Cardio

      Идеально чистые зеркала, что развешены во всю стену, дают полный обзор на тренирующихся в зале танцоров. Свет с ярко-белого переключён на синюю подсветку, а приближающаяся нулевая видимость на улице из-за темноты создаёт уютную атмосферу.       В душном закрытом помещении все друг друга знают, и поэтому знакомые лица делают тренировку только комфортнее и приятнее, хоть уже и силы на нуле, чтобы элементарно друг другу улыбаться. Всё-таки заниматься четыре часа подряд — выматывающе.       — Хорошо, ребят, закончим, — хлопает в ладони учитель, направляясь к ноутбуку и выключая музыку.       И почему он называет всех без разбору «ребята», если кому-то было уже за двадцать, а кто-то вообще работает — не понятно. Но учитель всё же определённо старше примерно лет на двенадцать даже самого взрослого. Хотя точный возраст друг у друга танцоры не спрашивали. Да и никто не определит твой возраст лучше, чем продавщица сигарет в круглосуточном с экстрасенсорными способностями.              — До следующего понедельника, всем спасибо, — успевает произнести учитель до того, как все начнут расходиться и по очереди с ним прощаться. — Джей с Чонвоном, задержитесь на минутку, — оба, слыша свои имена, синхронно поворачивают головы в сторону преподавателя по танцам, прекращая растягивать мышцы, сидя на полу.       Что они сделали не так?       Они уже не маленькие дети, но от подобных слов учителя холодный пот пробегает по спине так, будто ты, будучи ребёнком, ждёшь маму после родительского собрания, а вылизанная до чистоты и блеска квартира всё равно не в силах предотвратить незабываемую встречу твоей задницы с кожаным ремнём. Хотя это наказание страшное только в детстве, сейчас оно приятное.       Учитель подходит к двум взволнованным парням самостоятельно. Тем остаётся только из уважения подняться с пола и внимательно слушать вершителя их судеб.       — Как я заметил, вы постоянно вместе и, по-моему, неплохо друг с другом ладите.       Ну, глаза его не врут, да и к тому же глаза — это единственное, чему можно доверять в нашей жизни. После лапшичной сказки на ушах про то, что алгебра всем пригодится в будущем, больше никому нельзя верить.       К чему эти слова, Джей с Чонвоном так быстро понять не успевают. К тому же учитель делает небольшую паузу, оценивая реакцию двух парней, которых сам небось шипперит и ставит на тренировках в пару друг с другом неспроста. Прям Купидон с алиэкспресса в серых спортивках.       — Ну, мы друзья, — неловко заключает Чонвон, косясь взглядом на Джея.       Кто они друг для друга, пока с точностью не выяснено. Познакомились несколько месяцев назад в этом самом зале и очень быстро нашли общий язык. И языки их тоже однажды нашли друг друга. Но это было чисто случайно, Чонвон тогда запутался в ногах и упал на Джея, припечатавшись своими губами к хёну, который продолжал смирно лежать на полу и придерживать Яна за талию. Вопрос: зачем? Продолжение сей ситуации всё равно можно найти только на чёрно-жёлтом ютубе.       — В общем, хочу, чтобы вы к следующей тренировке придумали вместе какую-нибудь разминку для разогрева. Желательно с элементами кардио, чтобы согреть мышцы, —пробегается глазами с одного озадаченного лица на другое.       Пусть у Джея с Чонвоном хороший дружеский контакт, но дальше тренировочного зала и редких сообщений, ещё реже — звонков, это не выходит. Каждый занят своей жизнью и учёбой в разных университетах. Но никто не признается лично, что после первого пробного занятия согласился ходить на постоянной основе только ради того, чтобы вновь увидеться друг с другом.              Но винить в отсутствии развития их отношений, скорее всего, нужно Джея. Чонвон, конечно, не какой-то там нытик с ранимой душой, который не в силах написать и позвать куда-нибудь, например, погулять, но активных действий всё же хочется видеть от старшего. Таких же активных, каким и должен быть актив.       — Но следующая тренировка завтра, — добавляет Чонвон, а его переживания касаются не только этого. Нужно ведь ещё где-то пересечься и остаться вместе, чтобы придумать парную разминку.       — Ну да. Надеюсь, у вас есть свободное время и место, где это можно сделать?       — У меня свободная квартира, — встревает Джей, обращая две пары глаз на себя, но намеренно встречается взглядом только с Чонвоном. — Ты свободен сегодня? — младший растерянно моргает, теряясь от такого резкого обращения.       — Я?       Нет, учитель. Джею просто интересно, свободен ли тридцатипятилетний мужик сегодня вечером.       — Да, Чонвон, ты, — старший делает полшага к Яну, заставляя того окончательно растеряться и от такого давления приоткрыть рот.       — Ну, наверное, — звучит неуверенно, но вечер у него действительно свободен и он прекрасно это знает.       — Эй, я ведь не кусаюсь. Чего так боишься?       А потенциальные убийцы, к слову, тоже не кусаются, но Чонвон об этом, в принципе, не думает. С Джеем он всё-таки знаком не первый день.       — Боюсь, это я могу покусать, если ты будешь лажать, — прогоняет остатки сей паники и уверенно сокращает и без того ничтожное расстояние между ними.       — Хах, вспомним, кто у нас любитель путаться в ногах и падать на красавчиков, будто здесь дорама, — наклоняет голову, строя идеально-смазливую ухмылку.       Учителю, кажется, не хватает только пива и чипсов, пока он стоит и ждёт развязки всей складывающейся ситуации. Те двое, словно пара напряжённых проводов, до которых осмелься дотронуться — и увидишь свет в конце тоннеля.       — Намекаешь на то, что я не умею танцевать? — скрещивает руки на груди и без какой-либо злобы выгибает вопросительно бровь.       — Нет, Чонвон, танцуешь ты прекрасно. Но падать ведь на меня можно где-то и в более уединённом месте.       У учителя точно будет инфаркт.       Хоть Джей и наклоняется ближе к младшему, чтобы это сказать, но слова его также хорошо слышны посторонним ушам.       — Пойдём, — тянет за руку Чонвона, не обращая внимания на его офигевшее от услышанного лицо и не давая тому возможности что-то сказать в ответ, — душ должен был уже освободиться.       Смывать с себя пот после многочасовой тренировки — дело гигиены и сопутствующей уверенности в себе. Да и до дома терпеть всю эту грязь на себе не очень приятно, поэтому пользуются услугами предоставленного дополнительного сервиса почти все.       Если бы не зазвонивший у учителя телефон, то тот, наверное, пошёл бы молча вслед за Джеем и Чонвоном хвостиком в душ, как мышь идёт на запах сыра. Ну, или муха…       И почему только ему интересно за всем этим наблюдать и подталкивать хороших партнёров к совместной работе? Экшена в жизни не хватает или у жены слишком часто голова болит? Хотя кто его знает, может, у него жены вообще нет. Да и кто уверен, что это обязательно должна быть женщина?       Что только не творится в головах у тридцатипятилетних мужиков. Для маразма вроде как ещё рановато. Да и мудрость должна приходить с возрастом, хотя бывает и так, что возраст приходил в одиночку, без какой-либо мудрости. В такие года, возможно, следует задумываться о высоком — и речь сейчас не только о давлении.       С влажными от принятого душа волосами и порозовевшими щеками оба парня, переодевшись, выходят из раздевалки на улицу одновременно.       — Нам сюда, — Джей забирает из рук Чонвона его небольшую спортивную сумку и направляется вместе с ней к своей машине.       — Что? Подожди. Так сразу?       — А ты собирался ко мне ночью заявиться? Тем более я на машине, а ты к тому же не знаешь мой адрес.       — Ты можешь мне его сказать, — всё же плетётся вслед за Джеем. Сумка-то у него.       — Могу, но разве скажу? — через плечо говорит старший и закидывает сумку на заднее сидение. — Садись, напарник.       — Звучит отстойно, — Чонвон сдаётся, открывает переднюю дверь, занимая пассажирское место. В этом есть свой плюс — на такси не придётся тратиться.       — Только скажи, как мне тебя называть, — поворачивает ключ зажигания и заводит машину. — Может, звезда?              — Ещё хуже, и с чего бы это? Только не говори…       — Потому что кто-то очень любит падать.       Чонвон машинально закатывает глаза, вытаскивая ремень безопасности, и пристёгивается:       — Да это было один раз, пора бы забыть.       — Ты меня тогда поцеловал, такое не забывается.       — Это был твой первый поцелуй? Раз так, то прости, что украл его.       — Не волнуйся, не первый. Надеюсь, и не последний. Повторим? Я тогда толком ничего не понял.       — Ну, это твои проблемы, — младший краем глаза замечает улыбку на лице Джея, но полностью к нему не поворачивается. Иначе сам разулыбается.       Именно то, что Чонвон не отрицает возможное повторение того поцелуя, заставляет Джея отреагировать подобным образом. Ян делает это намеренно, из собственных соображений. Будь бы обстановка более удобной, возможно, позволил бы этому случиться. Незнание друг друга хотя бы на уровне среднего в какой-то мере даже добавляет уверенности и раскрепощённости. Будь бы они близки и зная друг о друге намного больше, было бы неловко разговаривать о чём-то таком. Чонвон не задумывается о долгосрочных отношениях и не из тех, кто до свадьбы ни-ни, поэтому подобное настроение в их диалогах его вполне устраивает.       Уползающее вниз боковое стекло заставляет Яна обратить на него внимание. Во рту Джея так быстро появляется прикуренная сигарета, что Чонвон даже не успевает проследить за всей этой ловкостью рук без какого-либо мошенничества. И куда только зажигалка успевает так быстро скрыться? Цыганские фокусы, не иначе.       — Не знал, что ты куришь, — не удивляется, но новость для него всё же неожиданная.       — А ты против этого?       — Нет. Просто как-то… ну, не знаю. Мы ведь, по сути, спортсмены, если так можно сказать. Да и от тебя обычно не пахнет.       С умом подобранная туалетная вода, которая к тому же способна перекрывать лишние запахи, отлично справляется со своей задачей, как и жевательная резинка, впрочем.       — По статистике каждый третий мужчина курит и каждая седьмая женщина, — вдруг начинает старший между затяжками. — В занятиях спортом мне это не мешает. Поэтому перед тобой, скорее всего, сейчас тот самый третий мужчина.       — Или седьмая женщина. Кто тебя там знает?       Джей, стараясь не раскашляться, неровно выдыхает дым и поворачивается к улыбающемуся Чонвону, который смотрит прямо перед собой на выстраивающиеся в ряд автомобили.       — Хочешь проверить?       — А ты хочешь доказать? — поворачивается. Смотреть в глаза друг другу кажется чересчур интимным и неловким в данный момент.       Красный свет светофора сменяется зелёным — единственное, что заставляет их взгляды разойтись. Если бы глаза имели способность испепелять свою цель, то от их губ бы обоюдно не осталось и живого места.       В мыслях Чонвона проскальзывает лишь одно: каков будет привкус во рту, если поцеловать недавно курящего парня?       Попробовать сигареты лично? Ни за что. Попробовать Джея? Конечно. Но машина продолжает своё движение вдоль освещённого шоссе, поэтому делать это прямо здесь и сейчас было бы опрометчиво. Так что всё, что ни делается — к лучшему делается в Китае, а Чонвон просто позволяет этому моменту оттянуться на неопределённо короткий срок.       — Как давно куришь? — продолжает интересоваться хоть чем-то, потому что скучно. Чонвон не ярый противник этого занятия, но сам бы вряд ли когда-нибудь по собственной воле начал курить.       — Третий год.       Прямо какое-то интервью от первого лица. Яну не хватает лишь микрофона. Машина тем временем съезжает с главной дороги, заворачивая в сторону жилых домов.       — Так тупо, производители сигарет убивают своих клиентов, — делает обоснованный вывод Чонвон, пока смотрит в окно, и зачем-то запоминает адрес, что написан на первом доме.       — А производители презервативов — своих будущих клиентов. Но спрос ведь есть, а на остальное плевать, — подъезжает к свободному парковочному месту и закрывает своё открытое окно. — Но будь бы кое-кто с другой физиологией, то можно было бы повысить рождаемость, — с намёком и ясно читабельной улыбкой смотрит на краснеющего Яна и одной рукой тянется к сумкам на заднем сидении. — Пойдём, моя звезда.       — Не называй меня так! — толком ещё не отойдя от предыдущих слов, хмурит брови Чонвон и фыркает на очередное издевательство.       Звук блокировки дверей раздаётся где-то позади, когда оба направляются к подъезду.       Живёт здесь Джей один или с кем-то, с первого взгляда точно не разобраться. Уличная верхняя одежда висит в шкафу, обувь также спрятана в каком-то одном из них. Никаких признаков жизни, помимо одного жителя. Но, может, есть вторая зубная щётка в ванной?       — Можешь раздеться на диване, — Джей вешает ключи от квартиры на крючок. Чонвон проходит вперёд, но резко тормозит, а повернуться со своим вопросительным выражением лица вовсе не решается. — Кофту… можешь… оставить на диване, — делает акценты, поясняя свои же слова, так как замечает повисшее в воздухе недопонимание. В этот раз Джей точно не вкладывает в свои слова какой-то подтекст.       Однако всё здесь понятно — Чонвон давно не был с парнями наедине, а тут ещё и в чужой квартире, поэтому банальные без скрытого смысла слова в его голове могут звучать двойственно.       Кофта наконец оказывается на диване, а сумка, принесённая Джеем с собой из коридора, остаётся рядом с мягкой мебелью на полу.       Пространство между телевизором и диваном приличное. Для того, чтобы места стало ещё больше, следует отодвинуть стеклянный столик в сторону и оставить вискозный ковёр полностью свободным для использования в нужных целях.       — Поможешь? — Джей встаёт с одной стороны стола и ждёт, пока младший подхватит его напротив. Спешное «угу» от Чонвона, и дело идёт быстрее. Да и одному было бы нереально сдвинуть эту штуковину с места.       Груда стекла с трудом переносится на голый пол, а отпечатки пальцев на прозрачной поверхности теперь точно можно будет разглядеть при дневном свете. Кому-то придётся это оттирать. И кому конкретно — известно. Чем Джей только руководствовался, когда делал выбор в пользу стекла? Хотя с тем, что выглядит оно в этой комнате с остальной мебелью гармонично, не поспоришь.       — Карты? Один играешь? — единственное, что лежит на столе и что является отличным поводом спросить, делал ли Пак это в одиночку или же с кем-то.       — Нет, друзья на неделе приходили, пришлось их чем-то развлекать. Даже не знаю, наверное, так был занят в последние дни, что забыл их убрать.       — А, ясно, — жмётся на месте Чонвон, не зная, куда себя деть.       — Хочешь сыграть? — забирает колоду со стола, перебирая каждую карту в руках по отдельности.       — Во что?       — Ну, есть много вариантов. Умеешь в дурака?       — Да.       — В очко?       — Что? — раскрывает глаза Ян, смотря уже не на карты, а на спокойное лицо того, кому принадлежит это грязное слово. Понять всё не так — прям его врождённая суперспособность.       — Игра такая, Чонвон. Двадцать одно очко. Не слышал?       — Н-нет, — чувствовать себя виноватым за то, что думает не совсем о том, о чём надо — всегда пожалуйста. Жаль, что нет суперспособности провалиться сквозь землю.       Растущая улыбка на лице Джея только добивает Яна и сильнее вгоняет в краску.       — Но я могу научить, — а тут уже явно есть подтекст. Сложно не понять по этой ухмылке. — Игра, на самом деле, очень простая. А какая приятная, ты бы знал. Сыграем? — откладывает карты на диван.       Чонвон отрывисто цокает и закатывает глаза, возвращаясь с холодного пола на ковёр.       — С твоими друзьями вы тоже в это играли? — время подъёбов от Чонвона.       — Хах, засчитано, — пару раз кивает Джей, смотря на довольную улыбку Яна.       С чувством юмора у младшего всё в порядке, но некоторые слова, а особенно от Пака, имеют такую способность — вызывать смешанные чувства, от которых порой становится неловко. Чонвон ещё не на том уровне. К шуткам из каких-то передач или шоу на ютубе, даже пошлым, он привык. Но в жизни всё воспринимается совсем по-другому.       — Ладно, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Есть какие-то идеи?       Их, собственно, не особо много. Но одна из них — найти что-нибудь в интернете и сильно не париться.       — Не особо, — вяло произносит Чонвон, так как идей, действительно, не особо много, если считать существенных. А по правде говоря, их почти нет. — Я даже не понимаю, как делать это в паре. Только если всё время держаться за руки?       — Ну, с этого и можно начать. Дай мне руку, — Джей протягивает свою ладонь, и Чонвон послушно кладёт свою сверху. — Нужно встать ещё ближе и во время приседаний отклоняться корпусом назад, сохраняя баланс. Думаю, для начала это неплохое упражнение.       — Да, хорошо, — соглашается Чонвон и плавно начинает приседать, как только Джей сгибает колени.       Масса их тел разная — и без цифры на весах это понятно. Поэтому кому-то приходится отклоняться чуть больше, а кому-то чуть меньше, чтобы не упасть.       Несколько таких одновременных приседаний, и становится уже намного легче сохранять баланс.       — Можно встать ещё чуть ближе. Так будет сложнее, — старший делает небольшой шаг вперёд, а вместе с этим сложность и вправду увеличивается — обоснованно и наглядно.       Первый присед оказывается безопасным и не таким трудным, как процесс возвращения в исходное положение.       И кто же знал, что носки Чонвона будут идеально скользить по вискозному ковру?       Правая нога срывается с места и отправляется в свободный полёт. Джей рукой, которой он держит своего партнёра, тянет Яна к себе, и младший только чудом не летит на спину, а от сильного рывка Пака на себя уже тонет в его объятиях.       — Решил на смертном одре раньше положенного оказаться? — всё ещё не отпускает его руку, а второй придерживает за талию.       — Не я виноват, что здесь ковёр скользкий, — медленно отрывает свою щёку от груди Джея и поднимает голову, смотря снизу вверх в его встревоженные глаза. Он серьёзно испугался за Чонвона?       — Так и будем стоять? Не оттолкнёшь меня? — продолжает держать того в подобном положении, на нулевом расстоянии друг от друга.       — Разве я могу тебя оттолкнуть? Ты для меня хён. Не хочу портить отношения со старшими, — язвит. Причины на это тоже имеются.       Кажется, Чонвон впервые чувствует слабый запах сигарет. Скорее всего, до этого просто не был так близко. Ещё пару секунд в таком положении, и их ладони, зажатые между их грудными клетками, начнут потеть.       Никто не упускает такую прекрасно подвернувшуюся возможность, поэтому внаглую смотрит на лицо напротив, глаза, губы — на них их взгляды задерживаются слишком долго.       — Даже если я сделаю так? — разъединяет их замочек и освободившейся рукой нежно тянет Чонвона к себе, пропуская его мягкие волосы через свои пальцы.       — Попробуй и узнаешь.       — Попробую я тебя на вкус, Чонвон, а сейчас я рискну.       Ответа от младшего на это Пак не дожидается. Ян кладёт свою свободную руку на плечо Джея и позволяет этому случиться — всё и без слов понятно.       Сухие губы на мягких оказываются слишком быстро для этого вечера. Чонвон не исключает такой возможности, но вся заслуга, по всей видимости, принадлежит скользкому ковру.       Рука старшего на чужой талии живёт своей жизнью. Аккуратные поглаживания через футболку пропускают по телу Яна волну мурашек, особенно когда Джей больше не церемонится и толкается языком внутрь, тут же получая в ответ высунутый язык Чонвона. Поцелуй не выходит неловким, будто к этому оба были готовы (предыдущий опыт также играет весомую роль), поэтому был только вопрос времени, когда это случится.       Не переставая целовать припухшие и мокрые губы Чонвона, Джей тянет того на себя, садясь на диван, а младшего усаживая на свои бёдра.       Эти пара мгновений, когда приходится отлипнуть от жаждущих продолжения губ, дают немного времени отдышаться и вдоволь набрать воздуха в лёгкие.       Кто же знал, что целоваться, сидя на ком-то, а в особенности на Джее, будет так охуенно?       Несильные покусывания Паком покрасневших губ Чонвона сопровождаются немедленными зализываниями образующихся крохотных ранок. Хочется вечно целоваться, обнимая друг друга и зацикливаясь только на том, что происходит между ними. Не думать о завтрашнем дне и о возможных последствиях. Ответственности?       Обе руки старшего уверенно ведут вдоль талии вниз, останавливаясь на двух половинках и ощутимо их сжимая.       — Блять, — хрипит Джей, когда Чонвон имитирует движения, плавно поднимаясь и опускаясь на чужом пахе.       Ян довольно улыбается, так как провоцировать тем самым Джея, наводя свои порядки в его штанах, не может не приносить удовольствия. Правда, кого именно младший этим провоцирует, не понятно. Если Чонвон возбуждается сам, значит, он тоже проигрывает. Хотя, если опираться на происходящее и на разжигающееся внутри пламя, все только в плюсе.       С влажным отрывистым звуком Джей отлипает от искусанных губ, смотря в непонимающие кошачьи глаза.       — В квартире есть куда более подходящее место для этого занятия, — приходится рискнуть Джею и почти в лоб спросить о продолжении, но уже в удобном месте и без такого количества одежды. Всё же поцелуи — это одно, а секс — совсем другое. Возможно, Чонвон собирается на этом остановиться.       — Тогда отнеси меня туда. Поднимешь? — не в его духе отказываться от самого интересного.       — Спрашиваешь?       Подхватывает под ягодицы и без особых усилий поднимается с дивана. А впрочем, Чонвон не настолько тяжёлый, чтобы его было сложно поднять. Внушительной массой мышц он не славится, что сложно сказать о Джее. Хотя старший также не похож на перекаченную груду, состоящую из мышц и избытка тестостерона. Спортивного тела вполне достаточно. Джей с детства ведёт активный образ жизни (не секрет, что по инициативе родителей), ходит на всякие танцевальные и спортивные секции, кружки — хорошо, не в квадратики. А то мать была готова отдать сына куда угодно, лишь бы тот был занят чем-то, помимо телефона и телевизора.       Даже в это небольшое путешествие из одной комнаты в другую Чонвон не теряет возможности и продолжает увлажнять губы своего хёна. Оторваться от жадного поцелуя чертовски сложно. Будто губы Джея намазаны кошачьей мятой.       Единственное, чему сейчас благодарен и о чём вспоминает Чонвон, когда находится почти раздетым, — это о том, что принять душ в конце тренировки было как обычно гениальным решением.       Смотря на избавляющееся от ненужных вещей тело Джея, младший, прикусывая губу, скользит глазами по всем его открытым участкам, будто не делал это каждый раз в общем душе. Чонвон успевает оценить Пака ещё с первой тренировки и поставить его тело, а в частности голое, на пьедестал почёта и считать идеалом.       — Есть предпочтения или пожелания? — Джей кидает смазку, которая мирно до этого момента лежала в нижнем ящике тумбочки, на кровать.       — Хочу пасту с креветками на ужин.              — Да ты понял, о чём я, — наклоняет голову вбок, смотря на озорную улыбку младшего.       — Просто ложись, я сделаю всё сам, — толкает того спиной на кровать, а сам перекидывает через него ногу, но ещё не садится.       — Воу, такой самостоятельный. Тогда и ужин сам приготовишь.       — Заткнись, — толкает в слишком разговорчивый рот два пальца, заставляя глаза Джея округлиться от удивления и неожиданности. — Ты говорил о моих пожеланиях: я хочу без смазки. Поэтому увлажни их как следует, чтобы мне не было больно.       Чонвон давно мечтает сделать подобное с кем-то и взять условную позицию верха, хоть и наполовину.       Вид перед Яном до неприличия головокружительный. И если бы Чонвон, словно под гипнозом, слишком погрузился в это занятие, следя за тем, как Джей горячо посасывает его пальцы, перебирая каждый языком по отдельности и достаточно увлажняя слюной, то сам бы мог начать пускать слюни только от раскрывающейся перед собой картиной.       — Хорошо, — вытаскивает пальцы, тут же направляя их за спину и аккуратно проталкивая внутрь.       Без тихого блаженного мычания от собственных пальцев, хоть и недостаточно длинных, не обходится. Чонвон упирается свободной рукой в грудь Джея, смотря в его глаза и подмечая то, как внимательно он наблюдает за его самостоятельностью.       Ян бы мог позаботиться в это время о члене старшего, чтобы получить как можно больше естественной смазки, но, кажется, Джей способен возбудиться только от вида того, как Чонвон пытается растянуть себя собственными пальчиками.       Двигаясь ещё чуть выше, младший обхватывает ладонью возбуждённый орган Пака, пару раз водя по всей длине и размазывая выделившуюся прозрачную жидкость.       Глаза автоматически норовят вылететь из орбит, когда Чонвон подводит головку к подготовленной собой же дырочке и плавно опускается вниз.       Сдавленный стон вырывается даже из Джея. Тот откидывается головой на подушку, располагая обе руки на заднице младшего, и несильно толкается внутрь, приподнимая бёдра. Пока Чонвон привыкает к размерам старшего, отличающихся от размеров пальцев, сжимает Джея внутри, хоть и делает это не специально.       — Так глубоко, боже, — скулит Чонвон, медленно двигаясь вверх-вниз.       — Правда, так глубоко? — переспрашивает тот и кладёт ладонь на выступающий бугорок на животе Яна. — Смотри, переваривать не начни, — всё та же знакомая ухмылка.       — Очень смешно.       По мере принятия всего члена целиком Ян постепенно начинает набирать темп и отчасти даже переусердствовать, будто здесь соревнования по конному спорту.       И если лошадей в этой квартире никто не держит, то тогда на ком сейчас скачет Ян Чонвон?       — Блять, это… — сбивчиво дышит Джей, зажмуривая глаза, еле вынося это жгучее, разжигающее адский огонь внутри чувство. — Куда такая скорость? Ты в космос собрался?       И всё-таки Джей был прав, когда называл Чонвона «звездой», потому что звёзды сейчас так и маячят у него перед глазами.       Чонвон не особо обращает внимание на слова старшего, запрокидывая голову к потолку и иногда выстанывая какие-то протяжные гласные.       — А что? Не хватает выносливости? Это всё твои сигареты, — словно отчитывает хёна за вредную привычку, пронзительно смотря в его затуманенные глаза, заполняющиеся пеленой подступающего оргазма.       — Ну, если «прекращение курить» подразумевает то, что я смогу резвее прыгать на чьём-то члене, то знай, я никогда не расстанусь с сигаретами, — Джей старается двигаться в такт не прекращающимся движениям на нём, которые Чонвон подстраивает под себя, часто ускоряясь.       Внутри такое чувство, что бабочки не просто оживают, а выходят на перекур в полнейшем ахуе, танцуют ритуальный танец, благословляя Джея и Чонвона, чтобы те не двинули кони по окончании весёлых скачек.       Если бы учитель только знал, какой кардиотренировкой занимаются его любимые ученики, а что самое главное — занимаются очень ответственно, со всеми надлежащими нагрузками и упражнениями, что аж теперь им обоим, кажется, нужен кардиостимулятор для сердца. И всё же подробностей учителю лучше не знать, а то его потом не откачаешь.       Спустя ещё пару минут тщательного познания искусства верховой езды оба кончают почти одновременно, а Джей даже при отсутствии каких-либо жизненных сил поднимается с кровати, принимая вертикальное положение и ловя обмякшего и дрожащего Яна в свои объятия.       — Чонвон, на самом деле… — гладит того по спине, а голова младшего удобно располагается на плече Джея. — Прости, что не сказал об этом раньше…       — Что? О чём ты? — вяло произносит каждый вопрос, прикрывая глаза. Но спать в таком положении ему не особо хочется.       — В моём роду это переходит из поколения в поколение. И с этого момента пути назад больше нет. Тебе придётся переспать с тремя моими братьями, вобрав в себя семя каждого, и только после этого ты должен будешь получить одобрение от моего отца, ну, каким именно образом, я надеюсь, ты понимаешь.       — Что за хуйню ты несёшь? Те сигареты были с какой-то травкой?       — Нет, я серьёзно, Чонвон. Если попытаешься сбежать, то охрана моей семьи всё равно тебя найдёт. Частичка меня уже в тебе. И пусть это, конечно, и спойлер, но нам придётся улететь к звёздам и прожить там пару десятков лет.

***

      — Ты дебил? К каким ещё нахрен звёздам? И что это за пиздец в конце начался? Ты что-то курил на работе? А самое обидное, что без меня, — Чомин отодвигается на стуле с колесиками от стола, на котором стоит ноутбук, и осуждающе смотрит на Тэсока, который в перерывах от работы пишет фанфики.       — Да фанатам такое зайдёт, отвечаю. Как бывший стэнер ENHYPEN, кладя руку на сердце, могу тебе поклясться.       — Ты лучше к психотерапевту сходи. Окей? И вообще, это нормально, что мы, будучи их стаффом, занимаемся такой хернёй?       Дверь в помещение, где находятся двое парней за ноутбуком, открывается с характерным звуком, а музыка, что играла в тренажерном зале HYBE, начинает долбить теперь и в этой небольшой комнатке.       — Мы закончили разминку, — неловко докладывает Чонвон, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба. — Что дальше делать?       — Ах, вы всё уже? — нервно мечется Тэсок, захлопывая крышку ноутбука и идя навстречу Чонвону. — Тогда пойдём делать кардио.       Вылетающий громкий смешок Чомина, слава богу, Ян не слышит, потому что возвращается обратно в зал к мемберам.       Главное, чтобы это кардио не закончилось больной фантазией Тэсока со стадом лошадей и падающих звёзд.