.・゜゜・
Хосок пинает дверь ногой и втягивает сопротивляющегося Тэхёна в свою квартиру. Всю дорогу Тэхён полупьяно кричал насчет того, что Чонгук, Чимин и Юнги видели их, из-за чего у Чона буквально вены разбухли на висках от напряжения. Около десяти минут он пытался успокоить своего брата, который чуть не избил до смерти одного придурка. За это Хосок получил в челюсть один раз, но младшего не винит, потому что понимает — доминантный альфа в борьбе за свою пару не будет мягок даже к близким. Чимин тогда плакал, а Тэхён в своем пьяном состоянии все что смог — стоять в шоке, осознавая, что их секрет раскрыли. Сейчас Хосок даже не знает, чего хочет больше: застрелиться или застрелить Тэхёна. Желательно, всё вместе. — Ты грёбаный идиот! — Тэхён вырывается, но его резко притягивают за бомбер обратно и рывком снимают куртку. — Хватит пиздеть, — Хосок снимает свое пальто, после чего разувается. — Что с тобой не так? Чон смотрит на Тэхёна, который сел на пол, закрыв руками лицо. Не сказать, что он плачет, наверное просто голова раскалывается от боли, так еще и проблемы навалились снежным комом. Хосок понимает, что блондину сложнее, чем ему. Учеба, экзамены, вступительные, их отношения, раскрытая тайна — все это однозначно душит его изнутри. — Ты реально не понимаешь? — Тэхён рычит и поднимает озлобленный взгляд на альфу. — Какого хера ты вообще приперся туда? Из-за этого дерьма мой самый близкий человек может отвернуться от меня. — Вы оба ведете себя как малолетки, хотя вы такими и являетесь, — Хосок тяжело выдыхает от осознания, что все-таки их миры очень разные, но возможно это и привлекает его. Тэхён вносит свою лепту в их отношениях, а чем-то серьезным может заняться Хосок. Брюнет садится и помогает альфе снять лакированные туфли. — Чимин, да и ты тоже, должны были понимать, что Чонгук — не прохожий с улицы, а доминантный альфа. — Они поссорились, — Тэхён, протестуя, слабо бьет по плечу Чона. — Я бы не бросил своего лучшего друга. — Чимин тоже не бросит тебя, успокойся, — раздраженно отвечает Хосок, пока рассматривает открытую из-за свободной рубашки и большого выреза кожу на груди Тэхёна. — Лучше подумай в первую очередь о себе. — Знаешь, внутри крутится только одна мысль — послать тебя куда подальше. Тэхён смеется, как только улавливает злой взгляд напротив. Сейчас он действительно плохо соображает, из-за чего даже не обращает внимания, что послал старшего больше десяти раз за этот вечер. Но сейчас ему настолько все равно, что, кажется, сделал бы так еще сто раз, лишь бы показать свою обиду. Он ею упивался каждый день, пока Чон припеваючи жил в Японии. — И? — Хосок выжидающе смотрит, пока Тэхён злостно вымещает агрессию своим подавляющем запахом миндаля. На омегу такое бы подействовало, но Чона запах только забавляет, ведь для него это как песчинка в огромной пустыне. — Иди нахуй, — грубит Ким, чувствуя наконец-то небольшое расслабление. Возможно, это то, что нужно было ему в данный момент больше всего. Хосок для него всегда был взрослым мужчиной с огромным багажом опыта за спиной, и послать его было лишь внутренним желанием, которое из-за страха не могло выйти наружу. Иногда хорошо отпустить накопившиеся чувства, иначе эта несправедливость со временем сожрала бы его. — Тебе не кажется, что алкоголь делает из тебя другого человека? — альфа не обижается на такие слова, потому что за вечер наслушался достаточно, он и сам понимает, как блондину было обидно. — А что, уже не нравлюсь? Я же не омега, — Тэхён морально отпускает все цепи со своей сдержанности. — У меня нет маленького тела, сладкого запаха и течной дырки. Так тут еще и посылаю тебя. Может ты не понял, но я ебанный альфа! Может хватит думать, что перед тобой кто-то слабее? — Ты такой шумный. — Так врежь мне! Давай уже общаться как альфа с альфой. Видимо ты забыл о том, что мы на равных. Думаешь об меня можно вытирать ноги, а я все равно прибегу к тебе, как собака? Ведешь себя как зазнавшийся придурок, которому все должны! Спустись на землю, даже такой школьник как я может... Хосок настойчиво целует Тэхёна, прижимая его ближе к себе. Сначала он чувствует сопротивление, но Ким ломается спустя некоторое время и сам углубляет поцелуй. Губы прижимаются к друг другу с новой силой после того, как языки сплетаются вместе. Ким кусает нижнюю губу Хосока, и сразу чувствует такой же укус. Блондин тает от того, насколько этот поцелуй был необходим все это время. Кажется, именно сейчас опьянение уходит на второй план. Хосок прижимается плотнее и тянет альфу на себя, чтобы тот сел ему на бедра. Достав рубашку из-под пояса брюк, он пропускает свои руки под ткань, ощущая под пальцами горячую кожу, о которой он мог только мечтать. Тэхён обнимает альфу за шею и пропускает сквозь пальцы темные волосы. От нахлынувшего возбуждения его бедра сами начали елозить, заставляя Хосока напрячься сильнее. Он рычит в поцелуй, сжимая талию Кима, чтобы тот прекратил так делать, но блондина это не останавливает и он начинает постанывать. У Хосока бегут мурашки по спине, пока его желание взять своё бьет колоколом в сознании. Тэхён в его руках как пластилин, которым хочется управлять как вздумается. Из-за блондина он испытывал странное желание похоти к своему же вторичному полу, но его это не смущало, потому что к другим такого не было, только к этому конкретному альфе. Тэхён единственный в своем роде. Такой изящный и нежный, что иногда можно спутать его со слабым полом. Но в то же время он демонстрировал свою силу, благодаря чему эта грань не была нарушена. Хосоку всегда было интересно какой он в сексе, а если быть точнее, то в принимающей позиции. И если они прямо сейчас не остановятся, то он удовлетворит свой интерес. — Ты сейчас понимаешь, что мы делаем? — в перерыве спрашивает Хосок, не собираясь отпускать его ни на секунду. — Нет, ни разу не занимался сексом, — усмехается Ким, чувствуя задом возбужденный член. — Если у тебя есть силы язвить, то значит ты не против этого, — Хосок наклоняет Кима, берет его на руки и уносит в сторону своей спальни. Тэхён ни разу тут не был, поэтому с интересом осматривает дорогой интерьер престижной сеульской квартиры. Ким чувствует под собой мягкую кровать, видя напротив темные глаза доминантного альфы. На миг он почувствовал себя жертвой, и не сказать, что ему это не понравилось. Хосок всегда вызывал в нем бурю эмоций, даже когда просто смотрел на него, а сейчас это сравнимо со взглядом хищного зверя. Тэхён забывает обо всем, что его волнует, главным становится то, что происходит именно в этот момент. Его кроет оттого, как хочется продолжить всё, что началось в прихожей, и, кажется, Хосок желает того же. Обжигающий и мокрый поцелуй не заставил долго ждать. Тэхён хватается за шею брюнета как за спасательный круг, пока большие ладони обводят его фигуру. Чон спускается ниже, оставляя поцелуями свой запах на смуглой коже шеи. Тэхён не помнит, чтобы ей уделяли когда-нибудь столько внимания, потому что обычно он тот, кто так делает. Но ему очевидно нравится этот момент, когда можно расслабиться и принять ласки от другой стороны. Чон снимает рубашку с блондина и смотрит на его затуманенные глаза и лицо покрасневшее еще больше. Для альфы у Кима достаточно слабое тело с мягкими мышцами, но это определенно имеет свой шарм. Он прекрасен в таком виде. Хосок хочет его всего. Без остатка. Сколько бы времени это не заняло, он будет растягивать момент, доставляя только удовольствие Тэхёну. Он хочет стать для него единственным. Единственным во всём. — Ты мне нравишься. Твое поведение, твое тело, твой характер и твой вторичный пол. Мне нравится всё, что есть в тебе. Тэхён смущается от столь низкого и серьезного голоса, поэтому закрывает лицо ладонями. Хосок сказал, что ему нравится его вторичный пол, а значит ему не стоит смущаться своей сущности. Хосок видит в нем альфу, и это главное. — Придурок, — Тэхён шепчет, надеясь, что его не слышно. Он не знает, как ему хватает сил оставаться в этой комнате, после искреннего признания от брюнета. Это всё так смущает, особенно, когда то, о чем он только мечтал, осуществилось так неожиданно. — Ты мне тоже нравишься. — Что? Я не расслышал, — Хосок ухмыляется и нежно целует ушко Кима, чтобы тот наконец-то показал свое лицо. Он понимает, что утром ему придется позаботиться о многих вещах. Начиная с разговора об уезде и заканчивая разговором с Чонгуком. Но прямо сейчас он хочет услышать такие теплые слова еще раз. — Отвали, — отвернувшись, шепчет Тэхён. Ему и так стоило огромных усилий признаться, а тут просят еще и повторить. — Ладно, я расслышал, — тихо смеясь, отвечает Чон, нежно убирая руки и заново целуя, вкладывая в это действие все свои эмоции и искренность. Он чувствует, как альфа расслабляется под ним и настаивает на более активных действиях. Хосок подхватывает этот напор и забирает инициативу на себя. Спустя некоторое время он снова отстраняется, осматривая непонимающий взгляд напротив. Тэхён явно хочет продолжения, но Чон слишком любит дразнить его. — Есть то, чего ты хочешь прямо сейчас? — Ты издеваешься? — Тэхён хмурится, пока его член изнывает от отсутствия внимания. Все его тело потряхивает от огромного возбуждения, а голова словно туманная от изобилия доминирующего запаха дождя. То, что происходит — неправильно для рамок общества, но это ничто по сравнению с искренними чувствами. Ким принимает правила игры, да и сам он любит иногда удивлять Чона своими выходками. — Трахни меня уже, пока этого не сделал я. — Боюсь, твоя позиция уже определена..・゜゜・
— Гуки, хватит, — Чимин уворачивается от слишком настойчивого Чонгука, но хватка слишком сильная. Как только они приехали, Чон помог помыться омеге и переодел его. Розововолосый уже думал лечь спать, но стоило ему только подойти к кровати, как брюнет набросился сзади, сразу обжигая мокрыми мазками языка по уху. Чимин чувствует тяжелое дыхание сзади и из-за этой настойчивости живот стягивает узлом от возбуждения. На Чимина растянутая футболка Чона, поэтому альфе не доставляет особого усилия дотянутся до шеи и плеч. Пока он лежит на омеге, его руки обводят пышные бедра и переходят на поясницу, которую словно специально прогибают, для лучшего соприкосновения попы с пахом. Чонгук рычит от дикого желания пометить с ног до головы это вишневое чудо. Он мыл его почти час, натирая кожу мочалкой, но это не сильно помогло. Более эффективный метод — пометить его своим запахом, желательно везде. — Гуки.. — Чимин дрожит от приятной истомы, ощущая поднимающиеся жар в теле. Ему очень нравится, как его уши облизывают, иногда слыша тихое рычание. На мочке чувствуется слабый укус, после чего по шее пробежал табун мурашек. — Ты должен пахнуть только мной, — не отрываясь от вылизывания шеи, говорит Чон, пока его руки задирают подол футболки и сминают мягкие половинки. Его злит, что от его омеги исходит запах чужого альфы. Этот аромат леса вызывает чувство собственничества в нем. Он бесящий и совершенно не подходящий для его маленького мальчика. Чимину слишком нехорошо от выпитого алкоголя, но действия Чонгука успокаивают и дарят ощущения защиты. Внизу все мокнет от желания перейти к более решительным делам, но его истинный точно не собирается торопить события. Из-за отсутствия нижнего белья альфе не составляет особого труда протолкнуть один палец внутрь. У Чона руки красивые, с длинными пальцами и выпирающими венками, это отдельный фетиш для омеги, поэтому он хочет перевернуться на спину, лишь бы увидеть частичку своего парня. Чон замечает это и с силой придавливает голову Пака к кровати. — Лежи смирно, иначе сделаю больно, — Чонгук преподает к шее грубым укусом прямо возле метки, из-за чего Чимин вскрикивает, не сдерживая недовольство. Кожа прокушена до крови, и ощущения мешаются с наслаждением и дикой болью. Вокруг настолько много алкогольного запаха, что кажется, вдохни еще несколько раз и потеряешь сознание. Чонгук давит своей аурой, словно он хищник, который ни за что не отпустит свою жертву. Из-за этого Чимин еще больше теряется в изобилии эмоций. Укусы переходят на плечи и ужасная боль только усиливается, отчего Чимин, уже не сдерживаясь мычит, иногда прося остановиться. Губы иногда смыкаются на мягкой коже, всасывая ее для более четкого и бардового засоса. Небольшие капельки крови сочатся из ран, но брюнет их слизывает, довольствуясь тем, что омега теперь полностью пестрит его запахом. У Пака слезятся глаза, но пальцы внутри него не дают упасть полностью в чувство боли. — Чонгук... Пожалуйста, — Чимин тратит последние силы чтобы наполовину перевернуться и кладет свою ладонь на лицо Чонгука, закрывая ему рот, из которого течёт слюна с примесью крови. Его взгляд полностью черный, и, если бы не мутное состояние Пака, то тот бы утонул в нем до конца. Чонгук хватает тонкое запястье, не давая его убрать, и медленно проходится языком по аккуратной ладони. Он ведет мокро ниже, по запястью и до локтя, отчего у Чимина уже уши стали красными. Будь он в трезвом состоянии, то явно бы погрузился в океан чувств с головой, но сейчас его с каждой минутой мутит все сильнее. Головокружение усиливается, и это явно не оттого, что с ним делает Чон, а живот начинает крутить с невероятной силой, несмотря на ласки. Перед глазами всё теряет очертания, и Пак понимает, что это точно не к добру. — Гуки... Стой, — Чимин пытается встать, но тело сверху слишком тяжелое для его сил. — Что случилось? — тихо спрашивает брюнет, пока чувствует насколько Чимин испуган. Его пару слишком резко охватила паника, из-за чего тело стало в разы напряжённее. — Слезь, мне над... Чимин закрывает рот рукой от поступающей рвоты, и, как только Чонгук слазит, омега бежит в ванную комнату. Ноги совсем не держат, поэтому по пути он несколько раз споткнулся, но успел добежать до унитаза, пока последствия веселой ночи не вышли наружу. — Малыш, — Чон обеспокоено стоит у двери, смотря, как розововолосый сидит возле унитаза, вытирая рот ладонью. — Ты как? У Чимина взгляд стеклянный, потому что живот болит настолько сильно, что ничего вокруг для него не имеет значения. Кажется, он отдал бы всё лишь бы эта боль отступила. Скорее всего, это отравление, но от этой мысли не лучше. — Гуки, — Чимин поворачивается к альфе и начинает плакать. Виски начинают пульсировать ещё сильнее от такого, но Пак просто не может терпеть такое ужасное состояние тела, которое накрыло его с головой в один момент. Чону безумно хочется забрать эту боль у своей пары, особенно когда он жалобно позвал его с глазами полных слез. — Сколько ты выпил? Это, наверное, отравление, — Чонгук обеспокоенно смотрит на то, как Чимина опять тошнит. Как бы это не было необычно для Чонгука, но он чувствует своим телом отголоски боли в животе. Истинность разделяет боль между двумя, и Чонгук совершенно не против этого, если Чимину станет полегче. — Потерпи, малыш, я сейчас. Чонгук берет на кухне литровую бутылку обычной воды и активированный уголь в таблетках. Алкогольное отравление было в его молодой жизни не раз, поэтому он знает, что делать. А еще он знает, что это безумно больно, поэтому, как слабое тело Пака это терпит, он даже не понимает. Забегая обратно, он видит как розововолосый всё также сидит на холодной плитке. — Давай, мой маленький, сейчас станет полегче, — Чонгук берет на руки Пака и сажает его на бортик ванны. Открыв кран, он помогает промыть рот, после чего дает выпить воды. Сделав пару глотков, омега отворачивается, но Чонгук настойчиво держит бутылку рядом. — Надо выпить хотя бы половину, ты справишься. Чимин мычит и качает головой, отворачиваясь в другую сторону. Вода совсем не идет, да и тело словно ватное. Но если Чонгук говорит, что надо, значит, он знает, что делать. Переведя немного дыхание, он снова пьет воду, сделав на этот раз гораздо больше глотков. — Молодец, — спустя некоторое время, когда Чонгук понимает, что выпито больше половины бутылки, он снова берет омегу и усаживает его возле унитаза. — Сейчас надо будет потерпеть, но потом станет легче. Чимина так крутит, что засунутые в его рот пальцы Чонгука не смущают ни капли. Он надавливают на корень языка, и Чимин чувствует подступающую рвоту. Чонгук помогает ему минут пять и, если бы не боль, Пак явно бы смутился такой обстановки и попросил его уйти. Чимина вырвало несколько раз, после этого Чон остановился. — Ты умница, подумай о чем-то хорошем. Вспомни танцы или можешь сконцентрироваться на мне, — промывая рот омеги у раковины, утешает Чонгук. Его боль в животе немного острая, но он не собирается обращать на нее внимания, пока Паку не станет лучше. — Выпьем таблетки и пойдем полежим. Чимин послушно принимает несколько таблеток активированного угля понимая, что его живот сейчас полностью пуст, что не может не радовать. Выпитый алкоголь теперь не раздражает стенки желудка, поэтому скоро должно стать лучше. Чон заносит омегу в комнату и, переодев в чистую футболку, укладывает под одеяло. Чимин хочет хоть что-то сделать или поблагодарить за заботу, но голова словно налилась бетоном, из-за чего он быстро проваливается в сон. Через несколько минут Чонгук закончил с уборкой и, вернувшись в комнату, остановил свой взор на тихо сопящем розововолосом чуде. Он настолько любит его, что готов забрать любую боль, отдавая Чимину только всё самое лучшее. Они однозначно обговорят момент с их ссорой, и Чон более чем уверен, что они найдут общее решение. А вот то, что касается его старшего брата намного сложнее. Чонгук не знает, как среагирует, если его догадка окажется верной. Как минимум, надо наедине поговорить с Хосоком и мягко подойти к этому вопросу. А с другой стороны, надо для начала принять какую-то четкую позицию на всякий случай. Страшнее даже не сама правда, сколько то, что будет дальше. Если Тэхён и Хосок реально вместе, то это доставит кучу проблем. Как минимум, даже их чувствам, которые придется скрывать везде, кроме их общего гнездышка любви. Всё это так странно и неправильно. Но Чонгук решает подумать об этом позже. Лежа сзади омеги, брюнет его обнимает, нежно поглаживая живот своей ладонью. В детстве ему так делал папа, если было плохо, и это действительно успокаивало боли. Чонгук пару раз целует за ушком Чимина и выпускает успокаивающее феромоны. После таких действий тело младшего расслабилось и, удостоверившись в этом, альфа засыпает почти под утро.