Драко
Драко аппарировал в Нотт-мэнор без каких-либо трудностей спустя пару часов после того, как Тео постарался исчезнуть в суматохе воскресного вечера. Малфой предполагал, что друг может внести изменения в защитные чары, и, тем не менее, сейчас он беспрепятственно направлялся к спальне хозяина дома, куда указала новая эльфийка поместья. Возможно, Тео не хватило времени или он был попросту не в состоянии менять барьер. Мысли то и дело возвращали к разговору, случившемуся перед его появлением здесь. Наслаждаясь свежими сэндвичами, Пэнси не умолкала и порой, сквозь жевание и не самое вежливое причмокивание, выдавала странные предложения. — Ну, ты сам подумай, Драко, — не унималась она. — Если Тео успел поменять что-то в маховике, значит мы просто можем всё переиграть! — Что именно ты собралась переигрывать? — внезапно огрызнулся Блэйз. — Временной парадокс никто не отменял. Да и к тому же, как ты думаешь путешествовать на несколько недель назад? Это даже в теории видится нереальным. — Он прав, Пэнс, — выдохнул Драко, любовно помешивая огневиски в своём бокале. — Слишком много «как» и «но». Играть со временем опасно. — Пф-ф-ф, — демонстрируя полное разочарование, ведьма отклонилась на спинку кресла, попутно отряхнув руки от крошек. Малфой недовольно поджал губы. Неаккуратность его раздражала. — И это говоришь мне ты, получивший чёртову степень по алхимии? Тот, кто починил исчезательный шкаф и провёл… — Не начинай, — грозно предупредил Драко, взглянув исподлобья. Она тут же затихла и поспешила отвести глаза. Никто из друзей не поднимал эту тему, тут же охватывающую его левое предплечье огнём страха и жестоких воспоминаний. Никто, кроме Тео. Но и тот не горел желанием обсуждать что-то подобное. Чаще всего разговоры сводились к извечной проблеме отцов и детей, которую они, признаться честно, обожали. Перемыть кости Нотту-старшему, припомнить все и самый главный промахи Люциуса… После того, как Драко проводил друзей, он отправился к Тео. И вот теперь, стоя перед дверями его комнаты, вслушивался, как взвинченный волшебник раз за разом меряет спальню шагами. Малфой нервно выдохнул. — Это было очень невежливо с твоей стороны, — сказал он, прерывая порывистые телодвижения друга. — Аппарировать вот так, прямо с места, и не попрощавшись. — Ты просто не понял — я ушёл по-английски. Мы ведь всё ещё в старой доброй Англии, так? — вопрос прозвучал натянуто. Тео правда был не в себе. Драко опустился в то самое кресло, где восседал ещё утром, и посмотрел на друга снизу-вверх. Они замолчали, застыли, вглядываясь друг в друга. Безмолвная и бессмысленная дуэль. — Что?! — не выдержал Нотт. — Что ты хочешь услышать? — Твой, как обычно, гениальный план, — Драко в действительности надеялся, что тот был у него. Ведь иначе, после внезапного появления небезызвестной волшебницы под окнами его дома, стоило ожидать скорейшего визита корпуса авроров вкупе с представителями Визенгамота. Завтра понедельник. Может Грейнджер хватит хвалённой гриффиндорской чести, чтобы отложить их обвинения до утра рабочего дня? Тео присел на край кровати и запустил пальцы в волосы, водя ими туда и обратно, мучительно растирая кожу головы. Молчание затягивалось, что делало ясным факт: у него не было никакого плана насчёт маховика и насчёт нападений тем более. — Ладно, — внезапно заключил Драко. — Мы поступим так: ты объяснишь мне все особенности артефакта, о которых, наверняка, уже знаешь, а я отнесу его завтра в Министерство. — Что?! Ты из ума выжил?! — ошарашенные глаза Нотта вперились в него, словно собирались высверлить две дырки. — Как думаешь, сколько у нас есть времени на то, чтобы придумать хоть насколько-то вразумительный путь отхода? М? — Драко вопросительно приподнял брови. Не получив ответа от друга, он продолжил: — Тот, кто затеял утопить нас, навесив нападения на маглорождённых и их семьи, с большей долей вероятности просчитывает каждый наш шаг. Я даже уверен, что эта издевательская карта с преступлениями сделана с намерением показать нам, а не аврорам, насколько они близки к свершению своей мести или что там засело в их чёртовой голове. — И как сдача с поличным обезопасит нас? — иронично спросил Тео. — В суде мне дали ясно понять, что содействие лучше бездействия. — И? — Я просто расскажу всю правду и отдам маховик в качестве гарантии. Пусть мы будем свидетелями по делу, нежели подозреваемыми. — Ты идиот? — вспыхнул Тео. — Это самое наивное, что я мог от тебя услышать! Презрение и недоверие — вот, что Драко Малфой испытывает по отношению к Министерству, а не безропотное повиновение британскому магическому законодательству. — Есть идеи получше? Будешь ждать, пока авроры придут и скрутят тебя, а после отправят на бессменный курорт под названием «Азкабан»? Так вот: я там был, отзывы так себе, как и персонал! — Драко сжал подлокотники, лишь бы не вскочить с места и не пуститься в те же нервные путешествия по комнате, которым пару минут назад был подвержен Тео. Он позволял другу беситься и раздражаться, но сам прекрасно понимал, насколько сильно сейчас нужна холодная голова в компании. Когда напряжение чуть поубавилось, Нотт тихо вздохнул и прикрыл глаза, будто хотел погрузиться в себя, скрывшись от проблемного мира. — Мой отец спрятал эту вещицу в проклятой могильной урне, представляешь? Может, надеялся, что я просто выкину этот фамильный мусор. Но, кажется, старик недооценил мою привязанность к странным семейным реликвиям. Я плотно работал над снятием защитных барьеров маховика… — Да, правая рука… — вспомнил Драко пылкий рассказ друга о том, как он корпел над обезвреживанием старинной магии. — Ага, — с какой-то, понятной только ему, грустью Тео взглянул на предплечье. — Когда всё получилось, я принялся проверять и тестировать его. Барахлил он знатно. Иногда, казалось, что маховик расщепит меня, как при неправильной аппарации, но всё проходило с наименьшими потерями. — Значит он работает? — Да. Только не на часы, — друг с опаской взглянул на него, будто боялся, последующего вопроса. — Что это значит? — Его цикл — три дня. Будучи уже не в силах сдерживать порывы тела, Драко подскочил, непонимающе смотря на Тео. — Но это ведь невозможно… К-как? — Думаю, что отец сам пытался что-то сделать. Может, хотел чего поменять в прошлом, увеличивая длительность петли. Но ему не удалось, а мне — да. Возможно, по этой же причине Люциус предполагал существование маховика в моём доме. Они как никак оба были Пожирателями. — И ты действительно пробовал… перемещаться? — Да. Было странно, но петля замкнулась без каких-либо проблем. Конечно, я использовал момент из времени своего пребывания дома. Парадокс не достигнут. Всё прошло успешно. — После этого ты ещё хоть как-то его менял? Тео поднял уставшие глаза на друга и отрицательно покачал головой. — Если ты считаешь, что он правда может быть гарантией нашей неприкосновенности, то делай, как знаешь. Лезть не стану. — Звучит безразлично, — Драко протянул руку, показывая, что он готов принять эту «ношу». Нотт наконец встал с кровати и достал волшебную палочку. Он сделал странное движение, как дирижёр, собиравшийся начать симфонический концерт. Губы друга едва ли зашевелились, произнося редкое заклинание, которое Малфой слышал пару раз в Париже. Но, кажется, что после его применения сыпались лишь злобные ругательства на французском о разочаровании в собственных магических способностях. Через секунду в свободной руке Тео появился маховик времени. — Ну, чего, объяснить тебе природу отвода глаз? — Нотт протянул артефакт, глядя на друга с явным самодовольством. — Только и делаешь, что хвалишься своей магией, — Драко спрятал золотистые часы во внутренний карман мантии, набросив на всякий случай обжигающее проклятие, если кто-то кроме него попробует прикоснуться к предмету. — Я времени зря не терял, — усмехнулся Тео и слегка нахмурился, наблюдая за действиями Малфоя. — На твоём месте я бы не стал добавлять излишние конфигурации, даже в целях избежать простецкой кражи. — Почему? — Ну-у-у, вещь нежная и капризная. Лучше не баловаться даже адуро. — Хорошо, понял, — коротко отрезал Драко и внезапно приблизился к другу, заглядывая в глаза. — Завтра всё кончится. Мы вернёмся к прежней жизни. Преступая все границы личного пространства, он положил руки на предплечья Тео и как-то неловко сжал. По началу выражение лица Нотта показывало лишь искреннее недоумение, но затем оно сменилось усталой грустью. Будто ему давно не хватало чего-то подобного, простого и понятного. — Если это сказал ты, то, так и быть, поверю, — глухой смешок и обнадёживающая улыбка появились на губах Тео и моментально погасли, когда Драко исчез из комнаты, вновь оставляя его одного.***
Полы мантии тихо шелестели, сопровождая своего хозяина в этой неприятной вылазке. Драко искренне надеялся, что после относительно тихого дня дома, он сможет без проблем доставить маховик в Министерство. Выбор пал на поздний вечер. Нет лишних глаз, шёпота сплетен и заинтересованных его появлением лиц. Никто не пришёл за ним в Малфой-мэнор, также как не пришли и за Тео, Блэйзом или Пэнси. Словно окаменевший, он сидел в комнате, пытаясь занять себя хоть как-то. Ни чтение привезённых из Парижа книг, ни обращение огня в воду в качестве алхимической практики не помогали отвлечься. Семейный завтрак прошёл молча. В предыдущие два дня отец разбавлял их тишину то невнятным кряхтением при чтении Ежедневного пророка, то бесцельными рассуждениями о том, как низко пало Министерство. Нарцисса поддерживала его лёгкой улыбкой в уголках губ или поддакивала, сокрушаясь и ругая известных ей чинуш. Такое поведение немного ободряло Драко, потому что показывало, что она постепенно размыкается и идёт навстречу привычному общению хотя бы с Люциусом. Сегодня мать с отсутствующим видом поедала омлет, отец тоже витал где-то в своих мыслях. За всё это короткое время они так и не сообщили ему об очередных обысках. Почему? Из-за внезапного возвращения домой? Конечно, Драко не надеялся на радушный приём любящих родителей, объятия и рассказ обо всём случившемся. Этого никогда нельзя было найти в их доме, разве что, во времена его раннего детства. Но воспоминания меркнут, если не позаботиться о них вовремя. Люциус хмурился, жуя кусочек помидора, приготовленного на гриле. В какой-то момент их взгляды встретились, и Драко собирался что-то сказать, но заметил лишь то, как отец ненароком обвёл его фигуру взглядом и снова погрузился в размышления то ли о завтраке, то ли о чём-то слишком сокровенном, чтобы делиться этим с семьёй. Нарастающее беспокойство сводило с ума, и к концу дня клубок из нервов затянулся так туго в его животе, что казалось, ещё чуть-чуть — и эльфам придётся позаботиться об испорченном старинном ковре его спальни. Малфой сидел на кровати, бездумно рассматривал окно, склонялся вниз, упираясь локтями в колени, трансфигурировал перо с рабочего стола в лебедёнка и обратно — словом делал всё, чтобы убить время. В Министерстве Драко встретила благословенная тишина. Буквально ни одной души, даже регистратор посетителей отсутствовал на месте. Оставалось сделать ещё пару шагов к лифтам, и он отдаст чёртов маховик аврорам или первому причастному к делу работнику, доведёт дело до конца. Может, отец даже будет гордиться его объявившейся способностью защитить фамильное наследие от вмешательства закона. Да и кто бы из них захотел вновь вернуться в Азкабан лишь по прихоти неизвестных волшебников? На мгновение он застыл, сбитый с толку, и абсолютно не понимая, как судьба смеет издеваться подобным образом. Перед ним, не менее удивлённая, стояла Гермиона Грейнджер. Тонкие губы разомкнулись, а тёмные глаза, всё ещё напоминавшие ему въедливые бусины джарви, неистово разглядывали его лицо. — Что… — девушка моргнула, будто опомнилась. — Малфой? Её голос больше не звучал поражённо, он стал строгим и жёстким. Вспомнив своё обещание, Драко поморщился. — Грейнджер? Она немного помедлила, прежде чем сказать что-то ещё. Словно давала ему возможность оправдать своё внезапное появление здесь. Дальнейших комментариев Драко не последовало, поэтому ведьма спросила: — Пришёл сознаться? — Пришёл уладить некоторые… неприятности, — проскрежетал он. Напыщенная и наглая. После того, как следила за ним и его друзьями, решила, что имеет право разговаривать в подобном тоне. Невыносимо. — А я-то думала сообщить нечто важное, — она заносчиво улыбнулась, едва ли не презрительно. Теперь настала его очередь ответить, подыгрывая их глупой тайне, не предназначенной для чужих ушей. Впрочем, всё это было не так далеко от реальности. К своему раздражению, Драко не смог подобрать слов, а молчать ещё дольше было бы верхом неловкости. Это его разозлило, и он выдал: — Не делай этот идиотский вид. Тебе не идёт. Сделав шаг вперёд из лифта, Грейнджер опешила и остановилась. Драко сам не понял, что только что сказал. Это была просьба, звучавшая как комплимент или…? Рассержено одёрнув рукава кофты, он поспешил спрятать руки в карманы брюк. Наверняка, со стороны это выглядело по-плебейски, но вся ситуация по сути была настоящим посмешищем. — Хочешь доложить о неприятностях Визенгамоту, прошу, — волшебница безразлично махнула свободной рукой и отошла, освобождая проход к лифту. — Всего… удачи. Он слышал, как она уходила. Негромкие шаги, даже аккуратные. Чуть ранее Драко заметил, что в её руках было несколько папок. И здесь эта заучка умудрялась брать чтиво на дом. Малфой помнил времена, когда из библиотеки уходили все, кроме неё. Грейнджер раздражала. Выводила из себя своим исключительным умом, дружбой с героем-Поттером и абсолютным игнорированием его издёвок. Даже сейчас она, преисполненная уверенности, прошла мимо, полностью наплевав на произошедший вчера инцидент. Конечно, Тео бесил его не меньше по причине успехов и своей особенности схватывать любой материал на лету. Но он был другом, одним из тех, кто не стелился из-за одного звука фамилии, из-за сурового и порой презрительного взгляда и тому подобного. Драко уважал его. Всегда. Он пытался не поддаваться слишком глубокому самоанализу школьных лет. Это был ящик Пандоры. Страшное, тёмное место его души, куда никто не смел зайти, даже он сам. Сейчас Грейнджер злила его фактом их столкновения. Преисполненная уверенности, она прошла мимо, абсолютно наплевав на произошедший вчера инцидент. Ведь нужно было наткнуться именно на неё! В Министерстве закончились все чиновники, которые могли бы забрать у него маховик? — Постой, — нехотя произнёс он. Эхо шагов позади умолкло. Драко повернулся и направился к ней. — В каком департаменте ты работаешь? Брови волшебницы смешно спустились к переносице, выражая озабоченность внезапным вопросом. — Зачем тебе это? — Ох, Мерлин, ты не можешь просто ответить? Он увидел, как её задела его интонация, но почему-то Грейнджер смягчилась, устало опустив плечи. — Я — помощница заместительницы Отдела магического правопорядка. — Помощница? — не сдержав ехидства, переспросил Драко. Волшебница возмущённо выдохнула и резко повернулась, чтобы продолжить гордое шествие в сторону сети каминов. — Да, ладно тебе… Погоди, — проклиная собственный характер, Драко пришлось ускориться, чтобы нагнать ведьму. — Да стой же ты! Он успел перехватить её недалеко от министерского фонтана. К его удивлению, они до сих пор оставались одни. Кажется, сегодня Грейнджер и правда могла быть единственной, кто поможет ему разделаться с маховиком. — Слушай, — магическим образом ведьма ловко откинула его ладонь, приближавшуюся к её плечу. — Пришёл поязвить — иди к Крэйн. Она моя начальница и с удовольствием выслушает твой доклад о нападениях или о чём ты пришёл сюда сообщить. От меня отстань. Заумный учительский тон грозился вызвать в Драко желание использовать окклюменцию, но он сдержался. — Знать не знаю, кто такая Крэйн. А ты следила за нами… — И? — она раздражённо качнула головой. — Считай должок. Отведи к этой ведьме, и сочтёмся. — Иди к чёр… — Грейнджер не успела договорить, как за её спиной послышался гулкий хлопок, а затем ещё несколько. Красный луч проклятья пролетел в нескольких дюймах с левой стороны ведьмы. Драко с силой надавил на её плечи, заставляя пригнуться. Где-то позади послышался грохот. Нападавший попал прямо в восстановленный после войны фонтан. Громкий скрежет камня и бронзы заставил всех зажать уши. Воспользовавшись моментом, Малфой потянул Грейнджер за собой. Они быстро пронеслись в сторону и прижались к ближайшей стене с палочками наготове. Девушка тяжело дышала, отбрасывая дыханием растрепавшиеся у лица волосы, но точно не боялась. Сосредоточенный взгляд был направлен туда, откуда им только что пришлось исчезнуть. — Что происходит? — тихо прошептала она. — Не знаю, — Драко соскользнул в бок, чтобы расслышать приближающиеся голоса. — Это… это они! — то ли с восторгом, то ли с ужасом воскликнула Грейнджер. — Тш-ш-ш, — прошипел он, нервно вздёрнув указательный палец, приказывая ей замолчать. Кто-то откашливался от поднявшейся пыли, кто-то злобно выругался. Внезапно Драко почувствовал, как ведьма вцепилась в его плечо. Он осторожно повернулся и увидел, как она со всей возможной серьёзностью пытается услышать хоть что-то, не обращая внимания на прикосновение. Если бы его мантия могла загореться прямо сейчас, то так бы и произошло. Нежелательный контакт, нарушение всех возможных границ. Это было невыносимо даже в сложившихся обстоятельствах. Драко с ужасом осознал, насколько ему тошно, что кто-то может прикоснуться к нему. Он уже знал это чувство, оно преследовало его и во Франции. — У-убери, — запнувшись, попросил он. Немного смутившись, ведьма одёрнула руку, но дальше не отклонилась. В Атриуме послышалось громогласное клирео айрос, после чего сильнейший поток ветра смёл на своём пути образовавшиеся от уничтоженного фонтана клубы серой пыли. — Где они?! — голос задавшего вопрос мага заставил внутренности Драко сделать кульбит. Отец собственной персоной атаковал его прямо в Министерстве. Волосы на шее встали дыбом, стоило осознанию произошедшего наконец-то настичь его. Кажется, Грейнджер заметила, как изменилось выражение его лица, но торопливые шаги в их сторону не позволили ей задать вопрос. Малфой подскочил, инстинктивно прикрыв её собой, и тут же услышал недовольный вздох за спиной. Он поднял палочку на уровне груди, прекрасно понимая, что они загнаны в угол, а аппарация за пределы Министерства невозможна. Стоило ли пытаться? Что, если попробовать аппарировать в другую сторону холла каминной сети или… Бесчисленные вопросы, проносившееся за доли секунд в его голове, натолкнули к двум единственно верным: «Как его отец смог обойти чары надзора?» и «Каким образом эта шайка появилась здесь, не используя те самые камины?» — Драко, — холодный голос человека, даже не скрывавшего своего лица, неприятно полоснул по ушам. — Отдай его мне. — О чём он? — шепнула Грейнджер, но Малфой проигнорировал. — И почему ты прикрываешь эту… — явно привыкший сдерживаться, отец запнулся, глядя на ведьму с искренним пренебрежением, — грязнокровку? Позади него гнусно хихикнули четверо магов. Драко не знал, кто они, и как Люциус нашёл их. Всем своим видом волшебники выдавали истинное положение: неопрятные, с шрамами и вмятинами на лице от драк или стычек, жадные и звериные взгляды. Они походили на егерей в бегах, а может ими и были. После войны он с лёгкостью определял подобных им. — Нападения твоих рук дело? — странным ломким голосом спросил Малфой. К чему было задавать ненужные вопросы, если ответ известен заранее? Он хотел убедиться, что отец просто знал про маховик и решил с былым шиком остановить его от ошибки? — Не глупи, Драко, — практически прошипел Люциус. — Разберёшься со своими моральными принципами после, а сейчас отдай мне маховик! Будто под империо, он потянулся к месту, где лежал артефакт. Грейнджер не двигалась, но он чувствовал её участившееся дыхание. Ведьма наверняка понимала, что будет происходить дальше. Драко знал, что у неё практически нет шансов выйти из этой ловушки живой. Что бы ни задумал отец, его он не тронет, а вот Грейнджер или пострадает, или… Глубоко дыша, парень укусил внутреннюю часть щеки. Окклюменция — способность, которая была чуть ли ни частью его естества. Драко понимал: противоположное, а, то есть легилименция, — единственное, что может помочь. Будучи первоклассным окклюментом, обратный предмет едва ли поддастся ему, но нужно было действовать. «Легилименс», — пронеслось в мыслях, как только Драко нашёл руку ничего не ожидавшей ведьмы. Грейнджер напряглась, но не стала вырываться. Надежда на то, что этот физический контакт поможет вселить хоть один образ в её голову, донести хотя бы часть плана по её спасению, теплилась в его ладони. Драко не задавался вопросом: «Почему, он делает то, что делает?». Но он прекрасно знал, что случись её смерть — его жизнь окончательно превратится в Ад. — К чему весь этот цирк? — начал тянуть Малфой, попутно стараясь концентрироваться на транслируемых волшебнице образах. — Ты не мог просто попросить? Волшебники, сопровождавшие отца, стали сильнее прижимать их к стене. Драко пытался показать ей ход действий, их возможность выпутаться из ловушки. Выходило хреново. Всё путалось, смазывалось, как на масляной картине. Едва ли она могла понять, что он хочет сделать. — Ваше поколение, — фыркнул Люциус. — Окончательно погрязло в этих новых веяниях. Может ты и сумел примириться со своим положением, сбежав в Париж, но ни я, ни твоя мать — нет. Слова, как змеиный яд, выплёвывались отцом одно за другим. Времени на размышления об очередных нравоучениях о неуважении к своему наследию, семье и чистоте крови не было. Драко сжал руку Грейнджер и крикнул: «Сейчас!». — Остолбеней! — бросил Люциус, но его сын успел отразить красный луч. Ведьма взвизгнула, когда поймала маховик из рук Драко. Он совсем забыл, что наложил на него обжигающее проклятие, но Грейнджер быстро справилась, обезвредив фините инкантатем. — Контего! — невидимый щит накрыл их, но ненадолго, позволив лишь увернуться от пары проклятий и двинуться к камням от разрушенного фонтана. — Петрификус тоталус! — на ходу воскликнула Грейнджер и на удивление смогла ловко попасть в одного из несущихся к ним егерей. Отца Драко нигде не видел. Невыносимая злость разгоралась внутри живота от совершённой Люциусом глупости. Чего он хотел? Вернуть Тёмного лорда? Это бессмысленно, просто абсурд. Разве не их семья была в опале последние дни войны, разве не его сына заклеймили и отправили на верную смерть? Малфой не понимал, ради чего происходило всё это. Он яростно думал, что сделать, чтобы остановить случившееся безумие. Внезапно рука Грейнджер обхватила его, притягивая к себе, и Драко вновь почувствовал прилив отвращения. Нахмурившись, как от боли, он посмотрел на неё. Ведьма мгновенно накинула на обоих длинную цепочку маховика. Малфой с ужасом осознал, что она собирается перебросить их во времени, совершенно не зная настоящей конфигурации артефакта, но не успел ничего предпринять. Проклятия егерей сыпались на них градом, и Драко пришлось проворно развернуться, чтобы успеть отразить атаку. Одно коснулось его левой руки, и он зашипел через яркую вспышку боли. У уха послышался писк Грейнджер, и они оба, скованные нитью маховика, завалились на пол. Малфой повернул голову, чтобы понять, что произошло, и увидел, как кровь сочится из её икры. Он крепко зажал рану и посмотрел ей в глаза, но ответного взгляда не последовало. Все ещё держа дрожащими пальцами маховик, ведьма с ужасом смотрела вперёд. Драко проследовал за её взглядом и понял, что прямо на волшебницу направлена палочка объявившегося Люциуса. Всё случилось быстро. Зелёный луч смертельного проклятия разрезал пространство. Не отпуская раны Грейнджер, Драко выставил грудь, будто собираясь принять удар на себя. Но ловкость позволила аппарировать. В следующую секунду его настигло ужасное головокружение, тошнотворный пляс внутренних органов, а затем щека встретилась с холодной влажной землёй.