Анестезия

Noize MC - Век-волкодав (За гремучую доблесть грядущих веков) Point Of View Ариадна       Я была не просто в ужасе, в абсолютной агонии, спешно кидая вещи в раскрытый чемодан, стягивая с себя платье и выуживая что-то поудобнее, трясущимися, как у старушки с Паркинсоном, руками. Время воспринималось невероятно странно, оно ощущалось, как нечто тягучее, подобно подплавленной резине, прямо как в космосе. Откуда мне знать, как там со временем? Не знаю, просто мне так казалось. Не смотря на то, что движения были резкими и нервными, я думала, что делаю все слишком медленно. Что-то похожее происходит, когда тебе снится кошмар, где кто-то гонится за тобой, а твое тело застревает где-то в текстурах, не успевает убежать, да и вообще, будто стоит на месте, попадая в лапы монстрам. Жутко. Я то точно знала о подобных иллюзиях во сне все. Дыши, Ариадна, просто дыши. Я с шумом захлопнула чемодан, с чувством пиная его ногой. Мои лаковые мартинсы не скажут мне за это спасибо. Да и черт с ними! Я с ужасом отметила, что по щекам заструились слезы и обессилено упала рядом с чемоданом, облокачиваясь на него руками и беззвучно глотая соленую жидкость. Ненавижу плакать. Лишь бы с ним было все хорошо, лишь бы я увидела его вновь. Он вел себя иначе, совершенно не похож на себя, что заставляло меня буквально вопить внутри от ужаса. Страх. Это был страх. Лицо Регга было вполне нормальным, моторика как всегда четкая и собранная, даже глаза не выдавали его. Вот только от меня нельзя было скрыть такое. Даже не знаю, благодарна ли я матери за свой дар - считывать чужой эмоциональный фон через магию. Страх - хорошая эмоция с точки зрения идентификации. Человек по своей природе знаком с ним хорошо, даже слишком. Даже социопаты в силу некоторых ментальных повреждений остаются верны такому сильному чувству, как страх. Регулус боялся. Что если я никогда больше его не увижу? Я сжала в кулак лунный камушек на своей груди. Отставить панику. Я с чувством стерла влагу с лица, громко шмыгнув носом и обернулась, глядя на дверь. Он так близко, но при этом в абсолютной недосягаемости, и я ненавидела это всей душой. Надо было использовать желание, надо было заставить его быть сейчас со мной. Надо было… Регулус, клянусь, если завтра не увижу тебя, то убью нахрен. Увижу, обязательно увижу. Он обещал, а я верила ему, как в блядское чудо. Жизнь бы свою доверила ему одному. Из переднего кармашка чемодана, я достала маленькую коробочку. Портключ. Мне показалось это до безумия похоже на Ребекку. Ее почерк, ведь вещица представляла из себя маленькое тоненькое колечко. Надену на палец и окажусь дома - все просто. Удивительно, но в этот момент меня постигла довольно странная мысль. Что сейчас дом для меня? Его глаза. Я решительно поднялась на предательски трясущихся ногах, пялясь на дверь каким-то безумно удручающим взглядом. Взяв в руку чемодан, я надела колечко на палец и Гриммо 12 превратилось в очередную вспышку воспоминания перед глазами. Дверь растворилась, теряясь во мгновении. Тошнота и яркий свет проносящегося пространства. Я ненавидела любые путешествия такого рода, будь то трансгрессия или перемещения через портключи. Я шумно грохнулась наземь, а мой чемодан упал где-то рядом. Сколько человек может выплакать за раз? Теперь я знала, что сколько угодно, целое море, если хотите. Истерика поглотила меня, а потому я точно не знаю, сколько это все длилось. Может минут пять, а может и час. Я вдруг почувствовала легкую прохладу ночи и знакомый воздух, что до боли сковал легкие. Не смотря на то, что зима в Новом Орлеане была теплая, мне было чертовски холодно, я дрожала в конвульсиях, как наркоман в состоянии ломки. Подняв опухшее мокрое лицо, я испытала нечто похожее на безумное и нездоровое чувство ностальгии. Я сидела на коленях и рыдала на пороге собственного дома, ночью, на Бурбон-стрит. Мне вдруг показалось, что все, что сейчас со мной происходит - дикий сюрреализм. Хотелось смеяться. Громко и неистово. Меня все еще тошнило, и я начала биться в истерии смеха, пока слезы все ещё градом стекали по моим щекам. Вызовите мне врача. В следующее мгновение меня вырвало прямо на первую ступеньку каменной лестницы. Если бы сейчас кто-нибудь наблюдал за мной, то точно бы решил, что перед ним сумасшедшая, которой требуется срочная доза какого-нибудь нейролептика. Два кубика диазепама. Кто-нибудь. Пожалуйста. Я вытерла губы, закашлявшись, почувствовав мерзкий привкус рвоты во рту, который был окрашен спиртовым послевкусием, выпитого шампанского, («бокалов пять»), и распласталась на холодной земле. По одну сторону вязкая субстанция на ступенечке, по другую - чемодан. А я лежу на пороге собственного дома и по совершенно непонятным причинам умиротворенно гляжу на звездное небо, шмыгая носом, оставив истерику позади. Я все-таки дома. В теории и почти. Ведь надо как-то еще туда войти. До чего красивым мне тогда показалось небо. Я блуждала глазами по созвездиям, путешествуя по раскалённым космическим телам и вообще ни о чем не думала. Три стадии очищения - душа, желудок и мысли. Если бы только можно было отключить чувства, я сделала бы это прямо сейчас. Всех в детстве спрашивали, какой суперспосбностью они бы хотели обладать. Спроси меня кто-нибудь в данный момент, я бы не раздумывая ответила, что хочу отключать чувства, когда захочу. Да, это неправильно. Да, чувства делают нас теми, кто мы есть и без них - ты все равно, что тряпичная кукла, но мне плевать. Луна ярким полумесяцем сверкала над Новым Орлеаном, отражаясь от моей хрустальной миниатюры. Теперь я знаю, Бекка. Теперь я знаю, как это. Любить - это больно, чертовски больно. END Point Of View

мне на плечи кидается век-волкодав

но не волк я по крови своей

      Страх убивает сознание. Слизеринец должно быть раз сто повторил себе это словно мантру, стоя перед дверью отцовского кабинета. Сложно сказать, что конкретно сейчас испытывал юный окклюмент. Ему определенно был знаком этот привкус, такой приторный и резкий, рождающийся где-то в районе солнечного сплетения и ощущающийся горечью на языке, вязкой мерзкой глазурью. Страх. Вот только боялся он далеко не за свою душонку. Он боялся не сдержать данное Ариадне обещание. Осознавать всё это было пыткой, и Регулус не мог перестать причинять себе существенный дискомфорт своими мыслями об этом. Отправить девушку подальше, казалось Блэку единственным верным решением, но он мог поклясться себе, что ещё никогда в жизни не делал что-то в таком отрыве от собственных желаний. Он хотел, чтобы она осталась или хотел убраться с Гриммо вместе с ней. Глобально плевать. Лишь бы с ней рядом. За свои почти семнадцать лет, Блэк понял, что больше всего на свете отец ненавидит слабость, а эмоции в его понимании - самая большая из всех. Если ему удастся проникнуть в его сознание, то подставит он в первую очередь не себя, а потому юноша прекрасно понимал, какой груз ответственности лежал сейчас на нем. Регулус постучал, делая глубокий вдох и приказывая себе во что бы то ни стало, выдержать абсолютно все, что ему готовила эта встреча. —Входи, - холодный тон Ориона заставил его уши испытать отвращение, и где-то в затылке начало колоть. «Блять, Регулус, возьми себя в руки!» Кабинет мистера Блэка, как и всегда был не мрачнее любой комнаты на Гриммо. Не то, чтобы Рег часто здесь бывал, но это место было для него похуже той самой комнаты с гобеленом, с которого на тебя укоризненно, выжигая дыру где-то в районе сердца, смотрели все Блэки. Чистокровные, мать их. Ему бы следовало думать о чём-то другом, но он отчетливо генерировал только одну мысль. Пока Орион спокойно строчил пером, сидя за своим большим письменным столом, его сын стоял на пороге, представляя как здорово было бы родиться кем-нибудь обычным, а не чертовым наследным принцем с кровью настолько чистой и святой, что можно, кажется, лечить ей самые смертельные болезни, ну или хотя бы толкать на чёрном рынке наравне со «снегом». Отец, наконец, поднял на него свои светло-голубые глаза. Его взгляд - пустота. Хоть бы одна эмоция проскользнула, Реггу было бы гораздо легче. Окклюменты - самые опасные волшебники, потому что никогда не знаешь, что у них на уме. Орион вернулся к своему важному занятию, в то время как юноша проворачивал в голове один за другим самые ужасные сценарии сегодняшней ночи. В чем причина его нахождения здесь в столь поздний час. Его любопытство было утолено секундой позже, когда отцовский легиллименс, будто змеиный яд парализовал каждый нейрон. О да, Реггу была хорошо знакома эта боль. Кровь начала циркулировать по венам с неистовой силой, он мог буквально почувствовать, как она течёт внутри, обжигающим вихрем, огибая повороты и препятствия. Только Орион Блэк мог провоцировать подобное своим сильнейшим вторжением магией. Твое тело начинает отторгать собственные органы, а внутри черепной коробки становится невыносимо тесно. Регулус по привычке, сформированной долгими годами, не нервничал, его ментальные полки отлично сохраняли свои позиции, защищая каждую книгу. До чего же беззаботно Орион Блэк выглядел сейчас, продолжая скрипеть пером по пергаменту, даже не удосужившись наладить со своей жертвой зрительный контакт, в то время как его чары продолжали пытать Регулуса, посылая все новые болевые ощущения, раздражая и ковыряя сознание, будто кто-то решил поиграть в доктора и наобум тыкает хирургическими инструментами, не разбирая, куда именно хочет попасть. «Ты ничего не получишь, отец» —Не упрямься, Регулус, ты же знаешь, что будет только больнее. «Иди на хуй» Книга под названием «Ариадна Майклсон» слегка задрожала, уступая на несколько миллиметров остальным, медленно двигаясь вперёд, силясь удержаться на полке. Юноша с нажимом задвинул ее обратно, не желая делиться с отцом ни одним своим воспоминанием. Экзистенциальные кризисы друзей. То, за что по-настоящему стыдно. Выручай-Комната. 1995. Регулус путал буквы, менял положения книг и следил за своим рассудком, чтобы продолжать контролировать боль, которая порождала лишь безумную агрессию и желание дать сдачи. —Что ты скрываешь от меня? - Орион явно не собирался сдаваться. Наконец, покончив со своей важной писаниной, он скрутил пергамент, запечатав его фамильным гербом. Была глубокая ночь, а потому Регулус молился всем богам на свете, что Ариадна уже давно спит и видит десятый сон. Ведь если медальоны действительно работают так, как писал Сириус, должно быть сейчас она что-то ощущает или наглядно видит какие-то изменения с хрусталиком. «Мерлин, сделай так, чтобы амулет на ее шее ничего не выдал» —Довольно, отец! - Рег даже не заметил, как его рука умудрилась выудить палочку из кармана, и сейчас уже была наготове. Орион скривился в едкой ухмылке. —И что ты собираешься делать? Слизеринец смог наконец выдохнуть, почувствовав облегчение от прекратившегося вторжения и боли. Парадокс, но научившись практически полностью блокировать боль круциатуса, к другим видам ее проявления, от того же легилименса к примеру, Рег смог только по-своему привыкнуть. Можно ли вообще привыкнуть к боли? —Сядь, - мужчина грубо приказал, одарив сына властным взглядом. Регулус был все ещё довольно спокоен и готовым к любым испытаниям. Он ожидал такой накал обстановки, а потому, не спеша, в своей манере проследовал к отцовскому столу и выдвинув стул, сел напротив. —Знаешь, Регулус, не смотря на то, что ты так яро сопротивлялся и не открыл мне ни одно из своих воспоминаний, я все равно получил все, что мне было нужно, - Орион сложил руки на груди и откинулся на спинку, разглядывая черты своего сына. Он был не то, чтобы рад тому факту, что Рег вышел больше похожим на Вальбургу, скорее смирился. Ведь долгие годы именно это вызывало в мужчине чувство необъяснимого гнева. Ведь через зелёные, наполненные жизнью глаза, он видел в сыне ту самую слабость, которую встречал в жене. Свою собственную. —Странные же у тебя представления о достижении цели, отец, - голос слизеринца не дрогнул. Все его внимание было направлено вглубь голубых стекляшек, которые он ненавидел. Искать там какой-то намёк на эмпатию, а тем более душу было все равно, что рассказывать религиозному фанатику про прелести эволюции. Бесполезно. Орион лишь слегка искривил свой рот в его особой ухмылке. Мужчина пользовался ей неосознанно, но именно она вселяла в его противников или неугодных чувство безнадежного поражения. —Мне нет дела до твоих воспоминаний, - мужчина выдержал многозначительную паузу, устремив свой взгляд куда-то мимо правого плеча сына, —тебе, очевидно, есть, что скрывать, Регулус, и мне этого достаточно. Регулус, конечно, понял мотивы отца, но отступать не собирался. —Не ты ли учил меня окклюменции с раннего детства? А теперь, выходит, что мне нужно было сдаться, чтобы доказать тебе что-то? Орион какое-то время не спешил с ответом, о чём-то задумавшись. —Шарль! Домовик материализовался рядом с мужчиной в ту же секунду. Он поклонился своему господину, который протянул ему тот самый пергамент. —Проследи, чтобы цель достигла своего адресата. Лично. Ты меня понял? —Слушаюсь, мой хозяин. Регулус сам не заметил, как его пальцы начали выстукивать какой-то сбивчивый ритм на деревянном подлокотнике. —Нервничаешь? - данный жест не укрылся от пытливых глаз Ориона. Пальцы Регулуса остановились, и он в который раз внушил себе сохранять спокойствие. —А следует? - парировал он отцу. Орион встал из-за стола и прошёлся по комнате, направляясь к маленькому шкафчику, в котором всегда держал пару бутылок крепкого и выдержанного в определённых условиях дорогого огне-виски, решив проигнорировать выпад сына. Он откупорил стеклянную бутыль и налил немного в стакан. —Что же в ней такого особенного, - мужчина сделал внушительный глоток, осушив почти половину налитого, а по спине слизеринца прошёлся лёгкий холодок. Он знал, о ком именно идёт речь и от этого ещё больше хотелось убраться отсюда. —Ты не на том сейчас фокусируешься, сын мой. —Она просто развлечение, - пульс спокоен, как и голос, Рег перепроверил несколько раз. Враньё вышло на автомате. Регулус чувствовал, что так будет правильно. —А мне так не показалось, - Орион снова сел напротив, громко поставив бокал на стол, - эта девчонка - не та, с кем нужно водить дружбу в данных обстоятельствах. Хотя… —Не объяснишь? —Ее семейка плетёт какие-то свои интриги, у меня есть предчувствие двойной игры и я могу поклясться, что пахнет шпионажем. «Что он вообще несёт?» —Элайджа Майклсон довольно близок сейчас с Темным Лордом, однако, я почти уверен, что мотивы мистера Майклсона не соответствуют нашим интересам. А ее отец, и вовсе что-то замышляет, плетя какие-то интриги с министрами магии других стран. Я почти уверен, что Никлаус сотрудничает с Дамблдором. Сейчас у меня нет доказательств, но я их обязательно достану, лишь вопрос времени. И ты, Регулус, не должен сближаться с этой девчонкой, если не хочешь, чтобы у твоей семьи были неприятности. Хотя, ты мог бы посодействовать и узнать что-нибудь полезное, если ты понимаешь о чем я. Регулус догадывался, что Элайджа Майклсон пришел на бал, который только для прикрытия носил тематику рождественского, не просто пропустить пару бокалов, но такого точно не ожидал. Он был уверен, что Ариадне ничего не известно об этом, и тем более не собирался шпионить для отца. Он посмотрел прямо в голубые глаза, надеясь, что таким образом ему удасться донести свою мысль четко и ясно. —В этом нет необходимости. Я уверен, что Ариадне ничего об этом не известно. Если ты позвал меня только за этим, то я, пожалуй, пойду. —Куда ты так торопишься? У нас ещё есть что обсудить. Регулус оставался собранным, не смея даже шелохнуться, контролируя каждый позыв провести рукой по непослушным кудрям или прикрыть глаза, чтобы на секунду прервать это тошнотворное созерцание своего властного отца, сидевшего на против. —Очевидно, что я не могу полностью довериться своему единственному сыну, который скрывает от меня много всего. Твои отвратительные магловские замашки и другие сомнительные пристрастия делают тебя слабым, Регулус. Однако, ты далеко не глупый. Мой сын должен понимать, что процветание нашего рода и его благополучие ляжет на его плечи рано или поздно, а потому, так важно сейчас сохранить достоинство и честь, приняв правильную сторону. «У нас разные понятия о чести и достоинстве, отец» Орион встал и обошел сына со спины. Рег ненавидел это, когда он стоял за спиной. Это было для него подобно тому, как преступник играет со своей жертвой, прекрасно понимая, что та уже не сможет сбежать, ни при каких обстоятельствах. Это бессмысленное действо совершалось исключительно ради собственного удовольствия и ощущения превосходства. Мужчина положил свои ладони на плечи сына и слегка наклонился к его уху. —Я дам тебе немного времени. Необычайная роскошь в данных обстоятельствах, скажу тебе по секрету. Ты должен дать мне четкий ответ при следующей нашей встрече и, я надеюсь, что ты сделаешь верный выбор. Его голос около уха причинял Регулусу даже больше дискомфорта, чем лигилименс. Ему казалось это смешным, что по сути выбора не было, но такие люди как Орион делали это специально, рисуя его иллюзию. Говорят, родителей не выбирают. Родителей нужно любить, нужно почитать и уважать. Забавно то, что человеческому сердцу никто не в силах навязать такие чувства и над словом нужно, оно лишь посмеется, а может даже и расхохочется. Юный Блэк много лет никак не мог понять, что же с ним не так. Мысль пришла не спонтанно. Она была сформирована и выстрадана за почти семнадцать лет, в отличие от осознания, которое появилось в голове прямо в эту секунду, пока он сидит в кабинете отца и проходит через действительно страшные вещи. Регулус Блэк абсолютно точно не любит своего отца. —Ты должен быть рядом с семьей, должен исполнить свой долг, а потому ты примешь метку или —Или что? - слизеринец почувствовал, как пальцы отца усилили хватку на его плечах. —Ты ведь довольно умён, сын мой. Так что, я думаю, ты знаешь. Point Of View Ариадна       Блять, какого дьявола? Первое, что я ощутила вернувшись в бренный мир, это ярчайшее солнце, сухость во рту, и то, что мне безумно жарко. Еле как разлепив глаза, меня встретило голубое чистейшее небо. Что происходит? В следующий момент, я обнаружила, что не могу пошевелиться, все тело отвердело, и малейшая попытка сдвинуть конечности, оканчивалось провалом. К моему удивлению, мой ум был ясен, я помнила абсолютно все, мысленно стыдясь своей ночной истерики. Три важные мысли. Я все ещё лежу на земле, я в Новом Орлеане, и мне надо как-то подняться. Доброе утро, Ариадна Майклсон, пора жить эту жизнь. Я все же поражаюсь иногда тому, какой сильной всё-таки могу быть. Резко сев, у меня ожидаемо закружилась голова, и подступила тошнота. Я нахмурившись уставилась на засохшую массу на передней ступеньке, и, вытащив древко из брюк очистила это безобразие. Левитировав чемодан, я осторожно поднялась на своих двоих и последовала прямиком внутрь. Хозяйка снова дома. Ничего не изменилось с августа, с тех пор как волею судьбы моя жизнь повернулась на 360 градусов, стоило мне оставить свой дом и войти в двери Хогвартса. Густые заросли растений все так же опутывали каменные стены нашей большой прихожей, а лучи солнца щедро награждали каждый миллиметр помещения через огромные окна, высеченные в камне. Я уставилась куда-то перед собой. Тишина. Такая громкая и кошмарная. Никто меня не встречает. Где же Кол? Где отец? Хоть кто-нибудь. —Юная мисс, доброе утро, добро пожаловать домой. Домовик Микки трансгрессировал передо мной настолько неожиданно, что заставил буквально подпрыгнуть от испуга. Да и нервы у меня сейчас, будто оголенные провода. —Доброе утро, Микки, - я тепло улыбнулась эльфу, отчего тот зашевелил своими большими ушами, —ну иди скорее сюда. Я обняла его хрупкое тельце, слегка приседая, чтобы увидеть его слезящиеся синие глаза. —Госпожа Ребекка предупредила о вашем возможном визите, поэтому Микки старательно готовился к вашему возвращению и перестелил кровать в любимое постельное белье юной мисс, а также заставил всех эльфов приготовить для юной мисс ее любимые лакомства. —Благодарю, Микки, ты как всегда самый лучший. Но мой визит будет совсем недолгий. Он схватил мой чемодан и испарился, а я принялась вышагивать по каменному полу, осматривая свой собственный дом, как будто нахожусь здесь впервые в жизни. Как же сильно поменялось мое восприятие мира всего за несколько месяцев. Направившись по лестнице вверх в свою комнату, я незамедлительно скинула с себя одежду. Я приняла решение, что сегодня будет день, часть которого я хочу посвятить только себе. Пора и побыть эгоисткой немного. Сначала я долго лежала в ванной, благоухающей разными ароматами и наполнителями, которая любезно была подготовлена моим эльфом. Вода давно остыла, а я курила уже третью сигарету, прикрывая глаза и наслаждаясь минутами покоя. Я очень соскучилась по дому, и мне, оказывается, действительно не хватало солнца. Даже в светлой красивой ванной комнате на третьем этаже, было огромное окно, что открывало живописный вид на наш внутренний сад, которым я могла любоваться вечно. Вылезать совсем не хотелось, но делать было нечего. Облачившись в мягкое полотенце и прохлюпав босыми ногами по кафелю, я принялась за свое лицо и тело. Маски, крема и микстуры. То, что нужно. Я приняла несколько нужных зелий, а потому ломоту в теле и тошноту как рукой сняло, и вот, на меня в зеркало смотрела вполне себе здоровая и красивая девушка. Шелковая темно-синяя пижама, и естественно высохшие волосы, слегка завитые от влажности климата. Я все ещё босиком шагала по дому, направляясь прямо на веранду. Хотелось провести время именно здесь. Попросив Микки принести мне свежих газет и сварить крепкий кофе, я уже сидела в качающемся кресле, купаясь в солнечных лучах, а на столике рядом стоял букет полевых цветов, блюдо с фруктами, свежеиспеченные специально для меня хрустящие круассаны, любимая пепельничка в виде лебедя и, конечно же, ароматный эспрессо. Я провела свой прекрасный час, читая несколько газет и неспешно завтракая, иногда покуривая, попивая кофе из маленькой чашечки и впитывая витамин Д. Ну и кому нужна Италия? В газетах, как я и предполагала были красочные заголовки, один другого лучше.

Британское министерство магии полагает, что это дело рук Сириуса Блэка, единственного, кому удалось сбежать из Азкабана. Его местонахождение все ещё остаётся не известным. В числе сбежавших в том числе, находится его сестра, известная своими жестокими преступлениями Беллатриса Блэк.

Я допила свой кофе, свернув американскую магическую газету и положив ее на столик. Лениво потянувшись, разминая своё тело, я решила заняться сбором вещей. Поразительно, как мой мозг целенаправленно блокировал тревогу и страх. Я реально находилась в потрясающем умиротворении. Крайне нездорово. Оставалось только гадать, когда же мне сорвёт башню. Забини пришлет портключ к вечеру, а значит, у меня достаточно времени, ведь на часах было только одиннадцать. —Микки. Эльф моментально материализовался передо мной. —Мне вечером должна прийти почта. —Хорошо, мисс. Мисс желает что-нибудь ещё? Может мисс хочет прогуляться по городу? Микки мог бы подготовить машину для мисс. Очень хотелось посмотреть сейчас на картины в местной галерее, заглянуть в любимую ведьминскую лавку в французском квартале или навестить маму на кладбище Сент-Луиса. Может высеченная на камне эпитафия даст мне хоть какую-то подсказку или ориентир в этой жизни? —Спасибо, Микки. Все, что мне нужно сейчас, это время наедине, и чтобы ты вовремя принёс мне почту. Поднявшись наверх и вновь оказавшись в своей комнате, я решила вытащить чемодан поменьше. Все-таки, каникулы не такие уж длительные, а потому такой огромный мне был ни к чему. Распахнув свой гардероб, я принялась тщательно отбирать вещи. Конечно же, я не забыла про праздничные наряды, Новый Год, все-таки. Час на сборы, и я была довольна своим гардеробом. Меня сложно было назвать модницей, в отличие от той же Ребекки Майклсон. Зачем же мне было столько вещей с собой? Люблю иметь выбор. Никогда не знаешь наперед, что захочется надеть в тот или иной день. Вдруг, в мою голову пришла идея. И как я могла об этом забыть? «Хочешь, угадаю твой знак зодиака?» —Микки. —Слушаю, мисс, - домовик с ужасом уставился на чемодан. Он ненавидел, когда его лишали работы. —Мне нужны новогодние подарки и один я хочу подготовить лично. Особый подарок. Интуиция у меня всегда работала на все сто. Я точно его увижу сегодня. Иначе и быть не могло. —Что именно вам нужно, мисс. —Позвони пожалуйста миссис О’Конелл. Мне нужны специальные краски немедленно. И я составлю список того, что тебе нужно достать к вечеру. ***       Я не заметила, как наступил закат. Такой красивый, смешавший розовые, фиолетовые и оранжевые природные оттенки, напоминавший об одной из прекраснейших картин Куинджи. Я трудилась семь часов, целиком погрузившись в любимое ремесло. Мои пальцы пропитались масляными красками, а разум путешествовал по холсту, блуждая по тёплой зелёной радужке. Вышло действительно хорошо. Я была безумно довольна своей работой, кажется, впервые в жизни. Художник всегда критично относится к своим творениям, но как можно было критиковать его. Мне удалось передать самое главное - живой и прекрасный, он смотрел на меня тепло, светлой хризолитовой радужкой, улыбаясь самой любимой для меня улыбкой. Регулус Блэк. Холст. Масло. 1995. Я сделала глоток вина из бокала, который стоял рядышком на подоконнике. Час назад мне безумно захотелось гранатового, и Микки пришлось достать для меня бутылочку из семенного погреба. Мэрлин, сколько уже времени? Я уставилась на закат и провела по лбу тыльной стороной ладони. Затем, я направилась в ванную комнату отмывать руки, забыв, что я вообще-то волшебница и у меня есть для этого палочка. —Микки! - я вскинула руки, испугавшись его резкого появления, забрызгав водой зеркало. —Мисс пришла почта. Три заветных слова, которые хочет услышать каждая девушка. —Давай скорее сюда! - меня мало заботило, что руки были все ещё мокрыми, и я буквально вырвала из рук домовика коробочку и прилагающуюся к ней записку. Я жадно принялась читать содержимое.

Портключ к твоим услугам, Ари. Не задерживайся.

Блейз.

Я несколько раз перечитала, все еще не веря своим глазам, что там было написано то, что было написано. Наконец, впервые за день, испытав настоящую радость, я начала суетиться. Надев кеды и легкое обтягивающее короткое платье, винного цвета, я еще раз убедилась, что все собрано. Картину я запаковала лично, обернув в простую крафтовую бумагу, применив к ней заклятие уменьшения и аккуратно уложив в чемодан. Остальные подарки для змей, которые принёс Микки, так же нашли свое место внутри. Я сидела на краю кровати и почему-то безумно нервничала, сжимая в руках присланную Забини коробочку. Давай, Ари, не дрейфь. Открой, дотронься и будь уже наконец в безопасности. Безопасность там, где он. Я знала точно, чего боюсь. Боже, если ты существуешь, сделай так, чтобы он был там. Солнце уже зашло, погрузив Новый Орлеан во мрак, а потому мне было уже давно пора покидать дом. —Микки. —Слушаю, мисс. —Я хотела попрощаться. —Мисс все собрала, может мне стоит проверить, достаточно ли у мисс запасов зелий и таблеток? —Не беспокойся, я все проверила. Я вернусь перед началом семестра, ты можешь подготовить для меня чемодан к тому времени? Казалось, Микки был на седьмом небе от счастья. Он обожал собирать мои вещи, а я так нагло лишала его этих хлопот в последнее время. —Мисс может не волноваться, Микки все сделает. Хорошего отдыха, мисс Ариадна. Микки будет очень скучать и ждать возращения своей любимой хозяйки. —Спасибо, Микки, не скучай слишком сильно. Я разорвала упаковку, когда эльф растворился в воздухе. На дне коробки лежал золотой снитч. Он вдруг оживился и медленно воспарил в воздухе, останавливаясь в аккурат напротив моего лица. Вот оно. Я знала, что это был знак. Ухватив снитч, моя комната растворилась, промелькнув перед глазами яркими разводами. END Point Of View

потому что не волк я по крови своей и лежать мне в сосновом гробу

Point Of View Регулус       После разговора с отцом мне так и не удалось уснуть, честно говоря, я даже не пытался. Остаток пребывания на Гриммо обещал мне настоящее безумие. Ночь была невыносима, на грани яви и забытья. Иногда удавалось отвлечься глотая Доктора Живаго, пять раз слушая Nevermind, (насилуя свой патефон, который не привык к такому), скурив две пачки, встречая враждебный рассвет, мечтая только о том, чтобы поскорее убраться из собственного дома. Желательно, навсегда. —Отец заставит меня принять метку. —И меня. Мы с Малфоем сидели на ступеньках виллы Забини. Влажный ночной воздух дарил довольно приятные ощущения, будто мы на какой-то другой планете и все, что происходит - не по-настоящему. Дурацкий сон. Казалось, стоит только прикрыть глаза, и иллюзия раствориться. На водной глади бассейна, играли блики от фонариков, и я про себя заметил, что подсветка вокруг чередовала только пять цветов строго по порядку. Вообще, когда не спишь двое суток, начинаешь обращать внимание и залипать на всякую ерунду. Например то, что на моих кедах четырнадцать дырочек для шнурков, плитка под ногами имела не однородную текстуру с вкраплениями в виде мелких камешков разных цветов, а на щиколотке у Драко сидел комар, который имел честь испробовать самый дорогой деликатес. Вряд ли он был в курсе, и едва ли заметил какие-нибудь отличительные особенности вкуса. А может, это вообще был его первый прием пищи? —У тебя всегда есть решение. Сколько я себя помню, ты всегда знал, как поступить правильно. Скажи, Редж, скажи мне, что у нас есть какой-то выход, блядская лазейка, - Малфой пялился куда-то перед собой, а комар улетел. Забавно выходит, но именно сейчас я понятия не имею, что делать, и это угнетало. Но думать об этом сил и желания больше не было. Я вдруг подумал, как здорово, наверно, жить импульсами как Ариадна. Не обдумывать каждый шаг, а поступать как велит сердце. Сейчас мое сердце находилось не в грудной клетке, а где-то в Новом Орлеане. Какого черта она так долго? —Знаешь, Малфой, а я ведь тебе ни разу в жизни не соврал, только сейчас это понял. —Херня, в жизни не поверю. —Нет, серьезно, я уверен в этом, потому что обычно, когда я хочу соврать, то сначала просчитываю это наперед, что я и пытался сделать секундой ранее. И еще, я хорошо помню кому и когда. —Значит, все плохо. Я достал сигарету. —Нам придется принять правила игры. Малфой ухмыльнулся, что показалось мне плохим знаком. Не такой реакции я ждал. —Я ненавижу все это, - Драко злился, но на его лице все еще бесновалась улыбка. —Я тоже. Знаешь, я тут недавно осознал, что равнодушен к отцу. Я даже ненавидеть толком его не могу. Он для меня что-то вроде привычки, типа как ребенка приучают держать перо или ложку в руке, хватая не всей пятерней, а между указательным и средним пальцами. Я понимал, что несу какую-то сложную витиеватую херню, даже Малфой на секунду, как мне показалось, загрузился. Я слишком долго лишал мозг отдыха, а потому мысли путались и мне казалось, будто я под чем-то очень тяжёлым и явно запрещённым. Если Ариадна чувствует такое часто из-за своих проблем с нормальным сном, то я искренне ей сочувствую. Это пиздец. —На хуй его, на хуй их всех. Улыбнуло. И правда, пошло оно все. —На хуй этот ебанный мир! Крик Драко был для меня неожиданным, но вполне логичным. Я тоже хочу покричать, братец. —На хуй бессмысленную войну! —На хуй дурацких павлинов, как же я их ненавижу! —На хуй чистую кровь, хочу быть как Грейнджер! - я шумно выдохнул никотин. —На хуй рыжего придурка Уизли! Не стоило, мне, пожалуй, упоминать Гермиону, но да ладно. —Раз уж мы перешли на людей, то на хуй Декампа! —И Фрая! —Пошёл на хуй Воландеморт! - Малфой вскочил и громко прокричал на всю гребанную Италию. Я рассмеялся, туша окурок о ступеньку. —Слышишь, чертов ублюдок, я хочу чтобы ты сдох! Таким я видел его впервые, таким свободным, что ли. Трудно подобрать нужное слово. —Присоединяюсь к мистеру Малфою, слышишь Реддл, катись в ад! Мы стояли посреди ночи, в тысячах километрах от Англии, и как два идиота орали в пустоту. Этот момент я позже буду вспоминать, как один из самых эмоционально сильных в своей жизни. Это было глупо, бессмысленно и по-детски, но вместе с тем до чертиков важно. Пусть хотя бы небо Ривьеры знает, какого это. Можно заковать человека в цепи, лишить выбора, заставить делать что-то, чего он никогда не сделал бы сам, но отнять свободу, настоящую, внутреннюю, человеческую свободу - просто невозможно. А она у нас была. —Может утопимся в бассейне? —Я обещал Забини без самоубийств. Малфой ухмыльнулся, видимо вспоминая свою недавнюю выходку на балу. —Тогда, может напьемся или накуримся? —Не сегодня, приятель, - я похлопал кузена по плечу, - но держи эту мысль в голове. —От Марка все еще никаких вестей? Я медленно покачал головой. Я надеялся на утреннее письмо от него, но его не было. —Как думаешь, Тео в порядке? —Как думаешь, кто-то из нас вообще в порядке? Если я буду думать сейчас ещё и о Нотте, то мои ментальные полки полетят нахер, а книги сгорят в адском пламени. Мысль о том, что Марк его защитит и позаботится придавала сил и держала мое воспалённое сознание в строю, (ну, почти). —Как давно Забини отправил портключ? —Не переживай Реджи, она скоро будет. Разница во времени с Америкой, всё-таки, ощутимая. Я потер переносицу, бассейн начал расплываться, а пространство немного закружилось. —Как давно ты спал? Я пожал плечами, задумчиво смотря на водные блики. —Довольно давно. —Тебе надо отдохнуть. Вряд ли мне удастся сейчас хотя бы вздремнуть. Я похлопал по плечу Малфоя напоследок, все же решив, что сидеть здесь и ковырять свои мысли бесполезно. —Пожалуй, ты прав. Заходя внутрь, я услышал голоса Забини с Пэнс, которые доносились из гостиной. Я решил сразу подняться наверх в свою комнату, которая уже была для меня привычной на вилле. Нужно хотя бы попытаться отдохнуть, иначе я лишусь рассудка ещё до начала всего. END Pont Of View

давай приколемся, на осечку понадеемся

Point Of View Ариадна       Какое же это к черту поместье? Трехэтажная вилла Забини, напоминающая скорее какой-то роскошный отель, занимала огромную территорию, состоящую из огромного бассейна, напротив которого возвышались арки, (сквозь них виднелись лежаки, диванчики и столики), нескольких автомобилей на парковке, внутреннего садика с фонтаном в виде древнегреческого бога и огромного количества всякой растительности. Деревья, цветы, причудливые кустарники. Я оказалась прямо у бассейна, когда снитч перенес меня в ночную Италию. Разница во времени с Новым Орлеаном была довольно существенная, часов пять, потому, по моим подсчётам было около двух ночи. Я, не заботясь о чемодане, прошлась вдоль огромного подсвеченного бассейна, поражаясь насколько красиво и живописно было это место. Я бывала только в Риме. И то, это было в далеком детстве, когда отец взял меня с собой в командировку. Насторожила тишина. Пройдясь мимо кабриолетов, я уже вошла в ведущую арку, оказываясь во внутреннем дворике виллы. Змей по-прежнему нигде не видно. В фонтане мирно журчала вода, стекая струйками из огромного посоха каменного Нептуна. Вилла была выполнена в современном стиле и довольно открыта, весь первый этаж представал в виде окон в пол, хоть большинство из них и было скрыто струящимся тюлем. Свет горел. Уже хорошо. Я увидела откуда можно было войти. Главный вход, очевидно, был с другой стороны, но зайти изнутри тоже было неплохой идеей. Стеклянная дверь тут же поддалась, и я оказалась в приятном светлом коридоре, отмечая про себя замечательное дизайнерское решение. Мозаичный сверкающий пол, много светлых оттенков, повсюду горшки с пальмами и цветами. На стене висела какая-то неизвестная для меня картина в стиле - «просто смешал пару цветов, и получилось что-то вроде искусства». Она ничего не портила, но и не украшала. Сразу видно, хозяин не разбирается в этом. Я вдруг услышала знакомые голоса, и сердце пропустило глухой удар. Я не сошла с ума, я не одна. Стараясь действовать как можно тише, я шла на звук, опознавая владельцев голосов и широко улыбаясь. —Нет, Драко, ты жульничал, я это точно знаю! Найди в себе мужество признать это! —Это ты найди в себе мужество и признай хоть раз, что проиграла, Пэнси! Я остановилась в проеме и поразилась, насколько огромна была гостиная. Забини мирно лежал на диване, потягивая нечто в бокале, а Малфой с Паркинсон играли в волшебные шахматы недалеко от него за столиком. Рядом с ними тоже стояла пара бокалов, однако, если Паркинсон, кажется, пила вино, то у Малфоя была милая большая кружка, из которой обычно пьют чай. Вот они, мои змеи. Но где же… —Ари! Где тебя черти носят? Мы уже было подумали, что-то случилось, - Блейз моментально поднялся, теряя свой бокал на какой-то поверхности по пути ко мне. Мы крепко обнялись. От мулата пахло приятным мужским парфюмом, приятным, но совсем не похожим на тот, который мне был сейчас нужен. —Я не думала, что опаздываю, - я виновато улыбнулась, тут же переключаясь на подругу, которая уже летела ко мне на всех порах. —Мерлин, наконец-то ты здесь! Следующие объятия были для Пэнс. Змеи выглядели так по-летнему, не смотря на то, что декабрь, на минуточку. Пэнси в коротком топе и простых джинсовых шортах, и даже Малфой был такой на полном чилл ауте в легкой льняной светлой рубашке. смешно, что не в черной. Блондин как-то загадочно мне улыбался и помахал рукой. —Добро пожаловать в Италию! Как тебе тут, неплохо, правда? Я немного осмотрелась и увидела барную стойку. Ну конечно, Блейз это заметил. —Выпьешь чего-нибудь? —Есть апероль? Где же он? —Конечно, сейчас сделаю тебе коктейльчик, - ухмыльнулся Блейз и направился прямо к бару. Змеи вели себя спокойно. Я плюхнулась на диван шумно выдыхая. —Шелли. Маленькая эльфийка появилась перед Блейзом. —Отыщи чемодан Ариадны и отнеси его в комнату наверх. Забини ловко замешивал жидкости и уже через несколько минут плюхнулся рядом, протягивая мне оранжевый коктейль. —Спасибо. Пэнси потянулась в движении, будто кошка, и взяла свой бокальчик, делая внушительный глоток, а Малфой расставлял шахматные фигурки на доске, лениво подпирая щеку ладонью. —Слышно что-нибудь от Марка? - я сделала щедрый глоток и почувствовала знакомый вкус шприца. —Пока нет. Где, черт побери, Регулус Блэк? —Ари еще не появилась? Просто не существует слов, которые были бы способны описать то, что я испытала. Звучит, как штамп, но я клянусь, что жизнь вообще целиком состоит из штампов. Внутри все перевернулось, как на блядской карусели. Знакомый голос, будто укол анестезии, подарил мне долгожданное чувство, которое мог дарить только он. Регулус Блэк появился в проеме гостиной так неожиданно, как ебанное чудо. Его очаровательные объемные кудри были взъерошены, отчего я сделала вывод, что он, наверняка, дремал, (или пытался), а на его шее покоился знакомый медальон, поблескивающий на фоне простой белой футболки. Идентичный сейчас был и у меня, скрывая хрустальный кулон под тканью легкого платья. Может ли мое сознание играть со мной или я всерьёз его вижу? Вот же он, рукой подать, стоит, сжимая в пальцах сигарету, в таком простом прикиде и на таких простых основаниях вторгается в мое существование, которое приобретало смысл, стоило мне только увидеть знакомый нефритовый цвет. Я крепко сжала бокал, и наши глаза встретились. Невероятно, как вообще возможно столько чувствовать к одному человеку? Я отметила, что выглядел Рег до ужаса уставшим, на его лице читался очевидный недостаток сна. Неужели он до сих пор нормально не спал с вечера, как мы расстались? Уже в следующее мгновение, легкая улыбка коснулась его губ, спровоцировав следом и мою. Большего мне и не надо. Лишь бы он улыбался и смотрел на меня вот так. Остальное не важно. Остальное подождет. END Point Of View —Мне кажется, что я схожу с ума. Ариадна лежала на кровати, аккуратно перебирая своими пальчиками мягкие кудри Блэка. Его голова покоилась на ее животе. Юноша приподнялся, смотря на девушку сверху. В комнате горел только торшер, а сквозь открытую дверь, ведущую на балкон, пробирался влажный морской воздух, который приятно обволакивал присутствующих в помещении. Ари плохо соображала и до конца не осознавала, что находится в Италии, а Регулус Блэк прямо сейчас лежит с ней в кровати, не то что на расстоянии вытянутой руки, а в одном мгновении от передоза его магией и ароматом. Он нахмурился и решив, что не в силах сейчас что-то отвечать на это, упал обратно, устремляя свой взор в потолок. Говорить хотелось о многом, но сейчас обоим казалось, что слова не нужны, они лишние. Каждое неосторожное будет стоить еще одной беспокойной мысли или ощущения, которые ни Ари ни Рег не хотели переживать. Девушка продолжала нарушать несуществующий порядок его кудрей, а Блэк мирно дышал, прикрыв глаза, слушая тишину и наслаждаясь прикосновениями девушки. Его мать проделывала то же самое с его волосами, когда он был ещё совсем мальчишкой. Та приходила в его комнату и часами читала Регулусу вслух, играясь с его прядями. Молчать было замечательно и спокойно, потому что он знал, что она рядом, а она чувствовала его тепло, которое действовало лучше всякого снотворного. Однако же, ночь больше других обожает разговоры, вытягивая их из людей будто нити. —Как дома? —Паршиво. —У тебя не может быть хуже, чем на Гриммо. Ариадна вспомнила пустые стены и отвратительную тишину, которая эхом отдавалась от звуков ее шагов по лестнице. —Что тебе сказал отец? Регулус испытал неприятное чувство при упоминании Ориона. —Ничего интересного. Интересного было достаточно. Он расскажет ей обо всем чуть позже, когда вернёт себе нормальное состояние отдохнувшего мозга. —Он причинил тебе боль? Блэк занервничал, ведь до конца не знал, почувствовала ли она что-нибудь, или выдал ли как-то его ночное приключение медальон. —Каждая наша встреча - сплошная боль. Ариадна почувствовала, как Рег нашел ее руку и коснулся ладонью ее пальцев, сплетая их со своими. Стало легче. Мысль о том, что кто-то может причинить ему боль была невыносима. Она вдруг подумала, что вполне способна на убийство ради Блэка. —Регулус, обещай мне что не будешь больше так делать. —Ты о чем? —Никогда больше не смей заставлять оставить тебя. *** Point Of View Ариадна       Первая эмоция после пробуждения - подозрительность. Я чувствовала себя отдохнувшей, раннее солнце, не успевшее еще набрать полную силу, мягко освещало пространство, а ощущение безопасности делало меня слишком умиротворенной. Действительно, слишком подозрительно. Обнаружив себя на незнакомой кровати, я огляделась и не сразу поняла где именно нахожусь. Комната была слишком светлой и приветливой. Рядом никого. Я вылезла из-под тонкого одеяла, коснувшись босыми ногами холодной мозаики. Красивая деталь, которую я заметила ещё вчера - все полы виллы Забини были искусно оформлены в разноцветную мелкую выкладку, что придавало этому месту какой-то очаровательный восточный шлейф. Я все ещё была в платье, которое надела вчера перед путешествием. Несколько торшеров, молочный диванчик, пару кресел, столик, дверь, по всей видимости ведущая в ванную комнату. В самом углу стоял большой белый шкаф, рядом с которыми покоились два чемодана. Эта деталь сразу же вызвала во мне улыбку. Значит, мы будем жить здесь вместе. Все еще плохо помня события вчерашней ночи, я прокручивая их, прошагала на балкон. Судя по всему я на третьем этаже, а сейчас раннее утро, ветерок был с оттенком легкой прохлады, какая бывает только с утра. Глубоко вдохнув, я с наслаждением, наконец, осознала, что нахожусь очень далеко от обыденности, а до моря рукой подать. Потрясающее чувство. Не торопясь приняв теплую ванну, я переоделась в свой самый расслабленный наряд и решила, наконец, спуститься. В доме было тихо, в гостиной никого. Поблуждав немного внутри, я решила выйти наружу. Во внутреннем дворике все также мирно журчал фонтан, вода стекала из посоха величественного Нептуна, а птицы и еще какие-то божьи твари издавали заливистые звуки. Настоящая находка для художника. У бассейна в одной из арок за столиком сидел тот, которого мне хотелось увидеть больше всего на свете. —Привет, - Регулус поднял на меня свои малахитовые глаза, тепло улыбнувшись. Он читал, (конечно же). Рядом стояла чашка кофе, уже явно остывшего, лежала пачка сигарет, пепельница и его палочка. —Я проснулся раньше и не хотел тебя будить. Он все ещё улыбался, а я, кажется, выглядела очень глупо. Стоя в арке напротив и откровенно любуясь им. Регулус выглядел намного лучше, чем вчера. Отдохнувший и привычно расслабленный, все еще безумно красивый и потрясающе очаровательный в своей небрежности. В простой футболке, со взъерошенными кудрями, еще более завитыми от влажного воздуха и со спасительным взглядом, от которого для меня переставало существовать любое зло. Притуплялось вообще все, кроме одного. Неистовые существа в животе, ваш выход. —Я в курсе, что я сногсшибательный, но может ты уже вернёшься из забвения, а то я начинаю переживать. Я загадочно улыбнулась и села напротив. —Я просто все ещё немного не в себе от резкой смены обстановки. Украв из его пачки сигарету, я вспомнила, что забыла палочку в комнате. Вот что значит, когда чувствуешь себя в безопасности. Отвратительно, Ариадна. Блэк, заметив, что я застыла с сигаретой в зубах, потянулся своим древком, чтобы помочь мне с этим. Мои волосы все ещё были слегка влажными от недавних водных процедур, и кончики приятно щекотали мне кожу на спине, закручиваясь от влажности, подобно блэковским кудрям. —Кофе хочешь? —Ещё бы. —Шелли. Маленькая эльфийка с огромными карими глазищами появилась сиюминутно. —Что я могу для вас сделать? —Шелли, приготовь пожалуйста ещё один эспрессо и —И капучино. Шелли испарилась исполнять наши желания. —Ты был прав, Лолита мне не понравилась. Что читаешь? Блэк ухмыльнулся, демонстрируя мне обложку. Доктор Живаго. Хорошая. —Перечитываешь? —И как же ты это поняла? - Регулус улыбнулся шире. Я пожала плечами, тоже расплываясь в улыбке. —Так что, мы поговорим? - я выдохнула колечко дыма, отмечая, что сегодня будет довольно жаркий день. Пора бы и искупаться. —Боюсь, что мы не управимся даже за утро, учитывая сколько всего нужно обсудить. —Ты прав, но, всё-таки, я очень переживаю за Тео, от Марка не было никаких вестей? —К сожалению, пока нет. Мы все переживаем, но этим мы не сделаем ему лучше. На сколько я знаю Бёрка, все должно быть нормально. Слово нормально звучало даже лучше, чем хорошо в данных обстоятельствах. —Ладно, а что насчёт той ночи, когда ты выгнал меня после бала. Очевидно я слегка приукрасила, но мой шутливый тон явно указывал на это. —Не хотел, чтобы ты столкнулась с моим отцом. И кстати, сейчас я считаю, что это было хорошим решением. —Ты что-то узнал от него? - я потушила сигарету, а Шелли появилась с подносом. —Скорее подтвердил свои опасения. Спасибо, Шелли. —Значит, вас всех втянут в этот ад? Регулус выудил сигарету, и задержал свой взгляд ненадолго где-то в стороне бассейна, демонстрируя мне острый профиль четкой линии скул. Как мне показалось, он задумался о чем-то. —Меня кое-что беспокоит, - честно начала я. По правде сказать, мысль пришла только что, потому как подумать об этом раньше, было некогда. Мы вновь встретились взглядами. —Мой дядя, так далеко от Америки, на довольно необычном для него балу, ты не находишь это странным? Регулус нахмурился, о чем свидетельствовала проступившая морщинка на его лбу. —Мой отец считает, что Элайджа Майклсон шпионит. Я чуть не подавилась кофе. —Шпионит? То есть он среди пожирателей шпионит для кого-то? —Или наоборот. —Наоборот? Моя семья никогда бы не встала на сторону этого злодея, как бы он там себя не называл. —В любом случае, это плохо. Каким бы образом твоя семья не была в это втянута, ничем хорошим это не закончится, для тебя в первую очередь. От всего этого разболелась голова. Я была в тотальном шоке. Блядские качели. —Я ни хрена не понимаю, какого черта моей семье участвовать во всем этом? Как я устала от вранья и недосказанности! Сначала они отправляют меня в Хогвартс ни с того ни с сего, а теперь еще и это. И тут до меня доходит. Это все не случайность. На кончиках пальцев начинает пульсировать магия. Хочется взорвать что-нибудь. Регулус, кажется, заметил, что мои эмоции немного выходят из под контроля. —Тебе нужно поговорить с отцом, - он закончил с сигаретой. Блэк был серьезен до чертиков, а потому хотелось оставить все эти тяжелые разговоры где-то на дне чашки кофе. —Если бы это еще было так просто. Он вообще куда-то потерялся, ведет себя странно. Хочу что-то покрепче. Я вскочила, направляясь внутрь. Блэк нагнал меня уже около дверей, с силой разворачивая к себе и впечатывая наши глаза друг в друга. Он резал взглядом мою радужку, проникая все глубже. Злость отошла на второй план, теперь мне хотелось только чтобы это длилось вечно. —Давай договоримся. Его голос доносился будто через какую-то призму, преломляясь на тысячи дофаминовых лучей, которые проникали через уши в мозг. —Пока мы здесь, никаких гребанных разговоров обо всем этом. Идёт? —Я все равно выпью. Он улыбнулся. —Ещё бы.       Проведя ревизию в баре, мы решили остановиться на чём-то более лёгком. Выбор пал на шампанское. Armand De Brignac Brut Gold. Ну ничего себе, Забини! Надеюсь, Блейз будет не против, ведь я отлично знала, сколько стоит одна бутылка такого экземпляра. —Ни хрена себе, вы тут, значит, пьёте в одиночку, а меня не пригласили, - помятый блондин появился в гостиной неожиданно, пока Блэк открывал бутылку, а я доставала бокалы. —Ты как раз вовремя, братец. Бутылка с шумом открылась, и Регулус разлил золотую жидкость. —Кто же пьет шампанское в десять утра? —Аристократы, Малфой, - я протянула ему бокал. —А, ну тогда все в порядке, - ухмыльнулся блондин. —За начало каникул! Мы стукнулись стеклом и отпили из бокалов. Малфой осушил стакан целиком. —У нас есть еще примерно полчаса до того, как проснется главная инспекторша и начнет нас всех строить. —Пэнси? Чего это Малфой ее так. —Она самая. Держу пари у нее целый список из дел, расписанный поминутно. Где что и когда мы будем делать, - Драко налил себе еще. А, ну тогда все понятно. —И мне подлей, - Блэк облокотился о браную стойку, подперев лицо ладонями. —Я не поняла, почему вы еще не готовы?! —О, а вот и готичная Амбридж, - Драко снова залпом осушил игристое. Пэнси выглядела как с обложки чертового Vogue. Черный слитный купальник поверх которого накинута струящаяся ткань, солнечные очки, красные губы. —Не смей меня так называть! - она выхватила из рук блондина пустой бокал и налила немного из бутылки. —Какой план действий ты нам приготовила на этот раз? Регулус потягивал шампанское, а я любовалась подругой. —Для начала, - она немного отпила из бокала, —ммм отличное, что это? —Туз пик, скажи крутое, нашли у Забини в самом невзрачном месте, - я покрутила бутылку, демонстрируя Паркинсон этикетку. —Да, хорошее. Так вот, для начала легкий завтрак, и мы идем к бассейну. После обеда на пляж, а для вечера у меня несколько вариантов, пока не решила. —Звучит отлично, - я сорвала одну зелёную виноградину с одной из веток, что лежали в глубокой тарелке на барной стойке и отправила ее в рот. —Слушаемся и повинуемся, госпожа, - Драко потянулся на ходу, отправляясь, по всей видимости, на кухню. —Вот так мне больше нравится, Малфой. Еще раз назовешь меня инспекторшей или Амбридж, я позаимствую у нее несколько приемов наказаний. —Очень страшно. Их голоса потерялись где-то на пути к кухне. Я решила отправиться переодеваться, потому как я совсем забыла утром надеть купальник. —Ты не пойдешь завтракать? —Я пока не голодна. —Ладно, оставлю тебе пару тостов, - Блэк подмигнул мне, осушая свой бокал и направляясь по протоптанному пути на кухню. На лестнице я столкнулась с Забини, который забавно выглядел в пижаме, состоящей из серых спортивных штанов и белой майки. Коротко объяснив ему суть происходящего и намечающиеся планы, составленные Пэнс, я скрылась в нашей с Блэком комнате. END Point Of View

и верили в вечную любовь

и думали навсегда

      Ариадна сидит на плечах у Регулуса в воде и громко хохочет, потому что Пэнси только что была подхвачена на руки Блейзом и кинута в бассейн без предупреждения. Очевидно, мулат захотел ее немного побесить. Брюнетка раза четыре повторила всем, чтобы они не брызгались в нее, потому что она только недавно нанесла масло для загара. Паркинсон вынырнула закашлявшись и грозно уставилась на корчащегося от смеха Забини. Ее солнечные очки потерялись где-то в воде. —Ты совсем уже! Я же предупреждала! —Да ладно тебе, Пэнс, мне показалось тебя нужно срочно потушить, а то еще немного и солнце бы тебя подпалило, скажи Драко? —Все так. Клянусь я видел, как твоя голова начинает дымиться. —Я сейчас ваши головы заставлю дымиться! Паркинсон гоняется за Забини по периметру бассейна, грозясь утопить его, а Малфой подливает мохито в бокалы, подавая парочку Регулусу с Ариадной. Наконец, поймав Блейза, Пэнси толкает его в сторону воды, но тот успевает ухватить ее за руку, и они с шумом падают вместе, провоцируя сотни брызг и смех со стороны остальных. —Молодец, Пэнс, так ему и надо! - кричит Драко широко улыбаясь. —Десять баллов слизерину! - Ари поднимает бокал в воздух, находясь уже на своих двоих, но все еще в воде. Регулус с Драко поддерживают тост, шумно сталкиваясь стеклом, и холодный мохито отправляется по своему назначению, поддерживая нужный уровень веселья. Паркинсон с Забини затевают водные бои, принимаясь неистово брызгаться друг в друга. Не проходит и минуты, как втянуты в эту войну оказываются все остальные, в том числе и Малфой, который отлынивал от водных процедур. Ариадна хитро схватила его за руку, заставляя присоединиться ко всем в бассейне. И вот, происходит битва не на жизнь, а на смерть. *** —Подожди, то есть ты никогда в жизни не пробовал текилу? Малфой таращится на удивленную Ари, которую Пэнси брызгает масляной жидкостью. По словам брюнетки она делает настоящие чудеса с кожей под ультрафиолетом. —Ну, как-то мимо прошло, - Драко виновато чешет затылок. Блэк растянулся неподалёку на лежаке. Он отыскал солнечные очки Пэнси на дне бассейна, и сейчас они идеально ему подошли, защищая от солнечных лучей его зелёные глаза. Он беззаботно курил сигарету и ухмылялся вопросу Ариадны. Рег вроде и сам не пробовал. —Это нужно срочно исправить! Немедленно! Блейз, у тебя же есть бутылочка? —Где-то была. Шелли! Забини сидит в турецкой позе прямо на разогретом камне подле бассейна. —Нам еще нужны лайм и соль. Эльфийка внимательно выслушав все указания, поспешила добывать все необходимое. —У вас, конечно, губа не дура. То утреннее шампанское вообще-то довольно редкая штука. —Спасибо за такую высокую оценку моих вкусов, - Ари пришлось зажмуриться, чтобы Пэнс один раз сбрызнула маслом и лицо тоже. —А ну, да, и как же я не догадался, что это была именно ты, - хмыкнул Забини. —Я обожаю это шампанское. —Да, оно было вкусное. Готово, теперь будешь шоколадкой, - Пэнс была довольна своей работой. —Спасибо. *** —Итак, ребята все дружно лижем ладонь. —Чего? —Делай, что я говорю, Малфой. —Теперь насыпьте немного соли. —Нахера мы это делаем, почему просто нельзя выпить? - не унимался блондин. —Потому что! —Вот именно, Драко, потому что. Это такая процедура, не ворчи, - Забини раздавал всем по ломтику лайма. Подростки сидели в тенечке неподалеку от бассейна и слушали указания шатенки. —Все насыпали соль? После того как слижете соль сделайте глубокий вдох и на выдохе пейте. Пить с раннего утра, пить в полдень, вот это настоящий отрыв. —Соль, текила, лайм. Поехали! —Ого. А неплохо. Ещё по одной? *** —Вы можете нормально встать? - негодовала Пэнси, пока Блейз с Малфоем дурачились и нарушали ее планы. Брюнетка пыталась запечатлеть друзей на фоне прекрасного моря. Этот пляж был частным, в пяти минутах находился от виллы, а потому принадлежал только им пятерым сейчас. Рег помогал Пэнси разобраться с затвором на пленочном pentax, а Ари любовалась вечерними красками в небе. Она сегодня вдоволь насладилась соленым морем и прекрасным обществом таких уже родных людей. —Тебе не холодно? - Регулус шепнул на ухо девушке, приобнимая ее одной рукой за талию. Легкий бриз ласкал кожу. Ариадна отметила, что обычно бледное лицо Блэка сейчас было усыпано веснушками. Красиво. —Учитывая то, что мы весь день поддерживаем правильный градус, мне не то что не холодно, мне даже жарковато. Рука юноши на ее талии добавляла ещё больше тепла. Он ухмыльнулся, перебирая пальцами по ее оголенной коже. —Так, я нажимаю. Щелчок камеры, и на свет появляется новое воспоминание. —Теперь давай я, - Блейз сменил Пэнси, и она заняла его место между Ари и Драко. —Такие вы лучезарные, аж подташнивает. На полароидном снимке навсегда останутся их улыбки, развивающиеся еще мокрые от соленой воды волосы Ариадны, жест Victory в исполнении Драко, приобнимающего подругу, красные губы Пэнси и веснушки Регга, которые едва уловила оптическая линза. Один экземпляр достанется Ари, которая подпишет обратную сторону своим размашистым почерком, подарив этому воспоминанию прекрасное название. Свобода. *** —Дамы и господа, сегодня вам выпала честь получить бесценный опыт и приготовить собственноручно настоящую итальянскую пасту. Этот рецепт передается в нашей семье из поколения к поколению. Регулус облокотился обеими руками о мраморную столешницу, закатывая глаза. —Ты каждый год учишь нас готовить пасту, не пора ли сменить пластинку? Ари вместе с Пэнси тащили нужные ингредиенты из холодильника, шепча что-то другу другу на ухо и хихикая. —Напомни ка, чем все заканчивается каждый год? - Забини скрестил руки на груди. —Тем, что мы опустошаем твой бар, едва ли закончив готовить соус? - Драко доставал разную утварь из ящиков, пытаясь понять, что конкретно пригодится. —Именно, друг мой, - мулат помогал девушкам расставлять нужные ингредиенты. —С чего начнем? - Ариадна закатала рукава легкой рубашки, готовясь принимать указания. —С теста, конечно. Будем делать все вручную, как и положено. ***       Объевшись пастой под соусом болоньез, которая получилось потрясающей, что называется - al dente, все пятеро переместились на веранду наслаждаясь ночной Италией, приятным времяпрепровождением и хорошим красным вином, которое завершало их алкогольное путешествие сегодняшнего дня. Регулус закурил, доказывая Малфою что Американцы уничтожат Болгар на предстоящем чемпионате по квиддичу, Пэнси с Ари обсуждали как будут украшать виллу к Новому Году, а Забини пошёл за ещё одной бутылкой. —Нужно попросить Шелли запечь утку. —Ты просто недооцениваешь маневренность их ловца. Крам неповоротливый и проигрывает по скорости Майклсону. Все четверо были увлечены беседой, потому не сразу заметили Блейза, который застыл с письмом в руках. Оно жгло кожу, и он не знал, что с ним делать. Держал его в ладонях так, будто это раскалённый метал, а не обычная бумага. Ариадна первая заприметила растерянного мулата. —Блейз? Наконец, голоса смолкли, и повисла неприятная тишина. Укол совести, вот что испытал лично Регулус. Они тут веселятся и прекрасно проводят время, как ни в чем не бывало, а где-то там в другой реальности их друзья все ещё в опасности. Блэк тут же вскочил с места и, подлетев к Забини, выхватил письмо из его оцепеневших рук. Порвав конверт, не заботясь об аккуратности, он вытащил пергамент, моментально идентифицируя почерк своего лучшего друга. Только он подводил эту характерную черту над буквой Т и выводил витиеватый крючок на букве Д. Никто не решался нарушить тишину. Регулус сел обратно, а Блейз остался стоять на том же месте. Все ждали, пока Блэк начнёт читать.

Дорогие Ребята, я надеюсь, вы здорово проводите время вместе в солнечной Италии. Со мной все в порядке, настолько насколько это возможно в нынешних обстоятельствах. Мы с Марком, к сожалению, не сможем к вам присоединиться. Простите за это, и не думайте слишком много. Отдохните как следует от всего этого. Скоро увидимся.

N.B. С наступающим Новым Годом

Ваш, Тео

—Это все? - первой нарушила тишину Ариадна. Блэк повертел пергамент, с обратной стороны пусто. Письмо вроде и было довольно успокаивающим, вот только почему-то стало жутко тоскливо. Как же им сейчас не хватало вечно улыбающегося Нотта и его полной противоположности в лице «паука». Ариадна бы многое отдала, чтобы Тео смог разделить вместе с ней сегодняшний день, а Регулус отдал бы все. Письмо было странным. —Никаких подробностей. И почему же стало только хуже? - Драко с шумом выдохнул, а Пэнс опустила руку на его плечо. —Хорошо, что с ним все в порядке. Наверное. ***

и в пролёт не брошусь

и не выпью яда

и курок не смогу над виском нажать

надо мною кроме твоего взгляда

не властно лезвие ни одного ножа

Point Of View Регулус —Значит, это была правда? Ари сидела рядом на кровати, рисуя что-то своими капиллярными фломастерами, а я лежал, любуясь ее серьёзным выражением лица, иногда играя с ее прядью, наматывая на палец и слегка оттягивая. Конечно, она шипела на меня из-за этого действа и говорила, что я отвлекаю ее. Рисование успокаивало девушку, так мне казалось. После неожиданного письма нам всем нужно было как-то прийти в себя. —Отчасти, - она глубоко вздохнула, очевидно готовясь к тяжелому рассказу. —После смерти мамы, мне часто стали сниться кошмары. До сих пор в носу стоит отвратительный запах белых лилий. Они в тот день были повсюду, даже в ее очерствевших руках, когда она лежала такая спокойная и красивая в гробу. Позже стало ясно, что сама я не справлюсь, тетя отвела меня к своему целителю, и он дал мне какие-то аналоги магловских антидепрессантов. Они подавляют эмоции, помогают жить не сходя с ума. Конечно, они действуют почти как обычные наркотики. Не успеваешь оглянуться, и ты зависим. Я благодарна отцу и вообще всей семье за то, что мы пережили это вместе. Папа не закрылся, не ушёл в себя, он наоборот стремился проводить со мной каждую свободную минуту. Позже, когда шрам на сердце от потери мамы немного подсох, случилось кое-что похуже для моей итак расшатанной психики. Она остановилась, с силой нажимая на бумагу фломастером. —В общем, в моей сумочке появились новые наркотики, на сей раз магловские. Об этом уже никто из моей семьи не знает. Их для меня достаёт мой домовик. Варьируя дозу, я избегаю привыкания. В Хогвартсе у меня были нужные запасы, но пару раз я обращалась к Доминику всего лишь за травкой. Очевидно, Дафна что-то прознала от него и решила ткнуть меня в это. Я сел напротив нее. Она рисовала море, вернее закат над водной гладью. Ари не смотрела на меня, и я чувствовал, как тяжело ей дался этот рассказ. Взяв ее за руку, я приложил тыльную сторону ладони к своим губам, сплетая наши пальцы. —Как ее звали? —Адалин, - она прошептала. —Мне жаль твою маму, Ари, от чего она умерла? —Я не знаю. Последний месяц она была совсем уже другая, я буквально видела как жизнь покидает ее, но продолжала собирать травы для зелий. Отец лично их варил. Кажется, что-то наследственное. Мне никто так внятно и не ответил, да и важно ли это в конце концов, когда ее все равно нет. Я медленно забрал рисунок из ее рук и отложил куда-то в сторону, придвинувшись поближе. Мне больше всего на свете хотелось забрать ее боль, и, кажется, я мог это сделать. Взяв ее прекрасное лицо своей рукой, я приподнял его и, наконец, смог увидеть ее глаза, через подрагивающие ресницы. В янтарном омуте была целая жизнь. Я вдруг осознал, что нам не шестнадцать, а лет сто. Сколько мы уже пережили, и сколько еще предстоит. Загадкой было и то, что может быть хуже, чем смерть близкого человека. Что такого могло произойти, что еще больше ее сломало? Я исследовал девичью душу, пытаясь представить о чем она думает, параллельно замечая ее приоткрытые губы, которые она уже успела искусать за вечер. Слова - определено оружие и сильнейшее лекарство одновременно, но взгляд или касание ничем не уступали, я знал это наверняка. Пройдясь подушечкой большого пальца по ее скуле, я провёл им по губам, остановившись на нижней. Ари внимательно смотрела на меня, вонзая тысячу ножей где-то между ребер, инициируя волну саднящего желания. Она лизнула языком палец, и я слегка оттянул губу вниз. Сосредоточенно следя за ее реакциями, слегка склонив голову на бок, я медленно погибал. Ариадна придвинулась ближе, пройдясь рукой вдоль по моей футболке от самой шеи, останавливаясь где-то внизу живота. Это уже край. К черту все. Я целую ее. Гораздо жёстче, чем следовало, впечатывая ее в кровать своим телом, нависая сверху. Моя рука на ее шее, другая в ее ладони. Она проникает под футболку, отыскав отметины на моей груди. Контакт с ней заставляет пульс подскочить до небес. Мне вообще плевать на все, мира не существует. Сейчас только она, ее горячие мягкие губы и ощущения, которые сносят башню. Я не уверен, что люблю ее. Любовь - слишком простое слово, которому несправедливо вменяют огромный смысл. Как можно описать столько всего шестью жалкими буквами? Я хотел прикасаться к ней, чувствовать каждый ее вздох, каждый миллиметр ее прекрасной кожи. Я хотел защищать ее от всего на свете, быть всем для неё, быть рядом. Видеть ее улыбку, разделять ее переживания, помочь ей любым способом, отдать ей все до последней капли, даже если за этим последует смерть. Это не просто какая-то там любовь, это вещи гораздо серьезнее. Хрусталики на медальонах со стуком соприкасаются. Пока ее ладошка водит по одному из моих шрамов, с губ срывается приглушенный стон, а тело прижимается к моему, я осознаю, что не просто убью ради нее, я готов умереть, пусть даже от ее руки. И это не слабость, потому что я чувствую себя сильнее всех на свете. END Point Of View *** Утро. 31 декабря. 1995       К заветной дате вилла Забини погрузилась в потрясающую атмосферу праздника. Не смотря на знойные дни, загар, (который приобрели абсолютно все, даже Малфой, который избегал его всеми способами), и соленое море, которое пропитало волосы каждого, дух Нового Года витал в воздухе невидимыми молекулами. Ребята вместе украсили невысокую елочку, решив расположить ее в гостиной, развесили гирлянды, которые зажигались с наступлением сумерек, и финальным штрихом стали еловые веточки, которые встречались на дверях и поверхностях, обволакивая пространство в стойкий хвойный аромат. Сегодня с самого утра у Ариадны и Пэнси было много дел. —Так, я отправила их отвлекать Регулуса, нам хватит двух часов? —Думаю, да. Ко дню рождения Блэка, которое, кстати, первого января, девушки решили сами испечь ему торт. Пэнс знала его слабость к вишне, а потому они с Ари сошлись на воздушных коржах с ягодной прослойкой. Майклсон сочла данный факт его любви к вишне забавным, потому как верхняя нота в ее парфюме и геле для душа была именно эта ягода. Пока мужская половина покинула виллу на одном из кабриолетов Забини чтобы пополнить запасы крепких напитков, девушки худо бедно осваивали кондитерское ремесло. —Это не может быть хуже зельеварения. Ари не умела готовить от слова совсем. Никто из Майклсонов как-то не питал к этому слабость, поэтому этот навык остался неосвоенным. —Можем просто попросить Шелли и заняться чем-то другим. Например поваляться на пляже или выбрать платья на вечер. Пэнси разбила несколько яиц в миску и принялась засыпать муку. Знала бы какой подарок приготовила Ари этой охотнице за платьями и любительнице красной помады. —Нет! Мы обязаны сделать это сами. К тому же у Шелли итак хлопот хватает, мы ведь заказали кучу всего для праздничного ужина, - Ариадна вела пальчиком по книге с рецептами, пытаясь понять, как это все работает. В ее голове мелькают их уроки зельеварения с Регулусом, и губы вздрагивают в полуулыбке. —Так, ну с кремом будет явно легче, - Пэнси использует палочку, чтобы замешать тесто. —Кстати, видела вчера твое довольное лицо, получила письмо от Гарри? - Ари зацепила пальчиками одну из вишенок, что уже была отделена от косточки, как и остальные ее ягодки-сестрички, и закинула себе в рот. Щеки Пэнси покрываются легким румянцем, пока она смазывает форму для выпекания подтаявшим мягким сливочным маслом. —Ничего от тебя не укроешь, Ари Майклсон. —Как он? Ариадне было искренне интересно, она уже немного скучала по ребятам с львиного факультета. А еще она очень скучала по Тео Нотту. —Он проводит каникулы с друзьями, о нынешней повестке мы не говорим, - Паркинсон наконец распределила тесто и отправила свой шедевр в разогретую духовку. —Ну и правильно, от разговоров только хуже. А как там мистер Уизли? —Он будет в порядке. Настало время готовить ягодный крем. —Ну а ты, ничего не хочешь мне рассказать? - Пэнси кокетливо улыбнулась подруге и облокотилась о столешницу. Ари смерила ее загадочным взглядом. —Неа, - шатенка задобрила ягоды несколькими ложками сахара. —Как хочешь, - брюнетка пожала плечами, —все ведь итак понятно. *** —Десять! Слизеринцы расположились на самой верхней террасе вокруг большого праздничного стола, который был усыпан лакомствами и различными бутылками хорошего алкоголя. Регулус держал в руке шампанское наготове, подальше от Пэнс, которая несколько раз предупредила его, что не желает получить фингал от вылетевшей пробки. —Девять! Забини раздавал всем стаканы под шампанское, Малфой чуть не опрокинул свечку на стол, а Ари затаила дыхание в предвкушении последних мгновений уходящего года. —Восемь! Пэнси с Ариадной предупредили Шелли, чтобы она появилась с праздничным тортом сразу после полуночи. Они провозились с ним чуть больше, чем требовалось, но ребята тоже задержались, а потому сюрприз был нераскрыт. Забини и Малфой успели накидаться и протрезветь ещё до наступления сумерек, пока девушки приводили себя в порядок и помогали Шелли со столом. Регулус какое-то время пытался контролировать своих друзей-алкоголиков, но быстро сдался. —Семь! Блейз следил за циферблатом на своих наручных часах и громко озвучивал оставшиеся секунды до наступления 1996-го. —Шесть! Слизеринцы выглядели просто превосходно. Регулус пошутил, что их можно было печатать в какой-нибудь колонке с заголовком - как живет золотая молодёжь. Серебряная компания сияла сегодня и была скорее бриллиантовой. Девушки долго выбирали для себя платья, хотя и довольно простые, но очень красивые. Легкая ткань, благородные цвета, минимум крикливых деталей, короткая длина и подчёркнутая фигура. А юноши выбрали привычные белоснежные рубашки, хотя и разбавили интересным низом. Малиновые брюки для Блейза, цвета индиго для Драко и красные для черного принца. —Пять! Ариадна не удержалась, и подарила свой подарок брюнетке раньше времени, пока та делала себе макияж. Потрясающая брендовая вещь, которую бы явно одобрила Ребекка Майклсон, купленная специально для Пэнси в самом дорогом салоне Нового Орлеана. Конечно же, Ари попала в самое яблочко. —Четыре! Остальные подарки они разместили под ёлкой, решив, что откроют их утром за завтраком. —Три! Бутылка в руках Регулуса с шумом открывается, пробка вылетает куда-то в сторону под изумленный вздох Пэнси, миновав ее прекрасное личико. —Два! Золотистая жидкость разливается по стаканам, которые уже сжимает в руках бриллиантовая компания. —Один! Шум стекла, девичий смех и Италия встречает 1996. —С Новым Годом! Ари ловит на себе взгляд улыбающегося Регга, Малфой слегка приобнимает Пэнс, а Забини кричит «ура!». Змеи уже разливают по второму кругу, когда девушки отходят в сторонку о чем-то перешептываясь. Шелли появляется с вишневым тортом, который венчали ровно семнадцать горящих свечей. Майклсон осторожно берет его в руки и направляется прямо к имениннику. Блэк улыбается, оглядывает не менее восторженных и искрящихся от радости друзей, пока они поют ему знакомую happy birthday. Он был тронут, хотя и ожидал чего-то подобного от них. —А теперь загадывай желание, - Ари стояла напротив, пока воск предательски капал на верхнюю кремовую глазурь, делая ее уже не совсем съедобной. Рег о чем-то задумывается, но не слишком медля задувает семнадцать свечей одним махом. —С Днем Рождения, Реджи! - Пэнси обнимает своего друга, которого вполне считает почти братом. —Спасибо. Следующие объятия предназначаются уже изрядно подвыпившим Блейзу и Драко. —С совершеннолетием, братишка! - Малфой бесцеремонно нарушает идиллию его кудрей. Блейз без стеснения проводит пальцем по ягодной глазури на торте, отправляя ее себе прямо в рот, выдавая какую-то шутку про то, что Регулус Блэк на вкус ничего себе. Ариадна просто наслаждается атмосферой. Видеть в радости своих друзей - отдельная грань счастья. Видеть счастливым его - вообще бесценно. Она все ещё держит в руках торт, улыбаясь в каком-то дурмане. Время будто замедлилось, и ее друзья двигались как бы в slow motion. Она хочет запомнить все до мельчайших деталей, даже цвет тарелок и форму бокалов. Каждую фразу, улыбку и жест. «Мы сами его испекли» «С ума сойти, ты теперь можешь трансгрессировать когда вздумается!» «Я вас обожаю, ребята» Каждое дуновение ветерка с моря, каждый миг настоящего счастья - быть частью такой дружбы. Регулус замечает застывшую в улыбке девушку, забирает у неё из рук вишневый торт с потухшими свечами, ставя его куда-то на стол и тут же тянет к себе, кладя свою кудрявую голову на ее оголенное острое плечо. —Спасибо, Ари. Я счастлив. Она улыбается и крепко обвивает его спину. Это даже больше того, что ей хотелось бы услышать. *** —Он торчит мне желание. Малфой искренне смеется, делая щедрый глоток уже не праздничного шампанского, а огне-виски. На террасе прохладно, но это приятно. Влажный морской воздух ударяет в нос при каждом вздохе и в совокупности с выпитым алкоголем дарит ощущение приятного забытья и беззаботности. Учеба уже через пару дней. —Спроси его про патронус. Ариадна прикрывает глаза. Изнутри доносится смех Пэнси. —Ты ведь тоже знаешь, почему не расскажешь? Драко замечает, как изящная девичья рука тянет сигарету и к своему удивлению констатирует то, как сильно в этом непринужденном действе она похожа на Регга. Поджигает древком, делает первый затяг. Ему никогда не нравилась эта магловская привычка, но его друзьям она явно шла. Сам же Драко не мог представить себя курящим. Блондин облокачивается на парапет из теплого камня, который не успел ещё остыть от дневного солнца и очень хочет выдать Ариадне секрет Регулуса. Мысль об этом закралась еще тогда, когда он узнал, как выглядит ее телесный патронус. Степной волк. —У меня нет такого права. —Как скажешь, - девушка пожимает плечами, стряхивая пепел куда-то вниз. Тратить желание на патронус не хотелось, но любопытство было довольно ощутимым. Ари обязательно узнает как он выглядит, но Регулус сам ей об этом расскажет. Иной вариант шатенка не рассматривала. —Вы ведь с Реггом выросли вместе, расскажи мне что-нибудь про него, каким он был ребёнком? —Таким же, - ухмыляется блондин, —по правде сказать, мне даже чуточку жаль, что ты не увидела маленького Блэка и не выросла с нами. Хотя знаешь, иногда, мне кажется, что ты с нами уже целую вечность. Ари улыбается. Ей иногда тоже так кажется. Они молчат какое-то время, задумавшись каждый о своем. Приятное ощущение выпитого разливается внутри теплыми струйками, притупляя бдительность, но обостряя все остальное. —Рег умеет противостоять круциатусу. Малфой дает себе ментальную пощечину за длинный язык. Он знал Регулуса слишком хорошо. Его брат доверял Ариадне, а потому и он тоже. Ему хотелось что-то рассказать о нем, чтобы она тоже знала какую-то его тайну. Это сейчас казалось Драко чертовски правильным. —Погоди, ты не шутишь? Как это противостоять? - шатенка стряхивает пепел, удивленно уставившись на друга. —Подавлять это заклятие, можно сказать, оно на него не действует, бесполезное. Девушка была в легком шоке. —И как позволь спросить это происходит? —Слушай, Ариадна, я не уверен, что должен был вообще об этом рассказывать. Хотя на уровне слухов об этом много кто знает, но я то знаю наверняка. —Ты такой смешной, Малфой. Сначала рассказываешь мне что-то, а потом: «Я не должен был», - ухмыляется Майклсон. —Просто не говори, что это был я. Ты мне нравишься, и я вижу, что происходит между вами. Я его знаю, Ариадна, и почти не знаю тебя. Но то, как он к тебе относится, такое сложно не заметить. Девушка встречается с его серой радужкой. Магия слизеринца сейчас чувствуется немного иначе, хотя все то же ощущение, что и последние дни. Должно быть алкоголь, дающий в голову, обостряет это в нем. —Напиши ей. Малфой чувствует покалывание в районе грудной клетки. Думает притвориться и состроить удивление. Он внимательно смотрит на Ари, которая выглядела очень уверенно и спокойно. Уже не было никакого смысла ничего скрывать, и прежде всего от себя самого. Гермиона… —Пытался уже. Что я могу ей сказать, Ариадна? Лучше он этим письмом никому не сделает, и тем более ей. Блондин вспомнил как красиво она выглядела на балу и как сильно он любит ее мягкую нежную улыбку, ровную осанку и непослушные вечно спутанные волосы. Ему страшно хотелось, чтобы жизнь была к нему чуть более благосклонна. Почему он не может так же проводить время с Гермионой здесь, как Регулус с Ари? Почему не может так же обнимать ее, касаться, встречать улыбку и смотреть в ее карие глаза? —Правду. Малфою нечего было ответить, а Ари точно знала, на что потратит своё желание. *** —Куда мы идём? Блэк крепко держал за руку шатенку, пробираясь в ночи, минуя фонтан во внутреннем дворике, направляясь прямо к парковке. —Я тебя краду, очевидно же. —Но я ведь никому не принадлежу, чтобы меня украсть. Регулус закатил глаза. —Тогда просто не задавай вопросов, расслабься и доверяй. Он подкинул ключи от машины и галантно открыл дверь розового кадиллака. Алкоголь приятно будоражил кровь, и Ари вдруг представила, что они чертовы герои киноленты шестидесятых. Жаль, что она слишком много выпила, так бы обязательно села за руль сама. —Благодарю, мистер Блэк, - Рег ухмыльнулся, захлопывая дверцу, и запрыгнул рядом, одним ловким движением, не удосужившись открыть дверь кабриолета для себя. —Пристегнись, Ари. В зубах у кудрявого юноши не спеша тлела сигарета, рука уверено поворачивала руль, а с губ не сходила умиротворенная счастливая улыбка, пока девушка рядом наслаждалась проносящимися мимо улочками и пейзажами ночной Ривьеры. Небо было усыпано тысячей звёзд, пока розовый кабриолет рассекал пространство и уносил двоих волшебников в самую суть ночи. Кудри Блэка резво подхватывал ветерок, а Ари поняла, что не хочет, чтобы эта поездка кончалась. Вот бы можно было вечно куда-то ехать. Она любила это чувство поездки на автомобиле, когда время для пассажиров вроде не менялось, но все вокруг, будто ускорялось и ты ощущал настоящую силу мгновения. —Мы на месте, - Рег заглушил мотор. Кадиллак цвета сладкой ваты припарковался напротив стариной лютеранской церквушки, которая выглядела очень красиво в ночной вуали. Регулус громко позвал эхо и его голос отразился от стен. Внутри было очень красиво. Здание было будто полузаброшеным, в центре огромного помещения, будто маяком горел большой длинный крест подсвеченный сзади мягким фиолетовым свечением, а обшарпанные стены венчали старинные подсвечники, в которых горели настоящие восковые свечи, провоцируя беспокойные тени и блики повсюду. Длинная лестница полукругом обвивала главный зал, в котором рядами стояли деревянные скамейки. —Красиво. —Я знал, что ты оценишь. Они сели в первом ряду. Ари запрокинула голову, оценивая шикарную старинную фреску на потолке. По бокам в самом конце зала сквозь цветные витражи пробирался мягкий лунный свет. —Давно хотел спросить. На что это похоже, когда ты чувствуешь мою магию? - Регулус неспешно скручивает самокрутку, расположив на коленке для удобства металлический портсигар. —Ну, я вряд ли смогу объяснить. —А ты попробуй, - распределив крепкий табак, купленный сегодня во время утренней поездки, Блэк подносит самокрутку ко рту, медленно проводит языком по бумаге, пока Ари не стесняясь, слишком пристально, наблюдает за его действиями. —Это как-будто в кровь попадает что-то тёплое, - Рег протягивает девушке свой шедевр, принимаясь крутить вторую для себя, пока у той во рту все пересыхает от волнения и необъяснимой неловкости. Он смутил ее своим вопросом, потому что эти ощущения слишком личные, которые она ещё сама для себя толком не разъяснила. —Получается раз тепло внутри, это похоже на то, когда пьёшь алкоголь? - интересуется кудрявый юноша, вновь проводя языком по бумаге, провоцируя у девушки приступ иступленного желания почувствовать его на своих губах. Как же красиво его лицо освещается фиолетовым свечением. Ари отмечает, как ему идёт эта готическая атмосфера вокруг, прямо как на Гриммо 12. —Нет, не так, - она нервно крутит пальцами скрученную сигарету, —жаль я не могу тебе показать, так было бы легче. —Ну, мы выяснили, что я тёплый, уже не плохо, - ухмыляется Блэк. —Тут скорее дело даже не в физических ощущениях, а в каком-то внутреннем чувстве. Например, когда ты стоишь за дверью, я же не касаюсь тебя прямо, но точно знаю, что это ты. Поэтому мне и трудно описать. Но если хочешь физики, то иногда это похоже на чистое безумие, например когда я точно знаю, что твоя рука холодная, она на ощупь будто раскалённый металл. Мне нравится твоя магия, она особенная, и действует на меня почти как успокоительное. Допустим у Малфоя магия немного колючая и прохладная, но совсем не ледяное равнодушие, а у Пэнс она похожа на чувство свободного падения, когда летишь вниз во сне. Магия Блейза как книжка, которую ты уже читал, но все равно знаешь, что она будет интересна если откроешь ещё раз. Марк похож на дом с приведениями, в который страшно даже ступить на порог, но как любая героиня фильмов ужасов, все равно заходишь и шарахаешься там в темноте с одной свечкой и на сплошном энтузиазме не наткнуться на монстра. Магия Тео как приятная ностальгия по детству. Что-то такое, что не вернёшь, но оно всегда рядышком. Время вроде прошло, ты уже вырос, но оно было, и эти воспоминания греют сердце. Ну а твоя… Регулус скользнул взглядом по девичьей щеке. Она загадочно улыбнулась и повернувшись, встретила его зелёную радужку. —Она очень многогранна. Она как анестезия для того, кто мучается от самой сильной боли. Как первый луч солнца после долгого ливня, как ощущение, что все будет хорошо. Ты просто знаешь это. Ари выдохнула, прикрыв глаза. Поразительно, но даже признаваться в любви легче, чем в чем-то подобном. Ох, уж это волшебство, оно всегда все усложняет. —Я рад, что моя магия именно такая для тебя, - Блэк тепло улыбнулся, зажимая в зубах самокрутку, —ведь если честно, я даже не думаю о себе в таком ключе. Должно быть, интересно, быть магическим эмпатом. Регулус прекрасно понимал о чем была его магия для Ари, потому как ему даже не нужна была никакая эмпатия, чтобы чувствовать то же самое, когда она рядом. Интересным свой дар Ариадна не считала, скорее ей нравилось, что он связывал ее с матерью, ведь она унаследовала его именно от нее. Если посудить, то любой дар - проклятие в той же степени в какой благо. Девушка прекрасно помнила последние дни жизни матери. Более того, она всецело прочувствовала их. Всю боль, агонию и принятие собственного конца. Они курили неспешно, смакуя каждый вдох никотиновой отравы, крепкого табака, пытаясь оттянуть момент, задержаться в нем как можно дольше. Последние дни были восхитительными и каждый из них знал, что по закону жизни скоро должен произойти противовес. Счастье - чувство, которое невозможно испытать без контраста. —Раз уж мы почти у алтаря, поцелуй меня, Регулус Блэк, - Ари двигается ближе, скользя глазами по лицу юноши. Медленно и мучительно. А он понимает, что итак бы это сделал, но внутри все ликует от ее простой и одновременно самой сложной просьбы. Если бог существует, то он, должно быть, очень доволен собой, как его замысел, породил ещё один прекрасный роман в его огромной коллекции людских жизней, как история повторяется и Адам все же находит свою Еву. Фиолетовое свечение от громадного креста освещает их грешный поцелуй, происходящий в пустой ночной церкви. Глубокий и настоящий, который делает человека ещё более живым, чем он есть. Ты не мёртв, пока способен на подобное, и они оба были самыми сильными сгустками жизни на этой планете сейчас, пока их губы соприкасаются, языки сплетаются, соединяя воедино тело и дух. Настоящая магия, которая дана абсолютно каждому от рождения. Магия, которая рождается в способности подарить кому-то чувство настолько глубокое и первозданное. Он целует ее как в тот самый первый раз в коридоре Хогвартса после бала, неистово, ломая все границы и препятствия, стирая недосказанности и тревоги. Чувствует ее влажный язык, ее руки у себя на шее, аромат вишни, коленку, которая упирается в его бедро. Теперь он абсолютно уверен, что она чувствует в нему, а он уверен, что чувствует к ней. Флакон его амортенции - ее запах, его личное яблоко в райском саду - вкус ее губ, а его самое большое желание - чтобы это длилось целую вечность. Церковь, ночь, поцелуй, свобода, магия.       На втором этаже была своеобразная смотровая площадка на нижний зал. Несколько комнатушек, которые были ничем особо не примечательными, за исключением одной. Полностью витражная, очень светлая, не вписывающаяся в общую атмосферу, с книжными стеллажами, привычными скамейками и старинным роялем. —Сыграй мне что-нибудь, - девушка сидела прямо на пыльном корпусе, закинув ногу на ногу. —Боюсь, я делитант в сравнении с тобой. —А ты не бойся. Давай, Блэк, должно же быть хоть что-то в чем ты не настолько хорош. Он ухмыляется, но все же садится за инструмент, театрально подув на корпус, провоцируя броуновское движение пыли. Поглядывает на девушку, пока она следит за ним пристально и немного насмешливо. Регулус вспоминает то, как мать учила его игре, перебирая клавиши рядышком и подсказывая куда нужно нажимать. Как учила его нотам и рассказывала биографии великих музыкантов. Сам же юноша любил скорее слушать, чем играть. Долгая тишина. Пальцы никак не могут решиться прикоснуться к клавишам. Ариадна не выдерживает и неожиданно садиться сбоку на его коленки. —Эй, так я точно тебе не сыграю, - Рег наклоняется из-за ее спины, чтобы разглядеть клавиши. —Я тебе помогу, что ты хочешь играть? Регулус наклоняется к ее уху, не торопясь озвучивать мысли. Нос приятно щекочут пряди ее мягких волос, которые сегодня были распущены, а запах ее вишневого шампуня действует как красный цвет на испанской корриде, только обезумевшим зверем был он сам. —Я думал над Аве Марией. Ариадне не потребовалось и секунды. Ее пальцы скользнули по холодным клавишам, и первые ноты знакомой мелодии разлились по комнате. —Я знаю тональность, Ариадна, - ухмыльнулся Блэк. Девушка встала с его коленей облокачиваясь на корпус ладошками, улыбаясь и смотря на Блэка испытующе в ожидании его неминуемого провала. Юноша прочистил горло, немного помедлил, оттягивая момент и начал играть. Пока он задумчиво извлекал звук из инструмента, и Ave Maria освещала своим проникновенным мотивом каждый миллиметр комнаты, Ариадна не могла оторвать от него взгляд. Даже в этом он хорош. Она бы отдала ему свои сто баллов не раздумывая. Да что там сто баллов, она бы отдала ему все. —Покажешь мне свой патронус? —Когда-нибудь покажу. *** —Закрой глаза. —Что ты задумала? —Ты мне доверяешь? «Ещё как» —Допустим. Она разворачивает обертку, пытаясь действовать как можно бесшумно. Становится напротив, бережно держа холст, затаив дыхание. —Можешь открывать. Зеленые глаза распахиваются, готовясь ко всему на свете. В комнате тускло горит торшер, тишину нарушает лишь ровное дыхание двух юных людей. Блэк внимательно смотрит на холст и не понимает, как можно сотворить нечто подобное. Художники вообще всегда казались ему людьми из других измерений. Так точно передать жизнь человеческого лица, блеск в глазах, сияние кожи, цвет души. Даже его кудри, были живыми. Слова потерялись, застыли внутри в районе солнечного сплетения. Их было так много, и он вдруг осознал, насколько сейчас счастлив. Если Ариадна видит его именно таким, то он черт возьми самый счастливый человек во вселенной. Она внимательно с опаской следила за его лицом, нервно кусая губу, не понимая, нравится ли ему. —Это очень красиво. Все, к чему прикасается твоя рука, становится красивым, мое сердце не исключение. Ариадна крепче сжимает холст. Сердце бешено стучит. Она смотрит в его глаза и понимает, что ее работа ужасна. Как его вообще возможно передать на сухом холсте? Регулус Блэк создан для того, чтобы смотреть на него собственными глазами, а не через призму чьих-то. —Значит, я прикоснулась к твоему сердцу? —Думаю, что ты его буквально облапала, прости за пошлость. —С Днем Рождения, Регулус. —Надеюсь, это когда-нибудь повесят рядом с Моной Лизой. Ты очень талантлива, Ариадна. —Как минимум с Черным квадратом. Black Regulus Black ***       Каникулы должны были пойти всем на пользу. По крайней мере, так и задумывал Забини. Но на деле, каждый день приносил столько же страданий, сколько счастья в прямопропорциональной зависимости. Мрак скрывался за кулисами, пока на сцене густо разливался смех, притупляющий бдительность, морской воздух и наслаждение простыми человеческими радостями. Все когда-нибудь заканчивается. Регулус Блэк смирился, что совсем скоро придётся расстаться со сказочкой и вернуться в реальный мир. Этим вечером он сидел на балконе в своей временной комнате и провожал очередной закат, свыкаясь с мыслью, что уже завтра он покинет это место. Стряхнув пепел, он прикрыл глаза и шумно втянул воздух, смакуя это потрясающее мгновение, для которого уже есть место на книжной полке. —Я придумала, на что я хочу потратить свое желание. Ариадна появилась неожиданно, сев рядом с Блэком. Она закинула ногу на ногу, а Регулус отметил, что загар ей к лицу. Молочная аристократичная кожа приняла оттенок капучино. Регулус обожал кофе. —Хорошо подумала? Второго шанса не будет. «Очень хорошо» Ари была слишком серьезна, что не укрылось от юноши. А ещё она нервничала, потому как всегда кусала свою нижнюю губу, когда пыталась совладать с эмоциями. —Я знаю, что ты умеешь подавлять непростительное, самое неприятное. Лицо Регулуса моментально помрачнело, а тело напряглось. —Откуда тебе это известно? —Из достоверного источника. Я хочу, чтобы ты меня научил. —Нет. Он с силой потушил окурок, стараясь не столкнуться взглядом с девушкой. —Что значит нет? Ари моментально уловила нотки раздражения в его голосе, что не могло ее не удивить. Он злился, и не совсем понятно почему. —У этого слова много значений? Разочарование подействовало моментально, разжигая в Ари костёр неповиновения и начала напряженной партии, которую она должна выиграть во что бы то ни стало. —Ты обязан исполнить мое желание. Что угодно, помнишь? «Обещания надо сдерживать, Регулус» —Выбери другое. От его тона Ариадне стало не по себе. Она вдруг подумала, что хотя Регулус совсем непохож на своего отца внешне и сам в целом не отождествляет себя с ним, он все равно, как ни крути его сын. И даже сейчас в его голосе, взгляде, жестах почти неуловимо проскальзывало то самое ощущение, которое она ощутила при мимолетном общении с Орионом Блэком. Становилось не по себе. Это была та самая властность, замешанная с враждебной опасностью. Змей с самым смертельным ядом, который может убить, если подойти слишком близко. Вот только Ариадна была не из робких. Если нужно, она отравится и примет змеиный яд сколько надо. «Что его так разозлило?» —Я не хочу другое, я хочу научиться именно этому! Блэк медленно помассировал виски. Он был в ярости, которую не испытывал уже очень давно. Учить Ариадну такому, он не будет. —Ари, ты понятия не имеешь о чем просишь. —Думаешь, я не смогу? Думаешь я недостаточно сильна для этого или мне не хватит магии? —Дело не в магии и не в силе! Это просто…сложно. Давай закроем эту тему, прошу тебя. Я не буду помогать тебе с этим. —А я не хочу другого желания! Повисла напряженная тишина. Они наконец смотрели друг на друга с вызовом, не желая уступать. Рег был очень зол, а Ари разочарована и потому полна решимости. Девушка потянулась и взяла его за руку, сплетая пальцы. Регулус слегка отвлёкся от разрушительных для окклюмента эмоций, и, не отрываясь, смотрел за девушкой, пока она проворачивала запрещённый приём. Его магия соприкоснулась с магией Ари. Она крепко сжала его ладонь, вновь инициировав зрительный контакт. —Регулус, пожалуйста, я обещаю, что не отступлю и не пожалею. Я точно смогу, я уверена. Пожалуйста. «Блять» Он ей отказал, дал четко понять, что никаких исключений делать не намерен, но теперь уже не был уверен в своём решении. Сложно сказать нет, когда она держит его за руку и так смотрит. —Ты даже не знаешь в чем суть, а уже кидаешься такими словами, - голос стал мягче, но с новым оттенком какой-то обреченности. Он знал, что уже проиграл. —Так объясни! —Блять, я же сказал, что не буду этого делать! - он вдруг резко одернул руку. —Это не справедливо, - процедила Ари, вскакивая с места, пока ее янтарные глаза наливались злостью, —не хочешь выполнять обещание, хорошо, я сама разберусь! —Разберёшься? Сначала разберись со своими тараканами в башке и ментальными проблемами. Регулус за секунду осознал, насколько сильно промахнулся, будто сам себе в спину ударил авадой. Вот, что происходит, когда живешь импульсами и не думаешь головой. Какую же ужасную вещь он сейчас озвучил, но сказанного уже не вернёшь. Девушка нахмурилась и отвела взгляд куда-то вниз. Она молчала и застыла, как мраморная статуя, не в силах пошевелиться, потому что сильно поранилась о его необдуманную фразу. Это была не обида, а болезненная правда. Он медленно поднялся и встал напротив Ари, взяв ее за руку, всем сердцем надеясь, что она не оттолкнёт. —Я не хотел этого говорить, прости меня, Ари. —Тем не менее, ты сказал это, - она посмотрела прямо в его виноватые зелёные глаза. Его личный ад выглядел бы так, вечность смотреть в ее тронутые влагой глаза, лицезреть ее боль, в которой сам же виноват. Делать было нечего. —Давай сделаем так, я ничего не обещаю, но подумаю. —Правда подумаешь? —Правда, но вернёмся к этому чуть позже, идет? Ариадна сильнее сжала его ладонь, и пошевелила ей в скрепляющем жесте, на что юноша тепло ухмыльнулся. Символизм их рукопожатий.