RUNAWAY

      POV Порче:       — Подожди секунду, что?       — Ким Терапаньякун!       Порче поморщился, услышав голос Хиа. Это было на грани ярости с едва сдерживаемым терпением.       — Я тоже должен это знать. Он просто старший шурин, я — старший брат, — Танкхун что-то прошептал в углу одному из своих охранников.       Раздался шепотный гул.       — Конечно, Кхун Ну, — и Че пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза.       — Ким Кимхан Терапаньякун! — взвизгнул Танкхун, — говори яснее, или ты знаешь, что я сделаю с твоими драгоценными инструментами.       Порш посмотрел на старшего альфу, и они оба кивнули, будто теперь были одним целым в этой шараде против своих братьев. Порче мог легко определить, что надвигается катастрофа. Он знал, что его брат действительно хорошо ладил с братом Кима. И они оба были личностями, которые были опасны в своих собственных правах. Неудивительно, что здесь, в четырех стенах медицинского кабинета, они легко превзошли Кима.       Ох, Ким.       Сердце Порче обливалось кровью за своего альфу. Этот человек давно был бы далеко отсюда, если бы не он. Он знал, что Ким стоял там и слушал весь этот допрос только из-за него. Че хотел семью, поэтому его альфа теперь учился жить с ней.       Киму не потребовалось много времени, чтобы сдаться. Че наблюдал, как его Хиа и Танкхун ворвались к нему, задавая вопрос за вопросом. Если бы это была любая другая ситуация, Ким бы не открыл рот. Но альфа чувствовал себя безмерно виноватым. Че действительно чувствовал раскаяние глубоко в своих собственных костях.       — Секс! Мы занимались сексом. Понятно? Счастлив? — прошипел Ким.       Порче застонал, увидев выражение ужаса на лице своего брата, в то время как Танкхун выглядел ошеломленным. Телохранители неловко заерзали на своих местах при этом восклицании.       — Ты нанес моему брату травму? — Порш закричал и прыгнул на Кима. К счастью, Пит схватил своего босса, чтобы он не мог физически причинить вред младшему брату Терапаньякунов, — разве я не говорил тебе держаться от него подальше, пока он полностью не вылечится? Ты серьезно, Ким?       Че наблюдал за тем, как Ким сохранял внешнюю силу, но он знал, как страдает альфа. Это было в такие моменты, как этот, когда он просто знал, как сильно они с Кимом предназначены друг для друга. Ему даже не нужны были соответствующие брачные укусы, чтобы почувствовать связь, которая и так надежно их соединяла. Это было похоже на то, что Порче даже не мог ясно мыслить, когда Ким был в беде. Его внутренности сжались от боли, которую он почувствовал, увидев Кима в таком виде.       — О Боже мой! — воскликнул Танкхун, — разве я не воспитал тебя лучшим?       — Ты вообще меня не воспитывал, — огрызнулся Ким.       — Да разве я не говорил тебе вежливо разговаривать со своими братьями? — Кхун ругал Кима.       Порче вздохнул.       — Хиа, пожалуйста, — он вмешался, — это просто растяжение на запястье. Ничего серьезного. К завтрашнему дню я буду в порядке.       — Че, тебе нужно быть осторожным. Твой локоть только зажил, — Че знал, что брат был прав. Но прямо сейчас все, чего он хотел, это утонуть в смущении, а не слушать его.       — Почему бы не дать ему отдохнуть какое-то время, а? — Пит мягко прошептал обоим раздраженным старшим братьям в комнате.       Порче заметил, как его старший брат беспомощно посмотрел на своего временного телохранителя. Но какую бы бессловесную битву они ни вели, Пит определенно выиграл.       — Ты в порядке? — тихо прошептал Ким, присаживаясь у его кровати. Наконец-то они остались одни, и Че сделал глубокий вдох. А потом, посмотрев на лицо Кима, он хихикнул. Альфа, конечно, выглядел удивленным, а затем оскорбленным тем, что над ним смеялись, но Порче было все равно.       — Приятно знать, что мои страдания приносят тебе счастье, — Ким что-то проворчал, но все же теснее прижался к Че.       — Это не ты. Это просто ситуация, — сказал Че, его лицо теперь было спокойным, с легкой улыбкой после того, как его окружил запах его альфы. Он не знал, как ему удавалось выживать все эти месяцы, не вдыхая время от времени аромат Кима, — иди сюда, — просит он, когда альфа легко наклонился вперед.       Порче любил целовать Кима. Ему нравилась сила, с которой альфа прикасался к нему. Ким был человеком с большим опытом, и это проявилось, когда он заставлял Че задыхаться всего от нескольких поцелуев. И Ким выглядел таким хорошеньким в его похотливой дымке. Даже в обычный день Порче мог бы сказать, что Ким Терапаньякун выглядел нереально. Но когда альфа прикасался к нему с намерением, изливая всю любовь и оставляя ее на его коже, его длинные волосы, которые, казалось, были сделаны из шелка, затеняли лицо и щекотали кожу Че. Его глаза становились немного дикими, его прикосновения немного грубыми. Порче не мог помочь, но мог сдаться.       Боже, он был единственным для своего альфы.       Че захныкал, когда Ким отстранился от него, он хотел еще.       — Ш-ш-ш, — Ким успокоил его, схватив и посадив к себе на колени.       Какое-то время они оставались неподвижны. Вся медицинская палата пахла нарциссами и сосной с цитрусовыми. Даже если Порче был немного разочарован, поскольку они с Кимом оказались в такой неловкой ситуации, он был счастлив. Гораздо счастливее, чем он был несколько дней назад.       — О чем ты думаешь? — прошептал Ким, его дыхание щекотало лоб Че.       — По поводу вечеринки, — Порче решил ответить правдиво. Как бы ему ни хотелось держать все в себе, он знал, что это не принесет никакой пользы.       — Ты говорил об этом со своим братом?       — Ты знал?       — У меня были подозрения.       — Почему ты ничего не сказал?       — Я хотел дать тебе время. И не делать поспешных выводов.       Порче мгновенно проникся глубоким обожанием к своему альфе. Он сжал талию Кима, которая была зажата в его объятиях, надеясь, что другой понял, что он хотел сказать.       — Я сожалею о сегодняшнем дне, — Порче решил во всем признаться. Скрывать все от Кинна было для него непростой задачей.       — Тебе и не нужно бояться, — пробормотал Ким.       — Ты этого не понимаешь. Я… — Порче искал нужные слова в своей голове. Он не очень хорошо разбирался в таких сложных дискуссиях и был благодарен, что вокруг него были такие люди, как Ким и хиа, которые терпеливо ждали, пока он соберет все воедино, — я хотел отвлечься. Я должен был быть осторожен. Ты мне тоже так говорил. И теперь тебе придется отвечать за последствия.       — Я думаю, что твой брат уже презирает меня. И он будет винить меня за то, что я забрал тебя у него. Это просто еще одна мелочь, которая добавляет ко всему этому, — Ким проворчал, но за его словами не было настоящей злобы. — Что касается того, что я отвлекаю тебя, Че, я не против быть для тебя чем угодно. Я действительно хочу быть для тебя всем.       — Ты должен вставить эти строки в песню, которую ты пишешь.       — Зачем? Хочешь, я спою тебе серенаду?       — Разве ты этого еще не сделал?       Это было правдой. Для Кима больше ничего не оставалось делать. Он полностью завоевал Порче всеми возможными способами. Их история была в значительной степени похожа на сказку. Невероятную и фантастическую во многих смыслах этого слова, что было трудно постичь ее реальность.       Порче знал, что его жизнь в детстве была окутана опасностями, от которых его защищал старший брат. Он видел, как трудно выжить, поэтому никогда не хотел такого для себя. Он и представить себе не мог, что влюбится в своего кумира знаменитость и получит взаимность. Он даже в самых смелых мечтах не надеялся стать запечатленной парой.       Порче повезло. Он знал это. Но так было не всегда. У него определенно был самый лучший брат. Когда он рос, Порш защищал его от всего. Че никогда не знал, будет ли брат ложиться в постель каждую ночь или нет. И вот настал день, когда все его опасения подтвердились. Его брата не было рядом с ним. И хотя его обманули, сказав, что у Порша течка, реальность была намного более жестокой.       Че было всего одиннадцать, когда он привык к срывам своего старшего брата в душе. Он так и не понял в полной мере, что было причиной всего этого. Слишком молодой и защищенный от всего, чтобы понять даже степень боли своего брата. Но одно он знал наверняка, его брат этого не заслуживал. Он помнил, как держал в объятиях костлявую фигуру своего брата, крепко сжимая старшего, надеясь, что его любви и обожания к нему будет достаточно.       Че никогда не был тем школьником, у которого были лучшие вещи. Он был тем, кто ходил в поношенной одежде, в рваных парусиновых ботинках, у кого не было денег на поездки, и он был своего рода социальным изгоем.       Все изменилось с его взрослением. Порче было шестнадцать, когда он предстал в роли омеги и впервые увидел страхи своего брата, написанные на его лице ясно как божий день. Он также, наконец, многое понял. Его брат был аномалией среди их вида. Его брат был сильным, безжалостным и часто нечувствительным к вещам. Так непохоже на омегу. Его уважение росло, но вместе с ним росло и чувство пустоты в груди.       Люди внезапно полюбили Че. Его сладкий цветочный аромат помогал многим чувствовать себя непринужденно. Альфы толпились вокруг него, хотя один взгляд на его брата, и они исчезали. Люди хвалили его за внешность, но почему-то Порче чувствовал себя невидимым. Он чувствовал себя так, словно был обузой для своего брата. Он чувствовал себя тяжелым грузом.       Порче всегда хотел помогать по дому. Он хотел бросить уроки игры на гитаре, на которые записывался с десяти лет. Он ненавидел наблюдать, как его брат выполняет черную работу. Иногда он ненавидел себя за то, что стеснялся своего брата. Был один ясный момент, когда это произошло. Че было тринадцать, и он еженедельно играл на гитаре. В этом не было ничего особенного, но он знал, что это все, что они могли себе позволить. На самом деле было удивительно, как Порш иногда исполнял его желания, учитывая их ситуацию. Его брат приехал, чтобы забрать его, когда кто-то узнал в нем курьера из какой-то дешевой закусочной. Порче почувствовал стыд при этом. Затем за этим чувством последовало чувство вины.       Неадекватный. Это было слово, которое Порче считал синонимом самого себя. Его брат был замечательным. Но как насчет него самого? В шестнадцать лет Порче понял, насколько он был невежественен во многих вещах. Он винил в этом свое взросление. Он не знал, как люди ожидали, что кто-то просто вырастет и станет их соответствующим суб-полом просто так, после представления в один прекрасный день.       Люди говорили ему, что он был идеальным омегой. Его брат сказал ему, каким великим он был. Но Порче с трудом верил в это. Это было тяжело, когда он знал о своих несовершенствах. Это была отвратительная задача — выслушивать все эти похвалы, когда Порче знал, что он прожил жизнь за завесой невежества. Как бы он ни старался, он всегда был простым зрителем, когда дело касалось важных вещей. Может быть, именно по этой причине он первым подошел к Киму. Что-то в альфе просто взывало к нему. Он знал, что ему давно пора действовать, а не ждать, пока его брат или кто-то другой что-то предпримет в этой ситуации, через которую он проходил.       Общение с Кимом в некотором смысле изменило Порче во многих отношениях. Его самооценка и уверенность в себе определенно расцвели. Альфа просто заполучил его таким образом, который, по его мнению, был невозможен. Ким никогда не видел в нем идеального омегу, каким его считали люди. Он не видел хрупкого мальчика, который всегда был встревожен и пытался игнорировать все, что происходило с его братом, в пользу его собственного психического благополучия. Вместо этого Ким принял эти недостатки с распростертыми объятиями.       — Ты думаешь, я ошибаюсь? — однажды Че спросил Кима, когда он решил поделиться с альфой о том, как он справлялся со своей семейной ситуацией, оставаясь в неведении. Как чувство вины тяготило его каждый день.       — Да, — Ким ответил, — но я думаю, что у всех есть недостатки. Можно подумать, что нужно исправлять свои собственные недостатки. Но лично я, если избавлюсь от своих, не думаю, что от меня что-то останется.       Это был первый проблеск того беспорядка, который был в отношениях Кима с его семьей. Это был также первый раз, когда он понял, что они оба были родственными душами. По-своему они оба были виновны, и все же специально выбрали этот путь. То, как они намеренно игнорировали несколько мельчайших деталей, чтобы прожить свою жизнь немного свободнее. Более легкий выбор. Выход труса.       Когда Порче узнал о том, каким будет его положение, когда он присоединится к стае Терапаньякун, он увидел нерешительность Кима. Альфа редко ходил домой или проводил время со своей семьей. Порче, являющийся Омегой Стаи, означал бы, что их участие в стае было бы значительным. Ким бушевал из-за того, что это был заговор его отца, направленный на то, чтобы заставить его иметь дело с мафиозной стороной их бизнеса. Он почти сходил с ума, когда рассказывал Че, что ни один из его братьев не протестовал.       Порче внимательно слушал. Он никогда не слышал, чтобы Ким говорил о чем-либо с таким чувством. Он слышал о старших братьях. Они были больной темой, но они определенно были важной частью жизни его альфы. Когда он на самом деле встретился со всеми основными членами стаи Терапаньякун, все обрело смысл.       Первая встреча Порче с Терапаньякунами прошла настолько хорошо, насколько это могло бы пройти в присутствии его брата. Не помогло и то, что все члены семьи Кима были альфами. И в чем Порш преуспел, так это в том, что этот суб-гендер чувствовал себя некомфортно. И все же Порче никак не ожидал того условия, которое выдвинул его брат.       Возможно, опасение брата по отношению к Терапнякунам в целом привело к тому, что у Че сложилось предвзятое мнение. Даже если ему каким-то образом удастся уговорить его остаться, в комплексе Поршу никогда не будет комфортно.       Как всегда, случилось неожиданное.       Когда Порче переехал с Кимом в компаунд, поначалу из-за трагических обстоятельств ему удалось затащить туда и своего брата. Его сердце не было готово оставить его теперь, когда, наконец, настали хорошие дни. Взросление и наличие только одного члена семьи заставили Че тосковать по семье. Это также был инстинкт омеги — быть окруженным членами стаи. Он хотел сделать это правильно. Впервые в жизни он захотел взять на себя любую ответственность и грязную работу, которые были связаны с его выбором.       Ким, с другой стороны, не разделял его энтузиазма.       — Ты не понимаешь, Че, — прошептал Ким в ту ночь, когда Порче и его брат официально переехали к ним. — Мой отец любит играть в шахматы. Ему нравится тренировать всех с помощью различных стратегий. И я думаю, что это, возможно, его худший вариант. Он использует единственного ферзя, чтобы контролировать обе королевские фигуры на доске.       — А Пи’Кинн знает?       — О, он знает. Но Бог запрещает вести себя как смертный, а не как Высший Альфа.       Горечь Кима по отношению к его альфе стаи и брату не была чем-то новым для Че, но теперь у него было место в первом ряду одной из их проблем. Ким всегда молчал обо всем, что касалось жизни Кинна. Че всегда классифицировал это как, возможно, защиту частной жизни упомянутого человека. Но постепенно он осознал враждебность между двумя братьями.       Ким на самом деле очень любил своих братьев. Че мог бы сказать это наверняка. Но, судя по тому, что ему сказали, их семье было трудно справляться со всем после смерти матери. Было трудно понять отношения братьев Терапаньякун. Порче знал, что он был близок со своим братом из-за трагедий в их жизни. Он не помнил свое детство в деталях, главным образом потому, что это было не то, что он любил вспоминать. Возможно, невежество было чем-то, что ему можно было диагностировать уже тогда. Но одно он знал наверняка: когда его брат взял на себя ответственность, он был благодарен. Он все еще был таким. Ким был другим. Почему-то ему не нравился тот факт, что Кинн обо всем позаботился.       Все это заставило Че прийти к выводу, что, возможно, Ким хотел занять должность семейного альфы, что, конечно, было чепухой. Ничто в отношениях Кима и Кинна не было таким простым. Это было похоже на очистку лука, новые слои проявлялись с каждым шагом. Очевидно, что Танкхун тоже был сложной темой. Не говоря уже о том, что тогда был Вегас и еще один двоюродный брат, которого Че еще не встречал.       Проживание в комплексе Терапаньякун также прояснило Порче одну вещь; возможно, он официально занимает должность омеги стаи, но ему еще предстоит пройти долгий путь, чтобы быть принятым в семью. Натянутые отношения Кима почти со всеми тоже не сильно помогли.       Удивительно, но помогло присутствие брата, которое застало Порче врасплох, потому что он предполагал обратное.       Танкхун был тем, к кому Че был ближе всего, если считать его родственников по материнской линии. Эксцентричный мужчина был дружелюбен и сердечен и делал все возможное, чтобы организовать идеальную свадьбу и церемонию спаривания. Он время от времени навещал Че и поддерживал связь как с ним, так и с Кимом почти каждый день. Порш и он поладили, как бензин и огонь. Че знал, что Танкхун иногда может быть чрезмерным. Но, по словам Кима, альфа тщательно выстроил вокруг себя прочную стену настороженности, которая сдерживала его. Его брат, конечно, прошел через это, и вместе они оба доставили головную боль всей семье. Сначала Ким разозлился и выглядел так, как будто со всем этим покончено, но Порче знал лучше. Его альфе понравилась перемена в его брате. Однажды ночью он даже прошептал, что теперь в их доме стало теплее, поскольку Танкхун и Порш каждый день устраивают шум то тут, то там.       Вегас был кем-то, с кем у Че не было возможности часто встречаться. Второй по старшинству из всей стаи не остался с ними и приходил только по делам. Он также избегал общения с Кимом, что, в свою очередь, означало, что он избегал Че. Ким и Вегас были печально известны своими размолвками. Даже на начальных этапах отношений Кима и Че, Че слышал имя Вегас, которое часто сопровождалось раздражением от его альфы. И Ким мог быть безжалостным и жестоким, когда хотел. Итак, Порче представлял Вегаса похожим на головореза, но был удивлен, когда мужчина выглядел таким же очаровательным, как Ким, вживую. Он мог понять, почему они оба так много ссорились. У них обоих, очевидно, было слишком много общего. Порче хотел знать корень проблем обоих кузенов, но он хотел, чтобы Ким сделал первый шаг и поделился. Семья, которая была у альфы, шла рука об руку со множеством сложных секретов. Порче знал, что со временем он узнает все, что было необходимо.       С Кинном было труднее всего иметь дело во многих отношениях. Ким ненавидел находиться в его присутствии. Была ли это власть, которую излучал этот человек, или какое-то чувство вины, снедавшее Кима, альфа был очень подавлен в присутствии Высшего Альфы. На самом деле все в доме были такими. У Кинна было так много установленных границ, что Че не знал, как он должен был помогать альфе управлять стаей в будущем. Он даже не мог нормально поговорить с альфой. Однако сам мужчина был очень теплым всякий раз, когда они общались. В нем была такая спокойная энергия, которая заставляла Че верить, что у него все под контролем, что он обо всем позаботится. Когда он поделился тем же самым с Кимом, у альфы была похожая реакция. Это заставило Че осознать, насколько сильно его альфа зависел от своего старшего брата, когда дело доходило до главного. Это также заставило его задуматься — тогда откуда такая враждебность? — но он сдержался. Конечно, Ким оценил это.       — Он расстраивает, — ответ Кима был прост, — он заставляет меня все время чувствовать себя виноватым.       По словам Кима, преданность Кинна семье была обременительной. Он сообщил Че, что у Кинна была раздражающая привычка ставить семью на первое место, что привело к многочисленным жертвам, принесенным этим человеком.       — Хиа делает то же самое для меня. Это не оправдывает твой гнев, Ким, — сказал Порче.       — Твой брат другой, Че. Он, по крайней мере, может постоять за себя. Кинн может быть всемогущим, но у него нет чувства самосохранения. Меня злит, когда он позволяет мне говорить ему всякую чушь. Он ни разу не остановил меня, когда я швырял ему в лицо все, что он для меня делал. Я думаю, что в этот момент он просто сдался. Это заставляет меня пожалеть его. Но я не могу этого сделать. Не тогда, когда он такой.       Не все, что говорил Ким, имело смысл, но Порче мог согласиться с одной вещью. Жалеть Анакинна Терапаньякуна было не тем, что можно было сделать. Еще до Кима Че слышал об этом человеке и о том, насколько он силен. Этот человек считался драконом в деловом мире, кем-то слишком могущественным, как и его настоящее имя. Все, включая его, были, по крайней мере, встревожены в присутствии этого человека. Знание того, что он правил преступным миром страны, нисколько этому не помогало.       Все это было чересчур, но Че, по крайней мере, ожидал этого. Чего он не ожидал, так это того, как его брат вписался во всю эту динамику.       Порче знал, что взять на себя обязанности омеги стаи будет нелегко. Он знал, что впереди его ждут испытания, некоторые из которых он может провалить. Чего он не знал и не ожидал, так это того, что одно из них могло быть его братом.       Поршу потребовалась пара дней, чтобы стать лучшими друзьями с Танкхуном. Че занял место в первом ряду рядом с Кимом, который смягчился по отношению к своему брату. Потом, конечно, он увидел, что Кинн дал брату Че некоторую поблажку, а Вегас был дружелюбен с ним. Поначалу все эти перемены сделали Че счастливее. Он хотел, чтобы Порш хорошо ладил с остальными. Возможно, это еще больше мотивировало бы его остаться. Но все же он не ожидал, что его брат так легко освоится.       Порче подумал, что, возможно, он ревнует, так как был прикован к постели. Все узнавали друг друга, пока он торчал в спальне. Он медленно осознал, что это не так. В первый раз он застал своего старшего брата в спортзале, когда Ким специально взялся посмотреть на него. Его альфа был в восторге от боевых навыков Порша, и хотя Че знал, насколько опытен его брат, он хотел посмотреть, чем он так впечатлил Кима. Его сердце подскочило к горлу, когда он увидел, как его старший брат омега сражается с альфой, который выглядел взбешенным, когда над ним насмехались. Когда Порш выиграл бой, он повернул голову туда, где ждали Пит и один из телохранителей Кхуна, которые все болели за него, улыбаясь и поддразнивая. Поэтому он не видел, как на него пялились другие зрители. Че видел. Был, конечно, ошеломленный взгляд, который он часто видел у альф в присутствии брата, но был также взгляд восхищения и уважения. Что-то, что, как понял Че, все выработали для его брата в комплексе.

———

      — Твой брат совершенно особенный, — сказал Корн Че на одной из их сессий, где они обсуждали покойного главу омегу.       Порче действительно был погружен в глубокую задумчивость, когда будущий тесть прервал его. Очевидно, быть Омегой Стаи отличалось от того, чтобы быть Главным Омегой, даже если два названия описывали одно и то же положение в обычных стаях. Терапаньякуны, конечно, были другими. Будучи мафиозной семьей, у них были определенные роли, которые необходимо было выполнять. Омега стаи в целом означала омегу, который заботился обо всей стае более традиционным, стереотипным способом. Например, организация мероприятий и время объединения стаи. Но самое главное — ослабление напряженности между различными семьями, которые состояли в одной стае. Это была точно такая же роль, которую, как предполагал Че, он будет исполнять здесь. Омеги были редкостью в современном мире, их численность сокращалась, поэтому он знал, что семья, состоящая только из альф, будет остро нуждаться в одном из них.       Согласно словам Корна, быть Главным Омегой стаи Терапаньякун означало брать на себя ответственность рядом с альфой стаи, которым в данном случае был бы Кинн. Че узнал, что его покойная теща принимала активное участие в деловых операциях, как законных, так и незаконных, еще до рождения ее сыновей. Она взяла небольшой отпуск, но все равно сыграла огромную роль в управлении всей империей. И теперь Че должен был тренироваться после замужества заслужить и эту должность.       Это было просто слишком.       — Должно быть, он хорошо устроился, — Корн продолжил, и Че внезапно осознал, что то, как старший смотрит на его брата, было немного странным. В данный момент они оба сидели на одном из балконов, выходивших в сад, где пили чай. Прямо внизу, в саду, едва различимые, Порш, Танкхун и кучка телохранителей осматривали то, что казалось травой, но звук смеха был слышен даже на расстоянии. Казалось, они хорошо проводили время.       — Хиа очень дружелюбен, — Че осторожно ответил. Он все еще не знал, как взаимодействовать с этим человеком. Ким предупреждал его о собственном отце уже слишком много раз, что не сосчитать.       — Однако интересно, как он взаимодействует здесь с людьми. Твои будущие подопечные по стае хорошо его слушаются.       — Что они делают? — Че хотел только согласиться, но странный комментарий застал его врасплох.       Корн не указал ни на что, кроме взгляда на группу людей внизу, что заставило Порче обратить внимание на каждого в отдельности. На первый взгляд казалось, что группа просто следовала за старшим братом Терапнякуном на прогулке, куда бы или что бы он ни делал. Но потом Че заметил, что большинство охранников были потными и в тренировочном снаряжении точь-в-точь как его брат. Танкхун, конечно, был самим собой, но вся группа была сосредоточена вокруг Порша, поскольку он каким-то образом взаимодействовал со всеми ними. Че наблюдал, как его брат смеялся, указывая на одного из охранников, который выглядел смущенным, в то время как остальные смеялись. И Танкхун присоединился, как будто следуя примеру омеги.       — Это как если бы он держал суд, — Корн прокомментировал это, прежде чем попрощаться и уйти со своей охраной.       Последняя строчка застряла в голове Че, пока он не вспомнил, что означало проведение суда в старых книгах по истории. У всех величайших стай была традиция, согласно которой омега стаи устраивала суд, где люди стаи могли объединиться, говорить на общие темы и оспаривать любые проблемы, возникающие внутри членов. Это была практика, которая сегодня мало использовалась, но только потому, что либо стаи были недостаточно большими, либо один человек не мог нести такую большую ответственность. Рассудком Че понимал, что сцена, развернувшаяся перед ним, была далека от проведения судебного заседания. Но это все еще беспокоило его. Он ожидал некоторых вещей, когда вступил в семью в качестве будущего омеги стаи. Его инстинкты оттачивались, чтобы приспособиться к своей новой роли. Он не знал, что это означало ревновать к кому-то другому, кто официально не был в стае, имея уважение, которого он заслуживал, даже если это был собственный брат.       Эта мысль потрясла Порче. Огромная часть его испытывала отвращение к этим неприятным мыслям. Его брат заслужил все после того, через что он прошел. Он был обязан ему этим. И, конечно, все рациональные мысли указывали на тот факт, что Порш даже не был заинтересован в том, чтобы быть частью стаи, не говоря уже о том, чтобы каким-то образом отвечать за что-либо здесь. Но все же смутное ощущение все еще оставалось.       С течением дней становилось только хуже. Порче видел, как Ким был впечатлен и благодарен Поршу, когда тот забрал Танкхуна из особняка. Альфа не показывал этого, но Че знал, что его брат каким-то образом заслужил уважение, которое Ким почти никому не оказывал. Танкхун уже открыто объявил, что Порш был его фаворитом. Сумасшедший альфа чаще, чем можно было сосчитать, признавался, как сильно он хотел бы иметь Порша в своей стае. Он никогда не говорил этого в отношении Че.       Ким, очевидно, все это почувствовал. Запах Че слишком сильно выдавал его.       — Ты должен проводить с ним время, чтобы быть так же близки. И вы с Кхуном очень далеки друг от друга по возрасту, так что, я думаю, это займет время, — Ким, может, и отличный альфа, но его навыки убеждения — отстой. Че все еще мог понять эти новые изменения и то, что альфа подразумевал под уговорами.       Но потом он увидел, как брат играет с Кинном в какую-то игру «поймай вора». Теперь это удивило даже Кима. Тогда Че понял, что его альфа в основном отказался от расшифровки какой бы то ни было формулы, которую применял его брат, чтобы подобраться так близко ко всем. Но, по его мнению, это было просто несправедливо.       Порш даже не хотел быть частью этой стаи. Так почему же он пользовался всеобщим вниманием, восхищением и уважением, в то время как Че приходилось на самом деле бороться, чтобы вытянуть хотя бы два слова из большинства людей здесь, в комплексе? Например, Порш пошел поужинать с Вегасом, потому что, очевидно, альфа думал, что они оба мало общаются. Когда Порш сообщил ему об этом, Ким нахмурился. Вероятно, потому, что он раздражался всякий раз, когда упоминали его двоюродного брата. Порче чувствовал себя преданным. Вегас никогда не говорил с ним ни слова, кроме обычных приветствий, и его беспокоило, что он почему-то не общался с братом своего зятя, который не собирался быть частью стаи.       Это просто не имело смысла.       Ну, ничто не имело смысла, пока Порче на самом деле не увидел, как его брат лично общается с Кинном. Там что-то было. Он не знал, заметил ли кто-нибудь или нет, но эти двое всегда были рядом друг с другом, когда находились в одной комнате. Это был редкий случай, который каким-то образом предупредил Че о том, что происходит что-то такое, чем его брат, возможно, не делится с ним.       Предположение Порче оказалось отчасти верным после вечеринки, устроенной во втором семейном особняке, где было объявлено о его помолвке с Ким. Это была странная ночь, и что-то случилось. Он точно не знал подробностей, но произошло нечто, из-за чего Порш и Пит исчезли. А потом Че наблюдал, как Терапнякуны отреагировали на их отсутствие. Все братья альфы были взволнованы. Ким, который тоже не знал, что произошло, но выглядел немного встревоженным. Это можно было бы простить, так как это был первый раз, когда он присутствовал на семейном мероприятии за долгое время. Но остальные. Че не знал, что сказать о них.       Порче ждал, что его брат заговорит с ним, но этого так и не произошло. Он хотел спросить, но понял, что никогда раньше этого не делал. Он выбрал путь невежества, чтобы уберечься от всех мыслей, которые приходили с осознанием того, что именно его брат делал, чтобы поставить еду на их стол за все эти годы. А от вековых привычек было трудно избавиться. Он пытался поговорить с Кимом, но альфа был намного хуже него, когда дело доходило до конфликтов с братьями и сестрами.       Это не помогало. Когда Че сталкивался со своим братом, разговаривающим с другими членами стаи во время вечерних прогулок с Кимом или его собственным охранником Кеном. Это было особенно плохо, когда он увидел, что большинство телохранителей обедают вместе с его братом и Танкхуном прямо тогда, когда он пришел из колледжа на днях. Кима не было дома, и телохранитель занял его место в качестве контролера инвалидного кресла Че.       Это как если бы он держал суд.       Эти слова звенели в голове Че, и он не знал, что делать. Он не мог решить, каким должен был быть его следующий курс действий. Происходило слишком много перемен, и единственное, на что он всегда рассчитывал как на стабильность, — его отношения с братом, — почему-то было не таким, как казалось. Всегда ли здесь было так пусто? Всегда ли Порш приносил жертвы, в то время как Че смирился с этим фактом? И новая динамика стаи также подействовала на него, как удар хлыста.       Это привело к тому, что Порче стал безрассудным и погнался за единственной вещью, которая не изменилась с тех пор, как он приехал в комплекс Терапаньякунов. И это были его отношения со своим альфой.       Порче, к счастью, разрешили пойти в свою комнату уже на следующий день. Было много шума как со стороны его брата, так и со стороны старшего шурина, но все было хорошо. Че был счастлив, что брат проводит с ним больше времени, чем обычно. Это напомнило ему о временах, когда они были только вдвоем, и эта мысль успокаивала сама по себе. Ему даже разрешили возобновить утренние прогулки с Кимом и начать физиотерапию.       — У нас назначена встреча завтра в полдень, — сообщил ему Ким, когда альфа покатил его инвалидное кресло в неизвестную сторону комплекса.       — Я не могу дождаться, когда снова смогу ходить или, по крайней мере, на костылях.       — Ты можешь пострадать, если будешь торопиться со всем этим.       — Со мной все будет в порядке, Ким. Я прекрасно могу поддерживать свой вес на костылях, когда хожу. Я даже пытался на днях.       Ким выругался, услышав последнюю информацию.       — Я поговорю с Кеном. Он должен защищать тебя от опасности.       — Ходить пешком вряд ли опасно, — Порче невозмутим.       Они возвращались, когда Че заметил что-то знакомое.       — Ты знаешь, я мало что помню из своего раннего детства, но, клянусь, я играл с грязью в таком саду. Я помню много цветов. Все разноцветные, — смутное воспоминание вызвало улыбку на лице Че, и Ким повторил ее, когда он встал на колени справа от него.       — Ты, должно быть, и тогда был очаровашкой, — пробормотал Ким.       — Я был совсем малышом.       — И что? Малыши не могут быть очаровательными?       Че хихикнул. Иногда Ким был слишком мил в своих словах. Без сомнения, в его дискографии было так много романтических песен.       — Знаешь, клянусь, я помню что-то похожее на это здание. Иногда мне жаль, что я не могу посетить это место. Может быть, я тоже найду там какие-нибудь воспоминания о своих родителях.       — Ты так сильно скучаешь по ним?       — Ты должен знать кого-то, чтобы скучать по ним, — Че знал, что это было немного жестоко, но это была правда, — почему это здание заперто? — спросил он через некоторое время, когда заметил, что сооружение, которым он восхищался, казалось, осталось в покое. Возможно, это было первое место, которое он увидел в комплексе, лишенном жизни.       — Это старые помещения для прислуги, — ответил Ким. — Кинн приказал не приближаться сюда, — выражение его лица было немного осторожным, когда он говорил.       — Не приближаться?       Ким только покачал головой и снова встал, на этот раз лицом к Порче, — это сложная тема. С Кинном произошло много дерьма, которое заставило его принять это решение.       — Это было что-то действительно серьезное?       — Да, — Ким кивнул. Он утащил Че подальше от этого места, фактически закрыв тему.       — Кстати, о Пи’Кинне, ты уже убедил его?       — Нет, — в голосе Кима звучало раздражение, но не по отношению к Че.       — Ты говорил мне, что это один из ваших самых продолжительных споров. Ты уверен, что хочешь продолжать делать то, что считаешь правильным?       — Я знаю, что, возможно, не прав, но я серьезно хочу, чтобы мой брат понял мою точку зрения. Эта погоня за Пи’Чаном никогда ни к чему не приведет.       Чан?       Порче гадал, кто бы это мог быть. Очевидно, это был не тот, с кем он сталкивался. И почему Кинн охотился за упомянутым человеком? И с такой интенсивностью, что даже Ким был обеспокоен?       Но Порче не стал расспрашивать дальше. После стольких дней он наслаждался покоем. Он не хотел влезать в дела, до которых ему не было никакого дела. В конце концов, предоставление людям их пространства отличалось от невежества. Верно?

Прощай, детка, на верхушке дерева, Когда дует ветер, колыбель будет качаться; Когда ветка сломается, колыбель упадет, Мать поймает ребенка, колыбель и все остальное.