С превеликой скорбью сообщаю Вам о смерти Вашего отца, короля Визериса I. Помазанный в Драконьей яме накануне на закате перед ликом тысяч граждан Эйгон, Второй своего имени, король андалов, ройнаров и Первых людей, владыка Семи Королевств и защитник государства, преисполненный мудростью и желанием мира, предлагает Вашей семье условия. Преклоните колено перед Его милостью и поклянитесь в вечной верности перед Железным троном.
В этом случае великодушный государь сохранит за Вами титул принцессы Драконьего камня и власть над ним, а после Вашей смерти его унаследует Ваш законнорожденный сын, принц Джекейрис. Люцерис же оставит за собой право владения Дрифтмарком и всеми богатствами и землями дома Веларион. Ваши сыновья от принца Деймона получат почетные места при дворе. Эйгон-младший — оруженосца короля, а Визерис — его виночерпия. Ваша единственная дочь Эйнис, по собственной воле прилетевшая в Королевскую гавань, станет венцом последующих лет мира и процветания, обручившись с моим младшим сыном, принцем Эймондом.
Нет нужды в распрях, дорогая падчерица. Знайте, что я не желаю зла Вам и Вашей семье. Примите же достойно сей дар с подобающей благодарностью. Со всей глубиной моей надежды буду ждать ответа.
Вдовствующая королева Алисента
Мужчина медленно вздохнул, и грудь его наполнилась режущей тяжестью. Опершись о стол, принц опустил голову. Жгучая ненависть, разгорающаяся внутри, вторила за него. — Они отравили его, — четко высказал свое предположение Таргариен. — Ты же не думаешь, что... — Именно так я и думаю! — гневно перебил ее мужчина. — Склизкий червяк и зеленая сука сделали это, пока мы мирно вернулись на Драконий камень. — Боже... — вырвался тихий выдох. — До нашего отъезда в Визерисе было больше сил, чем год назад, Рейнира, — привел сей факт супруг. — Это неоспоримо. Принцесса, пытаясь наощупь отыскать опору, медленно осела на стул. — Мы уже ничего не сможем сделать, — тихо, но грозно подытожил принц. — Визерис мертв. — А что же Эйнис? — с тревогой подала голос Рейнира. — Какого черта она сейчас в Красном замке? Деймон задумчиво хмыкнул, почесывая подбородок. — Зеленые могли обманом заставить ее вылететь в Королевскую гавань, и сейчас держат как заложницу, — прохрипел он. — Наша дочь совершенно одна в окружении этих змей! — досадовала белокурая. — Мы не можем хоть сколько-нибудь быть уверенными в ее безопасности. Эйнис необходимо вызволить. — Ты права. Наверняка Хайтауэры при любом удобном случае будут готовы нас шантажировать, — отозвался драконий наездник. — Мы должны лишить их этого преимущества. — Каковы твои предложения? Деймон, сложив руки за спиной, обернулся: — У меня есть связи в Королевской гавани, и люди, готовые помочь. Дай мне немного времени, и Эйнис вернется домой. — Нет, Деймон... — взмолилась супружница, судорожно хватаясь за его черный кафтан. — Ее нужно спасать прямо сейчас. — Чего ты хочешь? — заглядывая в ее красные глаза, протянул он. — Вознамерилась одна лететь в столицу? Ты же понимаешь, что уже не вернешься обратно? Рейнира, заскулив, уткнулась лицом в его плечо, давая волю эмоциям. Деймон легонько погладил ее по волосам. — Тише, — старался он успокоить раскатывающиеся всхлипы. — Соберись, ты нужна мне сильной. Сперва мы должны обзавестись стратегией и защитить Драконий камень. Если Зеленые решаться на нападение, то сделают это тайно и без лишнего шума. Мы должны быть готовы, иначе мы не сможем помочь Эйнис. — Хорошо, — отозвалась принцесса, отпрянув от насквозь промокшей ткани. — Что же теперь? — Палата Расписного стола, — тут же заключил Деймон. — Вот что. Созванные в тот же час лорды, пребывающие на Драконьем камне, заполняли просторный каменный холл. Черные стены поблескивали обсидианом, и камин, полный потрескивающих поленьев, отдавал жаром. Покрытый старым слоем лака расписной стол Эйгона Завоевателя собрал вокруг себя множество людей, и неуемная полемика заполонила всю палату. — У нас недостаточно людей, чтобы оцепить периметр. Необходимо выставить караульных по границам острова, — последовал приказ Деймона. — Пусть ищут любые корабли, что причаливают к нашим берегам. Драконьи укротители — умелые бойцы, призовите их, а в дополнительную поддержку пошлите гвардию на Драконью гору. — Как прикажете, мой принц, — откликнулся сир Марбранд. — Каковы наши общие силы? — донесся голос Рейниры. — 30 латников, сотня арбалетчиков и 300 всадников, — угрюмо выдал супруг. Лицо женщины поникло. — Драконий камень легко оборонять, — подбодрил ее лорд Стонтон, — и я... — Но этого совершенно недостаточно для наступления, — кисло перебил его принц. — Я уже отправил весть лоялистам в городскую стражу. Прибудут воины, но я не могу сказать сколько. — Простите, мой принц, но я не имею понятия зачем, — отозвался лорд Селтигар. — Ложные надежды лишь отнимают наше время. — Что вы предлагаете, сир Бартимос? — выйдя из раздумий, ответила принцесса. — В Вашем распоряжении имеется множество драконов, миледи. Сожгите Королевскую гавань, — настойчиво высказался старик. — Оставьте лишь пепел да кости, чтобы остальные королевства узнали какова плата за предательство. Палата погрузилась в затяжное молчание. Все взгляды устремились на принцессу. — И чем же мне тогда править, лорд Селтигар? — строго поинтересовалась женщина. — Страхом и смертью? — Кто-то должен патрулировать остров с воздуха, — перешел к другой теме один из лордов. — Я готов, — тут же высказался Джекейрис. Его мать одобрительно кивнула. — Кто наши ближайшие союзники? — оседая на высокий стул, окликнула она собравшихся. — Дарклины, Масси и Бар-Эммоны, — подхватил лорд Стонтон. — Отправьте к ним воронов, — добавила белокурая. — Повинуюсь, — поклонился Герардис. — Есть вести от Морского змея? — показался из-за широких спин юный Люцерис. — Несколько часов назад прилетел ворон из Закатного, — поведал старый мейстер. — Лорд Корлис пошел на поправку и возвращается на Дрифтмарк. — Его дому нет равных в море. Веларионы нужны нам, — заключил Порочный принц. — Пошлите ворона немедля. Рейнира, указывая на карту, добавила: — Долина — мощный союзник. По венам моей леди-матери текла кровь Арренов. Они не посмеют отвернуться от своей семьи. — А Винтерфелл и Штормовой предел? — донеслось из толпы. — Рикон Старк преклонил передо мной колено, — напомнила принцесса, — а Старки никогда не забывают старых клятв. Остальные северяне последуют их примеру. Деймон, взяв инициативу, произнес: — А лорду Борросу необходимо напомнить об обещаниях его усопшего отца. Присутствующие одобрительно закивали. Обладатель Темной Сестры, указывая на Западные земли, без толики сомнения выдал: — Ланнистерам нельзя доверять. Тиланд слишком долго крутился около десницы, чтобы поменять сторону. Отто, без сомнения, захочет заполучить флот львов. — Но без их поддержки у нас не будет ни одного союзника западнее Речной дороги, — заявил лорд Селтигар. — Поэтому нам нужны Речные земли, — подытожил Деймон. — Риверран всегда был верен Вашему отцу, моя принцесса, — напомнил сир Саймон. — Думаю, проблем не возникнет. Белокурая тихо выдохнула, опираясь о стол. — Лорд Гровер на Великом совете поддержал притязания моего отца, но не его кузины Рейнис, — рассматривая расписную карту, подметила она. — Как теперь думать, что он поддержит меня, а не узурпатора? — Все же Вы должны отправить ему письмо, — посоветовал мужчина. В Палату Расписного стола вошел сир Эррик Каргилл, громко заявив: — Моя принцесса, к берегу причалила рыбацкая лодка. Встревоженный говор заполонил холл. — Пригласите прибывших пройти в Каменный Барабан, — приказала Рейнира, покидая зал в сопровождении стражников. Все последовали за ней. Стеффон Дарклин, поднявшись в главную башню Драконьего камня, пересек порог холла. На престоле, вырезанном из серого камня, восседала принцесса Рейнира, а принц Деймон, настороженно встречая пришедших взглядом, стоял рядом с супругой. Многочисленные лорды, безмолвно уставившись на рыцаря и других прибывших мужей, не спускали с них глаз. Достигнув центра комнаты, сир Стеффон, как и другие его соратники, опустился на колено. — Я, сир Стеффон Дарклин, рыцарь Королевской Гвардии, прибыл вместе со своим оруженосцем, двумя стюардами и четырьмя стражниками прямиком из Красного замка, — поведал он. — В знак нашей вечной верности примите сей дар. Мужчина, погрузив руку в кожаную сумку, достал из нее корону. Венец Джейхейриса I, поблескивая золотом при свете факелов, покоился в его руках. Подошедший принц Деймон, забрав подношение, вернулся к своей супруге. Регалия ныне покоилась на голове Рейниры. — Моя королева... — опустившись на колено, произнес супруг. Каждый, кто находился в Палате Расписного стола, последовал примеру Порочного принца, и новая властительница Семи королевств гордо окинула взглядом зал. Страшный ливень, что разбушевался сразу после часа совы, правил разъяренным волком. Его потоки, заполняя мощеные улочки Королевской гавани, зачищали их от нечистот. Надрывно посвистывая, ветер сбрасывал соломенные крыши лачуг, зачиная неприятности. Порыв грозно ударял по чугунным ставням, безнадежно стараясь пробиться внутрь. Сила, что намеренно выдергивала небольшие кусты можжевельника из насквозь вымокшей почвы, разрывала зелень высоко над городом. Властвуя на небе и на земле, вихрь вольготно прокатывался по столице вдоль и поперек, и лишь завидев взмах златых крыльев соловья, поутих. Стихия, чье место заменила легкая изморось, отступила окончательно. Мрачное небо все еще уныло зиждилось над выцветшей черепицей Красного замка. Мелкие капли, бесшумно ударяясь о сочную зелень пальм, разбивались вдребезги. Благоухающие заморские цветы, пестрые и вычурные, наполняли холод свежего воздуха легким ароматом. Сады, пустующие поутру, мирно спали, и только уже наклюнувшийся рассвет грозил им скорым пробуждением. Заспанное солнце, лениво поднимаясь из-за горизонта, заливало своими лучами обильную растительность. Отчетливый звук приближающихся шагов покушался на хрупкий сон садов, и, словно не намереваясь доставлять лишней тревоги, застыл на месте. Шум, становясь ненавязчивым, отдаленным, огибал зеленые уголки, будто опускаясь ниже. Минуя рощи, чуть постукивая каблучками по мокрому камню, Эйнис держала путь к смотровой. Черный атлас неизменно покрывала ее хрупкие плечи. Ветер, покачивая мокрые листья молчаливых растений, достиг и нежной кожи, одарив легким поцелуем. Несмотря на завладевающую ею прохладу, девушка не прекратила движение. Принцесса, смотря себе под ноги, на ходу разглядывала нечеткое отражение в расходящихся кругами лужах. Стража, что следовала за ней по пятам, не позволяла расслабиться, служа живым напоминанием ее нынешнего положения. День, избранный ею для посещения Королевской гавани, не наполнился отрадой. Эйнис совестливо прокручивала в голове совет Верховного жреца. Ей следовало остаться на Драконьем камне. Когда пульсирующий в поджилках гнев, что последовал после разговора с дядей, немного притупился, оседая глубже, она услышала колокольный звон. Словно роковое предвестие будоражащий звук застиг врасплох жителей столицы. Во дворце, извечно пышущим жаркими и непрекращающимися разговорами, стало непривычно тихо. Замок погрузился в долгое молчание. Известие о смерти Визериса достигло город лишь спустя долгую неделю. Уже разлагающееся тело старика, что заполнило своим мерзким запахом всю твердыню Мейгора, наконец отдали Молчаливым сестрам. Безмолвный траур, распространяясь от дворца по всем закоулкам и харчевням, наполнил улицы скорбью. В тот миг, когда холодный и хмурый вечер подчинил Королевскую гавань, звон повторился, и у государства появился новый король. Церемония, произошедшая вчера на исходе дня, прошла без присутствия принцессы. Драконья наездница, заслышав оглушающий раскат в последний раз, медленно осела на кровать и вымученно закрыла лицо руками. Мысли, так мучительно роящиеся в голове, тут же испарились, и глухая пустота пришла им на смену. Вскоре вход в покои разразился громким стуком. Тревога, стремительно разрывая остатки прежнего хрупкого спокойствия, заставила подпрыгнуть на месте. Стражники, что нарушили тоскливое уединение, стремительно распахнули тяжелые двери. Спустя мгновение на пороге показалась вдовствующая королева. — Здравствуй, Эйнис, — начала она, переступив порог. Щелчок соприкасающегося с дверным деревом металла, раздавшись через секунду, звонко разлетелся эхом по комнате. — Моя королева, чем обязана Вашему присутствию? — произнесла тихо белокурая. Алисента, чьи уголки губ слегка дернулись, немедля направилась в сторону одиноко стоявшего кресла. Устроившись, она подняла взгляд на девушку, что осталась безвольно стоять перед ней. Женщина, держась ровно и спокойно, поведала: — Уверена, что у тебя накопилось множество вопросов. Таргариен лишь утвердительно кивнула. — Я здесь, чтобы внести некую ясность, — добавила королева, делая паузу. — Видишь ли, сегодня, когда солнце испустило свой последний вздох, наша держава приняла в свои крепкие объятия нового короля. Принцесса внимала каждому слову, цепляясь за быстро сползающее с лица хладнокровие. — Да будет тебе известно, что мой младший сын ради благополучия и целостности государства решил выступить связующим звеном между двумя ветвями вашего великого дома, — объяснила Хайтауэр. — Эймонд изъявил волю сочетаться с тобой узами брака. Ворон уже отправлен на Драконий камень с королевскими условиями незыблемого мира для твоей семьи. Поспешу уверить, предложение более чем выгодно для всех вас. Полагаю, к сегодняшней ночи тамошний птичник доставит его принцессе Рейнире. Наездница, не проронив ни слова, стояла неподвижно, и, кажется, даже перестала дышать. Молчание вызывало у Алисенты легкую неудовлетворенность. Все же снисходительная улыбка пронеслась на ее подтянутом лице, и королева добавила: — Все складывается по воле Семерых. Только лишь один единственный вопрос не дает мне покоя. Чуть потускнев, она задумчиво взглянула на юную деву, продолжая: — Признаться, я была несколько озадачена твоим появлением в столице. Почему ты прилетела в Королевскую гавань? — сложив руки в замок, поинтересовалась Хайтауэр. Эйнис, чуть помедлив, все же вымолвила: — Я хотела поговорить с королем. Алисента удивленно вскинула брови. — Видимо, твой вопрос не требовал никаких отлагательств. Могу ли я узнать, какой? — Это касается лишь меня и покойного короля, — чуть увереннее донесся девичий голос. Женщина, слегка поджав губы, медленно выдохнула. — Когда ты явишься в Тронный зал, чтобы принести клятвы верности Эйгону II, законному правителю Вестероса? — словно невзначай вымолвила она. Резко вспыхнув, Таргариен наконец подняла свои глаза. В отражении двух карих зениц она почти наверняка встретила уже ничем неприкрытую попытку провокации. Сердце, бьющееся жарко и пылко, всегда имело над ней странную власть. Большую часть жизни принцесса не отличалась умением держать себя в руках. Мысли, словно провоцируя чувства, овладевали молодым разумом, и эмоции бесконтрольно вели по собственным нуждам. Вопиющая мысль стать хоть немного сдержаннее всегда была ей противна, но с цветением заиграла новыми красками. Приобретенный хрупкий, но все же явный контроль помогал избегать множества не оправдывающих себя неурядиц. Лик ее, оставаясь непредвзятым и холодным, давал лишь внешнюю видимость призрачной невозмутимости. Яростно бушуя внутри, кровь хлестала по венам, и каждый раз дева надеялась сохранить выдержку. В сей час что-то надломилось, и треск без стеснения разлетелся эхом по комнате. Кажется, звук уловила и королева. Тяжело вздохнув, Эйнис вознамерилась дать ответ, но Алисента, стараясь избежать возможной грубости принцессы, перебила ее: — Учти, — спокойно послышался вразумительный тон, — мой сын не потерпит неповиновения в собственном доме. Благо молодой король сейчас несколько занят всеми обязательствами, что теперь возложены на его плечи. Это отличная возможность для тебя все хорошенько обдумать и принять решение. — Какого рода решение? — с тревогой отозвалась Таргариен. Королева, поднявшись с кресла, сообщила: — Приходи в Тронный зал и преклони колено, — последовал мягкий, но настойчивый ответ. — Даю тебе три дня. Наблюдая явное замешательство на лице родственницы, Алисента, все же мягко произнесла: — Наверное, ты совсем здесь зачахла. Можешь покидать покои в любое время. Стражники будут тебя сопровождать. Веди себя скромно. Быстро окинув принцессу взглядом, она добавила: — Я пришлю фрейлин, они помогут привести тебя в порядок. Женщина сделала шаг, направившись к выходу, и лишь голос Эйнис заставил ее остановиться. — А если этого не случится? — раздался безэмоциональный ответ. Королева обернулась. — О чем речь? — Что будет, если я не явлюсь в Тронный зал? — отозвалась дева. Алисента, мерно вдохнув, чуть сощурила глаза. — Тогда мы будем разговаривать несколько иначе, — заключила она и ретировалась прочь. Резкий хлопок закрывающихся дверей ввел принцессу в ступор, и она неподвижно продолжила стоять на прежнем месте. Ночной холод, завывающий в замке, носился по пустующим коридорам, и ливень, ударяясь об оконные створки мешал спать. Раскаты разразившегося снаружи грома лишь нервировали. Грезы, что сладостно заполняли разум на рассвете, бесследно испарились, и сновидения, отказываясь забирать принцессу в забытие, оставили ее на поруганье разума. Мысли, подобно валирийской стали, нещадно разрезали друг друга на части. Веское осознание собственной беспомощности не было приятно девушке, которая всегда предпочитала брать все в свои руки, и Эйнис упрекала себя в излишней опрометчивости принятых накануне решений. Таргариен знала наверняка, что ни при каких обстоятельствах не собиралась повиноваться наказанию королевы. И это было проблемой. В голове возник образ, как стражники, стоявшие за холодной стеной, выволокут ее из покоев и, несмотря на громкие пререкания, силой поведут в Тронный зал. Дева уже ощущала взгляды придворных, наполненные негодования, а где-то и презрения. Видела, как узурпатор, жеманно изображая заинтересованность в происходящем, потребует ответа. За прожитые годы в Красном замке они ни разу не разговаривали, и обстоятельства первого предстоящего диалога забавляли. Нервная усмешка слетела с пересохших губ. Эйгон был скор на гнев, и Эйнис помнила это хорошо. Решение, как избежать скорой ярости дяди не приходило, и девушка всерьез подумывала украсть у одного из стражников кинжал, дабы лишить себя способности говорить. Безысходность проникла в покои, и медленно, словно играючи, смаковала еле уловимый, но такой приятный на вкус девичий страх. Сидя на кровати, драконья наездница всю ночь не смыкала глаз. Время, будто прекратив свое движение, застыло. Когда дождь закончился, и легкое щебетанье птиц достигло слуха, двери покоев отворились, и две фрейлины скромно ступили на порог. Горячая ванна не принесла расслабления, и белокурая, вежливо отказавшись от дальнейшей помощи, попросила служанок уйти. Снова оставшись наедине с собой, дева тут же прекратила водные процедуры. Остывающая вода быстро стекала по упругой коже, оседая каплями на каменном полу. Проследовав назад к кровати, она нашла свое платье. На белоснежной перине, помимо черного атласа, лежало и кое-что еще. Оскорбление, открывшееся перед взором, было очевидным. Бархатная ткань, отдающая глубинной зеленью, так и осталась лежать без дела. Практически вылетев из замка, Эйнис фурией неслась к смотровой. Этим утром отчужденность увитой ядовито-зеленым плющом каменной беседки и стала ее спасением. Свежий, оседающий солью на кончике языка, воздух проникал в легкие, и прохлада приводила в чувства. Солнечные ранние блики, располагаясь на белоснежной копне, еще не обладали чудесной способностью согревать. Выдыхая еле заметный пар, принцесса присела на одинокую скамью. Перед глазами открылся вид на Черноводную. Где-то вдалеке, оставляя еле заметные круги, плескалась форель. Вдруг на небе, сквозь пелену туч показалась яркая радуга. Практически соприкасаясь с заливом, дугообразные полосы, расходясь по серому небу, все же лишали его излишней угрюмости. — Нечасто можно встретить Королевскую гавань в слезах, — раздался за спиной вкрадчивый голос. Принцесса резко обернулась, приходя в себя. — Лорд Стронг, — последовало сдержанное приветствие. — Примите мои искренние соболезнования в связи с кончиной Вашего деда, нашего доброго короля, — опираясь на трость, выдохнул Ларис. — Благодарю, милорд. Мужчина, слегка улыбнувшись, перевел взгляд на небо. — Удивительное явление — радуга. Словно Семеро посылают нам свои знамения. Дева, не находя слов, продолжила смотреть на пришедшего. — Позволите присесть? — Разумеется. Ларис, медленно ковыляя, осел на другом конце скамьи. — Не ожидала увидеть хоть кого-то в такое время, — сорвалось признание с девичьих губ. — Думаю, — подперев руки жезлом, произнес королевский дознаватель, — именно поэтому Вы здесь в столь ранний час, не правда ли? Проницательность собеседника казалась в сей час признанием, к которому валирийка не была готова. — Полагаю, Вы уже преклонили колено перед новым государем, миледи? — Нет, — не подумав, резко выдала Эйнис. Ларис театрально нахмурился, будто ее ответ действительно был ему важен. — Вы станете женой принца Эймонда, так чего же тянуть? — Откуда Вам известно? — недоуменно выдохнула она. — Я умею слышать то, о чем говорят другие... — многозначительно подытожил тот. — Я сомневаюсь, что решение брака окончательно, — отозвалась Таргариен. — Вот как... — удивленно прошептал лорд Стронг. — А мне думалось, что Ваше чудесное появление в садах означало вновь приобретенную вольность. Эйнис со всей серьезностью кивнула в сторону стражников, привлекая внимание мастера над шептунами. — Разве это похоже на свободу? — слетел вымученный выдох. Озираясь по сторонам, мужчина встретился взглядом с девой, и странная неуместная улыбка расплылась на его тонких губах. Таргариен, нахмурившись, отвела взгляд. Ларис придвинулся ближе, вызывая недоумение принцессы. — Меня мучает жгучее любопытство, — донесся тихий голос. — Жизнь в столице кажется некоторым излишне тяжелой, но меня привлекает эта скользкая удушливость, а Вас? — Не понимаю о чем Вы, — ответила Эйнис. Ларис, аккуратно поправив сальную прядь своих курчавых волос, медленно произнес: — Когда руки на Вашей шее начинают чуть сдавливать, и воздух покидает легкие, чувствуете ли Вы нежное, будоражащее блаженство? — Милорд... — резко одернула его принцесса. Ее взгляд загорелся отвращением, и в нем пришедший увидел первородный страх. Смакуя вызванное чувство без стыда, мужчина тихо хихикнул, словно реагируя на собственные неведомые Эйнис мысли. — Я задам свой вопрос напрямую, Вы же не возражаете? — мягко поинтересовался он. Собеседница промолчала, не сводя со Стронга широко раскрытых глаз. — Каково это быть принцессой в золотой клетке? — Что Вы сказали? — моргнув, промямлила она. — Вы, полагаю, еще не привыкли к своему новому статусу, — огорченно пришел к выводу он. — Я переспрошу через пару лет. Злость, резко вспыхивая в Эйнис, расползалась по ее венам, нещадно пульсируя с неведомой силой. — Скорее Ваш грязный язык пожрет моя Охотница, прежде чем с него слетит хоть еще одно дрянное слово, — выплюнула девушка, резко поднимаясь со своего места. — Погодите, — окликнул ее Ларис, встав со скамьи, — хочу лишь напомнить Вам кое о чем. Белокурая, с трудом стоя на месте, все же решила остаться. — Королевские особы во все известные нам времена имели странную привычку прощаться с жизнью, словно мухи, погибающие от холода, — раздался шепот. — Скажите мне, принцесса, замечали ли Вы, что стужа имеет на Вас особое воздействие? — Сегодня крайне промозглое утро, Вы согласны? — смело сделав шаг вперед, подметила она. — Несомненно, — поддакивал сир Ларис. — Я покинула тепло Красного замка, облаченная лишь в легкое платье, а Вы явились в сады, укутанный в мантию, — с улыбкой проговорила Эйнис. Губы владыки Харренхолла растянулись в одобрительной улыбке, и его прежний задор, ядовито отражаясь в хитрых глазах, казалось, плескался лишь сильнее. — Горячая драконья кровь струится по моим венам, — напомнила ему Эйнис. — Не забывайте об этом. Отчаянно желая прекратить этот неприятный разговор, она тут же направилась в Красный Замок. Ларис, сорвав с ближнего куста небольшой яркий цветок, вдохнул его сладость. — Еще увидимся, принцесса, — безмятежно бросил ей вслед Косолапый. Ее оголенная хрупкая спина, выглядывая из-под белоснежных раскачивающихся на ветру волос, покрывалась мурашками, и девушка, удаляющаяся стремительной походкой, все еще ощущала на себе едкий взгляд.