Плати по долгам

Камская медленно и тихо шла за своей жертвой. Мелкий крестьянин, мужчина средних лет с женой и новорождённым ребёнком. И как его угораздило попасться в её руки? Всё очень просто. Семья голодает, хозяин не очень-то хочет как-либо помогать, так что нужно как-то спасать ситуацию. А тут неожиданно в округе появился вампир, за поимку которых дают немалые суммы. Точнее, вампирша, которая и следит сейчас за аппетитной добычей. Он осторожно, пытаясь вести себя тише, проходит дальше и осматривается. Не замечает сзади себя смертельной угрозы. Уже многие так же попадались на её уловки, и всех их так и не увидели более. Чуткий вампирский слух и зрение в темноте могли почуять добычу за пару километров от неё самой. Так что всё ухищрения этого мужичка напрасны. Он подписал себе смертный приговор уже когда вошёл в лес. Анна подходит сзади. Умение неслышно двигаться она приобрела ещё когда была человеком, со времён доведя его до совершенства. Улыбается, показывая белоснежные клыки. Предвкушает вкусный перекус. Мужчина оборачивается, чувствуя чужое присутствие. Его глаза расширяются в неподдельном страхе, зубы стучат друг о друга. Перед ним владычица его смерти. Посмеивается, облизывая зубы, сверкает красными глазами. Из-за ярко-рыжих, длинных волос её часто принимали за ведьму. Анна от такого заблуждения хмурилась и злилась. Она не ведьмино отродье. Её клан всегда говорил ей, что эти проворные чудовище ещё хуже людей. Анна была такого же мнения. — Что случилось? Ты боишься меня? — высоким и притворно-недоумевающим головой спросила девушка. Перед убийством ей нравилось мучать смертных. При своей миловидной и хрупкой внешности она по-настоящему внушала страх этому людскому отребью. Волосы, заколотые белым бантиком, тёмное до колен платьице с рюшами и бордовая накидка. Но зная о её сущности, мозг цепляется за детали. Маленькие капельки крови на банте, кровавая кромка платья и неотстиравшиеся пятна на накидке, специально подобранной в цвет засохшей крови. Одежда специально для охоты. Мужчина пятится, пытаясь уйти. Он шепчет всё известные молитвы и крестится и не думая, что его Богу абсолютно не важна жизнь тех, кого он когда-то создал. Но этот глупец надеялся на него. Даже понимая, что его не отпустят живым, надежда всё ещё оставалась настолько сильным пинком к действиям, что он правда попытался. Жаль, что безуспешно. — Куда же ты пошёл, глупец? Я ещё не отпускала тебя. Мужчина окоченел. Хоть надежда на спасение всё ещё была жива, страх был сильнее. Смотря на него можно было сказать, что он и правда в ужасе. Всë его тело свело крупной дрожью, язык не слушался хозяина. По штанам расползались мокрое пятно. Ноги перестали держать его и он упал на землю. — Оу, как противно. Не мог потерпеть? — откровенно насмехается, унижает, чтобы сполна вкусить страданий, — ответь же хоть что-то, развлеки меня. — Пож-жалуйста, ра-ради господа Бога, — запинаясь и едва слышно, он умоляет. Камской, конечно, такое приятно, но на деле она закатывает глаза и говорит: — Каждый раз одно и то же. Лучше бы ты сейчас смолчал, сударь. Хотя, едва ли бы тебе это помогло. Она вонзает свои острые клыки ему в шею. Тёплая, солёная кровь попадает ей в рот и одновременно стекает по шее. От этого божественного вкуса у Анны закатываются глаза. Она отрывается на мгновение чтобы в последний раз посмотреть в глаза своей жертве и улыбнуться кровавой улыбкой. Он, в полубессознательном состоянии, но ещё живой, успевает только испустить последний испуганный стон и заснуть уже навсегда.

***

Анна облизывается. Труп под её ногами скукожен до размеров пятилетнего ребёнка. На языке до сих пор остался очаровательный вкус человеческих страданий и страха в крови. Теперь она полностью выглядит как представительница своего вида. Кровь стекает по подбородку на милое платьице и плащ, пара капель попали на щеки и лоб. Сытно улыбаясь и напевая крестьянские частушки, она осмотрела тело. Она и так много наследила за всё время, что орудует в этой деревушке. Нужно было где-то спрятать тело. Яма под землёй отлично для этого подойдёт. До того времени как тело выйдет наружу, она уже успеет сменить место проживания на другую маленькую деревню. Лопаты или чего-то хоть отдалённо напоминающего её с собой не было. Анна осмотрела местность. Сплошные деревья, в просветах кое-где проглядывается ночное небо. Ни одной хоть немного плоской палки рядом. В таком случае, всегда был хоть и неприятный, но действенный вариант. Она и так успела значительно испачкаться в чужой крови, терять нечего. Клыки блеснули в лунном свете прежде чем впиться в ещё раз и ещё, пока не оставили глубокую рану, похожую на укус крупного хищника. Оставшиеся в жилах мужчины остатки крови неторопливо вытекали из прорехи в шее. Полностью представить это как нападение животного, конечно, не получится, но на первое время она отведёт подозрения от себя и своего клана. Камская продолжила надругательство над трупом, как назвали бы это смертные. Она вырвала гортань, выплюнув её рядом, и решила покончить с шеей на этом этапе. Грудная клетка. Слишком много костей, можно и зубы пообломать. План созрел сразу. Откусывать часть живота было неприятно по многим причинам. Зловоние переваренной и не очень пищи из прокушеного желудка ощущалось очень резко, да и крови отсюда вытекло больше, чем из шеи. Анна с отвращением выплюнула откушенный кусок плоти. Рука с длинными когтями залезла внутрь тела, прямо до лёгких, и изнутри сломала несколько рёбер. Она встала с земли, оценивая проделанную работу. Тело было изуродовано до неузнаваемости. Всё вполне походило на нападение крупного хищника. Вытерев кровь с подбородка подолом платья, она оставила тело около крупного дерева и ушла, скрываясь в тени деревьев.

***

Камская спокойно прогуливалась по людной дороге. Глубокий капюшон тёмной мантии скрывал её красные глаза и ярко-рыжие волосы, когти спрятаны под длинными рукавами и перчатками. Проезжая девушка, прогуливающаяся по базару. На самом же деле, её интересовали городские сплетни насчёт недавнего убийства. В основном все склонялись к тому, что его растерзали животные, но от этого появлялось всё больше вопросов. Зачем тот мужчина пошёл в лес ночью? Почему не взял с собой оружие? Из-за этих противоречий вторая половина жителей относила эту жертву к недавно объявившемуся вампиру. Многие носили на шее вербену, а некоторые, особенно опасливые, крали у своих хозяев серебрянные столовые приборы и носили с собой. Всё это очень напрягало Анну. Запах вербены душил и раздражал нос, серебро само по себе нагоняло тревогу. Она однажды уже попробовала всё его прелести на своей шкуре. Когда её только-только обратили и бросили истекать кровью около дороги, она была почти при смерти. Анна была в настолько ужасном состоянии, что, даже зная отношение к вампирам, дерзнула попросить помощи у проезжающих мужиков. Про эту оплошность ей теперь напоминают шрамы на руках и ногах от серебрянного ножа и относительно свежие воспоминания о том дне. Вот и сейчас, стоило только блеснуть серебрянным приборам на прилавках, в душе поднялось давно забытое чувство страха. Она взяла себя в руки и подошла к торговцу ножами. Рядом с ней стояло пара активно спорящих горожан. На неё они не обратили ровным счётом никакого внимания. - А что ж он именно в ту ночь решился выйти в этот проклятый лес, да ещё и без ножа али другого оружия? И всё ведь так прекрасно складывается: этот мужичок, упокой душу его Господь, ни словом не обмолвившись с женой, побрел в одиночку в самую чащу тогда же, как и кровопийца треклятый появился в поселении ихнем. И всё в одно время, всё в одну ночь! Я говорю тебе, не к добру это все. Не зверь растерзал бедного крестьянина, а тварь похуже и погрубее. Поди ходит сейчас, насмехается и жертву себе новую ищет, помяни моё слово! Анна сосредоточенно слушала монолог смышленного мужчины, но делала вид, что рассматривала оружие на столе пред ней. В душу закрались сомнения: вдруг рассекретят, вдруг прислушаются к нему и поймут, кто мужика убил? И ведь никто это просто так не оставит. А если она не успеет убежать... - Ну тебя, всё ты какую заковырку аль тайный смысл в пустяковом деле ищешь, - ответил его собеседник. Камская немного успокоилась. Видно, репутация у говорившего непутевого сыщика, везде пытающегося прочитать что-то между строк, даже там, где всё очевидно. Анна вернулась к тому, за чем изначально подошла к прилавку. Она незаметно стянула одну из перчаток с руки и попробовала, как выбранный нож лежит в голой руке. Увесистый, с разными узорами на рукоятке, что только увеличивали его массу. Не подходит для её целей. Нужен тонкий и незаметный, чтобы использовать его в случае невозможности атаковать зубами или когтями. Она взяла другой, не заметив, что стоящие рядом горожане, спорящие о её причастности к убийству, заинтересовались ей. Они не сразу поняли, что перед ними девушка, но увидев тонкие руки и сопоставив их с небольшим ростом, сделали соответствующий вывод. - Барышня, не сочтите за грубость, но вы не заблудились? - с довольно учтивым выражением на лице произнёс первый. Камская только сейчас обратила внимание на него и его внешность. Он был недурен собой по здешним меркам, с глубокими карими глазами и светлыми волосами в короткой косе. Необычное сочетание. Судя по всему, граф или барон, как и его застенчивый спутник. У него волосы были чёрными, как и глаза. Анна, не поднимая головы, но исподлобья следя за ними, ответила: - Нет, сударь. Ножи необходимы мне для... моего брата. Он в лихорадке, попросил пройтись до рынка и вместе с кушаньем купить ему пару острых клинков в обход слежки от папеньки, - ложь легко выходила из её рта. Она старалась максимально спрятать лицо и руки, лишь бы не увидели, лишь бы не догадались. Ей уже было понятно, что выходить в город было ошибкой, и, возможно, последней в её жизни. - Вы нас извините, сударыня, если напугали. Мой дорогой друг несдержан в выражениях и вопросах. Но позвольте поинтересоваться, кто же ваш брат и как ваше имя? Может, мы сможем добиться вашего прощения, если поможем вашему брату подняться на ноги? - участливо произнёс черноволосый парень. "Ври. Выкручивайся. Они не должны узнать. Убегай", - набатом стучало у неё в голове. Она зашла слишком далеко в своей смелости и дерзости, но она не должна позволить себе умереть в мучениях из-за этого. Собрав себя в руки, Анна ответила. - Я на вас и не обижалась, чтобы вы добивались моего прощения. Не нужно ничего. Прости, мне пора, меня уже потеряли. Камская быстро развернулась и почти бегом уходила вглубь рынка, дальше от распросов двух юных графов. В руке она сжимала украденный невзначай кинжал. - Стойте! Подождите же! Сударыня! - они пытались догнать её, расталкивая прохожих. В её голове стучали их шаги, торопливые и неуклюжие. - Стойте... же, - с этими словами наглый светловолосый парень схватил её за локоть, от чего Анна по инерции обернулась, смотря ему в глаза. Капюшон задрался, обнажая рыжие волосы и клыки в приоткрытом от страха рту. Эмоции на лице графа сменились от смущения до праведного гнева. Глаза засверкали жаждой крови. - Кровопийца... - вместе с удивлённым вздохом обронил он. Камская взмахнула ножом.