***
На вечеринке Риндо держалась у стены, изучая пришедших гостей и взглядом ища укромное местечко, в котором она могла бы засесть на пару часиков, а потом и домой свалить. Но она не ожидала, что здесь будет столько народу, причем смутно знакомых. Младшая Хайтани наивно полагала, что за город они с девочками выберутся, дабы посидеть в той же компании, только ещё и на природе. Глаза цепляются за парочки, сидящих на диванах и кушетках. Риндо смотрела на знакомых девушек в окружении своих парней с долей завистью, прекрасно понимая, что такого у неё не будет. Не будет молодого человека, с которым она создаст семью и заведёт детей. Не будет и близких подруг, с которыми она будет ходить по кафе или барам. Ведь она — игрушка брата, следующая его правилам. И без того маленькие глотки свободы с каждым годом становятся всё меньше. Она сжимает губы и с горечью ощущает всеми недрами, как она и её жизнь далеки от нормальной. Хайтани уверенно двигается вперёд, к столу, наполненному большим количеством еды и выпивки. Взяв в руки пластиковый стаканчик, Риндо решается налить себе сидр, не замечая, как успевает осушить один стакан, а за ним ещё два. На четвертом перед ней появляется девушка, недавно увязавшаяся за ней. — А где Ран? — Девушка удивлённо хлопает глазами, а Риндо напрягается, услышав имя брата. — Дома. — Вот как...просто он вчера писал мне, говорил, что тоже хочет сюда. Я думала, вы вместе придёте… — Девушка обеспокоенно смотрит на Хайтани, заметив, как её зрачки сужаются от услышанного. Риндо бросается прочь из дома, перед этим плеснув себе ещё стаканчик. Она садится, скорее, прячется в беседке, расположенную за массивными кустами. Дрожащие руки подносят к губам стакан с напитком. Ей становится очень дурно, когда за забором слышится, как подъезжает машина, а мысли забиты только тем, какой цирк Ран может ей устроить, если ему что-то не понравится или алкоголь даст в голову. Как и ожидалось, это приехал он. Он вальяжно шел по каменной дорожке, ведущей к дому, будто он здесь хозяин, а не одноразовый гость. Риндо старается быть максимально тихой, но от Хайтани-старшего не спрятаться, знакомую макушку он увидит и узнает всегда и везде, даже если она отчаянно прячется за широкими зелёными листьями. — Могла бы меня подождать. — Ран встаёт возле беседки, даже не заходит в неё, но девушке казалось, что он стоял прямо над душой. — Я даже не знала, что ты едешь. — Бурчит Риндо, смотря по сторонам, делая вид, что загнивающие доски дома ей куда интереснее, чем собственный брат. — Уютненько тут. — Ран усмехается, пряча руки в карманы чёрного пальто, смотря на те же гнилые доски, что и сестра. — Довольно ухоженная территория и просторный дом. Две или даже три группы студентов поместилось бы. — Угу. — Парней много. — Уже не так безмятежно продолжал старший Хайтани. — Посмотри на меня, Риндо. — Ран соприкасается пальцами с челюстью девушки, силой заставляя повернуться в свою сторону. — Почему так? — Я не знала, что они тут будут. — Действительно, видеть их на молодежной вечеринке и вправду странно. Может, научишься пиздеть убедительнее? — Я не пизжу. Я даже не знала, что тут будет нечто большее, чем обычная посиделка. Ран продолжает недоверчиво приглядываться, а после разворачивается, бросая вслед фразу: «Дома поговорим». От неё у Риндо всегда всё сжималось в страхе. У входа младшая Хайтани замечает ту девчонку, после общения с которой, Ран, словно из воздуха, образовывается рядом. Она злобно зыркает на неё, будто бедняжка была виновата в том, что этот самодовольный павлин оказался здесь, хотя инициатива исходила от него и только от него. И именно из-за самой же Риндо он захотел здесь оказаться.***
Зависть, обида, и даже ревность...все чувства будто соединились в один токсичный коктейль, приносящий Риндо один дискомфорт. Она с тяжестью смотрит на своего брата, такого расслабленного и веселого, в окружении её знакомых. Очевидно, он был центром этой вечеринки, ведь не только свободные девушки обращали на него внимание, но и занятые, и каждая готова облизывать губы, смотря на него, пока парни завистливо косились. Зависть. Риндо не понимала, почему брат чуть ли не стадионы собирает из своих фанатов, а младшая Хайтани таким обделена. Она ничем не хуже него, но почему-то сейчас в центре внимания все ещё был он, а не она. Обида. Даже если поклонники свалились бы как снег на голову, с Раном они бы долго не продержались. Он запрещает своей сестре пить, но при этом сам уже выдул несколько бокалов виски. Он запрещает ей шататься по таким местам и хуже, но при этом везде является частым гостем. Ему всё можно, а ей нельзя. Ревность. Несмотря на всё презрение к Рану, Риндо к нему сильно привязана, хотя бы потому, что он является почти единственным близким человеком в её окружении. Одна из девушек пытается поцеловать Рана, и Риндо готова выть из-за неприятного чувства, давящего на голову. Даже несмотря на то, как Ран умело уворачивался. Она покидает зал, в котором многие гости, в том числе и её брат, расположились. Он не идёт за ней, и даже не позвал, спросив, куда младшая Хайтани собралась. А может, даже и не заметил. В этот момент Риндо понимает одну вещь. Сегодня она должна развлечься так, как никогда не развлекалась. Может, так на душе станет чуть легче, и хоть немного, но сможет насолить брату. На втором этаже народу было куда меньше, но даже там, в проходе между комнатами, стоял небольшой столик с напитками. Риндо меняет свой стаканчик, с которым носилась весь вечер, на баночку «Chu-Hi», открывая её и сразу же поглощая большими глотками. Ароматизированный напиток разливался по телу, смешиваясь с ранее выпитым сидром, отчего девушке постепенно даёт в голову, а чувствовать себя она начинает более раскрепощённой. В погоне за новыми ощущениями, она успевает выдуть вторую банку. — Эй, такой красивой и молодой девушке не стоит столько пить. — На горизонте появляется высокий парень, держа в руках аллюминевую баночку того же напитка. — Угу. — Риндо вяло отвечает, отпивая ещё совсем немного и ставит ту на место. — У тебя что-то случилось? — Девушка поднимает голову и смотрит на этого парня, заостряя внимание на оттопыренные уши и стрижку под тройку. Смотрит и не понимает, вылить ли все переживания на плечи незнакомца или всё так и оставить под замком в самом сердце, отмахнувшись и соврав, что всё нормально. Риндо отрицательно мотает головой, после снова оглядывая парня с головы до ног. Он не был в её вкусе, но сам факт того, что тот обеспокоенно спросил о её самочувствие, вызывал тепло внутри. Даже если это было спрошено по вежливости. — Как тебя зовут? — Хаккай… — Парень медленно пятится назад, пока Риндо уверенно приближается, смотря тому в глаза. — Хаккай. — Хайтани медленно повторяет названное имя, будто пробуя его на вкус. — Не хотел бы ты затариться здесь алкоголем, и свалить на вечернюю прогулку в компании красивой девушки? — Наверно… — Лицо мигом окрашивается в красный цвет. — Наверно хочу… — Тогда в путь. Риндо забирает свою недопитую баночку Чу-хая, погружая в свою сумочку ещё штучки три, пока Хаккай хватается за бутылку виски. Риндо бежала вниз по лестнице, ощущая, как волнующее чувство стремительно разливалось по телу. Неизвестность предстоящего и компания незнакомца так будоражила, отчего она поначалу не замечает Рана, выскакивающего из-за угла, останавливающегося на другом конце лестницы. Младшая Хайтани резко замедляется, вместе с волнением чувствуя прилив адреналина. Хаккай становится рядом, смотря то на девушку, то на парня перед ними. — Ну и куда вы собрались, Роза и Джек? — В глазах юноши виднелась мутная пелена, а вместе с ней доносился перегар. Ран был пьян. Он шатался, но даже в таком состоянии хватило бы сил на то, чтоб хорошенько пройтись кулаками по физиономии Хаккая, а Риндо схватить за руку крепкой хваткой, не давая выбраться. — На выход. Можете отойти в сторону? — Хаккай старается держаться, но Риндо замечает, как трясутся его руки, а Ран медленно переводит своё внимание, вмиг мрачнея. — Моя сестра никуда с тобой не пойдет. Катись к хуям, пока я тебя на месте тут не убил. Хаккай вбирает воздух в свои лёгкие; больше обычного. Его возмущение понятно, но найти в себе силы сопротивляться он пока не может. — Пойдем другой дорогой, тут ещё выход есть. — Хаккай пытается взять Риндо за руку, и это и было его ошибкой. Ран сокращает расстояние, образовывается у Хаккая перед лицом, собираясь занести удар, пока Риндо в последнюю секунду не бросается на своего брата, оборачивая на знакомого, моля его уйти. Хаккай кивает, убегая обратно наверх. И Риндо бросается к выходу, не реагируя на крики брата и знакомых, пытающихся её остановить. Выбежав на улицу, она покидает территорию дома и останавливается возле небольшого склона, находившегося неподалеку от места сбора. Тут-то Хайтани даёт волю слезам, стоя возле тусклого фонаря. Она громко всхлипывает, дрожит, и просто хочет провалиться под землю, закончив свою жизнь на данной ноте. — Ну и куда ты убежала? — Сзади слышится одновременно родной и ненавистный голос. Ран подобно зомби тащиться за сестрой. — Отвали от меня! Я тебя ненавижу! — Риндо отмахивается, обрывая попытку Рана взять её. Чуть двигается назад. — Не смей так говорить! — Старший Хайтани повышает голос, что было непривычным делом, как для него, так и для Риндо. — А то что?! Ты и так надо мной издеваешься, чего мне терять? — Девушка вздрагивает, а по щекам пустилась новая дорожка слёз. — Я не издеваюсь. Я о тебе забочусь. Как отец заботится о дочери, как старший брат о младшей сестре, как парень о девушке… — Ты не должен этого делать. Ни в каком сравнении, особенно как в последнем. Риндо передёргивает. Непонятно из-за чего; из-за холода или слов о том, что Ран смотрит на свою сестру как на объект любви, сравнивая их отношения в таком ключе. Это было понятно, но вслух никогда не обговаривалось. — Ты — моя ответственность. Ран игнорирует слова сестры. Она же закипает от злости, сжимая руки в кулаки. В голове всплывают все издевательства. Все запреты, ругань, ковыряния в личном, сталкинг, и, конечно же, манипуляции в виде секса, приносящие Рану двойное удовольствие; ведь помимо физического, наглядно демонстрировалась его власть. — Заткнись! — Младшая Хайтани в один момент сокращает расстояние, со всей силы толкая брата, и тот кувырком летит со склона. В зрачках Риндо читается ужас, и та бросается за Раном, в итоге подворачивая ногу и скатываясь также нелепо, как и он. Их тела останавливаются рядом. Рана в конец разморило. Риндо прожигает брата недовольным взглядом; даже вперемешку с грязью и травинками он выглядел прекрасно. Чёртов Аполлон. — Дьявол! — Выкрикивает Риндо. — Весь такой из себя обаятельный! Красивый! Сука, ненавижу! Ведёшь себя на людях так, а на деле та ещё двуличная мразь! Знали бы все об этом, никто бы с тобой не общался! Риндо шмыгает носом и встаёт на ноги, отряхиваясь от грязи, стараясь не смотреть на братца. — Иди. Но не получается. — Что? — Иди. Ты была права. Я и вправду хуёвый, и делал с тобой кучу аморальных вещей. Но я делал это не со зла, правда. Хотел как лучше, но моя картина мира не очень вяжется с нормами и правилами. — Ран слегка приподнимает голову, слабо улыбаясь. — Ты свободна. Я больше не буду тебя опекать. Риндо хмыкает, отворачиваясь и делая шажки вперёд. Но далеко уйти не могла, будто невидимые кандалы сдерживали её. Что-то её держало, не давало вдохнуть полной грудью и покончить с этим. Она разворачивается обратно к Рану, с долей жалости смотря на то, как пьяное тело продолжало лежать на холодной земле. С каждым шагом вместе с жалостью внутри стали назревать и другие чувства. Риндо достигает своего брата и садится на него, с удовольствием наблюдая за тем, каким беспомощным он сейчас казался. Рука тянется к шее, накрывая собой и постепенно сжимая, отыгрывая за всю боль и страдания, перекрывая Рану доступ к кислороду. Ран же не противился, наблюдая за сестрой из полуприкрытых глаз. Она смотрит в ответ, а после психует, отпуская его, и сквозь зубы бросая: — Ненавижу. Ран кашляет, поднимая руку и пальцами поглаживая шею. Снова смотрит на сестру и расплывается в привычной, довольной ухмылке: — Любишь. — Мразь! — Ты не лучше. Риндо спешит слезть с брата, но Ран крепко хватается за бёдра девушки, удерживая ту на месте. Приподнимается, уравнивая лица. — Почему ты меня не убила? — Передумала. Я не жестокая, как ты. Да и в конце концов, ты моя кровинка, хоть я тебя и ненавижу… — Я рад, что оказался прав, и твоя любовь сильнее ненависти. — Снова слащавая улыбка, и кулаки Риндо начинают чесаться сильнее обычного. — Трахнуть бы тебя и бросить здесь. — Так давай. — Ран наклоняется к ушку девушки, почти что шепчет туда, опаляя горячим дыханием. Руки с бёдер убирает, предпочитая сковать сестру в объятьях и прижать ближе к себе. — Я думал, что мы начнем нашу жизнь с чистого листа, убрав это… но раз ты так хочешь и не можешь отказаться… — Старший Хайтани прикусывает мочку, отчего из Риндо доносится писк. Мужская рука с бёдер перемещается к промежности, сквозь ткань лосин чувствуя киску пальчиками. Эти же пальцы проникают дальше, соприкасаясь с влажными складочками. Сейчас Риндо чувствовала злость только по отношению к себе. Она так давно хотела отомстить брату, сбежать от него и быть свободной, а что в итоге? Она все ещё с ним, она краснеет от его прикосновений, в глубине души понимая, что хочет чувствовать от него ласку и одобрение. Неужели независимость от Рана Хайтани выглядит так? Ран пальцами двигает медленно, чувствуя узость и тепло сестры. Она же кладет свои руки ему на плечи, сильно сжимая, когда пальцы Рана ускоряются, а приятные ощущения разрядом проходились до головы, заставляя виски гудеть. — Ненавижу. — Риндо снова напоминает о своей неприязни, завлекая Рана в грубый поцелуй, покусывая обветренные губы до крови. — Я не твоя игрушка! — Не игрушка…но моя. — Ран продолжает лыбиться и выглядеть так уверенно, будто всё под его контролем, и даже стекающая кровь с губы на подбородок не портила его самодовольное выражение лица. Он наклоняет голову и впивается в шею сестры, целуя и посасывая кожу, на которой после останется красноватая отметина и пару капель крови, оставленных после соприкосновения с губой. — Ран… — Обрывисто шепчет девушка, когда чужие пальцы полностью помещались в ней, двигаясь так быстро, что от приятных ощущений в уголках глаз начали образовываться слезинки. Из уст вырываются тихие стоны, а таз невольно глубже насаживается на пальцы. — Всё..хватит… Ран слушается сестру, вытаскивая из неё пальцы, после облизывая осевшие на них выделения, что ещё больше вгоняет Риндо в краску. Она спешит встать, перешагивая брата, и натягивая съехавшие лосины. По телу проходит дрожь. Младшая Хайтани только сейчас понимает, как на улице холодно, а ладони успели закоченеть. Ран встает и приведя себя в порядок, снимает пальто, и накрывает им плечи Риндо. Немного, но становится теплее, и Риндо шепчет благодарности. — Ну что, своим ходом до дома доберемся или на такси? — Старший Хайтани достает из карманов штанов пачку сигарет и зажигалку. Риндо же сильнее укутывается в пальто, ничего не отвечая. Ран принимает решения сам, доставая телефон и вызывая такси, решив, что на сегодня свалилось и без этого слишком много событий, достаточно приключений. Риндо думает о произошедшем. «Я ничем не лучше» — в её голове проносится слова брата, и она поднимает на него свой взгляд. Он стоял в одной футболке, покрасневшими руками держа сигарету, смотря на пустую дорогу, находившеюся рядом со склоном. Она хотела убить, избавиться от него, и именно за это так и корит себя. Считала главным злом в своей жизни, но кем она будет без него? Девушка подходит ближе, помещая свободную ладонь брата в две свои, пытаясь хоть как-то согреть. Они оба больные. Они брат и сестра, самые близкие друг другу люди. Они должны держаться вместе. Разве находится под опекой Рана Хайтани это так плохо?