На площадке танцуем мы будто вдвоём, Под ногами нашими — облака дымные. В невесомости сладкой с тобою плывём, Разжигая друг в друге мысли интимные.
Они выбирались с танцпола, как из лабиринта, крутыми зигзагами обходя бурно веселящуюся молодёжь. Чонгук цепко держал Тэхёна за руку, но шёл немного впереди него, загораживая своей широкой спиной. Он был похож на мощный ледокол, упорно прокладывающий путь во льдах, чтобы выйти в свободные воды океана удовольствий. Казалось, что лучше не вставать на его пути — снесёт одним лишь сильным движением крепкого плеча. — Гук, подожди, — Тэхён вдруг остановился, дёрнув его за руку, и прислушался к новому мелодичному треку, запущенному диджеем. — Это же одна из моих любимых песен! Давай потанцуем вместе и потом уйдём, — при этом он таким просящим взглядом «взрослого ребёнка» посмотрел в глаза и так мягко при этом улыбнулся, что отказать ему было просто невозможно. Казалось, что это не Чонгук младше Тэхёна, а наоборот. Да и зачем отнекиваться-то? Потанцевать вдвоём, тесно обнявшись — это же такой кайф! — Конечно, фокусник, — рассмеялся Чон, премило наморщив нос. — А то вдруг ты превратишь меня в кролика, если я не соглашусь? — и, округлив глаза от «страха», притянул того к себе, обнимая за талию. — Ха, видел бы ты сейчас себя со стороны — точно, кролик! — залился смехом Ким, запрокидывая голову назад, и укладывая руки на мускулистые плечи. — Ну тогда ты — мягкий плюшевый медведь, — Чонгук погладил его по животу, отвесил ему лёгкий щелбан и поцеловал маленькую родинку на кончике носа. Ту самую, из эротических снов… Его сильные руки сами скользнули по талии за спину и переплелись пальцами на пояснице Тэхёна, сцепившись в крепкий живой замок. Чонгук ещё плотнее прижался к нему, и их тела соединились, будто притянутые мощными магнитами — щека к щеке, грудь к груди, живот к животу, бедро к бедру… Было такое ощущение, что даже кровь, бегущая по их венам, смешивалась где-то над их головами в один горячий поток. А потом обрушивалась обжигающей волной сверху вниз и обдавала обоих таким жаром, что становилось трудно дышать. Всё вокруг будто бы растворилось в зыбком колышущемся тумане. Лишь они вдвоём плыли в чувственной невесомости лёгкими пёрышками среди звёздных бликов волшебного зеркального шара. Он казался планетой Маленького принца, тихо напоминающего: «Мы в ответе за тех, кого приручили». О, да-а, они и правда постепенно приручали друг друга. Покачиваясь в медленном танце, они наслаждались тёплыми объятиями ласковых рук. Чувствовали бешеный ритм двух сердец, громко и требовательно стучащих в грудь друг другу, которые будто просили открыться навстречу большому и искреннему чувству, такому необходимому сейчас им обоим. Тэхён осторожно коснулся мягкими губами шеи Чона, собирая блестящие искорки выступившего солёного пота, смешанного с приятным парфюмом. И ещё раз, и ещё, и… Неожиданно его ухо обожгло горячее дыхание, а потом Чонгук, лизнув языком нежную мочку, чувствительно прикусил её своими забавными «кроличьими» зубами. Ким судорожно вдохнул чуть приоткрывшимся ртом и снова почувствовал возбуждение. И не только своё. Хорошо, что не застонал прямо посреди танцпола. Он поднял голову и взглянул в лицо Чонгука. Его блестящие влагой и потемневшие от вожделения глаза были такими шальными, что Тэхён понял: похоже, нужно срочно отсюда выбираться. Иначе они прямо посреди площадки окончательно перейдут все границы приличий. — Чонгук-и, кажется, нам пора уходить!***
Попрощавшись с друзьями, пара быстро зашагала к выходу. Вот теперь Чон точно торопился. Он будто очнулся от летаргического сна, в котором находился, не отвечая чувствами и эмоциями на разные раздражители внешнего мира, продолжая при этом исправно жить: есть, пить, гулять, изредка развлекаться, иногда получать секс какими-то смешными аптекарскими дозами. Правда, это всё было… слишком ровным, а точнее — никаким. Не будоражило, не выворачивало наизнанку от накативших эмоций, не растекалось бушующим огнём по венам. Не оставляло приятного послевкусия. Так пресно и обыденно, как будто какие-то мелкие долги отдавал. Просто удовлетворял потребности молодого организма без яркого удовольствия. Конечно, многое было упущено за годы прилежной и такой необходимой ему учёбы. Просто пролетело мимо, пока он пытался достичь предельных высот своих возможностей, день за днём проверяя себя на прочность, выносливость, устойчивость к ненужным, а порой и опасным соблазнам. От очень многого он себя, конечно, уберёг, но и многого до сих пор не прочувствовал. А сейчас невыносимо хотелось убежать от прежнего себя, оставляя позади до одурения наскучившие бесконечные своды правил и серость, в липкой паутине которых он жил предыдущие семь лет. Ну нельзя же жить все время только в жестких рамках, ведь почти всегда существуют исключения из правил, не наносящие вреда никому и ничему. Нет-нет, в разнос, разврат и анархию он тоже кидаться не собирался, это было бы глупо. С таким трудом и желанием подниматься наверх, чтобы потом камнем глупо рухнуть вниз? Но ярких красок в жизнь добавить точно захотелось. И самой яркой из всего спектра сейчас оказался тот, с кем он встретился буквально несколько часов назад. Чонгук тащил за собой спотыкающегося Тэхёна через пёструю толпу нетрезвых танцующих; мимо столиков с расслабленно отдыхающей и временами громко хохочущей публикой; мимо строгих крепких охранников, зорко следящих за порядком. Спешил поскорее оказаться наедине со своим невероятным, загадочным, прекрасным и сексуальным Гуддини. Выскочив из душного клуба на ночную улицу, они сразу заметили свободное такси, стоявшее неподалёку в ожидании клиентов. Усевшись на заднее сиденье и назвав адрес дома Кима на окраине Сеула, они дали волю своим обоюдным желаниям. Схлестнулись в борьбе за поцелуи, безжалостно вырывая их друг у друга. Кусали губы и хватали жадными руками податливые тела, совершенно не стесняясь постороннего наблюдателя. Сейчас им всё было абсолютно «до фонаря», а в головах сигнальным лучом маяка пульсировала одна единственная мысль — поскорее добраться до квартиры и отдаться безудержному сексу! Водитель лишь молча взглянул на них через зеркало, даже не удивляясь нетерпеливости этой нетрезвой парочки, и включил магнитолу. Видимо, подобное поведение ему приходилось наблюдать довольно часто, развозя по домам посетителей ночных клубов и ресторанов. Привык… Всё время, пока они добирались до места назначения, салон автомобиля был наполнен музыкой и звуками поцелуев, тихими вздохами и жарким шёпотом нетерпеливых пассажиров. Когда такси подъехало, наконец, к дому, тот светился лишь парой окон не спящих в столь поздний час жильцов. Расплатившись с водителем, они быстро выбрались из авто и, закинув руки друг другу на плечи, нетвердыми походками направились к подъезду. В свете ночных дворовых фонарей не слишком уж и пьяный Чонгук придирчиво рассмотрел дом. Успел заметить сильно облупившуюся краску на фасаде старенького трёхэтажного дома и обшарпанную деревянную входную дверь. Внутри подъезда картина была не менее удручающей: стены были исписаны непотребными словами, а на покоцанном местами кафельном полу валялись куски пожелтевшей от времени штукатурки, отвалившейся с потолка. А про неприятные запахи, въевшиеся, кажется во все окружающие поверхности, вообще лучше было не упоминать. В голове Чонгука промелькнули мысли: «Почему красавец Ким живёт в таком захолустье? Неужели у него не было возможности переехать в жильё поприличнее?» Поднявшись пешком по лестнице на третий этаж, где и находилась нужная им квартира, оба замерли. На входной двери мелом было написано короткое слово «шлюха»… — Не обращай внимания, подобное здесь почти каждый день происходит, чего только не пишут на разных дверях. Наверное, так развлекаются недалёкие бездельники-подростки, которым больше нечем заняться, — Тэхён ладонью растёр надпись, отчего на её месте теперь осталось лишь небольшое округлое облачко. Прилично покачиваясь, он достал ключ и ткнул им в замочную скважину… Не попал. Нетрезво-сосредоточенно вглядываясь в цель, Ким немного наклонился вперёд, расставив пошире ноги, и стараясь сохранять равновесие. А Чонгук стоял позади него и жадно следил за покачиванием перед глазами аппетитных ягодиц, плотно обтянутых джинсами. Влево — вправо, влево — вправо… Бля… На это невозможно было смотреть спокойно! Он сделал шаг вперёд и прижался своим пахом точнёхонько к этому призывному круглому маятнику, при этом властно положив руки на талию Тэхёна. — Э-э-э, ты что делаешь, жеребец? — возмущённо пробасил тот, выпрямляясь и пытаясь развернуться лицом к озабоченному Чонгуку. — Занимаю удобную позицию, — довольно хихикнул Чон, ещё сильнее вжимаясь эрегированным членом между половинок, оставляя одну руку на его талии, а другой обхватывая поперёк груди. — А мы с тобой ещё ни о чём не договорились, шустрик. С какого это перепугу ты решил быть таким активным? Я, может, не согласен. Раскрою тебе небольшой секрет: обычно я беру, а не даю. Так что мы ещё посмотрим, кто кого объезжать будет, ковбой, — Тэхён так и стоял в крепких тисках чужих рук. — Так я никогда не… — Чонгук немного растерялся после такой тирады. — А, ладно, потом разберёмся. Открывай уже скорее! — Что это ты меня понукаешь, как кобылу? И вообще, сначала нужно попасть в квартиру, а потом выяснять подробности позиций, а то мы сейчас всех соседей перебудим, — Ким старался говорить потише. — Ну наконец-то… — раздался вздох облегчения. Ему удалось, хотя и не с первого раза, но всё-таки попасть ключом в замочную скважину. Открыв дверь, он шагнул в темноту квартиры. — Проходи, не стесняйся. Чонгук прошёл следом и оказался в узеньком маленьком коридорчике, где даже им вдвоём было тесновато. Хозяин щёлкнул выключателем и Гук зажмурился, поморщившись от внезапно резанувшего глаза яркого света. Сняв кроссовки и на автомате поставив их ровно, как по линеечке, Чонгук с любопытством огляделся. Первым делом его нетрезвый взгляд упёрся в собственное отражение в зеркале. Он игриво показал ему язык и подмигнул, довольно усмехнувшись. Рядом на стене была вешалка, на которой одиноко болтался серый плащ, а под ней — небольшая тумба для обуви. И больше в коридоре ничего не было, да и не уместилось бы при всём желании, судя по размерам помещения. — Ну что ты замер? Ванная с туалетом направо, — Тэхён бросил ключ на тумбу и, резко дёрнув ногой, скинул сначала одну кроссовку, сразу же устало завалившуюся на бок, а потом и другую, которая футбольным мячом отлетела в угол к двери. И сам же первым проскользнул в совмещённый санузел, быстро закрывшись изнутри. — Эй, а я? — возмутился Чон и забарабанил согнутым пальцем по двери. — Мне нужно отлить. О-о-о… — гулко раздалось в ответ. — А мне — руки помыть. Да я всё в клубе уже и так увидел! Мог бы и не стесняться. К тому же я врач, если ты забыл, и с анатомией человека давно знаком. — Ну, во-первых, видел ты не всё, а только часть… Во-вторых, я же у тебя не на приёме, Док, — сквозь шум воды послышался смешок. — Или просто хочешь ещё раз полюбоваться моим членом? Так понравился?— дверь открылась, на пороге появился Тэхён, нахально улыбающийся и сжимающий пятернёй собственный пах. — Пошляк, — Чонгук обнял его за плечи, чмокнул в щёку и, отодвинув в сторону, зашёл в ванную. — Теперь моя очередь уединиться, — и демонстративно щёлкнул замком. — А я жутко хочу пить, — простонал Ким и побрёл на кухню. Открыв дверь холодильника, достал стоявшую на полке бутылку воды и с нетерпением к ней приложился. Он пил большими глотками, прикрыв от удовольствия глаза, будто старался разбавить водой алкогольный дурман, приятным ядом разлившийся в крови и затуманивший разум. В это время в дверном проёме тихо остановился Чон. Неожиданно увидев силуэт Тэхёна в полутьме кухни, он замер, невольно залюбовавшись представшей перед ним картиной. Тот стоял на фоне окна, едва освещённого тусклым уличным фонарём и казался тёмным расплывчатым фантомом. Голова его была немного запрокинута назад. Губы жадно и, чёрт побери, как-то даже сексуально обхватывали горлышко бутылки. Кадык резко дёргался вверх при каждом глотке, а потом опускался вниз. И так повторялось раз за разом… Подогретый алкоголем и разыгравшимся воображением взгляд Чонгука заворожённо сопровождал каждое это движение. Он громко сглотнул рефлекторно наполнившую рот слюну, а потом ещё и облизнулся как хищник, предвкушающий полакомиться вскоре свежей добычей. — Как тебе удаётся даже простую воду пить так сексуально? Ты похож на самого дьявола-искусителя, — голос звучал ниже обычного, с хрипотцой, а интонация выдавала волнение и явное желание определённо большего, чем простой поцелуй. От неожиданности Тэхён вздрогнул, громко закашлявшись, и резко повернул к нему голову, отчего часть воды выплеснулась из бутылки на рубашку-гавайку. — Чёрт, как же ты меня напугал, — низкий голос прозвучал не с раздражением, а с глубоким томным придыханием. — Намокла… — и он медленно провёл рукой по груди, глядя в глаза напротив. Чонгук и так с первой минуты встречи попал под очарование этого голоса, а тут ещё эта рука, призывно скользящая по груди, будто приглашающая прогуляться по телу. Он сорвался с места, в два шага подлетел к Киму и, обхватив жадными ладонями лицо, грубо впился губами в его распахнувшиеся навстречу влажные губы. Они целовались страстно, даже агрессивно, не сдерживая уже свои интимные желания. Оба понимали, как далеко может зайти эта опасная игра и оба, определённо, были к ней сейчас готовы. Внезапно разорвав поцелуй, Тэхён легко подпрыгнул, обеими руками обнял Чонгука за шею, а ногами окольцевал его талию, сцепив ступни на пояснице. Лишь после этого манёвра он снова с вожделением припал к губам, проникая языком в рот, хозяйничая там, заявляя свои права на него и получая встречное ответное движение как согласие. — Кажется, спать мы сегодня совсем не собираемся, — отстранившись и взглянув Чонгуку в глаза, едва слышно прошептал Ким и, резко наклонившись, толкнулся языком в яремную впадинку под кадыком. А потом сразу же скользнул губами по шее к сонной артерии, ощутив, как сильно она пульсирует в такт скачущему галопом сердцу. — И как же ты об этом догадался, интересно? — горячо выдохнул Гук, подхватывая его под ягодицы и крепко сжимая их пальцами. — По твоему крепкому стояку. В душ я иду первым, — Тэхён опустил ноги на пол в ожидании, когда же тот выпустит его из своих объятий. — Договорились, — удивительно покорно прозвучало в ответ. Ким быстро скрылся в ванной. Чонгук вернулся на кухню. Во рту ужасно пересохло и внутри невыносимо мучила жажда — казалось, что сейчас он мог бы легко выдуть литр воды на одном дыхании. Увидев стоящую на столе ополовиненную бутылку, из которой пил Тэхён, «почти доктор» не стал заморачиваться со стаканом. Взяв её, он подошёл к окну и присел на подоконник. Задумчиво глядя на ночное небо, прямо из горлышка, шумно глотая, допил всю воду, что оставалась. Алкоголь понемногу улетучивался, а затуманенный разум постепенно приходил в привычную норму. И мысли, в правильности которых Чон ещё пять минут назад ничуть не сомневался, вдруг пошли в другом направлении. Бурная река желаний, пытаясь обойти опасные пороги безудержной похоти, неожиданно поменяла своё русло и наполнилась ручейками сомнений и неуверенности. Скорее всего, что сейчас они, находящиеся в состоянии подпития, с головой окунутся в горячий секс, которого оба так желали. Да запросто! Легко! А вот что будет завтра утром? Вдруг, окончательно протрезвев, одному из них или даже обоим, может прийти в голову мысль, что была совершена глупая ошибка? Не хотелось бы самому себе потом задавать вопрос: «Что я наделал?», ведь после драки кулаками махать будет уже бесполезно. Нет, беременность, конечно же, ему не грозит — здесь вам не омегаверс, и он привык всегда быть только в активной позиции. Да и Ким совсем не девочка, так что хотя бы в этом плане им бояться нечего. И всё же… С парнями Чонгук вообще имел интимную связь крайне редко. Тяжело вздохнув, он понуро опустил голову, предаваясь этим размышлениям. И он точно не желал стыдиться своих поступков. Ну не привык он кидаться в омут с головой, всегда стараясь принимать взвешенные решения. Что ж, похоже, снова включился его привычный режим «Правила поведения на все случаи жизни». Внезапно со стороны ванной комнаты послышалась знакомая мелодия. Тэхён запел свою любимую песню, под которую они сегодня вдвоём танцевали в клубе. Это звучало поистине волшебно! И так призывно… Стоп-кран всех рассуждений и правил зануды Чона вмиг сгорел в пламени бешено вспыхнувшего желания сию же минуту обладать этим телом. Молодым красивым мужчиной с таким мягким бархатом голоса, в который хотелось укутаться абсолютно нагим, чтобы чувствовать его каждой клеточкой кожи. Чонгук торопливо расстегнул рубашку внезапно задрожавшими пальцами и быстро её скинул. Пяти секунд хватило, чтобы освободиться от ремня, расстегнуть пуговицу на поясе и дёрнуть замок молнии на джинсах. А вот стащить их оказалось гораздо сложнее — они были слишком узкими, а тело вспотело. И Чон занервничал, будто боялся опоздать куда-то. Или к кому-то… Уцепившись пальцами за пояс, он с силой рванул их вниз вместе с бельём, просто выворачивая наизнанку, вылезая из них, как бабочка из тесного кокона. Он топтал свои белые сексуальные джинсы, лихорадочно сдирая со щиколоток. Окончательно сбросив, так и оставил их валяться на полу, а сам устремился к ванной. Резко распахнув дверь, Чонгук влетел во влажное помещение. Но вдруг замер в нерешительности, тяжело дыша и глядя на силуэт голого тела за полупрозрачной шторой. Пение стихло… А через секунду он услышал негромкий смешок и низкий хрипловатый голос, от которого опять по коже побежали мурашки: — Ну что же ты остановился? Я тебя давно уже жду. Дважды повторять приглашение было не нужно и Чон резко отдёрнул штору в сторону…