Разбор полётов

      Авраам ошибся со сроками, когда сказал, что Котара приведут в порядок уже на следующий день после ранения. На следующий день Котар всего лишь очнулся.       Первое впечатление – слепящий свет. И секунды не прошло, как глаза Котара привыкли к люменам, – Ангелы Смерти вообще очень быстро ко всему адаптируются.       Ах да, глаза…       Похвастаться былым обзором Котар больше не мог, – слева не хватало целой области. Котар подумал о том, чего же ещё он лишился в тот несчастливый день.       Он не чувствовал ни боли, ни потери, вообще ничего ниже шеи. Повреждение позвоночника?       Котар не стал отметать это предположение, но всё-таки склонялся к тому, что его частично искусственную нервную систему также частично вывели из работы на время лечения.       Перед глазами потолочные люмены естественного дневного света, на лице полупрозрачная кислородная маска.       До слуха Котара доносились звуки медицинского оборудования: писк, сигнализирующий о наличии пульса, тихий низкочастотный гул, с которым гудели аккумуляторные батареи. Время от времени долетали обрывки фраз или шум открытия-закрытия дверей.       Едва Котар подумал о том, что неплохо бы поговорить с кем-нибудь, как перед его взором предстала девушка. На голове кроваво-красный капюшон адептов Бога-Машины, но на маленький нос сползли очки – довольно странно для техножрецов, учитывая их повальную ненависть к слабой человеческой плоти. Из-под капюшона выбивались вихры вьющихся волос, а за очками Котар увидел тёмно-карие, почти чёрные глаза в ореоле накрашенных ресниц. Кожа бледная, но щеки розовые, ни рубца, ни морщинки.       Двадцать… тридцать лет? С молодыми людьми Котар имел не так много дел, а поэтому мог только предполагать.       – Вы живы! – пропищала девушка. – То есть… конечно же, живы! Ой… что я несу… – она улыбнулась и закрыла рот ладошкой, а потом чуть погодя продолжила: – Господин Ва-кенн, с вами всё в порядке, состояние стабильное. Вами занимался сам доктор Игельхунд!       Девушка не унималась и сыпала одно слово за другим как из стаббера. Котар ещё не встречал настолько разговорчивых людей. В ином случае Котар бы улыбался и ждал, когда словарный запас собеседницы иссякнет, но тут такое дело… Котару нечем было улыбаться, а девушка явно не испытывала проблем с подвозом "боеприпасов". В конце концов, он не выдержал и потянулся к её разуму, наполненному книжными образами и реальными прототипами, желанием жить, любить и иметь детей, танцевать, нарядно одеваться, короче, ко всему тому, что Котар точно не ожидал встретить в голове служителя культа Бога-Машины. Он даже оторопел ненадолго – привык к техножрецам и техножрицам, которые мало чем отличались от механизмов – но потом всё-таки задал вопрос:       "Как вас зовут?"       Девушка немного побледнела, её глаза раскрылись шире, как будто и без того не были большими, а потом она воскликнула:       – Ой! Это вы? Это же вы сделали?! Круто!       Котар хотел усмехнуться, но опять же – нечем. Он послал ещё одно ментальное сообщение:       "Да, я – псайкер".       Девушка запнулась, проглотила то, что хотела сказать, покраснела, а потом всё-таки проговорила:       – Серена Ри… то есть сестра Сера, конечно же! Вы не представляете, как я рада познакомиться! С ума сойти… Не просто Ангел Смерти, а ещё и псайкер! Меня предупреждали, но я в шоке!       "Сера, вы можете вкратце рассказать, что произошло и что меня ждёт? – Котар подумал и добавил на всякий случай, пока не стало слишком поздно: – Вкратце".       – Ну… – Сера отвела взгляд, положила руку на затылок.       Котару важно было узнать, сохранил ли он подвижность, целы ли руки, потому что последнее воспоминание о Вайстали состояло сплошь из генокрадских когтей, костяных шипов и клинков, а также целого моря боли.       Как же Котару писать, если худшее всё-таки случилось? Как же теперь шить? Работать в кузне?       – Вы на "Амбиции", – сказала Сера. – Вас эвакуировали, а город потом разбомбили. По нам, кстати, тоже стреляли, говорят, даже попали, но слава Омниссии, ничего серьёзного. "Амбиция" вообще креп…       Котар отправил сообщение:       "Я ничего не чувствую ниже шеи. Это травма или аппаратное отключение?"       – Отключение, конечно! – отозвалась Сера. – Как я уже и говорила, ваше состояние улучшается.       "Можете включить?"       Сера отступила на шаг, немного скривилась, из-за чего её маленький рот сжался чуть ли не в точку.       – Состояние-то улучшается, но… вы пока что неважно выглядите! – произнесла Сера, но тут же схватила его, наверное, за руку или то, что от неё осталось. – Но не переживайте! Мы всё поправим! Я ассистировала доктору Игельхунду при резекции вашей толстой кишки и замене лёгкого. Скорее всего, приму участие и в следующих процедурах! Это так волнительно!       "Сера, Сера, Сера, – произнёс Котар, – вы забываете, кто я. Я – необычный пациент. Мне будет неприятно, но я как-нибудь переживу и уже скоро вернусь к своим обязанностям. Это не первый раз, когда я получаю увечья".       Сера вздохнула, а потом сказала:       – Хорошо. Но только мне влетит от старших…       "Я возьму ответственность на себя".       – Сейчас.       Сера отошла на минутку, а потом вернулась к Котару с небольшим электронным планшетом. Поглядела поверх планшета на пациента, тот кивнул, и Сера сняла ограничения с кибернетических имплантатов.       Котар тут же изолировал повреждённые области, вот только их было слишком много, и не обошлось без внешних проявлений: вырвался приглушённый стон, Котар дёрнулся. Сера даже подскочила, побелела, но Котар поспешил её успокоить:       "Всё в порядке. Просто я недооценил повреждения".       – Больше так не делайте, вы меня перепугали! А если бы что-то случилось?! Я первый раз имею дело с Ангелами!       "Всё хорошо".       Под длинную тираду Серы с перечислением десятков колотых и резаных ран Котар оглядел то, что осталось от рук.       Правая заканчивалась чуть ниже локтя, – бинты ещё не меняли, на них остались кровавые следы. Левая вообще отсутствовала, – плохо, очень плохо. Навалилась тоска, и Котар задумался о том, что, наверное, теперь хорошо понимает простых смертных, которые с возрастом теряют те или иные свои способности, дряхлеют, и, наконец, умирают.       Впрочем, Котару даровали бессмертие и необычайные способности не для того, чтобы он до скончания веков занимался каллиграфией, шитьём или кузнечным делом. За всё нужно платить. Котар отвлёкся от мрачных мыслей и прислушался к Сере.       – …ещё мы не сможем восстановить Железу Блетчера. Сами понимаете, уникальный биоимплантат…       "У моего брата Авраама лучше получается плеваться ядом. Теперь будет это делать за двоих".       Сера смолкла, помолчала, а потом отозвалась:       – А! Вы шутите!       Котар не мог улыбаться, но постарался поделиться с Серой настроением.       – Я рада, что вы не переживаете, – сказала она. – Кстати, магос Децимос дал мне задание узнать, какие именно приращения вы выберете.       "У вас разве нет стандартных вариантов? Я неприхотлив".       – Есть, но капитан велел не жалеть ни сил, и средств на ваше восстановление, и магос Децимос создаст что-то особенное. Я жду не дождусь поглядеть на его работу. Он – великий мастер!       "Что ж… по крайней мере, капитан знает, что такое благодарность. Хорошо, показывайте".       Котар кое-как, без резких движений, чтобы не разорвать швы, присел на койке, а Сера пододвинула ближе стул и расположилась рядом. Котар осмотрел предложения на планшете и выбрал самое радикальное, но которое возвращало ему большую свободу действий.       Котар становился всё менее и менее полноценным Ангелом Смерти, а потому хватался за любую соломинку, только бы остаться в строю. Несмотря ни на что, он жаждал вернуться в бой.