Воспоминания о ветре и деревьях

Бай Чжу проснулся в час Кролика. Лекарь бесшумно оделся, точными движениями открыл и закрыл за собой двери. Во дворе стояло утро, голубое с багровой каймой. На глаз — крохотная полоска в сумятице деревни, посреди гор и леса, напоминающей барахолку из старых книжек и игрушек. Не будь осеннего холода, то рассвет показался бы тревожными. Его дом — тихий уголок в Цинцэ, которому знакомы все оттенки тишины. Старое поместье с тёмными керамическими пагодами нависало над озером, и вокруг замкнулся целый безмолвный осенний мир. Здесь неподвижность достигла совершенства: отражения в зеркале не колышутся и непроницаемый дом, состарившийся за много поколений, угасших одно за другим, только и хранил в себе воспоминания о мире. Укрывшись за стенами, здесь самое подходящее место для того, чтобы бесконечно наблюдать цветение и увядание природы с течением года. — Старший брат, — наконец-то появилась давно ожидаемая сестра — Чаншэн. Стройная, словно цветущая веточка сливы, она приветствовала Байчжу легким поклоном головы. Её блестящие белые волосы, зачёсанные в конский хвост, украшала нитка жемчуга. На ней было шёлковое платье нежно-розового цвета, которое делало её похожей на богиню, спустившуюся с небес. — Вода давно нагрета, хватит стоять на холоде, — она махнула рукой. Во всех её жестах, в которых сквозило прирождённым благородством, Байчжу не заметил признаков преклонения перед собой, как по обычаям обозначали свой ранг сестры по отношению к перворожденным сыновьям. Всего на год младше, Чаншэн почти никогда не была к нему особо терпеливой и почтительно. — Насколько всё плохо? — опершись на локти, мужчина закрыл глаза и легко вдохнул облако белого пара. Вода клубилась паром, и пар осел на его обнажённой коже каплями воды. Он оставался неподвижным и в то же время плавно, как лягушка, скользил ногами в бледно-зелёную воду. — Я принесла грибную настойку из леса Авидья, — Чаншэн села рядом и взяла в руки чашку с горячей водой. — Их собирают глубоко под землей. Они питаются подземными озёрами и реками. Каждому сто лет и даже больше, — продолжила девушка, перемешивая воду с настойкой. — Это должно на время остановить проявление проклятья на коже. Байчжу больше ожидал, что сестра вот-вот заговорит о его подопечной, и выразит из-за неё своё негодование. Он ждал, что она скажет что-нибудь оскорбительное. Чаншэн всегда недоставало внутренней силы, которая помогала бы ей держать себя столь величественной и спокойной, какой должна быть благородная госпожа. — Почему эта девушка всё ещё здесь? Мужчина был уверен, что все дело в том, как много часов он проводит с Морской Пеной. Не возникало ни малейших сомнений — втайне сестра шпионила за ними. — О ком ты говоришь? — Байчжу притворился, что не понимает, о ком идет речь, чтобы позлить сестру и доставить себе этим немного удовольствия. — Не смей играть со мной в свои игры! Ты знаешь о ком я говорю, — произнесла Чаншэн непререкаемым тоном. — Ты обещал мне, что как только она придёт в себя, то покинет наш дом. — Морская Пена ничего не помнит о своей прошлой жизни. Совершенно обескураженная, сестра продолжила препираться: — Ах, нет, бедняжка! Кто в этом виноват? — Чаншэн было трудно поддерживать спокойный тон, свои эмоции она тоже не могла дольше скрывать. — И только поэтому ты решил приютить её, как… Об исчезновении тени, случайно подслушавшей их разговор, они узнали только после того, как от волнения опрокинули поднос с чашками. — Чаншэн. — Байчжу поставил чашки на скамью. — Ты беспокоишься о вещах, которые не должны занимать твой ум. — Затем продолжил мягким и бесстрастным тоном: — До тех пор, пока идёт празднование недели Лунной охоты, благополучие нашей гостьи всецело на моем попечении. А по возвращению в столицу своей первостепенной обязанностью ставлю доложить в Департамент по делам граждан о ней. Байчжу замолчал, но выражение его глаз оказалось красноречивее слов: «Теперь ты довольна, сестра?». Но он был насторожен, и понимал, что она не отступит, пока не удовлетворит свое превосходство в суждениях. — Мой дорогой старший брат, — Чаншэн удивила его таким обращением, — ты уже привязался к своей гостье. Настоящее благословение первопредка — иметь женщину не просто красивую, но и умную. — Она встала. — Но перед тем, как она уйдет от твоей одержимости, помни, что не сможешь удержать одновременно в руках и рыбу, и медведя.