Для меня это очень важно. — Так у тебя свои цели? — Моя цель — помогать. Джуён молчала. Она не знала, как ответить, о чём спросить и что ещё можно обсудить. Ей хотелось провалиться сквозь землю. — Тебя выписывают через час. Собирайся, а я пока подожду снаружи. — Не жди, — просьба девушки прозвучала резко. Джин никак не ожидал такого тона. — Почему? — Я не хочу, чтобы меня жалели и нянчили. Джина прорвало на смех. Ён подняла на него взгляд, полный непонимания. Что она такого смешного сказала? — Я тебя не жалею и не нянчу. Хватит пререкаться. Я всё же старше тебя. Ты должна проявить уважение ко мне! — Теперь ты говоришь об уважении? — Да, ведь это я тебя от отчисления отмазал. — Не стоило. Я тебя об этом не просила. Джуён еле сдерживала слезы. Для неё было непривычным такое внимание. Почему этот человек над ней издевается? — Почему ты себя сдерживаешь? — Джин сам не ожидал, что задаст этот вопрос. По крайней мере, не сейчас. Вопрос был задан не вовремя. Любое неловкое движение, взгляд, слово или вопрос, и девушка закроется от него на сто замков. Нужно проявить осторожность и бережность. Нельзя в ту же минуту задавать все интересующие вопросы. А их было очень много. — Сдерживаю? — Джуён не поняла Сокджина. О чём это он? Джин подошёл ко входной двери и сказал, не оборачиваясь: — Поплачь пока и собирайся, а я буду ждать внизу. Поплакать? Да кем он себя возомнил? Не хочет Джуён плакать. Не хочет! Джуён открыла шкаф и увидела вещи, в которых была той ночью. Она старалась сдержать себя, но слёзы сами хлынули из глаз и тяжёлыми каплями текли по щекам, а потом и по шее. Он был прав. «Надо было сделать это на минуту раньше! Если бы я сделала это быстрее, то сейчас мне не пришлось бы смотреть ему в глаза!» — Джуён даже про себя не могла произнести слово «прыгнуть», «покончить с собой», «утопиться» или «умереть». Легче было называть это “этим“, чем признаться себе в том, что хотела сдаться. Сокджин видел не просто её тело, глаза или движения, он смотрел сквозь неё. Каким бы он ни был юристом, хорошим студентом и любимчиком преподавателей, он также отличный эмпат. Он чувствовал девушку, и ей для этого говорить даже не стоило. Может ли это быть связано с его тёмным и грустным прошлым, или он действительно так хорошо понимал людей? Джуён спустилась в холл на первом этаже. Она хотела незаметно проскочить мимо Джина, но он стоял прямо у входа. Он смотрел на неё; на то, как она прикрывает лицо капюшоном и вглядывается в лица каждого, пытаясь определить его. Джин усмехнулся незрелому поведению Ён. — Хотела убежать? — спросил он, как только они оба сели в его машину. — Хотела, — Джуён не видела смысла врать или уклоняться от ответа. Она поняла, что этот человек видит её сущность. — В следующий раз постарайся быть более оригинальной. Девушка кивнула. — Постараюсь. Они ехали по уже знакомым улицам Сеула. Сегодня Джуён смотрела иначе на окружающий мир. Она хотела всё бросить, убежать от проблем и оставить родного человека — Сохюн одну. Как она могла в тот вечер думать, что можно сделать это бесследно и без последствий? Почему она была уверена, что Сохюн сможет пережить это или не будет обвинять себя? Как могло Ён так накрыть пеленой отчаяния? Джуён узнала здание своего общежития. Казалось, что прошла вечность с тех пор, как она последний раз вышла из этих дверей с чёткой мыслью о смерти. Джин остановился прямо у входа. — Давай поедим? — мужчина решил, что не может просто так отпустить девушку. Он должен убедиться в том, что она не сделает больше ничего предосудительного. — У меня дома ничего нет. — Нет, я имею в виду, давай поедем куда-нибудь поесть? — Не могу. Джуён не было лишних денег на рестораны, но и говорить об этом незнакомому человеку не хотелось. — Я заплачу. — Не стоит. Джуён вышла из машины, а следом за ней — Джин. — Зачем ты меня преследуешь? Ты маньяк? Извращенец? — Ён раздражала навязчивость Сокджина. Почему он не оставит её в покое? — Разве я не говорил, что хочу помочь? — Ты уже помог. Спасибо. Больше не чувствуй себя обязанным мне. Ты ничего не должен делать. Это не твоя зона ответственности. Уходи. — Почему ты отталкиваешь людей, готовых помогать тебе? Джин подошёл максимально близко к девушке, стараясь при этом не нарушить личные границы. — Разве я прошу о помощи? — Джуён подняла глаза к лицу мужчины. Раньше она не обращала внимания на его рост и внешность. Да она впервые смотрела прямо в его лицо. До этого Ён не решалась всматриваться в Джина. Прямой нос и брови, красивые карие глаза, пухлые розовые губы и чёткие мужские черты лица. Его можно было бы назвать…красивым. — Ты не просишь помощи вслух, но я знаю, что ты в ней нуждаешься. Счастливый человек не стал бы стоять у моста с плохими мыслями. — Под «плохими» ты имеешь в виду убить себя? — Джуён впервые сказала эти слова. Они били по ушам, по лицу и сердцу, оставляя жуткие шрамы. Джин сам был не меньше удивлён, чем девушка. Он не был уверен в её готовности в открытую говорить о самоубийстве. Он старался быть деликатным. — Давай поедим. Хочу угостить тебя в последний раз. И больше я не буду лезть к тебе со своей помощью. — Джин понял, что в общении с Джуён нужен компромисс. И если на кону стоят её жизнь и личные цели парня, то он готов пожертвовать собой. — Хорошо. Они приехали к дорогому ресторану. Джуён не ожидала, что они пойдут в такого рода заведение. Она думала, что они просто поедят в кафе рамена и разойдутся. Ён почувствовала себя, как не в своей тарелке. Ей было некомфортно, и внутренне она сжалась в комочек. — Тебе здесь не нравится? — мужчина сразу отметил её робость, — если тебя не устраивает это место, то мы можем поесть там, где хочешь ты. Просто это мой любимый ресторан. И я хотел поделиться этим местом с тобой. В его мыслях тем временем была лишь одна фраза: «Джин, остановись». — Нет, всё в порядке, — ответила Джуён. Она не хотела выдавать свою неуверенность, — хотя не в порядке. Давай уйдем отсюда, пожалуйста? Мне некомфортно. Джин молча встал из-за стола и пошёл к выходу, намекая на то, чтобы Ён последовала за ним. Она робко, почти бесшумно встала и направилась к выходу так, будто подкрадывается. Джин понял, что девушка не привыкла к местам, где еда стоит выше пятидесяти тысяч вон. Для него же это было обычное заведение, где можно перекусить. Он с детства привык к такой обстановке. Родители постоянно приводили его есть какое-нибудь фуа-гра или тартар из говядины, карпачо и другие блюда со сложными названиями для ребёнка. Госпожа и господин Ким приучали сына к изысканной кухне и воспитывали в нём особый вкус к роскошным вещам и чувство понимания, где его место в обществе. Семья Кимов никогда ни в чём не нуждалась. Госпожа Ким работала врачом, а господин Ким был акционером крупнейших корейских фирм по продаже машин. Весь его доход был пассивным. Всё нажитое они направляли на поддержку своего единственного сына — Ким Сокджина. Старались дать ему всё, что может быть нужно мальчику, а позже и мужчине. Но также соблюдали баланс между воспитанным и хорошим человеком и тем, кто понимал, что у него есть всё для богатой жизни. Джин никогда не кичился деньгами своих родителей. Ведь он считал, что не имеет на это никакого права. У него были цели: сделать своё имя самому. При этом мужчина всегда был вежлив, дружелюбен и весел. За это он и имел немалое количество как друзей, так и недругов. Джин привёл Джуён в кафе поблизости, где подавали не менее вкусные блюда и за стоимость меньше, чем в соседнем ресторане. Кафе было маленькое, светлое и уютное. Здесь чувствовалась аура домашней теплоты и маминой заботы. Владельцами данного заведения была пожилая пара, и они очень старались не обанкротиться с тех пор, как напротив появились конкуренты. Джуён и Джин сели у стены подальше от людских глаз и ушей. Они сделали заказ и сидели, не проронив ни слова, пока еду не принесли. Джуён было трудно есть при Джине. Во-первых, она не любила есть при ком-то. А вдруг он подумает, что она обжора? Во-вторых, она с любопытством осматривала каждый кусочек еды и высчитывала, сколько же в них таится калорий, жиров, белков и углеводов. А в третьих, сколько же часов придётся потратить на бег, чтобы сжечь всё съеденное. Из-за этого Ён предпочитала не есть вовсе или питаться раз в день, чем бегать несколько часов. Бывало, что от голода или переутомления она падала в обморок. Но она не обращала на это никакого внимания. Красота требует жертв, даже если это здоровье. От изучающего взгляда Джина ничего не прошло мимо. Он заметил, как девушка напряглась от вида порции. То ли от того, что что-то не любила в блюде, то ли из-за того, что еды было много. — Ешь, пожалуйста. — Джин пододвинул тарелку к девушке. Она сидела уже не меньше пяти минут, изучая каждый миллиметр дакжима. Джуён с трясущимися руками взяла металлические палочки с едой и медленно поднесла ко рту. Ей казалось, что её сейчас прорвет и на слёзы, и на рвоту. Она быстро положила еду обратно в тарелку, так к ней и не притронувшись. — Почему не ешь? — Сокджин не понимал, что в голове у Джуён. С виду она была холодной, сдержанной, а внутри явно полыхал костёр из эмоций. — Я не голодна, — ответила Ён, и в этот момент предательски громко заурчал живот. — Пожалуйста, съешь что-нибудь. Ты голодная, и я это не только знаю, но и слышу. Хочешь огурцы? Или кимчи? — Джин поочерёдно предлагал девушке на выбор закуски, понимая, что что-то «тяжёлое» она не съест. Она всё же согласилась съесть огурцы с рисом, но основную пищу пробовать не стала. — На следующей неделе тебе нужно будет приступить к учёбе. И всё же придётся сдать экзамен, — Джин решил начать разговор с нейтральной темы. — Я не хочу туда возвращаться. — Ён было трудно говорить с мужчиной. Она чувствовала рядом с ним себя неловко. Он видел её в уязвимом состоянии. Ей стыдно. Позор. — Почему? Джуён вздохнула. — Я не хочу быть юристом. — Тогда почему проучилась три года? Остался всего год обучения, а дальше можешь не идти на магистра. Джуён не прерывала монолог Джина. Она лишь слушала и смотрела куда угодно, но не на него. Её глаза бегали от одного угла кафе к другому. — Меня родители заставили… Точнее, мама, — Ён пришла в замешательство. С чего она вдруг с ним поделилась этим? Она никогда ни с кем не обсуждала свою семью, личную жизнь и другие темы, где раскрылись бы все её «слабости». — Ясно. Идти против воли родителей всегда сложно. Не хочешь тогда заняться тем, что интересно тебе? — Сокджин пытался растормошить Ён. И пока ему это не удавалось. — Я уже занимаюсь… Мужчина удивлённо вскинул бровь. — Ого, и чем же? — Я параллельно учусь в художественной академии. — Так ты художница? Творческая личность, значит, — Джин отложил приборы и облокотился о стол. Разговор набирал новые обороты. Он сложил руки под подбородок и задумался, — как ты успевала учиться и у нас, и в художественной академии? — Не знаю… Джуён и правда не знала, как ей это удавалось. Да, она крутилась, как белка в колесе, но чего только не сделаешь для исполнения мечты? — Почему просто не уйдешь из юриспруденции и не займёшься только творчеством? — Родители высылают деньги только из-за учебы в юридической школе, — честно ответила Ён. Раз этот человек спас её от самой большой ошибки в жизни, то он заслуживает хотя бы правды. — Они не знают, что ты учишься на художницу? Девушка отрицательно покачала головой. — Тогда как ты оплачивала учёбу там? — Джин понимал, что задаёт слишком много вопросов на грани личного характера, но его любопытство было сильнее. — Работала и оплачивала кредит. — Так ты ещё и работаешь? — Джин облокотился о спинку стула и ахнул в удивлении, — тогда я не удивлён, что ты… — тут он резко прервался. Он чуть не взболтнул лишнего. Дурак. — Захотела покончить с собой? —Джуён раздражалась, но бесил её не мужчина, а её глупость, медлительность, слабость. И что вообще она в таком положении и сидит перед незнакомым человеком оправдывается за свои поступки, при этом отвечая на сомнительные вопросы. Она была не из тех, кто делится информацией о себе. — Извини, я не то имел в виду, — ему стало неловко. — Почему ты печёшься обо мне? — вопрос, который никак не давал Джуён покоя. Она должна знать ответ. Джин молчал. Он обдумывал, как ответить девушке. И должен ли он вообще что-то объяснять? Наверное, должен, если хочет стать ближе к ней. — Один мне очень близкий человек покончил с собой три года назад. Тогда я был моложе, глупее и не понимал сигналы, которые он мне посылал. Сейчас, уже спустя столько лет, я понял, что мог бы остановить его, помочь, поддержать. Но я был слеп. Думал только о себе, — мужчина не любил вспоминать эту часть своей жизни, ведь он считал себя виноватым в произошедшем. Джуён заёрзала на стуле. Она поняла, что задала слишком личный вопрос. И ответ на него был откровенным и честным. Ей стало не по себе. Он считает себя виноватым? А если бы не Джин, то и Сохюн считала бы себя виноватой? Она была бы несчастна. До неё вдруг дошло, как сильно она благодарна человеку, что сидит перед ней. Она подняла глаза на него и тихо сказала: — Спасибо. Джин был удивлён благодарности девушки. — За что? — За честность, за помощь мне, за заботу. За то, что огородил меня от самой большой ошибки. Откровенность — то, что нам даётся с трудом. — Я не знаю всей твоей истории, но хочу сказать, что ты не виноват в действии того человека. Поверь. Я была на его месте и точно никого не обвиняла в своих намерениях, — продолжила Ён. Она хотела поддержать Джина так же, как это сделал он. — О чём ты думала в этот момент? — О сестре… — И больше ни о ком? Джуён отрицательно покачала головой. — А родители? Друзья? Парень? Девушка усмехнулась предположениям мужчины. — У меня нет друзей и парня, — про родителей говорить не хотелось. — Ах, вот оно как… Почему? — Как-то не сошлось, — с каждым вопросом ей становилось не по себе. Будто Джин пытался залезть к ней в душу. Он не стал допрашивать Ён, понимая, что зашёл слишком далеко. Оплатив ужин, они поехали к общежитию Джуён. Ехали молча. Каждый о чём-то размышлял. Джин думал о своих прошлых ошибках, а Джуён об ошибках, которые чуть не совершила. — Можно поинтересоваться? — Ён нарушила тишину лишь тогда, когда они подъехали к месту назначения. — Да, конечно, — мужчина не ожидал, что она сама решится на разговор. — Кем для тебя был тот человек? Немного замешкавшись, Джин все же решил ответить: — Моим другом детства, — было больно и сложно вспоминать те злосчастные дни. Всё будто пронеслось перед глазами. — Мне очень жаль… Я уже говорила, но хочу повторить: ты не виноват. — Виноват. Я бы мог предотвратить всё. Мог бы хотя бы докопаться до его истинных чувств. Проводить с ним больше времени… В области сердца резко всё заныло. Хоть и прошло столько времени, но память о нём еще свежа. — Человек, решившийся на этот шаг, вряд ли обвиняет кого-то еще, кроме себя… Спасибо тебе за всё. Пока. Джин мысленно уже был не здесь. Он погрузился в свой мир, не видя и не слыша уже ничего. Джуён вышла из машины и вновь направилась к дверям места, к которым ранее больше не думала возвращаться.27 сентября 2018 год.
Чонгуку не верилось, что пошёл уже четвёртый год обучения в университете. Казалось, что он только вчера прощался с Джуён в том парке, покидал родной город и приехал в такую большую и неизвестную столицу. А сейчас он живёт с девушкой, которую уже даже ненавидит, изменяет ей, балуется лёгкими наркотиками, постоянно пропадает в барах и клубах вместе с друзьями. Жизнь у молодого парня кипит. И он не знает, радоваться этому или, наоборот, грустить. Вроде, ничего ужасного не происходит, но и счастливым себя назвать он не мог. Почему-то внутри было пусто вне зависимости от того, кто находился рядом. Чонгук был снова у друзей. Здесь он лишь не ночует, а остальное время они зависают именно тут. — У моего отца в компании есть место для стажёров. Не хочешь попробовать себя? — Тэхен обращался к Чону. Чонгук был ошарашен предложением друга. — Хочу, конечно же. Ты ещё спрашиваешь? Но почему ты не хочешь? — Я работаю в другой компании. А папа ищет стажёров. А Чимин со мной работает. Остаёшься только ты. — Что-то я немного в шоке от неожиданного предложения. Спасибо большое. Тэхен махнул рукой. — Не парься. Я отцу скину твои данные, а там вы уже сами разберётесь. — Давайте сходим в клуб, а? - предложил только что вошедший Чимин. Все дружно согласились и направились в излюбленное место — в клуб «Белая вишня». Здесь были самые лучшие коктейли, девушки и музыка. И парням нужно было расслабиться и отдохнуть по взрослому. Фейс-контроль уже знал ребят. Они уже даже успели подружиться и пропускали их без вопросов. — Смотри, кто к нам идёт, — Чимин указал взглядом на девушку, уверенно идущую к парням, которые только успели сесть за зарезервированный стол. — Блять, опять она. — Чонгуку хотелось спрятаться от Со Ля. Каждый раз, когда парни приходили в клуб, она сразу втискивалась в их компанию. Со Ля не знала, что у Чонгука есть девушка. Она ничего не знала о парне, кроме как его имя и умение владеть телом, доводить её до оргазма. Конечно, были попытки разузнать побольше о парне, но он был закрыт для общения. Все его ответы были либо односложными, либо полностью отсутствовали. — Да ладно тебе. Девчонка влюбилась в тебя. И она даже секси, — Тэхен попивал алкогольный напиток и подмигнул другу. — Час от часу не легче, — Чонгук громко выдохнул, но из-за оглушительной музыки это не было слышно. — Приветики, мальчики, — Со Ля помахала парням и села между Чонгуком и Тэхеном. Со Ля была в фиолетовом платье с пайетками. Из-за света, направленного на её одежду, её можно было бы увидеть из космоса. Длина, как всегда, была неприличной: чуть ниже округлой попы. — Ты хотела сказать: «Привет, Чонгук»? — у Чимина сегодня было очень хорошее настроение. Он ехидничал по поводу и без. Со Ля злобно сверкнула глазами. Она не скрывала чувств к Гуку, но и в открытую это показывать не хотела. Тэхен и Чимин, немного посидев и поняв, что ничего интересного ожидать не стоит, прошли на танцпол к другим жаждущим ласк и внимания девушкам. Со Ля выпила пять стопок абсента подряд и набралась смелости прижаться к Чону. Она медленно провела рукой от колена к паху. — Ты снова хочешь трахаться? — Чонгука бесила девушка, но от секса отказываться он не хотел. Со Ля была способна на многое. И он в этом убеждался много раз. А главное, она никогда не была против экспериментов. — Хочу, — прошептала Ля в ухо парня. — А ты хочешь? Она полезла к нему под рубашку, очерчивая кубики холодными и тонкими пальцами, поднимаясь выше к груди, к соскам. Одновременно с этим Со Ля целовала Чона в шею и углы нижней челюсти. Она облизнула его за ухом. Чонгук никак не реагировал. Он лишь ждал продолжения. Он смотрел вперёд на других танцующих девушек. Они так аппетитно виляли попками, а рядом та, что дрочит ему через ткань брюк. — Хочешь попробовать кое-что интересное? — Чонгук хотел проверить, насколько Со Ля то ли отчаявшаяся, то ли шлюховата. — Хочу, — ответила она, не переставая целовать и изучать тело парня руками. — Не спросишь даже, что? А вдруг я предложу что-то очень непристойное? — от картины, возникшей перед глазами, Чон возбудился. — Я согласна на всё. — Тогда выпей ещё. Парень спаивал девушку два часа. Как только понял, что она готовая, то прошёл к своим двум одиноким друзьям. — Не хотите повеселиться? — Чонгук приобнял парней за шею, образуя некий круг. — А чем мы, по-твоему, тут занимаемся? — Тэхен был уже пьян. — Полной ерундой по сравнению с тем, что я предложу. Чонгук усмехнулся, а в глазах читались дикость и возбуждение. — Ты о чём? У меня нет наркотиков с собой, — сказал Чимин. — Посмотри туда, — Чон пальцем указал на стол, за которым сидела пьяная Со Ля. Все трое устремили взгляд к ней, — она ужасно хочет трахаться, и вы тоже. Смекаете, о чём я? У Тэхена и Чимина округлились глаза от предложения. Они посмотрели друг на друга, а потом снова на девушку. Каждый из них думал о том, что их может ждать этой ночью. — Она не будет против? — спросил Чимин — Уверен, что нет. Но сейчас мы в этом убедимся. Чонгук во главе с друзьями уверенно шёл к Со Ля. Девушка была пьяна, весела и жаждала приключений. — Со Ля, малышка… — Чонгук приподнял девушку на ноги и поднял её голову, обхватив подбородок. — Хочешь повеселиться так, чтобы всю жизнь потом вспоминать? — он усмехнулся и облизнул сначала свои губы, а потом и губы девушки. — Хочу. Что ты можешь предложить? — Со была возбуждена и готова на всё, что угодно. — Видишь моих друзей? Они ведь симпатичные, да? Со Ля утвердительно покачала головой, а Чон повторил её жест. Она, будто впервые, их внимательно осмотрела с ног до головы и сделала выводы, которые не стала озвучивать. — Хочешь уложить нас троих? — Гук шепнул заветное желание ей в ушко и оставил лёгкие поцелуи на шее, из-за чего прошлись мурашки по всему её телу. — В смысле? Ты хочешь вчетвером трахнуться? — неуверенно переспросила девушка. Чонгук в подтверждение своих слов снова поцеловал девушку в шею. Обжигающее дыхание вызвало волну желания. Он обхватил её попу руками, сжимая каждую сторону поочерёдно. Скользнул под платье и обнаружил, что Со Ля без трусиков и вся намокла. Чон знал, как сильно влияет на неё. Знал, как сильно она обожает его и готова на любую прихоть. Со Ля закивала головой, окончательно давая согласие на новый опыт не только для себя, но и для парней. Группа молодых людей, которых одолел азарт и жаркий пыл, ехали в такси. Двое парней по бокам, а посередине девушка. Чимин целовал Со Ля в губы, а Тэхен изучал внутреннюю часть её бедра. Девушка же в это время была занята поглаживанием сразу двух пенисов через ткани брюк. Чонгук же в это время был на переднем сидении и выдумывал новую причину отсутствия дома:«Нана, не жди. Я буду у парней. Отмечаем повышение Чимина»
Очередное враньё. Чонгук устал жить во лжи. Если бы он мог, то вообще избежал всего этого. Но Нана не отпускает его. Угрожает ему всем, чем можно. Чонгук не знал, почему просто не уйдёт. Пусть делает с собой, что хочет. Ему-то какая разница? Пусть хоть под поезд бросится!.. Но нет, Чон чувствовал, что не может так поступить. Как бы он ни злился, но у него есть совесть. И эта совесть, будь она проклята, будет его доставать до конца жизни. Плюс ко всему, остроту к ситуации добавляли отношения Наны с её семьей. Девушка напоминала парню об этом при любом удобном случае. Ему не хотелось, чтобы ей было плохо. Всё же он знал её с 7 лет. Она не просто девушка, с которой он встречается, хотя это и отношениями не назовёшь; она также его бывшая одноклассница, чуть ли не соседка и давняя знакомая. Их слишком многое объединяло, и всё так бросить невозможно. Ребята доехали до совместной квартиры Тэхена и Чимина. Они поплелись на ватных ногах к дому. Лишь Чонгук шёл сзади, усмехаясь тому, как оба его друга лапают девушку. Её юбка задралась так высоко, что были видны практически все прелести. Хорошо, что вокруг не было ни души. Картина была непристойной. Они с грохотом завалились в комнату. Девушка по очереди целовала каждого из парней. Чимин любил медленные поцелуи, смакующие, Тэхен — мокрые и глубокие, а Чонгук — страстные и быстрые. Чимин рывком снял надоедливое платье с девушки. Со Ля ахнула от неожиданности. Она стояла перед ними абсолютно голая, а на ножках красовались туфли на высоком каблуке. Он прильнул губами к её выпирающим соскам, постоянно чередуя их между собой, дабы уделить внимание каждому. Парни одновременно стянули с себя брюки вместе с боксёрами. Чонгук схватил Со Ля за плечи и опустил на колени. Они окружили её и ждали, пока девушка смекнёт, к чему всё идёт. Она начала со своего любимчика — Чона. Его член был самым вялым и неготовым. Здесь придётся поработать. Чонгук не стал церемониться и просто резко вошёл в её рот. Он взял её голову в руки и грубо насаживал. Чтобы другим не было скучно, она дрочила им, пока Чон трахает её в ротик. Как только Ля начала кашлять и задыхаться, парень отпустил её, давая насладиться этим тёплым пристанищем и друзьям. Нельзя быть жадным. Тэхен был менее груб, но также настойчив. А Чимин не дал девушке себе отсосать. Он предпочёл быть первым, кто войдет в её намокшее влагалище. Он уложил девушку на кровать, раздвинул широко ноги и опустился между ними. Чимин облизнулся и примкнул к горячим половым губам. Сначала провёл всей длиной языка от промежности к клитору и крепко прижался к последнему, всасывая, облизывая и снова всасывая. Со Ля извивалась и стонала под ласками крепкого мужчины. В это время Тэхен и Чонгук сидели на диване, наблюдая за прелюдиями и дроча самим себе. Зрелище, что открывалось взору, не на шутку заводило их обоих. Краски добавляли дикие стоны девушки. Она никогда себя в них не сдерживала. Всё шло именно так, как Чонгук себе представлял: горячая, сексуальная девушка лежит на кровати, а три парня пытаются её удовлетворить. Неожиданно Со Ля прервала ласки Чимина. — Что? — спросил Чи. — Где у вас ванная? — Ты писать хочешь, что ли? — Тэхен подключился к нелепому разговору. Чимин не стал выяснять причины странного поведения девушки и быстро указал на уборную. — Развлекайтесь пока без меня. Я быстро! — подмигнула она. — Чё за хуйня, блять? — Чонгук рассердился, что девушка оставила трёх голых мужиков с дикими стояками посреди комнаты. Почему-то всем троим стало стыдно. Так бывает, когда затуманенные мысли проясняются, и вы смотрите на ситуацию уже трезво. Но останавливаться не хотелось. Было уже поздно отступать. Благо, ждать пришлось недолго — девушка вышла из ванной с сияющей улыбкой на лице. Она подошла к мужчинам и поцеловала каждого по очереди. Со Ля изящно легла на кровать, раздвинула ноги и пальчиком созвала их к себе. Стыд сняло как рукой, а пелена вернулась. Эйфория, что переполняла их, зашкаливала. Тэхен и Чонгук встали у головы девушки. А Чимин пристроился между бёдер. Он провёл головкой по всей вагине и медленно ввёл член. Со Ля громко ахнула. Эта девушка не знала, что такое стыд, стеснение и неловкость. Она делала всё ярко, громко и эмоционально. Чимин и сам простонал, войдя в неё. Он почувствовал жар внутри. Член обволакивала печь, включённая на максимум. Парень ускорялся с каждой минутой. Чон и Тэ не жалели Ля. Они по очереди насаживали её рот на пенисы. Со Ля оттолкнула Чимина, заставив выйти из себя. Прижалась к нему губами, проталкивая язык к его нёбу. Она толкнула Тэхена в грудь и села верхом на него. — Боже, войдите в меня сзади, — простонала Ля. Чонгук не стал терять времени и решил опробовать первый её попку в деле. Он прижался сзади, огладил попку и с треском шлепнул её. От этого она выгнулась в спине, а Тэхен ускорился, вдалбливаясь глубже. Чимин же в это время трахал её рот. Чон плюнул сначала себе на член, а потом на анус девушки. Он всунул для начала один палец; поняв, что девушка готова, добавил и второй. Со Ля не смутилась — опытная. Парень осторожно вставил головку. Тэхен остановился, давая возможность войти другу. Чонгук продвинулся в девушку глубже, от чего та замычала. Ей было приятно осознавать, что в ней сразу два парня. Чонгуку было тесно. Его орган сильно сжимали мышцы девушки, а снизу через стенку тканей он чувствовал, как медленно двигается Тэхен. Они привыкли друг к другу и, приноровившись, словили удобный темп. Со выкрикивала нецензурные слова и сама с удовольствием насаживалась на члены парней. Чонгука сменил Чимин, а потом Тэхена — Чонгук. Так они менялись, давая каждому насладиться молодым телом Ля. По всей комнате гулял гул от стонов, криков и невольно вырывающихся матов. Все четверо вспотели, устали, томно вздыхая. Они готовы были с восторгом окончить полученный драгоценный опыт. Чимин кончил прямо в глотку Со Ля, и она послушно всё проглотила, смакуя каждую капельку, будто пробуя на вкус. Чонгук и Тэхен с громкими выдохами пришли к завершению одновременно в презервативы. Молодые люди, одурманенные эндорфинами, полученными во время страстного и очень странного секса, плюхнулись на кровать. Никто ни о чём не думал. Хотелось лишь отключиться и пересмотреть запись произошедшего в памяти.17 декабря 2018 год.
Чонгук сидел на барном стуле в кухне квартиры, в которую старался не приходить. Но сегодня был особенный случай. Нана неожиданно решила уехать в Пусан к родителям. Он долго думал о том, догадывается ли Нана об его изменах, экспериментах, что он проводил каждые выходные с разными женщинами, наркотиках и других поступках, из-за которых любая бы ушла восвояси, громко хлопнув дверью. — Ты надолго уезжаешь? — спросил Чон. — А что? Боишься соскучиться по мне? — Нана подошла к парню и чмокнула в щёку, приобнимая за торс со спины. — Просто, зная твоего отца, я переживаю за тебя. Вдруг он снова что-нибудь выкинет? — Гук прокрутился на стуле, оборачиваясь к лицу девушки. — И знаешь, мы с тобой встречаемся почти 4 года, но я так и не виделся с твоими родителями. Я очень хочу с ними познакомиться. Посмотреть, что это за люди, которые издевались над тобой. Им вообще неинтересно, с кем встречается их дочь? Нана напряглась, и её улыбка сменилась серьёзностью. Она не любила, когда Чонгук заводил разговор об её родителях, знакомстве и общении между ними. Она старалась избегать эту тему всеми возможными путями. И Чонгук не понимал, почему. Его родители давно знали об их отношениях. Они даже познакомились с Наной. Госпоже Чон Нана не понравилась. Она долго изучала её глазами, делая мысленные пометки. И в конце дня, уединившись с сыном и мужем, провела чёткую черту: «Она мне не нравится. Странная какая-то!». Господин Чон и сам Чонгук отмахнулись, хотя последний и был согласен с матерью. А отец ничего не заметил: ну симпатичная, милая девчушка. Он не воспринимал отношения сына всерьёз, ожидая, что скоро само всё закончится, и давить не стоит. Нана же в это время усиленно пыталась скрыть родителей от глаз своего парня. Чонгук бесился от поведения На. Неужели ему нельзя познакомиться с ними? Что они могут сделать? Чонгук не хорош? Он может не понравиться им? — Гуки, я же уже повторяла, что ещё не время для вашего знакомства. — Нана попыталась смягчить свой тон, добавляя свою фирменную улыбку. — А когда будет время? У меня ощущение, что ты их от меня скрываешь. — Ну что за глупости. И вообще, мне пора, — На постаралась сменить тему, и у неё это получилось. — Давай я тебя провожу до станции? — Не стоит. Я сама доеду. Зачем тебе тратить время на пробки? Тем более, я не люблю прощаться. Ты же знаешь. Нана подошла к Чонгуку и потянулась к его губам. Он ответил на поцелуй. Они обнялись напоследок, и Нана ушла. Чон громко выдохнул, будто чувствуя облегчение от того, что девушка уехала. Свобода. Пусть и недолгая. Теперь вся квартира в его распоряжении. Никто не мешает, не шумит, не ебёт мозги. Тишина, покой и мир. То, чего не хватало парню. Не хотелось куда-то ехать и тусить с друзьями. Сейчас и следующую неделю он хочет провести в одиночестве, играя в плейстейшен, смотря футбольные матчи и питаясь только раменом. Холостяцкая жизнь прекрасна.25 декабря 2018 год.
День приезда Наны. Не сказать, что Чонгук рад, но он ничего не мог поделать с этим. Неделя пронеслась перед глазами. Всё хорошее всегда проходит быстро, не задерживаясь надолго. Парень убрал весь беспорядок, что успел навести за неделю. Вынес мусор, заправил кровать и проветрил помещения. По всей квартире пронесся дверной звонок, приводя Чона в чувство, отделяя его от своего мирка и возвращая в жёсткую реальность. — Нана, что с тобой? — спросил Чон, как только она вошла. Девушка ничего не ответила и устремилась в объятия парня. Под глазами красовался синяк, а в уголках рта было покраснение. Волосы растрёпаны в разные стороны, одежда подобрана второпях. Её глаза были покрасневшими от непрерывной истерики, лицо красным, а губы опухшими. Нана выглядела, как помотанная жизнью. Будто прошла не неделя, а месяц. Девушка громко зарыдала. Чонгук не понимал, что происходит. Он не знал, как реагировать и что говорить. Он просто дал ей возможность выплакаться и успокоиться. — Успокоилась? — Нана утвердительно покачала головой. — А теперь рассказывай. Почему ты плакала? — Папа… Он снова издевался надо мной. — Блять… Почему ты мне не позвонила? Я бы приехал! — Зачем, Чон? Чтобы он ещё сильнее разозлился? Чтобы избил меня до смерти? Парень тяжело вздохнул. — Почему ты думаешь, что он будет против нас? Я даже не знаю, как выглядят твои родители! Я хочу на них посмотреть. — Ты из любопытства хочешь довести меня до гроба. — Не говори так. Но я думаю, что мог бы хоть чем-то помочь. Вразумить его. — Пожалуйста, перестань. Лучше обними меня. У меня всё тело болит. Чонгук задумался, обеспокоенно глядя на девушку. — Почему ты не вернулась раньше? — Он не отпускал… Чонгук прижал Нану к груди и провёл рукой по волосам. Они молчали. Чон чувствовал, как капли слёз впитываются в его футболку. Он должен что-то сделать. Должен как-то помочь. Этому животному нельзя всё спустить с рук. Он не может остаться безнаказанным. Как можно бить беззащитную девушку? Его вообще совесть не мучает? Он хоть знает, что такое совесть? С этих пор Чонгук поставил себе цель узнать родителей Наны и понять, почему они так поступают. Он хотел докопаться до правды. И если он решился чего-то добиться, то он это сделает любыми способами. Но правда иногда бывает жестокой. Она разбивает сердца, крадёт надежду и забирает доверие.