По пеплу домой

В полумрачном помещении душно и накурено, концентрация кислорода в воздухе стремится к нулю. Но концентрация напряжения возрастает с каждой секундой. За столом в центре комнаты сидят пять человек. Перед каждым из них лежат купюры различного номинала, а на руках карты — конец масштабный игры вот-вот наступит. Все аккуратно смотрят на выпавшие им комбинации: кто-то равнодушно откладывает карты в сторону, кто-то едва хмурится, но у одного человека из всей компании все написано на лице. — Я ставлю все, — говорит Хидан, не скрывая улыбки, и уверенно пододвигает деньги в общую кучу. Остальные игроки смотрят с подозрением и пытаются считать, какие карты могли вселить столько оптимизма в него. Двое пасуют и теряют ставки, но с нетерпением следят за дальнейшей игрой. Последний игрок усиленно просчитывает варианты, по лицу заметен сложный мыслительный процесс. Хидан с довольным выражением лица сверлит взглядом противника. Тот мешкает слишком долго. — Вы делаете ставку? — поторапливает вопросом человек на раздаче карт. Волнительные секунды ожидания. Кажется, ещё чуть-чуть и кто-нибудь точно взорвется от напряжения. Но только не Хидан. — Пас, — с разочарованием на выдохе бросает игрок и швыряет на стол карты. Он сдался под напором страхов, судя по всему решив, что лучше проиграть с меньшей суммой. Хидан тем временем ликует, сгребая все деньги себе. За суетой и его копошением, никто и не спросил, какие карты у него были. Разочарование слишком поглотило других игроков. — Ах да, — говорит Хидан, вспомнив что-то важное. Он переворачивает свои карты и машет рукой ото лба, словно отдает честь командиру. — Всего хорошего друзья, был рад с вами играть. За его спиной все тут же оживляются, и, пока он поднимается по лестнице, до него доносятся обрывки проклятий и ругательства. Среди его карт не было ни одной выигрышной комбинации. На улице Хидан с жадностью дышит свежим воздухом и чувствует, как проясняется голова. Глаза режет от яркого света, а шум улицы после тихого подвала бьет по мозгам. Сейчас бы затягиваться сигарой и сидеть у камина в собственном доме, а не шляться по злачным местам и обыгрывать простаков, чтобы набить карманы всякой мелочью. Для любого завсегдатая этого кабака выигранные Хиданом деньги — огромная сумма. Для самого Хидана — капля в море возможностей. — Как успехи? — раздается за спиной тихий, но с нотками жесткости голос. — Улов небольшой, но вполне неплохо. Что у тебя? — Дело выгорело. Скоро выйду на рыбу покрупнее. Хидан одобрительно кивает, бросая взгляд на собеседника. Они с Какузу что-то вроде партнеров, но за почти два годы работы он так к нему и не привык до конца. Странный вид всегда пугал, а от сочетания с хладнокровием и внешним безразличием порой появлялось жуткое ощущение. Его иногда ещё называют “мороз по коже”. У Какузу белки багрового цвета, а на лице всегда маска, одет он исключительно в черное и носит зачастую длинный плащ. Однажды Хидан зашел к нему не в то время и увидел, что скрывалось под маской: уродливые шрамы вокруг рта, в некоторых местах затянутые ниткой. Такое невозможно забыть. После Какузу поделился, что когда-то в юношестве серьезно заболел. По заверениям местных врачей, целителей, ведьм и прочих, к кому возила его мать, он был безнадежен. Но на счастье в городе объявился ученый, который мог помочь ребенку. Так он говорил. На деле же Какузу попал к безумцу, что ставил над ним дикие эксперименты. Болезнь он все же остановил, но изуродовал на всю жизнь. Подробностями он не делился. Что случилось с ученым, как он сбежал от него, как после выживал — Хидан не знает до сих пор. Да и не горит желанием знать. Его партнер немногословен и скрытен, а откровение о прошлом осталось удивительным исключением, словно на мгновение граница их отношений сдвинулась. Но после разговора приползла обратно. За дверью кабака раздаются грохот и крики. Хидан недовольно бросает взгляд назад и озвучивает мысль: — Пора убираться отсюда. — Встретимся через час на блошином рынке, — в подтверждение говорит Какузу и тут же скрывается за углом. Порой Хидан не поспевает за ним — реакция дикой кошки. Может как и напасть резко в самый нужный момент, так и мгновенно исчезнуть, слившись с окружением. Ему до такого мастерства ещё далеко. Он срывается с места и уходит в противоположную сторону. На блошиных рынках всегда многолюдно, легко затеряться в толпе и остаться незамеченным. Особого умения не нужно, просто прикидываться обычным покупателем и интересоваться вещичками на прилавках. Но Хидану действительно интересно разглядывать диковинки, что порой попадаются на глаза. Его тяга ко всему прекрасному и неординарному проявлялась с детства. В этот раз разнообразие товаров приятно удивляет. Хидан засматривается на украшения, среди которых витиеватые кольца, тронутые стариной, и кулоны, скрывающие тайну внутри себя. Один такой есть и у него. Тайну он хранит уже долгие годы и каждый раз напоминает Хидану, чего в жизни тот навсегда лишён. В мысли внезапно врывается до боли знакомый голос. Внутри что-то камнем бухает вниз и пригвождает к земле. Ноги наливаются свинцом, становятся неподъёмными, а в груди сильно жмёт неприятное чувство. Хидан медленно поворачивается, осматриваясь вокруг, и натыкается взглядом на неё. Тот человек, которого он никак не ожидал встретить. И тот человек, который никак не должен встретить его. Хидан шумно выдыхает, пытаясь скинуть с груди удушающее чувство, и не может оторвать взгляда от Сакуры. Прошло пару лет с момента, когда он видел ее в последний раз. В тот день перед своим уходом он наблюдал за ней через окно особняка, где проходило празднование свадьбы. Ее свадьбы. В голове возникает чёткий образ, словно это случилось вчера: счастливая улыбка, глаза, наполненные любовью. Она сияла в тот день. И сияла не для него. Боль от потери Сакуры, от потери малейшего шанса быть с ней перечеркнула всю его жизнь, разделила на до и после. В его «после» нет места для неё, только для сжигающей до костей любви. Он ведь думал, что потерял навсегда, а теперь она стоит в нескольких метрах от него. До тошноты реальная, словно кошмар наяву, когда видишь и не можешь дотронуться, ведь все растворится во тьме. В Сакуре что-то изменилось. Ее взгляд, некогда влюблённый и яркий, сейчас похож на дотлевающий уголёк, а движения скованы и натужны, будто ей слишком тяжело. Пышущая здоровьем и молодостью фигура осунулась. На первый взгляд — та же Сакура, а при близком рассмотрении — остатки солнца, что погасло давно. С трудом себя пересилив, Хидан отворачивается и шагает подальше от неё. Заходит за угол, дышит с трудом, а от кома в горле мутит до дрожи в теле. Он смирился, давно уже смирился, что она для него потеряна, и одна встреча разрывает только зажившие раны по новой. Он опирается рукой о стену дома, где заканчивается рынок, и пару минут просто стоит, приводя мысли в порядок. Завтра он уже будет далеко и не вспомнит даже, как разволновался от мимолётного взгляда на Сакуру… Кого он обманывает? Эта встреча уже отпечаталась в памяти, и ее не вытравить из головы. Кто-то легко касается его плеча, Хидан дёргается от неожиданности и быстро разворачивается. Перед ним стоит Сакура и смотрит на него неверящим взглядом. Да он и сам не верит в происходящее, пока не слышит с ее уст собственное имя. — Хидан, — счастливо выдыхает она и светится. Перед ним сейчас не тот же человек, которого он видел пять минут назад, а та же Сакура, с которой он провёл все детство и в которую был влюблён все юношество и до сих пор. Она делает шаг навстречу и прижимается, обнимая. Хидана словно окатили ледяной водой: онемели руки и ноги, пальцы покалывает, а внутренности пробирает дрожь. Он ощущает ее тепло, вдыхает ее пьянящий аромат, сходит с ума от одного факта, что она здесь, перед ним — реальная из плоти и крови. Но не может пошевелиться, чтобы обнять в ответ. — Я так скучала, — продолжает Сакура, отстраняясь, и не замечает его оцепенения. — Увидела тебя на блошином рынке и глазам не поверила! — Сакура, — на выдохе выдавливает Хидан. Ему трудно думать, в голове не просто каша, а целый ком путанных мыслей. — Не ожидал встретить тебя так далеко от дома. Сакура немного поникает от его слов, сжимает губы, но тут же расплывается в улыбке. — Я тут проездом, завтра возвращаюсь домой. — Она замолкает и задумчиво смотрит на Хидана, отчего он чувствует себя прозрачным — все нутро видно насквозь и даже стыдливые мысли, что он долгие годы прятал внутри. — А поехали со мной? Тебя так долго не было, вся семья будет рада! Невероятное воодушевление на ее лице обескураживает, но упоминание семьи заставляет идеальную картинку треснуть. Есть Сакура, а есть где-то позади неё «семья». Та самая, что когда-то приютила бедного сиротку Хидана и сделала его своей частью. Та самая семья, что воплощала в себе одновременно и любовь и ненависть. Вряд ли хоть кто-то будет ему так же рад, как Сакура. — Мне столько хочется узнать: где ты был, чем занимался. Мы могли бы… — Я не могу, — резко прерывает ее Хидан. — У меня важная встреча. Да и дел полно. Не могу, прости. За секунду он наблюдает на лице Сакуры смену нескольких эмоций. Радость меркнет, уступает место растерянности, но и она через несколько секунд сменяется подавленностью. И вновь перед ним не та Сакура. Изнутри выгрызает себе путь чувство вины, а в сердце выстреливает колючей иглой, и где-то под рёбрами что-то ломается. — Но ты бы мог… найти пару дней для меня, — сухо произносит Сакура, смотря куда-то под ноги. Эмоциональный пузырь внутри Хидана лопается и его накрывает необузданная волна. Он готов на что угодно ради неё. А когда она просит сама — не может устоять. Для него важна ее улыбка, и он не смеет красть ее остатки из-за собственного эгоизма. — Хорошо, — сдаётся Хидан, — я что-нибудь придумаю. А в голове уже роятся варианты, как объяснить подобную легкомысленность Какузу. Кажется, разговор с ним будет нелёгким.