A Twisted Halloween

В королевских покоях, что освещают лишь пламя свечей, напротив большого зеркала сидит юноша. Сложив ногу на ногу и постукивая щёткой для волос по столу, он наблюдает за ходом часов. Стрелки двигаются по кругу, разрезая тишину негромкими тиками, что вызывает лишь раздражение. Ведь каждый «тик» — секунда бесценного времени, что так бесцельно исчезает прямо на глазах. — Где же его носит? Я не могу так долго ждать! Он сжимает челюсти и с силой ударят по столу деревяшкой в руке, от чего на той появляется трещина. Взгляд устремляется в зеркало, однако он ничего не видит. Оно разбито. Когда-то в нём отражался человек, что поражал любого своей неземной красотой. Однако годы шли один за другим и были не милосердны к нему. Золото волос превращалось в блеклое серебро, идеальная фарфоровая кожа серела и покрывалась морщинами, а глаза теряли блеск. Отвратительная картина. Её хотелось уничтожить: сжечь, утопить, сбросить с огромной высоты, сломать, разрезать на кусочки… Но каждый раз его одолевает страх. Единственное, что он может сделать — скрыть, но только от самого себя. Окружающие всё ещё видели уродство. — Я прикажу вырезать ему сердце… Он тяжело вздыхает и опускает голову, когда чувствует лёгкое и уверенное прикосновение к напряжённым плечам. Вздрогнув, юноша хочет обернутся, но горячий шёпот обжигает кожу и он замирает. — Неужели Вы так жестоко поступите со мной, Ваше Величество? Очень жаль, ведь я принёс Вам последний компонент для элексира. Перед глазами появляется ларец с замком в форме сердца с клинком. От него исходит знакомый металический запах, сразу раскрывающий тайну содержимого. Юноша протягивает руки, чтобы забрать свою коробку, но его останавливают, заставляя встать с табурета. Лиловые глаза встречаются с зелёными. Они заглядывают в душу, проникает в её самые тёмные углы и любуются потаённым. — Вил, ты сегодня особенно нетерпелив. Неужели я так припозднился? — Именно. Ты должен был прибыть ещё час назад. Враждебно нахмурившись, Его Величество поднимает голову вверх, всем видом показывая своё недовольство. — Что тебя задержало, Рук? — Ох, совершенного ничего. Я всего лишь хотел узнать насколько ты можешь быть терпеливым. — …Хотя прекрасно знаешь, как я дорожу каждой драгоценной секундой своей юности… — Именно. Хотя должен признать, что планировал держать тебя в ожидании на час дольше, но увидев волнение, решил не мучить. О, кстати, не стоит так хмурится. Ты ведь не хочешь морщин. Вил распахивает глаза, после чего Рука невидимой волной толкуют в стену и удерживают в нескольких метрах над полом. Тот даже не думает сопротивляется или вырываться. Лишь самодовольно улыбается, пока чьи-то невидимые пальцы всё сильнее впиваются в шею крепкой хваткой, забирая возможность дышать полной грудью. — Моя потеря терпения будет грозить тебе неминуемой смертью. Извинись, если не хочешь чтобы твоё сердце проткнули собственной стрелой. — Хах, как прекрасна твоя злость… Будет жаль, если я больше не увижу её и не смогу ощутить на себе. Он прикрывает глаза с блаженной улыбкой. — Прошу, прости меня за эту шалость. Больше такого не повторится. Несколько секунд юноша смотрит с недоверием, но в итоге отпускает провинившегося. Тот падает на колени и не смеет подняться, пока Его Величество с упоением открывает шкатулку и берёт ещё трепещущее сердце. — Идеально… Мягкая плоть податливо мнётся под тонкими пальцами, источая головокружительный запах железа, пока с неё стекают алые струи свежей крови. Вил хищно улыбается. Его глаза горят в предвкушении, пока свободная рука тянется к флакону из лилового стекла на столе. Стоит снять с него крышку, как в нос ударяет горький аромат содержимого, однако юношу это не волнует. Он счастлив. Последний ингредиент - ключ к вечной красоте у него и не важно, что скоро будет нужно найти ещё один, а позже ещё и ещё… Это меркнет. Вил сжимает сердце в кулаке, ощущая как последние жизненные силы уже умершего переходят к нему. Когда все до единой капли крови падают в тёмную густую жидкость на дне флакона, он оборачивается на Рука, что всё это время любовался им. — Чьим оно было? Расскажи мне. — Юноши лет семнадцати с волосами цвета смолы, кожей как первый снег и ангельской красотой. Все, с кем он говорил, были будто заколдованы и готовы сделать всё, что попросит. Разве не хорошо обладать подобной властью на людскими душами? Вопрос мужчины погрузил комнату в мёртвую тишину. Положив остывшую плоть обратно в шкатулку, Его Величество выставил ладонь перед собой и на ней появилось зелёное яблоко. — Да, очень хорошо… Именно поэтому ты забираешь сердца таких как тот юнец и отдаёшь мне. Из горлышка флакона полилось зелье. Его капли попали на кожуру плода, придав насыщенный алый цвет, что так и искушал съесть хотя бы кусочек. — Да, мой дорогой и единственный король. Вил не оборачивается, надкусывая фрукт. По языку скользит горькая сладость, что оплетает горло, душит до дрожи в ногах и заставляет упасть на пол. Держась за горло, юноша ощущает как тело меняется — снова становится юным и прекрасным, обретая прежнюю красоту. — Да… да… Наконец-то! Задыхаясь, Его Величество расплывается в улыбке и оборачивается на Рука. — Подойди. Мужчина выполняет приказ и встаёт на колени перед своим королём. Осматривая Вила с ног до головы, он уже знает что он прикажет и готов это исполнить. — Будь моим зеркалом. Скажи, кто прекрасней всех на свете? Рук кивает и широко улыбается, касаясь пальцами щеки Вила. -На этом свете нет никого прекраснее тебя, мой король. — Докажи правоту своих слов. Его Величество смотрит на поданного твёрдо и с нескрываемым огнём, что Рук не может проигнорировать. Он спускается к губам Вила, слыша его шёпот: — Докажи, что моя красота будет вечной…