.・゜゜・
Розовая макушка удобно лежит на подушке, пока теплое одеяло словно обнимает тело Чимина. Он чувствует, как ему стало легче. Может не до конца, но по сравнению с тем, что было в лесу, это как небо и земля. Вокруг слышится спокойная и тихая музыка, а так же звуки машины, в которой, видимо, он едет. Приложив усилия, он все же открывает глаза, замечая перед собой напряженного Чонгука, который не отрывая пристального взгляда от дороги едет за рулем. Его быстро бьющаяся жилка на шее так и кричит о раздраженности, а напряженные скулы выдают это еще больше. Чимин так рад, что, открыв глаза, он увидел Чонгука, что непроизвольно хочется заплакать от счастья. — Пить.. У Чимина сильно пересохло горло, словно там Сахара сформировалась за это время. Даже режет эта боль. А вот свою лодыжку он ощущает не так остро, как раньше. Она перевязана эластичным бинтом для устранения неположенных движений. Чонгук немного вздрогнул от столь резко прозвучавшего шепота. Они едут уже около часа и до города осталось не так много, он останавливается на обочине. Вокруг трассы лес и машин совсем мало, поэтому Чимин все это время лежал на разложенном пассажирском сиденьи, чтобы Чон мог чуть что позаботится о нем. Заглушив двигатель, брюнет достает воду из заранее подготовленной сумки. — Как ты себя чувствуешь? — пока Чимин жадно пьет воду, спрашивает он. — Лучше, — вода стекает немного по подбородку, но младший просто вытирает ее рукавом от кофты, замечая, что вокруг слишком мало его любимого запаха. — Что случилось? — Мы едем домой, тебе надо отдохнуть, — Чонгук откидывается обратно на спинку своего сиденья, понимая что действие подавителей постепенно проходит, и скоро он может сорваться в любую минуту. Благо Пак спал долго и брюнет смог договориться о машине и собрать их вещи. — Почему ты не пахнешь.. — Чимин скулит от обиды, понимая, что столь долгожданный запах не может заполнить его легкие, пройдя через трахею и дыхательные пути, даря ощущения полного удовлетворения. — Прости, мне надо было выпить подавители, чтобы я не сорвался ни на кого, — Чону больно смотреть на младшего с осознанием, что как бы он не старался, в любом случае он не сможет сделать все в лучшем виде. Хочется прижать это изящное тело к себе и ласкать до потери пульса, но пока он должен довести их до дома. — Я все расскажу тебе, когда ты отдохнешь. Хочешь еще поспать? Чимин замотал головой, понимая, что глаза режет от непроизвольного потока слез. Не выдержав, он заплакал, как ребенок. Пак сам не понимает, что с ним, но в груди все так давит от пережитого страха и отсутствия долгожданной близости со своей парой, что хочется просто разбиться вдребезги. Им опять управляет вторичный пол и от своей беспомощности тоже обидно. В первую очередь он злится на себя и свою слабость, а потом уже на Чонгука, потому что он скрыл свой запах, убивая тем самым единственную возможность почувствовать себя лучше. — Мой маленький, — Чонгук тянет руки к пухлым щекам, вытирая большими пальцами не заканчивающиеся слезы. — Ты у меня такой молодец. Я горжусь, что ты справился самостоятельно. Надо подождать всего лишь час и ты получишь всё, что захочешь. Старший целует его в губы, не забывая и про другие участки лица, иногда чмокая возле глаз. Столь нежные касания и слова помогают остановить поток эмоций и Чимин постепенно успокаивается, иногда шмыгая носом. О нем никто не заботился так, как Чонгук, поэтому он ценит каждый знак внимания и хвалит мысленно правильные и такие взрослые поступки своей пары. Возможно, он действительно растет и хочет стать лучшей версией себя..・゜゜・
Чимин просыпается в крепких объятиях от резкого запаха алкоголя, который словно пробирается через поры кожи, собираясь остаться там надолго. Запах проявился настолько резко, что Чимин даже не успевает отойти от сна, понимая, что его кости словно ломают доминирующими феромонами. Они оба лежат в кровати, и по знакомой обстановке омега понимает, что это квартира Чонгука. Но если недавно в машине он все бы отдал ради этого запаха, то сейчас хочется спрятаться. Настолько он властвующий. Словно если не сбежишь сейчас — его обладатель раздавит тебя, как виноград в руках, выжимая все соки до конца. Пак впервые пугается запаха своего истинного. Его так много вокруг, что воздуха словно совсем не осталось. Нервно сглотнув вязкую слюну, он убирает руки со своего тела, пусть и дается это огромными усилиями. Встав, он скривился от резкой боли в щиколотке и свалился на пол, создавая глухой звук удара и писк от неожиданности. На кровати послышался шорох от движения и Чимин почувствовал, как сердце замерло в ожидании. Это впервые, когда он чувствует себя как беззащитный кролик в ловушке волка. Через мгновение омега столкнулся с совершенно черным взглядом напротив и мурашки от страха пробежали по его спине. Эти глаза не выражали ничего, кроме странного равнодушия и желания заполучить свое. Обычно Чонгук бы молниеносно помог Чимину, но вместо этого он просто смотрит на него свысока как на жертву. Маленькие пальчики омеги нервно начинают дрожать то ли от воздействия феромонов, то ли от страха, а глаза смотрят в пол, боясь снова установить зрительный контакт. — Чонгук.. Я.. — Куда ты собрался? — его голос словно пробирает до глубины души, оставляя на сердце пятна страха. Чимин хочет спрятаться, потому что то, что сейчас происходит с Чоном ему непонятно. Из-за его давления розововолосому хочется извиниться, лишь бы его оставили в покое. После чего спрятаться, ведь, останься он тут, ему точно придется несладко. Чимин даже не понимает до конца, чего именно он так боится, просто всё внутри так и кричит об опасности напротив. — Я... Что с тобой? Чонгук просто молча встает и, подняв Чимина, бросает его обратно на кровать, где одеяло уже скомкано на другой стороне. Такое действие выходит немного грубым, и Чимин сразу понимает, что брюнет точно не в себе. Заметив пристальный черный взгляд, устремленный между его ног, Пак краснеет, закрывая футболкой свои открытые участки тела. — Почему я без трусов?! — выходит немного с возмущением, отчего Чонгук скалится сильнее. Чимин понимает, что его переодевал Чонгук, но почему он снял с него белье? Да и сам он стоит перед ним только в домашних шортах, и непонятно, есть ли что-нибудь под ними. — Еще раз повысишь голос, и я трахну твой рот. Чимина словно током прошибает от такого грубого высказывания. В их интимной жизни часто были разные пошлые реплики, но сейчас Чон даже не предупреждает о своих действиях, а просто говорит, что будет делать. Его альфу словно подменили и вместо любви и ласки ему подсунули груду мышц и похоти. Омега отползает наверх и уже во всю ползет на другую сторону кровати, как его резко притягивают за здоровую лодыжку обратно. Чонгук немного приподнимает его ногу, из-за чего у омеги нет и шанса развернуться обратно на живот, чтобы сбежать. Чимин смотрит в ожидании, что будет дальше, но неожиданно альфа припал губами к косточке на щиколотке. От удивления Чимин дергает ногой, но мертвая хватка не позволяет этого сделать в полной мере. Чонгук с наслаждением покрывает невесомыми поцелуями светлую кожу на слишком худой ноге, пока Пак прячет руками красные щеки и горящие от смущения уши. Чонгук прикладывает маленькую ступню прямо на голый торс в районе сердца и Пак ощущает, как быстро оно бьется несмотря на такой спокойный внешний вид альфы. Ладонь ведет ступню ниже, опуская ее по прессу и останавливаясь на члене, который стоит слишком крепко для отсутствия действий от омеги. И в сознании Чимина, затуманенном смущением и страхом, возникает понимание: это гон. Гон, который пришел раньше времени из-за случившегося в лесу и так же из-за принятых подавителей. Чон заставил свои истинные эмоции заткнуться на некоторое время и прямо сейчас они вырвались наружу, не давая и шанса на ясный разум. — Я хочу трахать тебя до потери сознания, оставляя свое семя внутри с помощью узла, — Чонгук говорит низким, немного охрипшим басом и давит ступню ближе, чтобы омега в полной мере почувствовал его возбуждение. Эти маленькие ноги давно были фетишем брюнета, они длинные и худые, но сочная попа и бедра всегда выделялись. Маленькие пальчики на ногах были всегда очень милыми, как и размер самой ступни. Они были миниатюрными и слишком желанными для поцелуев и ласк. Кажется, если они дотронутся до его члена, он уже сможет кончить. — Подожди.. — Чимин понимает, что в голове у Чона нет вообще ничего, кроме животного желания. И его рвение кончить в него подарит им не только незабываемые эмоции, но и возможную беременность. Даже спорить не надо, понятно, что Чимин не сможет дать отпор. Его тело не может сопротивляться истинному, особенно, когда это настоящий гон. Он отличается от прошлого, потому что тогда их внутренний вторичный пол сыграл свою роль в объединении двух упертых людей. А сейчас.. Это настоящий гон доминантного альфы. И у Чимина закрадывается мысль, что он не справится с таким напором. Чонгук достает другой рукой член и приставляет маленькие пальчики к головке члена, сжимая их для большего удовольствия. Он наслаждается этим зрелищем как главный ценитель искусства, а Чимин не понимает, что происходит, и почему он так ведет себя. — Сжимай пальцами головку, — гортанно указывает Чон, пока свободной рукой начинает надрачивать себе. Чимин послушно нежно ведет по головке, иногда пропуская ее сквозь пальцев, отчего брюнет тихо рычит. Чонгука вставляют эти милые и аккуратные действия маленькой ножки, которая словно дразнит его сознание. Все тело омеги для него как отдельное искусство, которому он готов поклоняться до конца дней, и это смущенное выражение лица напротив возбуждает только сильнее. Рука делает движение резче, а вторая придавливает ступню ближе, заставляя член кончить на маленькие пальчики. Чонгук гортанно дышит, смотря на белую кожу, с которой медленно стекает его вязкая сперма, и понимает, что хочет всего Чимина пометить, чтобы этот запах впитался в его кожу. — Ты дикий.. — еле шепчет Пак, приводя себя в чувство, но его резко приподнимают за бедра и проходятся языком по влажной дырочке. Чимин вскрикивает от неожиданности и больше прогибается в пояснице, как только язык становится более быстрым. Он проходится по внешним и внутренним стенкам, а губы иногда издают причмокиванием звуки. Чонгук трахает языком всё быстрее, отчего Чимин пускает свои ладони в густые темные волосы и оттягивает их. — Аа-х, Гуки. Не так быст... Чонгук! — Чимин приподнимается на локтях и замечает, как альфа заглатывает его член, явно теряя голову от происходящего. Посасывая головку, он смотрит своими темными глазами на шокированного омегу. Маленький член всегда приводил Чонгука в невероятный экстаз, потому что на его фоне Чимин со всех сторон выглядит миниатюрным и аккуратным, словно его создавали древнегреческие боги с особой нежностью. А аккуратный маленький член с розовой головкой хотелось обласкать со всех сторон, чтоб омега извивался змеей и срывал голос от стонов. — Я сейчас кончу... Чонгук на это лишь полностью заглатывает член, проталкивая два пальца внутрь. Нащупав точку удовольствия, он давит на нее, после чего начинает грубо трахать пальцами, пока рот занят еще более интересным занятием. У Чимина перед глазами фейерверки взрываются. Никогда раньше Чон не вел себя так, и если в начале хорошо до звездочек, то что будет дальше? — Чон-и! — Чимин оттягивает волосы и, вскрикнув, кончает в рот брюнету, прижимая его только сильнее. Оргазм настолько сильный, что его тело потряхивает около минуты, пока Чон не отстраняется ни на миллиметр, будучи между плотно сжатых бедер. Не выпуская ни капли, Чонгук отстраняется и проглатывает вязкую субстанцию со вкусом вишни, после чего облизывает пальцы, ведь омега кончил сзади тоже. Чимин приподнимается на вялых руках и замечает с каким животным наслаждением альфа слизывает его сперму. — Давай отдохнем, — Чимин говорит слишком неуверенно, а все из-за очень подавляющего запаха, который словно правит состоянием его тела. Чонгук поднимает свой тяжелый взгляд на немного влажные от слез наслаждения глаза Чимина и продолжает слизывать с пальцев полупрозрачную белую жидкость. Пак смущается еще больше. Этот режущий и холодный взор словно ответил «нет» за хозяина, и Чимин уже пожалел, что вообще что-то сказал. Чонгук встает в полный рост и отбрасывает свои шорты. Чимин отводит взгляд в сторону от столь сексуального до потери пульса альфы и понимает, что его футболка так же улетела в сторону, обнажая его во всей красе. Маленькие руки машинально тянутся прикрыться, но его бедра резко поднимают наверх, вгоняя член во всю длинну. От неожиданности и резкого дискомфорта с уголков глаз текут слезы, и вместо того, чтобы прикрывать голые участки кожи, омега тянет руки над головой, стараясь ухватиться за постельное белье. Попытки отползти тщетны, потому что хватка настолько крепкая, что похоже после нее останутся синие пятна. Чонгук делает первый грубый толчок, слыша стон протеста снизу. Брюнет опускается поцеловать пухлые губы, и Чимин тает от такого нежного действия, но и не забывает про небольшую злость, поэтому прокусывает ему нижнюю губу до крови, победно ухмыляясь. Чонгук совсем не чувствует боли, поэтому, отстранившись, понимает, что произошло, только тогда замечает небольшие красные мазки на губах омеги. Чимин ухмыляется, радуясь, что хотя бы немного держит контроль над сознанием, не утопая полностью в этом запахе алкоголя, который отдает вином хорошей выдержки. — Сучка, — Чона вставляет как зависимого от этого невыносимо вредного омеги. И чем можно отблагодарить природу за это вишневое чудо? Чонгук долго не думает и сразу срывается на быстрый ритм, иногда слишком грубо вбиваясь в это хрупкое тело. Чимин стонет очень громко, так, что припухшие губы практически не закрываются. Ему безумно нравится то, что сейчас происходит, и даже тот факт, что он кончил несколько минут назад, не позволяет ему полностью расслабиться. Доминирующий запах словно держит на этой тонкой нити возбуждения у пропасти. Чонгук хватает руки Чимина и тянет их вперед. Хватка сильная, чтобы он больше не отстранялся и не лез наверх. Толчки все так же грубые и быстрые, и Чимин понимает, что долго не продержится. Оргазм новой волной сносит все перед глазами Чимина, и Чон рычит от очень сжимающихся стенок вокруг члена. Сделав последний толчок, он останавливается и кончает прямо в Чимина, пока тот теряется от шока и наслаждения одновременно. Вязкая сперма заполняет его до краев, и Пак хочет что-то возразить остатками здравого рассудка, но член внутри постепенно становится больше. — Больно! Больно! Гуки, вытащи! — Чимин пытается вырывать руки, но Чонгук только сильнее сжимает тонкие запястья. — Моя Луна, — Чонгук сам немного кривится от узости, но для него это больше испытание на выдержку, чтобы не сорваться. — Потерпи немного, скоро станет легче. Чон знает, что омегам трудно перетерпеть узел не в период течки, поэтому, приподняв его, он меняет их местами. Теперь Чимин удобно располагается сверху, и, опустив голову, лежит на тяжело дышащем Чоне. — Так лучше? — Чимин на это лишь мычит в ответ, борясь с эмоциями наслаждения и страха что он забеременеет. Но сейчас течки нет, поэтому риск слишком мал. Большие ладони гладят спину розововолосого, а легкие чмоки иногда опускаются на его голову. От таких легких действий Пак засыпает на полчаса, пока узел не спадет..・゜゜・
Перед глазами Чимина все плывет, а сознание даже не пытается уцепиться за внешний мир. Чонгук держит его под коленями, прижимая к уже горячей плитке спиной. Они стоят в ванной комнате, где работает душ с другой стороны. Квартира точно дорогая и эта комната обширная по площади, вмещает и душ и расположенную рядом ванну. И это позволяет перемещаться по ней в разные уголки, а вернее туда, где будет удобно Чонгуку трахать Чимина. Ему удобно везде. Несмотря на усталость омеги, они непрерывно занимаются этим уже второй час, и, сказать честно, розововолосый давно потерял миг между пропастью и сознанием. Чон же, наоборот, словно с каждым новым оргазмом заряжается силой. Все это время он не выходил из Чимина, заполняя своей спермой настолько сильно, что все вытекало и без помощи пальцев. И именно поэтому член не выходил практически никогда. У Пака снизу уже все красное и раздраженное, но кажется альфу это не сильно волнует, да и раз омега получает наслаждение, значит все хорошо. Их ссадины на телах больше напоминали следы после драки, а не секса. У Чона много царапин, не только на спине, но и на груди. Его губы искусаны, с остатками запекшейся крови где-то, а на шее много мелких бордовых засосов, особенно возле родинок. У Чимина на бедрах есть небольшие синяки от слишком грубой хватки, а на внутренней стороне засосы и укусы. Вся его шея и плечи так же в отметках доминантного альфы, и, если не знать, что они пара, может сложиться впечатление, что Чон хотел насильно присвоить себе Пака. До душа Чимин был весь липким и потным, а все потому, что его не отпускали около часа без остановки. В моментах, когда ему можно было спокойно перевести дыхание, Чонгук втирал массирующими движениями свою сперму ему в кожу живота, говоря, что тут будет их малыш. Все действия брюнета были настолько аккуратными и настойчивыми, что Чимин просто закрывал глаза от смущения на очередное сумасшествие с его стороны. Так же у него была очень резкая смена настроения. Иногда Чон был готов вознести Чимина на пьедестал, а иногда и внимания не обращал на протесты омеги, продолжая слушать своего внутреннего волка. — Гук-и.. Я больше не могу, — шепчет Чимин, пока в него все так же вбивается член. Если бы не Чон, то он упал бы еще после первых оргазмов. Его руки даже не держатся за шею напротив, безвольно свисая вниз. — Я люблю тебя, — Чонгук нежно целует, сминая распухшие губы с особой осторожностью, чтобы не причинить лишней боли. Пак старается отвечать, но уже просто не осталось сил, ведь даже мышцы лица у него расслаблены до неимоверного состояния. Даже держать глаза открытыми было отдельным испытанием, и как же хорошо, что этот нежный поцелуй позволяет ему закрыть их полностью. Чимину настолько понравилось это действие, что он даже не успел ответить, как его одолела слабость в теле. Чон чувствует резкое расслабление и так не сильно напряженного тела и, отстранившись, видит, что Чимин не реагирует уже ни на что. Он потерял сознание. Дурманящий запах, секс несколько часов без хорошего отдыха и его омега просто решил спрятаться, не выдержав такого напора. И может это правильно, потому что иначе брюнет бы не отпустил свою Луну..・゜゜・
Утреннее солнце пробирается лучами в комнату, где спит Чимин, падая лучами прямо на лицо. Но омега слишком измотан, чтобы просыпаться от такого, поэтому перевернувшись он зарывается лицом в мягкую подушку и, поджав ноги ближе к себе, засопел с новой силой. Чонгук проснулся около часа назад. За это время он связался с классным руководителем, сказав, что они будут завтра на занятиях, так как пропустили вчера первый день конечной подготовки к экзаменам. Чон уже представил, как Чимин будет винить его в том, что они так плохо относятся к учебе. Даже сейчас он умиляется, воображая эту картину. Прошло уже три дня с начала гона Чонгука. Прямо сейчас он готовит им завтрак, дожидаясь звонка от отца. Уже месяц как он вынашивает в себе мысль заняться бизнесом семьи. Он обговорил это с Хосоком, потому что они всегда поддерживали друг друга, и старший посоветовал начать с малого, чтобы понять его это дело или нет. Отцу говорить о своих масштабных планах он не хочет, но аккуратно подойти к этому вопросу надо. Основным пинком к этому послужили их отношения с Чимином. Он долго думал, как стать максимально надежным партнером, и понял, чтобы им быть, надо стать ответственным в первую очередь для себя. Это отличная возможность саморелизоваться для хорошего будущего, где он не будет зависеть ни от кого. Но ринг он не хочет бросать. Поэтому на данный момент решил начать с чего-то малого. Послышался телефонный звонок. — Алло? — Да, привет, — Чон понимает, что не надо рубить с плеча, поэтому начал с малого: — Как у вас дела с папой? — Тебя редко это интересовало, после того, как ты съехал. У нас все хорошо, — Мужчина не обижен на сына, ведь тоже когда-то был молодым парнем с ветром в голове. — Ты просил позвонить тебе, что-то случилось? — Нет, ничего серьезного, — Да, в основном он просил о звонке только в экстренных ситуациях. Иногда чтобы прислали водителя за ним или скинули денег. — Я хочу встретиться с тобой и обсудить какую работу я могу взять на себя из дел компании. На другом конце долго нет ответа, и Чонгук уже выдыхает, понимая, что, возможно, отец перепроверяет абонента, которого он набрал недавно, а потом удивляется, что это действительно его младший сын. — Я очень рад, что ты взялся за ум, все-таки омеги творят чудеса, да? — мужчина сам понимает, что после появления истинной пары Чонгука, тот сильно изменился. А эта новость его только шокировала больше. — Я не собираюсь бросать бои, — Чонгук немного хмурится на эту отсылку к Чимину, потому что все еще не привык слышать о нем от своего отца. — Да, я знаю, что ты дышишь этим. Может они и выбьют из тебя последнее желание махать кулаками, — отец кидает смешок. — Ты не забыл о встрече? Она после ваших экзаменов. Я жду вас вместе. — Я еще не дал точный ответ. — Там и обсудим твою работу. Да, иногда двум доминирующим альфам трудно найти общий язык. Часто в их семье на этом фоне были ссоры, так как один омега ничего не мог сделать против мужа и двух молодых сыновей. Чонгук тяжело выдыхает, подбирая в голове нужные слова, но до него быстрее доходит слабое «Гук-и» с спальной комнаты. — Я позвоню тебе позже, — сбросив вызов и поставив последнюю тарелку с едой на стол, брюнет пошел на звук. Остановившись в проеме комнаты, он видит сидящего Чимина, который закрутился в белое одеяло больше напоминающее кокон. Его глаза совсем заспанные и все еще не могут адаптироваться к солнечному свету, а волосы растрепаны в разные стороны. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спрашивает Чон, понимая, что за содеянное должен носить его на руках до конца жизни. Чимин не знает, что ответить. Он уже потерял счет времени и тело ноет от дискомфорта в мышцах. Как бы Чонгук не заботился о нем пока он спал, последствий все равно осталось больше. Он перевязывал больную лодыжку и наносил заживляющие мази, не позволяя ему ходить или становиться на ноги. Да и у омеги особо не было времени на это, потому что он проваливался в царство Морфея, как только была возможность. И сейчас Пак словно лимон, который оставили под палящим солнцем, предварительно выдавив из него все соки. Сейчас он понимает, что Чонгук перед ним стоит с ясным умом и стабильным расслабляющим запахом алкоголя, который дарит только чувство защиты и тепла. — Я в шоке, — еле поднимая глаза, тихо шепчет Пак.