***
Закрученный временем, обветшалый кончик пера дрожал, пока профессор Макгонагалл записывала рецепт мадам Помфри. Час назад Гермиона ворвалась к ней в кабинет, даже не постучав, что сразу же насторожило Минерву. Ученица, теряя самообладание у неё на глазах, в гневе и в слезах признавалась о снах, Запретном лесе и Хогвартсе. Всё было в высшей мере недопустимым поведением, пока Грейнджер не уронила домыслы об основателях, кентаврах и белых волках. Тогда же профессор заставила её сесть и успокоиться. — Это лишь побочный эффект, мисс Грейнджер, — ещё раз утешила её Макгонагалл, заканчивая писать сопроводительное письмо. — Пару дней снадобий, и этого больше не повторится. Похоже, вы переусердствовали с занятиями, — с ухмылкой и тенью гордости бросила взгляд профессор. Гермиона, держа в руке стакан воды, чувствовала себя наполовину полой. Она выговорила всё, что беспокоило по ночам последние недели, а в ответ услышала, мол, это её неосторожность в использовании маховика времени. Сил не хватало возмутиться замечанию. Это было несправедливо. Она следовала всем инструкциям и соблюдала все правила путешествий во времени. Нигде не было упоминаний о… о чём вообще? Грейнджер не запомнила, как это называлось. — Но, профессор, я следила за графиком и всеми предписанными правилами, — спросила Гермиона, наполнившись негодованием. — Это может произойти и в таком случае, — Макгонагалл принялась скручивать записку. — После первого перемещения во времени наше сознание открывает для себя новые способы мышления. Теперь вы можете представлять себя, планировать жизнь и влиять на события не только в будущем, но и в прошлом. Это новый горизонт возможностей. Научившись такому, бессознательное может оборачиваться назад и видеть чуть дальше былой жизни. Грейнджер, нахмурившись, взяла записку из её рук. — То есть во снах я видела прошлую жизнь? — Примерно так, — едва заметно улыбнулась Минерва изученному уроку. — Значит, это правда? Основатели изгнали кентавров и уничтожили их дом ради Хогвартса? — Что? — воскликнула Макгонагалл. — Нет, конечно. Школу построили в безымянной долине десять столетий назад. Уж вам ли не знать историю магии? Об этом месте никто не знал до Салазара и Годрика. И здесь никто не жил, помимо жмыров и единорогов. Единственной проблемой тогда была инквизиция, мисс Грейнджер. Кентавров в долине и в помине не было. — Профессор, тогда я не понимаю, это всё было взаправду или только у меня в голове? — Конечно, это было только у вас в голове, мисс Грейнджер. — Тогда откуда отметины? — Гермиона задрала рукав мантии и показала бледно-коричневое пятно на своём предплечье. Оно закручивалось как змея вокруг руки и на изгибах таяло, сливаясь с цветом её кожи. — Ту девушку во сне прокляли. У неё было что-то похожее, только чернее и сильнее. Оно злилось и разрасталось! В конце концов даже заразило… — Это стресс и ваша лёгкая внушаемость, — перебила Минерва. — Возьмите этот рецепт и немедленно направляйтесь к мадам Помфри. — Но, профессор… — Иногда совпадения всего лишь совпадения, мисс Грейнджер. То, что вы видели — это впечатляющая фантазия. Поэтому вы не можете от неё отступиться, — она смягчила голос и сжала губы. — Будьте сильнее чувств и эмоций. — Да, профессор, — кивнула и угомонилась Гермиона. Она накинула на плечо сумку и вышла из кабинета, так и не отбросив сомнения и не подняв подбородок перед учителем. Что-то тянуло её за нос вниз. Тоска, одиночество или найденная во тьме тайна. Тёплая и загадочная неизвестность, которая попалась только ей. И та клялась исчезнуть навсегда, стоит лишь оторвать от неё взгляд.***
Каменный коридор желтел из-за последнего летнего солнца во дворе. Здесь пахло надвигающимся осенним вечером — прохладный воздух, призрак копченого дыма из избы Хагрида, бегающие по замку нотки пряностей. Похоже, что вся школа отведала запечённых яблок в Хогсмиде. Сначала показалось, что на приёме в больничном крыле никто не ожидал своей очереди, но через пару шагов Гермиона увидела чёрные туфли. Малфой от скуки проводил её глазами до другого края скамьи. Грейнджер ожидала какую-нибудь колкость или язвительное напоминание о поломанной Клювокрылом руке. Однако тишина, как её верная подруга, не осталась в коридоре и будто села между ними. Им было тихо. Оба ожидали мадам Помфри, пропуская последний урок и ужин после занятий. В такое время в Большом зале собирались все. Ученики как один хотели окунуться в шум и смех ярких, как рыжие листья, воспоминаний. Сейчас бы выпить горячего чая с корицей и наперёд с Гарри съесть что-нибудь мучное с кремом, обгоняя аппетит Рона. Послушать о тренировках по квиддичу и помечтать о планах на Рождество. Гермиона забеспокоилась, чувствуя, как мысли убаюкивают её. — Я могу войти первой? — Ещё чего. «Будто можно было ожидать другого», — обиделась она.***
Он спал. Рядом с ней свернулся калачиком под белой шубой. В шкуре почти не осталось мягкого подшёрстка, оттого шерсть даже без прикосновений ощущалась жёсткой. Уголки красных и острых, как кинжалы, пятен на щеках смазались из-за ушедшего тяжёлого дня. Дыхание его было спокойным и глубоким, как тёплый ветер в их пещере. Он перенёс её сюда и не дал умереть, а Гермиона даже не могла вспомнить его имени. Грейнджер поднялась в непривычно сильном для себя теле. Оглядывая руки с проклятьем и рукава лучника, она не могла вспомнить и своего имени. Что-то в голове лишь спрашивало её в ответ: ты будущее? За аркой пещеры угасающим эхом проскрежетали деревья. Гермиона встала на ноги и вышла наружу. «Хогвартс», — узнала она очертания фундамента. У реки внизу долины с тугой болью вырывали величественные деревья. Пусть Грейнджер была далеко, но вид вырванных корней когтями раздирал ей душу. Запах сырой земли доносился вместе с ветром, который залетел ввысь на очередной круг. Он сбегал вниз, раскачивая в кронах оставшихся кодама. На звёздное небо маги натягивали тёмное покрывало, чтобы скрыть от кентавров истину следующего дня. Когда свет луны почти исчез, над горизонтом стало видно, где ждёт своего часа человеческий огонь. Тучи рыжели над углями, а ветер не останавливался. — Тебе здесь не место, дитя, — позвучал женский голос над головой. На скале пещеры лежала белоснежная волчица. «Моро», — знал имя богини внутренний голос. Её взгляд терял интерес к испуганной девушке. Грейнджер чувствовала, что волчица смотрела именно на неё, на гостя в этом теле и времени. Не было забытого имени, проклятья и леса вокруг. Были только она и её знание о том, что будет. — Что происходит? — Тебе здесь не место, — повторила Моро, почти не шевеля пастью. Грейнджер привыкала к чувствам тела и узнавала её голос. — Они не запомнят вас. Всё это будет зря. Школу построят, — заторопилась она. — Дитя… — Вы проиграете битву. Историю перепишут. Часть леса вырубят. Кентавры так и останутся беглыми табунами, а вы умрёте. О вас забудут! — Сгинь, — приказала Моро. Гермиона с испугу отступила назад и упала со скалы. Голубые глаза волчицы во тьме будто окатили её леденящей водой.***
Вместо бездонного мрака пол потеплел под её лопатками. Пахло знакомой каменной пылью замка. Гермиона очнулась в коридоре Хогвартса. — Ты живая? — спросил Малфой, стоя на колене рядом с ней. Он навёл на неё палочку и держался подальше от растёкшейся воды у её головы, чтобы не замочить штанину. Драко простым заклинанием привёл её в чувства. — Да, — поднялась она на локтях, оценивая своё положение. — Я войду первой. — Только потому что на пол упала? Ну уж нет, Грейнджер. — Твоя рука больше не сломана, — возмутилась она его упрямству и оттолкнула предложенную вторую руку. — Что ты вообще здесь делаешь? — Не твоё дело, — он прижал к себе гипс. — О, Мерлин, мисс Грейнджер, что с вами? — вышла на шум в коридоре мадам Помфри. — Мне нужно… — Ей нужно в уборную, привести себя в порядок, а мне нужно сменить мазь, — он качнул якобы повреждённым предплечьем. — Мисс Грейнджер? — засомневалась в ситуации целительница. — Эй, я первый. — Да, мадам Помфри, он первый, — закатила глаза Гермиона, отряхивая мантию. — Что ж, прошу вас, мистер Малфой. Дверь скрипнула и захлопнулась за ним. Грейнджер села на скамью. Волшебница заклинаниями высушила себе лицо, волосы и пол. Не хотелось признавать, но холодный душ был правильным решением. Она ощущала себя чуточку лучше и мыслила яснее, чем в прошлые разы после снов наяву. Теперь что-то изменилось, словно Гермиона, как пазл, нашла своё место. Из видений она забирала лишь события, образы, голоса. Однако в этот раз с ней вернулось что-то очень близкое сердцу, то, чему так же, как и ей, предназначалось место. Ветер пробежал по коридору, таща за собой опавшие жёлтые листья. Среди них оказался зелёный лепесток. Когда сквозняк угомонился и опустил игрушки на пол, из лучей солнца выбежал маленький кодама. Дух подобрал ещё живой листок и, не оборачиваясь, убежал по лестнице во двор. Гермиона наклонилась вперёд, чтобы проследить за ним и опять чуть не упала. — Сколько раз тебя облить водой, чтобы ты сидела смирно? — Драко вышел из кабинета. Грейнджер взяла свои вещи, а ему в ответ скривила лицо, передразнивая его недовольный вид. В кабинете расцветал букет ароматов. На столе перед шкафчиком с лекарствами были раскручены и расставлены несколько баночек мазей. Нехарактерный для Помфри беспорядок. Похоже, что она очень торопилась решить вопрос с Драко. — Простите, мисс Грейнджер. Профессор Макгонагалл предупредила меня. Вот, выпейте это сейчас. Она протянула ей синий остроконечный бутылёк. — Ой, — сжалась от горечи на языке Грейнджер. — Спасибо. — Да, настойка крепкая. Перед сном может болеть голова. Вот эти пейте каждое утро три дня, — целительница торопливо протянула мешочек с пузырьками. — И сны не повторятся? — Как ветром сдует. — О, у меня тут ещё, — Гермиона отодвинула рукав мантии и показала пятно. — Хм, как странно, — рассмотрела отметину Помфри. — Секунду, дорогая, — она взяла одну из баночек со стола. — Держи, это должно помочь. А теперь пойдём. Мне нужно проверить квиддичную команду Слизерина. Близнецы опять с бладжером перестарались. — Хорошо, спасибо, — поблагодарила Грейнджер, неожиданно быстро оказавшись в коридоре. Помфри, приподнимая подол платья, устремилась в больничное крыло. Гермиона прислушалась к своим ощущениям и не заметила какой-либо разницы после принятия снадобья. Она подумала, что его можно проверить с помощью кодама, которого она недавно видела в коридоре. Грейнджер начала замечать духов деревьев только после видений, словно вспомнила о них. Теоретически они могли исчезнуть вместе с побочным эффектом маховика времени. Голова немного закружилась, когда она спускалась по спиральной лестнице во внутренний двор школы. В углах ступенек хрустели листья. Под ногами появился зелёный ковёр. В траве и за скамейками никто похожий на прозрачного белого человечка не прятался. Гермиона взглянула на ветвистое дерево в углу, и её пальцы онемели. Драко держал кодама на руке. Он заметил движение и обернулся на неё. В грудь ударил молот. Холод пронизывал тело. Только стекающая и чёрная из дыры в груди кровь согревала кожу. «Ему не удержаться без меня», — думала Грейнджер. Она из последних сил держала поводья и принца перед собой в объятиях. Олень наклонялся и подпрыгивал на скалистой местности, поддаваясь страху погони. Их заметили волки. Им нужен принц, но и от перекуса они не отказались бы. Её кровь текла рекой. Седло соскальзывало с промокшей шерсти. Гермиона теряла сознание. Он очнулся и оттолкнул её спиной. Всадница, как брошенный мешок зерна, свалилась на землю. Братья чуть не схватили её, чтобы растрепать внутренности. — Стой! Она моя. Парень спрыгнул с брыкающегося оленя и вытер окровавленные руки о белую шкуру за спиной. Девушка с дырой в груди едва дышала. — Ты помешала мне, — он отвёл рукой морду волка, который принюхивался к ране. — Тебе не нужно умирать, — просила Гермиона. — Ты права, умереть нужно тебе, — холодно ответил он и хотел было схватиться за шкирку брата, чтобы оседлать его и уйти. Но она его остановила. — Это всё бессмысленно. — Что? — Твоя смерть будет бессмысленной, — она хрипела. Кровь пролилась в её глотке. — Они всё равно победят. Всё равно построят её. Почему бы тебе… Просто живи, пожалуйста. Принц мононоке сел рядом с ней. — Тот человек — зло. Он привёл в долину чудовище, что превращает живых в камень. Я не позволю никому из них лишить меня дома. — Они тебя считают чудовищем. — Плевать, — разозлился и цыкнул парень. — Я убью каждого, кто посмеет забрать у меня лес! — Он вырвал меч из саи и приставил остриё к её горлу. — Я тебя убью. И это возымеет смысл! Она взглянула напоследок, теряя силы и запоминая его острые черты лица, кровавые треугольники под серыми глазами и белые как лунный свет волосы. — Ты не чудовище, Драко. Дух защёлкал головой в знак приветствия и спрыгнул с его руки, прячась в лучах уходящего солнца. Часы пробили восемь, приглашая учеников на ужин в Большой зал. — Ты его тоже видела?