***
— Охуеть, так и сказал? Покажи мне эту гниду. — Медведева выслушивает историю того что произошло пока её не было, по пути к парковке. — Да свалил куда-то бедолага. Не привык к отказам. — Соня несла пакет, который был нагло вырван из её рук барменшей. — Пусть привыкает, ты уже занята. — она собственнически свободной рукой прижала девушку, и спустя пару секунд отпустила, дабы достать ключи из кармана. Медведева недавно приобрела себя новенькую серую ауди, которой до жути гордилась. — Моя малышка. — с гордостью восклицает белобрысая, подойдя к транспорту. — Ты любишь её больше меня. — притворно обижено выдает Соня. — Хочешь, приедем домой и я покажу тебе кого люблю сильнее? — вкрадчиво, как эдемский змей она мурчит куда-то в область шеи брюнетки. — Будешь ждать до самого дома, чтобы трахнуть машину? — девушка вскидывает бровь, поглядывая на Киру. — Ну блять, Литвинова, — отрывается барменша от чужой шеи и разочарованно шаркает к сиденью водителя, — портишь такие моменты. — Извини, хочешь переиграем и я загадочно помолчу? — уже в салоне предлагает брюнетка. — Да иди ты. — отмахивается и бросает пакет на заднее сиденье. Татуированная рука, вставляет ключ в зажигание. Соня прислоняется головой к окну, разглядывая пейзажи города. Уже начали опускаться сумерки, и люди вылезают на улицу. Все хотят провести вечер воскресенья хорошо, чтобы забыть о том, что завтра понедельник и нужно на работу. Соне не нужно. Она работает из дома, но Кира уйдет. Это заставляет девушку издать тяжелый вздох. Слишком сильно она привыкла просыпаться рядом с блондинкой за эти несколько дней, что она взяла отгул. Тяжело перестроить себя в другую колею. Прошлые обиды мечом занесённым тяжелой рукой, нависали над обеими. Литвинова не забыла ничего, а Кира об этом знала. Каждый раз, ей виделось презрение на морском дне чужих глаз, а Соня прикусывала язык, всякий раз, когда хотела во время ссоры напомнить старые косяки. Они переступали сами через себя и пытались строить нормальные отношения. Получалось криво, как впервые клеить домик из картона, но обе старательно продолжали. Пачкая руки в клее и высунув язык от усердия.***
— Мы приехали, выходи из транса. — откуда-то из глубин подсознания звучит знакомый хриплый голос. Соня отрывается от окна, замечая что машина действительно больше не едет, а Кира смотрит на неё, словно на живую статую. — Выпала немного, мы как-то быстро доехали. — пытается сбить флер неловкости Литвинова. — Это заслуга лучшей машины, — рука в татуировках поглаживает руль. — и лучшего водителя, естественно. Брюнетка скептически подымает бровь, вспоминая авто Захаровой и её виртуозное умение управлять тачками. Как бы она не любила свою девушку, Кира ещё не была на одном уровне со старшей. — Блять, ну вот не нужно так смотреть. Думаешь о том, что твоя Крис лучше, да? — в шутливой манере интересуется, но брюнетка знает, что её это действительно волнует. Слишком сильно зацепила её тема с Захаровой после того случая. — У Крис машина получше будет, а во всём остальном не могу утверждать. — жмёт костлявыми плечами, уводя взгляд в сторону. — А хотелось бы? — Вырубай Отелло, сладкая. Сегодня я не настроена на разбирательства. — цокает языком о нёбо. Медведева переводит взгляд к окну, сжимая ключи от машины в руках. На руках выступают нити вен, от сильного давления. Соня закусывает губу. Проебалась. В голове лампочкой зажигается идея. Она с лёгкостью, будто проделывала это сотню раз, перебирается с пассажирского сидения на колени к старшей. Руль неприятно давит в спину, заставляя не горбится, а Кира сверлит удивленным взглядом. Но послушно, следуя привычке, располагает ладони на чужой талии. — Это что такое? — Это я пытаюсь вдолбить тебе в голову, что меня не интересует Кристина в романтическом плане. — скалит зубы Литвинова и наклоняется, утягивая старшую в поцелуй. Длинные пальцы сжимают ворот худи Киры, притягивая её ближе к себе. Блондинка слишком резво улавливает правила игры и теперь хочет лидировать. Как любит. Как привыкла. Руки сильнее сжимают талию сквозь слой одежды, а Литвинова лишь ерзает, пытаясь занять удобную позу. Обе были готовы на большее, прямо в тесном авто. Но спустя несколько минут, девушки поняли насколько романтизирован этот процесс в машине. Брюнетка ударялась головой о потолок неисчислимое количество раз, а руль давил на позвоночник. Больше походило на пытку, чем на приятно проведенное время со своей девушкой. — Нужно брать машину побольше. — заключает Кира когда младшая отстранилась. — Кабриолет бери. Ещё пару ударов головой и у меня будет контузия. — трёт ушибленную макушку Соня. — Зависит от того как ты будешь просить? — хитрая улыбка скользит на лице старшей. — Тогда я куплю сама себе машину и твоей задницы в ней не будет. Литвинова открывает дверь и как ни в чём на бывало, вылезает из авто. Следом за ней появилась Кира. На них смотрели несколько пар глаз, явно задаваясь вопросом: «какого хера двое вылезли из водительского места?». По крайней мере именно это услышала Соня от паренька лет пятнадцати, который спрашивал это у своего менее разговорчивого друга. Будь у брюнетки настроение и время, она бы подошла и подробно объяснила им чем именно они занимались на водительском сидении.***
Чужие руки смыкаются на талии. Спина опирается на что-то мягкое и дышащее ей в затылок. Соня тянет губы в улыбке точно довольный кот. Нащупывает рядом пачку чипсов и забрасывает горстку себе рот, вновь расстраиваясь что они не со вкусом краба. Девушки устроили себе просмотр сериала. Кира заставила её посмотреть «Оранжевый — хит сезона», о чём брюнетка пока не пожалела. Темнота комнаты окутывала мягкой вуалью и лишь экран ноутбука был источником света. Соня прижималась к Медведевой забывая обо всех прежних обидах и ссорах. Все это подождёт до завтра, а сегодня она хочет провести этот вечер как нормальная парочка. Всего один вечер, Литвиновой больше не нужно.***
— Да я понятия не имею, что ей нужно. Сказала срочно приехать. — брюнетка нервно кусает кутикулу, пока Малышенко не шлепает её по руке. — Сука, вот как так можно без объяснений. — Виолетта выглядывала в окно, пытаясь понять подъезжают ли они к этому злосчастному бару. — Я не знаю, но если она не при смерти — то будет. — Соня хватает руку подруги, сжимая её от волнения. Девушки планировали очередную татуировку для Литвиновой, сидя на студии Вилки. Но сообщение от Медведевой, на телефоне брюнетки в корне изменило их планы. «Срочно. Приезжай нужно поговорить.» Именно поэтому, они ехали на другой конец города. В столь позднее время такси стоило гораздо дороже, но однако быстрее чем добираться пешим ходом. Соня нервничала, обкусывая губы и пальцы в кровь. Пыталась лицо держать и не выдавать волнение, только вот Малышенко знала, что это далеко не так. В брюнетистой голове вертелись самые худшие мысли. Начиная подозрениями в нетрезвом состоянии блондинки, заканчивая её смертью или болезнью с летальным исходом.***
Все должно закончиться, там где началось. Рубашка непривычно неудобна сегодня. Чёрная ткань, неприятно горло сдавливает, дышать мешая. Часы на запястье слишком тяжелые, не дают подбрасывать коблер. Она даже разбила свой первый стакан на рабочем месте. Сегодня все было не так. Обычно ловкие руки, не слушались владелицу, от чего блондинка все чаще выходила на перекур, грязно ругаясь по пути. В скором времени, должна была подойти Белова, которая хоть как-то могла её успокоить и сказать, мол: «не ссы, все будет в норме» и Кира поверит, пусть ненадолго, но поверит. Она слышит посетителей словно сквозь наушники с шумоподавлением. На автомате мешает напитки и выглядывает Белову или Соню. Желательно, чтобы подруга пришла первой, дабы успокоить её, а затем и Литвинова, с которой ей нужно было поговорить. Слишком долго Медведева пыталась начать этот разговор, но каждый раз трусила и откладывала на следующий день. Слишком страшно было говорить об этом Соне. Впервые в жизни ей настолько страшно объявлять о таком девушке. Раньше это проходило гладко, без каких-то моральных подготовок. В виде текстового сообщения или же звонка. Но с Литвиновой так нельзя. Ей нужно лично сказать, в глаза глядя. Иначе никак. Кира натирает бокал до блеска. Кажется, она видит своё отражение. Которое ехидно скалит зубы глядя на свою беспомощную копию. Уводит глаза от бокала, и вновь гипнотизирует вход. Наконец-то появляется Белова. Без колебаний, Снежа подошла к стойке и села за высокий стул, отбарабанив ритм ладошками по поверхности. — Ну ты как? — интересуется, глядя на взвинченную подругу. — Как старшеклассница на экзамене. — Паршиво значит. — Белова косится ей за спину и головой кивает указывая. — Может, высокоградусного успокоительного себе накапаешь? — Камера. — барменша машет тряпкой в верхний левый угол, где за ними пристально следил электрический всевидящий глаз. Снежана помахала рукой, завидев технику. Охранники явно оценят её дружелюбие. — Почему ты вообще боишься? — А я блять откуда знаю? — наконец-то кладёт натёртый до сияния бокал на полку и оперевшись на вытянутые руки о стойку добавляет: — Не знаю как ей сказать. Она не такая, как те что были раньше. Она другая, понимаешь? — Нет, не понимаю. — Она в нашу первую встречу сломала нос мужику об эту же стойку. — тычет пальцем на место, где несколько месяцев назад умирал от боли мужчина. — Энное количество раз грозилась задушить меня, а на свой День рождения подралась с бухой бабой, потому что заступалась за свою подружку. А потом, стала с этой же бабой лучшими корешами. Теперь понимаешь? — Понимаю. — согласно кивает Белова. —Вы нашли друг-друга. Теперь возьмитесь за ручки и найдите ещё дорогу к психиатру. — Смешно пиздец. — А я не шучу. Вам реально провериться нужно. — девушка замолкает на несколько секунд, а затем продолжает: — Ей так точно. Какой здоровый человек строил бы с тобой отношения. — Напомни, почему мы дружим? — С тобой больше никто не хочет общаться. — жмёт плечами Снежа. Только наличие камеры и дружеский статус, останавливал дрожащую от нервного напряжения Киру, не сделать «розочку» из бутылки и полоснуть ею по горлу Беловой. Но если ещё уста сронят пару реплик, то эти два пункта покажутся Медведевой не более чем пустым звуком. — Кирюх, не парься. Ты ей скажешь это и легче будет. — Белова предприняла ещё одну попытку успокоить блондинку. Кира лишь устало кивнула и отошла к новому клиенту. Может она действительно, преувеличивает и нет здесь ничего страшного.***
Литвинова залетает злющей птицей в бар. Холодные глаза не находят свою цель и девушка уже летит в сторону бара. Киры нет на месте и ей страшно. Позади Малышенко пытается протолкнуться сквозь толпу, матеря какого-то парня, который наступил ей на обувь. — Соня, стой блять. — пытается докричаться до подруги Вилка, отталкивая парнишку в стену. Но Литвинова не слышит. Она уже стоит около Беловой, тяжело дыша. Подругу своей девушки Соня видела пару раз. По большей части, знала о ней из рассказов Медведевой. Брюнетка никогда не понимала, почему Кира говорит, что Снежа просто смотрит на тебя, а такое ощущение, что сканирует изнутри. Теперь понимает. Глаза Беловой слишком пронзительны. Смертоносны как меч. Вонзаются под кожу лезвием и исследуют её. Литвинову пробирает дрожь. Но она обняв себя за плечи, старается звучать непринужденно: — Ты не видела Медведеву? С ней все нормально? — Нормально, она в кладовке. — рукой держит стакан, но мизинцем указывает на тёмную дверь. — Но тебе туда наверное нельзя. Этого София не услышала. Девушка уже открывала кладовую, под усталые взгляды Виолетты и Снежаны. Девушки знакомы не были, но лишь взглянув друг на друга, поняли, что у обеих проблематичные друзья. Литвинова стоит как злобная фурия в дверном проеме. Медведева смотрит на неё, хлопая глазами и держа в руках несколько бутылок алкоголя, который закончился на баре. — Ты живая, но это ненадолго. Прийдя в себя, брюнетка начала надвигаться на девушку, которая все ещё пребывала в шоке. — Обожди, давай выйдем. — Ну уж нет, мне свидетели не нужны. — брюнетка не по-доброму склонила голову на бок. — Выкладывай, что за срочность блять, пока можешь разговаривать. — Нам нужно поговорить. И лучше это сделать вправду здесь. Медведева поддается вперёд и закрывает дверь, за спиной своей девушки. Кира кладёт бутылки обратно на полку и закусывает губу, блуждая глазами по комнатушке. Литвинова столбом замерла и напротив, сверлит белобрысую взглядом. — Короче, я хотела сказать. — рука забитая рисунками чешет затылок. — Все должно закончиться, где и началось, потому я позвала тебя сюда. Что-то глухо падает вниз. Соня не знает, что это, но делает вставки на собственные внутренности. Рука хватается за полку, дабы была хоть какая-то опора. На лице все ещё держится маска безразличия. Но ей страшно. Медведева продолжает: — Ну, закончится в плане, — девушка задумалась, а затем продолжила: — закончится одинокая жизнь. Я хочу, чтобы мы съехались. Переезжай ко мне. Органы Литвиновой прокатились на американских горках за тридцать секунд. Желание убить Медведеву не пропало, а лишь возросло на несколько десятков процентов. — Сонь, не молчи. Скажи че-то блять. — мнётся старшая, переминаясь с ноги на ногу. — Господи, как же я хочу сейчас разбить эту бутылку о твою тупую башку. — выдавливает из себя девушка, с долей облегчения. — Это значит «нет»? — Это значит «да», дурочка. Просто ты меня пиздец как испугала. Формулировкой и этим сообщением. — Ты подумала о том, что я кинуть тебя хочу? Литвинова не отвечает, а лишь бровь вверх подымает. Кира виновато глаза опускает, но затем довольно скалится. — Ты так волновалась, что я тебя брошу? Да, кисуль? — На хуй иди. В твоих же интересах не выводить меня больше. Соня выходит из подсобки, направляюсь прямиком к Малышенко. Вилка заприметив свою подругу, стала сразу же кричать: — Она жива? — Временно. — отвечает брюнетка и подходит к Виолетте, уложив ей голову не плечо. Сзади почти бежала Кира с бутылками в руках. Увидев позу своей девушки, она лишь поджала губы и поставила алкоголь на барные полки чуть громче чем полагалось. Домой ехать резона не было. Соня решила дождаться конца смены старшей и уехать с ней, а Вилка с Беловой нашли общий язык, после третьего стакана джина. Брюнетка уложила голову на поверхность стойки, подложив руки снизу для мягкости. Вступать в диалог не хотелось. Девушка была измотана до чёртиков. Но кто-то ткнул ей пальцем в макушку. Она подняла глаза и увидела перед своим лицом нечто голубое. — Ты так и не попробовала мою Лагуну. Настало время это исправить. — Кира подмигивает и двигает к ней бокал. — Наконец-то я дождалась. — блаженно улыбается в ответ и потягивает голубую жидкость из трубочки. Впервые за долгое время Соня Литвинова не переживает за будущее, у неё есть только сейчас. Её «сейчас» делало коктейли и игриво стреляло глазами посетителям. Соня даже не злилась, лишь позволяла Голубой Лагуне дурманить разум и слушала краем уха, разговоры Малышенко. Наверное, это можно назвать счастьем. По крайней мере, так его для себя определила Литвинова.