Bug Boy

&&& 13 &&&

      — Я открыт! Пасуй мне!       Гарри дёрнул головой влево и встретился взглядом с парнем из своей футбольной команды, после чего споткнулся о мяч и угодил прямо в одного из защитников противоположной команды.       — Смотри, куда идёшь, чувак, — прошипел защитник, оттолкнул Гарри от своего неоново-зелёного нагрудника и бросился прочь, пытаясь завладеть мячом. Потеряв равновесие, Гарри удалось на несколько секунд сохранить вертикальное положение, прежде чем упасть на траву. Пока он пытался выпрямиться, раздались аплодисменты, и он застонал, пытаясь выровнять дыхание. Каким-то образом его стороне удалось забить гол, несмотря на его две левые ноги.       Нет худа без добра.       Он почувствовал, как чья-то рука похлопала его по плечу, а сзади раздалось весёлое хихиканье. — Давай, Жучок, вставай, — руки Луи обхватили его подмышки и без колебаний подняли на ноги. — Твои друзья-жучки сейчас где-то в сторонке, пытаются не быть затоптанными неуклюжими футболистами.       Повернувшись к нему лицом, Гарри разочарованно хмыкнул. — Едва ли футболистами, — раздражённо проворчал он. — Думаю, мне стоит попробовать стать пингвином или, может быть, пандой. Какое животное наименее скоординированное?       Луи усмехнулся. — Я думаю, ты станешь Гарольдино Стайлиноусом, известным тем, что растёшь слишком быстро в своё же благо. Ты вообще сегодня уделял внимание науке? — он подмигнул, похлопал Гарри по спине и убежал, чтобы вернуться на место. Гарри со вздохом двинулся следом, проклиная свой недавний скачок роста. На самом деле, это было очень не вовремя, правда.       По мнению Гарри, ни один тринадцатилетний подросток не мог очень хорошо играть в футбол, но некоторые парни из его класса выглядели старше своих лет. Гарри был не так уж и плох; он просто противостоял своему прирождённому таланту. С того дня, как Луи впервые заговорил о пробах в команду, в его нутре зародилось нехорошее предчувствие. Теперь это чувство распространялось, прежде всего, на плечи, голени и голову, чем он сильнее всего ударился о землю. По крайней мере, если бы кто-то спросил его, Гарри смог бы назвать реальную причину, почему он ненавидел спорт. Он отстойно в него играл.       Тем не менее, если его лучший друг был в команде, то и Гарри хотелось попасть в эту команду. Это должно было стать буквальным намерением, но пока что он даже близко не приблизился к своей цели. Может быть, попасть в команду и не получится, но самое меньшее, что он мог сделать, это попытаться. Больше времени с Луи — это здорово, хотел он напомнить себе, когда кто-то протиснулся мимо него, чтобы добраться до мяча. Точно. Футбол.       Он посмотрел на Луи, который с выражением чистой сосредоточенности стоял на задней линии поля в защите, готовясь принять на себя атакующего игрока, и попытался проникнуться этим чувством. Сделав глубокий вдох и направив своего внутреннего… кто там самый известный игрок…? Клянусь, у Луи в комнате висит плакат с одним из них.       Вскрик заставил его подпрыгнуть и в страхе озариться по сторонам. Игрок, стоявший перед ним, метался, глядя на свою футболку с выражением чистого ужаса. Казалось, кузнечик нашёл себе дом на его оранжевой футболке. Беспокойство Гарри быстро сменилось адреналином и сосредоточенностью, он тут же заметил, что парень пытался грубо спихнуть с себя насекомое.       — ОСТАНОВИСЬ, — прорычал он, пытаясь как можно сильнее направить в нужное русло своего непроявленного альфу. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы взволнованный мальчик приостановил свои движения. Гарри бросился к нему и осторожно взял известково-зелёное насекомое в свои мягкие ладони, тихонько воркуя, чтобы оно не испугалось. Когда маленькие крючки-лапки вцепились в его кожу, он не сдержал улыбку.       — Что ты делаешь? — пискнул мальчик, когда Гарри отдёрнул руки в сторону, с кузнечиком на буксире.       — Снимаю жука с твоей футболки…?       — Ты просто, типа. Трогаешь его?       Гарри выпятил грудь, чему его научил Луи. Это заставляло его чувствовать себя увереннее и помогало верить в то, что в будущем он станет альфой. — Я не боюсь его, — настаивал он.       Мальчик на секунду застыл на месте, всё ещё слегка дрожа, а затем отвёл глаза и побежал через поле, где мяч вот-вот должны были выпнуть с боковой линии.       Гарри, готовый защищать своего маленького приятеля, сам двинулся в сторону, осторожно разведя большие пальцы, чтобы заглянуть внутрь. Кузнечик мгновенно воспользовался отверстием и выпрыгнул ему на грудь, заставив его споткнуться, а затем разразиться звонким смехом. Он продолжал идти, с трепетом наблюдая за тем, как жук прижимался к нему и терпеливо ползал по его нагруднику.       — Стайлс! — голос тренера был рокочущим, ещё более устрашающим в своей обычной манере, чем у Гарри, когда он действительно пытался проявить альфу. — Выглядишь живым, куда ты собрался?       Решив продемонстрировать свои альфьи инстинкты и доказать самому себе и своим одноклассникам, что он уверен в своём будущем, мальчик крикнул через плечо: — Секунду! — и почти сразу же добавил: — Жук выбежал на поле!       Несколько стонов и насмешек промелькнули мимо его ушей. Его волосы, казалось, покалывали и топорщились. В тот момент всё происходящее было похоже на знакомую песню, и припев «Мальчик-жук!» настолько укоренился в его сознании, что он уже не нуждался в настоящем звуковом сопровождении.       — Джимми! Пасуй сюда! — голос Луи сразу успокоил его. Он почувствовал, как расслабились волосы, как смягчился дёргающийся пульс в барабанных перепонках. Конечно, Луи был рядом с ним. Луи всегда был рядом с ним, чтобы защитить, отвлечь или успокоить. Самое худшее, что Гарри мог сделать, это упустить предоставленную возможность, поэтому он поспешил прочь с поля, стараясь держать ткань натянутой и ровной, чтобы у его друга не было соблазна сбежать.       Сойдя с газона и оказавшись рядом с небольшими кустами цветов и кустарников, Гарри осторожно опустил насекомое: — Я назову тебя Джеки. Не спрашивай меня почему. Ты точно Джеки, — и нежно погладил его по гладкому экзоскелету. Это он узнал на уроке естествознания. Боже, как он любил науку.       Кузнечик не шевельнулся, просто остался на месте, принимая его присутствие. Он воспринял это как благодарность и почувствовал, как в его груди расцвела гордость и радость от спасения этого маленького существа. Запомнив его форму и цвет, отметив нежно-коричневый оттенок его лапок, он наконец вскочил на ноги, вытянув руки над головой, и рысью направился обратно к полю, надеясь, что нанёс не слишком большой ущерб.       Честно говоря, к этому моменту Гарри уже подумывал о том, чтобы совсем уйти с поля. Даже если бы он был приличным игроком, а он им не был, мальчик буквально прервал игру, чтобы позаботиться о насекомом. Его интерес был очевиден, и он, очевидно, не был связан с футбольным полем. Он был в высокой траве, шнырял между ветвями деревьев и парил над землёй.       Но опять же, его Луи петлял среди игроков, ноги, как искры молний, выхватывали мяч и делали неожиданные выпады. Это было захватывающе. Настолько, что когда Луи послал мяч в его сторону, Гарри даже не обратил на это внимания, он продолжал смотреть, словно на старую домашнюю киноплёнку. Сейчас кого-то ударят, язвительно подумал он за долю секунды до того, как мяч влетел ему в брюхо.       Дыхание вырвалось из него с прерывистым, старческим хрипом, и на секунду он почувствовал, что покидает своё собственное тело, падая на землю. Знакомо, рассеянно подумал он, падая на бок. Хей, трава. Давно не виделись.       Прошло всего несколько секунд, прежде чем несколько его товарищей-игроков собрались вокруг него, глядя вниз с притворным беспокойством. Конечно, тем было всё равно, просто им хотелось посплетничать. Тем не менее, они загораживали солнце, так что Гарри не жаловался. Ни в переносном, ни в буквальном смысле. Глубокий вдох, кашлевой выдох.       Внезапно Луи оказался рядом, на коленях, хватаясь за Гарри. И, ох. Не так уж и страшно, неубедительно подумал он. Его голубые, всегда такие голубые, как крылья бабочки, глаза были прищурены, почти читаемы. В этих морщинках он прочёл ужас и сожаление.       — Гарри, ты в порядке? Чёрт, мне так жаль, это было слишком сильно, — пробормотал Луи сквозь стиснутые зубы.       — Всё в порядке, — прохрипел Гарри, всё ещё немного теряя дыхание, но приходя в себя.       — Слава Богу, — вздохнул Луи.       — Получил от твоей ноги, Томмо, — ворча, Гарри попытался сесть, упираясь одной рукой сзади, а другой отталкивая футбольный мяч от живота. Должно быть, всё это время Гарри сжимал его, словно нож, будто если бы он отпустил его, хлынула бы кровь, внутренности разорвались, и, возможно, он потратил бы лишнюю секунду, чтобы посмотреть на своего лучшего друга в этих шортах, прежде чем потерять сознание. Всё это закончилось бы его скоропостижной смертью.       Выражение лица лучшего друга сменилось лёгким отвращением, и Гарри в замешательстве покачал головой. — У тебя пятно, — сказал он с приглушённой дрожью. От этого зрелища Гарри вздрогнул и опустил взгляд вниз.       На его оранжевом нагруднике было пятно от лаймово-зелёной травы и шести коричневатых веточек-лапок.       На его нагруднике был Джеки.       Шум, вырвавшийся из его горла, не был человеческим, скорее, он был похож на крик умирающей кошки или кричащей лисы посреди ночи — резкий вопль, который в тот же миг оборвался из-за того, что его горло сжалось.       Он смутно слышал, как подростки бормотали что-то вроде: «Фу, гадость, кишки жука», но не мог толком ничего понять. Его первой мыслью было: Я облажался.       Джеки посмотрела ему в глаза, увидела и узнала его. Должно быть, она забралась на его нагрудник, когда он потягивался. Боже мой, подумал он, сжимаясь внутри, она доверила мне свою жизнь.       В реальности Гарри прекрасно понимал, что не должен был так остро реагировать на смерть букашки. Никто другой не стал бы так париться, как он. Вот почему его прозвали мальчиком-жуком, потому что он был другим, потому что он заботился о жуках, в то время как никто другой этого не делал. И, наверное, в этом всё дело, верно? Он уже знал, что никому другому нет до этого дела; он уже знал, что люди считали его странным за это. За то, что он заботился об обездоленных? Он всегда заботился о себе сам, поэтому прекрасно понимал это чувство.       По крайней мере, пока не встретил Луи.       Гарри почувствовал, что его трясёт от рыданий, и осознал это лишь наполовину, когда Луи решительно потянул его за футболку. Глаза, которые смотрели на него в ответ, не были недобрыми, скорее пристальными, они смотрели на тренера и снова опускались вниз, чтобы встретиться со взглядом Гарри. Всё ещё вздрагивая, Гарри поднял взгляд на тренера и увидел, как тот нетерпеливо хмыкает.       — Мы можем, пожалуйста, пошевелиться? Ты плачешь из-за жука? Встань и вернись в игру.       Толпа вокруг них на мгновение затихла, прежде чем тренер издал негромкое ворчание.       — Ещё лучше, — пробормотал он, почти рыча, — может, просто уйдёшь с поля, Стайлс? Я не думаю, что этот вид спорта подходит тебе.       Гарри поднялся на ноги и кивнул тренеру, после чего начал отступать. Он боялся смотреть вверх, на осуждающие взгляды своих одноклассников.       — Я испортил счёт, тренер, — заметил Луи, прохладно оглядываясь по сторонам, прежде чем встать. — Может быть, мне стоит освежиться, чтобы сравнять его? — затаив дыхание, Гарри переводил взгляд с одного на другого.       Тренер закатил глаза. — Как скажешь, Томлинсон. Иди. Просто хочу, чтобы мои отборочные продолжились. Такими темпами мы проторчим здесь до темноты.       — Спасибо, тренер! — ухмыляясь, Луи развернулся, схватил Гарри за запястье и начал тащить его обратно в раздевалку. На полпути он притянул Стайлса ближе к себе и в защитном жесте обхватил младшего мальчика своей рукой, пожертвовав храбростью ради защиты. Его голос был мягким, он проворковал: — Выпусти это, Хаз. Я понимаю.       Гарри разрыдался ещё до того, как они вошли в раздевалку, слёзы непрерывными потоками капали на его нагрудник. Перед ним встал вопрос, на который у него никогда не было ответа: почему эти глупые маленькие жучки добрались до него?       Так было всегда. Сколько Гарри себя помнил, он был влюблён в этих существ, наблюдая за ними и изучая то, какими они бывают. Но никто другой, казалось, не разделял его увлечений. Может быть, он был инопланетянином? Это многое бы объясняло.       — Иди помойся, — подбодрил его Луи, мягко подталкивая в сторону душевых. — Позволь мне забрать твой нагрудник и футболку, у меня в шкафчике есть запасная, ты можешь надеть её.       — Спасибо, Лу, — пробормотал Гарри. Он стянул с себя футболку и нагрудник, бросив их парой стопок на ближайшую скамейку, после чего зашёл в душ и снова пустился в размышления.       Воистину, в мире не было лучшего друга, чем Луи.       Гарри задавался вопросом, как он здесь оказался. Эти жуки были совершенно беспомощны, окружённые большими, злобными гигантами, а он был одним из единственных, кто заботился о них.       За шаркающим звуком снаружи последовало: — Есть! — над занавеской повисла ткань ярко-красной футболки. — Футболка, приобретённая специально для одного Гарри Стайлса! — гордость и юмор звучали в голосе Луи, и это помогло успокоить Гарри настолько, что он смог мыслить здраво. Убрав футболку от брызгов воды, он издал поражённый вздох.       — Луи, — тихо позвал он, — почему, по-твоему, мне так больно? Когда одному из моих друзей-жуков причиняют вред?       Снаружи Гарри услышал, как Луи тихо хмыкнул. После нескольких минут натирания рук мылом, Луи заговорил, звуча более серьёзно, чем обычно. — Ну, я думаю, это похоже на то, как я буду обращаться со своим будущим омегой, верно?       Гарри пробормотал что-то среднее между кашлем и смехом.       — Нет, нет, выслушай меня! — он выпустил свой собственный гогот. — Ладно, да, это звучит странно. Немного неправильно выразился. Я просто хочу сказать, что когда ты станешь альфой, я уверен, что ты будешь чувствовать себя ещё сильнее ради своего омеги. В тот момент, когда ты встретишь его, появится мгновенная, глубокая связь, и ты захочешь защищать его больше всего остального на свете. — Луи хмыкнул в знак согласия… Соглашаясь с самим собой. Ну что за альфа.       Гарри закатил глаза, благодарный занавеске, когда смывал грязь со своей кожи. Возможно, в этом не было особого смысла, но в тот момент он больше не так сильно чувствовал горе. Отвлечение — именно то, что ему было нужно. — Как скажешь.       — Правда, приятель! Ты будешь очень хорошим альфой; ни один омега никогда не сможет стать настолько совершенным. Я даже немного завидую, — поддразнил он.       — Ох, заткнись, — выключив воду, Гарри потянулся за полотенцем и вытерся, говоря: — Спасибо, Лу. Понимаешь, я не пытался завязать отношения с кузнечиком Джеки, но всё равно это довольно приятная мысль.       — Вот именно. А теперь надень мою футболку, и давай пойдём ко мне.       Малиновая футболка шлёпнулась на его всё ещё мокрые кудри, и он издал раздражённое хныканье. — Луи!       Его друг только гоготнул на это с другой стороны занавески. — Да ладно! Я не смог полноценно поиграть в футбол, так что мы сыграем в «FIFA».       — Конечно, — пожаловался Гарри, натягивая одежду и отодвигая занавеску в сторону, чтобы присоединиться к Луи — который ухмыльнулся при виде него, сжимая и разжимая руку на ткани своих сетчатых шорт.       — Может быть, на тебе она смотрится лучше, — размышлял он, торопливо выговаривая слова, прежде чем повернуться и быстро зашагать обратно к своему шкафчику. — В любом случае, не волнуйся насчёт футбола. Не то чтобы все альфы были хороши в этом.       — Наверное, мне больше подойдёт лакросс, — насмешливо хмыкнул Гарри. Полностью стереотипный альфа-спорт.       К его презрению, Луи хлопнул в ладоши и ухмыльнулся. — Точно! Думаю, через несколько дней у них будет отбор в команду. Вот и всё! Проблема решена.       — Идеально, — простонал Гарри.       Луи рассмеялся, закинул сумку на плечо и захлопнул дверцу шкафчика. — Вообще-то, если подумать, мне нужно, чтобы ты сидел на скамейке запасных и подбирал нам подходящих омег. Так будет лучше для всех.       — Точно. Тебе понадобится вся возможная помощь.       — Ох, заткнись, Жучок, — Луи игриво стукнул его по плечу, на его губах плясала ухмылка, а глаза ласково прищурились.       Гарри улыбнулся Луи в ответ, благодарный за то, что, несмотря ни на что, рядом есть тот, кто всегда мог за него заступиться. Луи был для Гарри тем же, кем Гарри был для своих друзей-жуков.       Он решил не вникать в то, что это значало.