*
— Миказуки! Кис-кис-кис! — обрадовался Мицуки, когда его любимый кот спрыгнул из открытого окна в комнату. — Иди, не бойся, давно я тебя не видел. — Отбросил свиток, который изучал весь вечер и подошел к коту ближе. — Прости меня, ты так редко появляешься, что у меня даже молока нет в доме. Большой кот с черной спинкой и белым животиком сверкнул на него зелеными глазами и внезапно стал превращаться в девушку. — Ох, и сложно было добираться к тебе. Этой ночью по всей деревне ходят патрули! — воскликнула Сарада, отряхивая с себя пыль. — Да и ты хорош, обклеил все охранными печатями. — Сарада? — удивился ребенок Орочимару, глядя на нее и не веря своим глазам. — Что ты здесь делаешь? — Он протянул руку к ее лицу, словно не верил своим глазам, что она стоит перед ним. — А ты не рад видеть меня? — вопросительно сощурилась она, к сожалению, без очков она очень расплывчато видела выражение его лица. — Нет-нет, что ты, просто, неожиданно, — улыбнулся Мицуки и обнял ее, — очень рад видеть тебя, Сарада-чан, — отстранился и, оглядывая ее, начал рассуждать вслух. — Но ты босиком и без очков пришла среди ночи, — насторожился он, — что случилось? — Я буду краткой, — она сделала глубокий вдох и выпалила, — научный центр разрушен, к нам в дом ломились неизвестные, но я успела сбежать. — А что с твоими родителями, что с Кабуто? — Родители в безопасном месте, но вернутся не скоро, и я до сих пор не знаю, что с Кабуто и почему вообще это произошло?! — ее голос предательски дрогнул, на глаза снова навернулись слезы. — Нам опасно быть здесь, — Мицуки прокусил палец и потянул ее за собой, — обратный призыв! Сарада едва ли не задохнулась от нахлынувшего воздушного потока. «Если он использовал обратный призыв, значит, они находятся в логове белой змеи», — успела сообразить она. Здесь обитало его призывное животное — белая змея Рьючидо, мать всех змей. Она оглянулась по сторонам, но из-за близорукости, не смогла рассмотреть все в деталях. Над ее головой смыкались высокие своды пещеры, камень неизвестной горной породы отдавал глянцевым блеском и светился странным беловатым светом. Опустила взгляд и заметила, что под ногами и по обе стороны от них, земля утрамбована, видимо, из-за частых перемещений огромной змеи. Воняло пожухлой листвой и влажностью, как под старым пнем. — Не бойся, тут нас никто не найдет. — Мицуки повел ее за собой вглубь, крепко держа за руку. — Кто с-сдессь? — со всех сторон одновременно раздался свистящий шепот. Казалось, что стены сами издают этот звук. Сарада крепче перехватила его руку и сделала небольшой шаг назад. Призывные животные в своем измерении, обычно, достигают огромных и устрашающих размеров. — Рьючидо-сама, я пришел, — спокойно ответил Мицуки и сделал небольшую паузу, словно задумался на секунду, — вместе с девушкой. — Тогда дай мне попробовать ее крови, чтобы я могла с-снать, кто передо мной. Сарада присмотрелась к черному проему, откуда медленно появилась расплывчатая голова белой змеи. Огромная — не то слово — она гигантская! «Интересно, сколько потребуется крови, чтобы змея успела «познакомиться»?» — додумала она про себя. — Рьючидо-сама, я доверяю ей как себе, возьми мою кровь, — больше не говоря ни слова, он выпустил руку Сарады, и порезал свою ладонь. Когда поток крови стал сильнее, он подошел ближе и дал каплям крови скапать в открытую пасть змеи. Змея блаженно прикрыла янтарно-желтые, совсем как у Мицуки, глаза и все еще смакуя вкус его крови, произнесла: — Я с-снаю вкус твоей крови, поэтому с-снаю и тебя, ребенок Орочимару. Ты хочешь, чтобы я сама попробовала на вкус кровь твоей девуш-шки? Он инстинктивно закрыл ее собой, и на всякий случай положил руку на подсумок с кунаями. — Я доверяю ей как себе, Рьючидо-сама, нам нужно на некоторое время укрыться в твоем измерении. — Тем более, ты обязан дать немного ее крови, иначе я сама попробую, и тогда тебе не понравится, как я с ней обошлась! Сарада на всякий случай активировала Шаринган, чтобы в случае внезапной атаки змеи, ее движения были быстрее. Сквозь красную пелену отчетливо видны гигантские запасы не чакры, а природной энергии внутри змеи. Своеобразное сосредоточение невероятных запасов, при высвобождении которых, можно сравнять с землей полстраны. Такую не победить, только бы, вовремя успеть сбежать, если попробует напасть на них. — Мицуки, не надо меня защищать, можно я сама? Она подошла ближе и, также как Мицуки, сделала надрез на ладони. Ее кровь стекла в открытую пасть змеи и уже ожидала, что та попробует и отвяжется от них. — Что за гадость я взяла в рот? — выдала Рьючидо и с громким рыком откашлялась. — Это невозможно пить, твоя кровь похожа на гремучую смесь из эмоций! Сарада на всякий случай отошла подальше от змеи, мысленно прикидывая, что в Конохе найдется достаточно мест, чтобы укрыться. И на крайний случай, есть еще ее Камуи. Только после того, как она решила свести счеты с жизнью в том измерении, от чего-то, стало стыдно появляться там, словно серые стены смогут рассказать о ее слабости. — Госпожа Рьючидо, у нее не лучший период в жизни, — Мицуки попытался заступиться за нее. — Тогда ей нужна помощь, а ты собираешься ее прятать здесь? — возразила змея, — отставь нас наедине и не возвращайся, пока я не позову тебя! Мицуки поджал губы и внимательно посмотрел на Сараду, но не сделал, ни шага назад. Она слегка кивнула ему, давая знак, чтобы он шел прочь. Едва его шаги удалились в длинном тоннеле, змея подползла ближе и спросила: — Теперь ты мне расскажешь, что сейчас чувствуешь? — Рьючидо-сама, я признательна вам за ваше стремление, — начала она сбивчиво благодарить ее, — но мне сложно описать словами, все, что я сейчас чувствую. — Не утруждайся, Сарада-чан, я сама все узнаю, — с этими словами змея направилась в ее сторону, старательно обогнула и обвилась в плотное кольцо вокруг нее. — Простите, но откуда вы знаете мое имя? — не удержалась она от вопроса. — Я все с-снаю, — и змея еще плотнее сжала ее в кольцо. На ум непрошено пришли события минувших дней, ярко, с четкостью до последней секунды, словно она заново оказалась в столичном храмовом комплексе. Сколько бы Сарада не пыталась затолкнуть в дальний угол свои переживания, они снова распустились внутри нее пышным цветом. Образы были настолько правдоподобны, что в нос ударил запах чужой крови, когда она рассекла очередного солдата. Над самым ухом послышался голос отца, он предупреждал ее держаться ближе к нему. Сейчас она бы заплатила очень высокую цену, чтобы вновь услышать его голос. — Папочка! — сказала она вслух и слезы неконтролируемо полились из глаз. К сожалению, в своих воспоминаниях она не смогла поступить так, как он ей говорил. Так же, как и два месяца назад, она отстала от него и ее сковали чакропоглощающими цепями. — Нет! Не приближайся ко мне, ради всех богов! — снова выкрикнула она то, что хотела сказать воображаемому отцу. Но события снова пошли так, как и случились. Вот он поменял их местами, вот она оказалась на крыше храмового комплекса и с высоты наблюдала, как его уводят в наручниках. — Папочка! — поглощенная воспоминаниями, она вцепилась в белое тело змеи, пытаясь оттолкнуть ее от себя, но змея сделала еще один оборот вокруг нее, практически скрыв ее в себе. — С-свои эмоции нужно проживать, а не хоронить в с-своем с-сердце, — послышался голос змеи. Воспоминания одно за другим появлялись и исчезали, Сарада плакала, возмущалась, громко ругала Саске, принцессу, феодалов и всех тех, перед кем приходилось молчать и играть чужую роль. Проклинала вслух того, кто разрушил научный центр ее матери. На место прожитых эмоций приходила усталая безмятежность, как штиль на море в безветренный день. Как приятно и хорошо, когда на душе полное спокойствие. Но как можно расслабляться, когда ее родители все еще не могут появиться в деревне? — Рьючидо-сама, можно спросить у вас? — она нашла силы в себе, чтобы спросить змею, раз та говорила, что все знает. Змея никак не отреагировала на ее слова, но ее молчание Сарада приняла как руководство к действию. — Мой отец сможет проснуться? — А он и не спит, — ответила змея, — во всяком случае, в том смысле, который вы вкладываете в него. — Тот, кто напал на научный центр и тот, кто приходил этой ночью домой, это один и тот же человек? Я смогу ему отомстить? — она осмелилась спросить еще раз. — Искали не тебя, а он уже почти сожрал сам себя, — неопределенно ответила змея и замолчала. Поди, догадайся, что или кого она имела в виду. — Что случилось с Кабуто? — Он с-сейчас в теле змеи, все-таки мы родственны с ним, — пояснила Рьючидо. — Колесо Санс-сары еще не сделало свой оборот вокруг оси, он не сможет возродиться в человека еще минимум полсотни лет. Достаточно вопросов на сегодня, с-слишком любопытная ты, С-сарада-чан. Она поблагодарила мать всех змей, когда ее хватка ослабла достаточно, чтобы освободиться. Бросила на змею прощальный взгляд, все еще стараясь ее получше рассмотреть из-под прищуренных век, и пошла прочь. Не успела Сарада пройти и десятка шагов, как огромная, и, казалось бы, неповоротливая змея стремительно догнала ее и вонзила ей зуб через водолазку в шею. Она изготовилась, чтобы воспроизвести Чидори, но ток чакры словно парализовало. — За что? Сарада припала на колени, чувствуя, как змеиный яд медленно растекается по венам. Дрожащей рукой постаралась посильнее прижать место укуса, но силы медленно покидали ее. — Другая бы, спасибо сказала, за то, что я лечу твои глаза! А теперь встань и окунись с головой в озеро, чтобы смыть с себя яд. — Какое озеро? Больше она ничего не услышала от змеи, только почувствовала ток воздуха, кажется, змея уползла обратно в логово. Надо бы встать и смыть с себя яд, но сердце заполошно билось в груди, а руки и ноги, как ватные, тяжело даже пошевелиться. Перед глазами потемнело, все еще стараясь, сопротивляться действию яда, она нащупала ладонью стену и поднялась с земли. Нужно найти озеро, но где оно находится, неизвестно. Сарада держалась за стену, чтобы не упасть на полпути. Почувствовала, как Мицуки положил ее руку себе на плечи, чтобы ей было легче идти. — Сарада, не отключайся, это опасно! Скажи мне что-нибудь, — его слова доносились до нее как из-под толщи воды, — прошу тебя, говори, я же знаю, что ты в сознании! — Зачем, — пошевелила она губами, — зачем она это сделала, Мицуки? — У нее своеобразные методы, но они помогают. Пока вел ее к озеру, он все время говорил, не умолкая, чтобы поддерживать с ней контакт. Наконец, остановился и помог ей сесть на землю. Она хотела освободиться из его объятий, но теперь силы совсем покинули ее. — Нужно снять одежду. — Я сама, — заупрямилась она, но не смогла даже руку поднять. Он сбросил с себя традиционное хаори и джонинские штаны и помог ей раздеться. В полуобморочном состоянии ей было все равно, увидит он ее наготу или нет. Да и за время пребывания с ним в одной команде случалось многое, чтобы стесняться его. Только бы прекратить лихорадку. Мицуки бережно поднял ее и, держа на руках, начал медленно заходить в воду. Вода в озере оказалась ни теплой, ни холодной, словно, и не вода вовсе. Странная, светящаяся светло-голубыми искрами, субстанция, но после погружения в нее, руки и ноги словно набрали силы. Теперь можно высвободиться из его объятий и ступить на дно. — Осторожнее, ты еще слишком слаба, — рядом послышался его предостерегающий голос. Сарада почувствовала, как каждая клеточка ее тела начинает покалывать, но от этого ощущения разливался жар, словно под кожей горят раскаленные докрасна угли. Перед глазами закрутились цветные круги, как в калейдоскопе. Мицуки заметил ее состояние и, зачерпнув воду в ладонь, полил ей на голову. Он продолжал поливать ее водой и с каждым разом, странный жар и слабость во всем теле постепенно отступали от нее. — Нужно окунуться с головой, — тихо сказал он, — давай вместе, на счет три. Сарада задержала дыхание и погрузилась под воду вместе с ним. Вода полностью пропитала ее густые, длинные волосы, заставляя их расправиться и парить, словно, в воздухе. Под водой она открыла глаза, но вопреки своим ожиданиям — увидеть размазанное изображение Мицуки, Сарада увидела его настолько четко, словно в детстве, когда еще не имела проблем со зрением. Протянула к его лицу ладонь, проверяя, не гендзюцу ли? — Не веришь глазам своим? — спросил ее Мицуки, когда они вынырнули и вышли из воды. — Нет, — ухмыльнулась она и отошла от него подальше, но даже на большем расстоянии она все также четко видела выражение его глаз. Оказывается, он в последнее время всегда смотрел на нее вот так восхищенно. Его взгляд так и искрится, неужели, только от ее присутствия? Несколько лет назад, когда он признался ей в любви, она сочла его чувства несерьезными, но в тоже время, позволила себя любить, понимая, что он не виноват в том, что любит ее. После того момента утекло много воды — случилось разрушение деревни и в новой реальности он стал ее единственным другом и товарищем по команде. Приходилось выполнять миссии, которые стали в разы сложнее, после вступления в АНБУ. И каждый раз она с ним рука об руку. Знала, что он выручит ее в трудный момент, как и он знал, что Сарада поможет ему. Она упустила тот момент, когда начала ждать его восхищенного взгляда. А потом случилась ее миссия в столицу, где пришлось задержаться на два месяца. Но она имела достаточно времени в запасе, чтобы осмыслить свои чувства и принять верное решение. Если бы не события этой ночи, она, возможно, дала себе еще немного времени, чтобы обдумать, но после всего, что случилось, больше ничего так сильно не хотела, как внести ясность в отношения между ними. Быстро натянула одежду на мокрое тело и, наспех выжав волосы, закрутила в тугой узел на макушке. «Потом, все потом», — сказала она про себя, не желая возиться с волосами. Сарада хотела сейчас только одного — объясниться с Мицуки. Но вопреки своему стремлению, растеряла все слова, которые так стройно подбирала все это время. — Мицуки, — протянула она и подошла вплотную к нему. Он удивился ее неожиданному порыву, но ничего не сказал, а несколькими секундами позже и не смог — Сарада поцеловала его в губы. Осторожно прикоснулась, чувствуя обветренную, загрубевшую кожу на его губах. Его широкий рот, похожий на змеиный, уголками которого, он так редко улыбался. Сараде всегда нравилось, когда он улыбается, его эмоции, всегда были чистыми и неподдельными. Она пробовала на вкус его прохладные губы, согревала горячим дыханием, облизывала, ведь именно так и показывали в кино или же описывали в книгах. Много раз видела, как целовались ее родители, когда думали, что она не увидит, или не обратит внимания. Можно бесконечно наблюдать за другими, не имея практики, но сейчас она решила, что своим поцелуем сможет объяснить ему все то, что так долго хотела сказать, но в последний момент не нашла нужных слов. Он не сопротивлялся ее движениям и одновременно, не отвечал на ее пыл. Медленно, почти неуверенно он положил ладони на ее плечи, пытаясь аккуратно высвободиться. — Сарада, зачем ты так поступаешь? — спросил он, глядя на нее широко открытыми глазами. Она нехотя отстранилась от него, хотела опустить глаза вниз, но словно передумала и уставилась на него, выискивая отголоски эмоций в его взгляде. Вполне возможно, что опоздала со своим признанием, и он давно перестал чувствовать к ней тоже, что и она сейчас. Разве можно так опозориться перед своим товарищем по команде? Да, он признался давно, еще до разрушения деревни, но она видела, считывала его эмоции по отношению к себе и не могла ошибиться. Тем не менее, он отстранился и не ответил ей. — Прости, — выдохнула она, еще чувствуя на губах поцелуй. — Просто ты говорил, что любишь меня. Не сейчас, давно, когда мне только исполнилось шестнадцать, но, — она замолчала на полуслове и скомкано продолжила, — а впрочем, не обращай внимания, Мицуки, забудь, — договорила и прикрыла глаза, чтобы он не заметил ее увлажнившихся век. — Нет уж, подожди, — оживился он, — ты говоришь о таких вещах, — и перевел дыхание, как после пробежки, — это серьезно, о таком не шутят! Да, я говорил, что люблю и продолжаю любить тебя, но… — Я же говорю, забудь, — она перебила его, чеканя слова. — О таком не забывают, Сарада, — он положил ладонь ей на плечо и почти навис над ней, пожирал ее взглядом, как и она, некоторое время назад, искала в нем отблески эмоций. — Чувства, это слишком серьезно, чтобы поверхностно к ним относиться. — Ну, если ты считаешь меня поверхностной и несерьезной, тогда действительно, забудь, — она специально пыталась улыбнуться, только чтобы не брызнули слезы. — Я так не считаю, — с расстановкой сказал он. Одним рывком притянул к себе и прижался к ее губам. От неожиданности Сарада раскрыла рот и неловко столкнулась с ним зубами. Мицуки вовлек ее в порывистый, жадный и влажный поцелуй. Словно пытался вобрать губами в себя. Провел пальцами по ее щеке, нежно, едва ощутимо. Она стояла, заключенная в его объятия, боясь пошевелиться, чтобы не прервать момент. Слишком долго ждала, когда условия сойдутся наилучшим образом, однако жизнь подбрасывала новые испытания и в стремительно сменяющихся событиях может не найтись места для чувств. Сейчас или никогда.*
Девочка с серебряными волосами, такими же, как и у него, привлекла внимание Мицуки с первых дней в Академии шиноби. Она приковала его взгляд к себе с первой встречи и до сих пор. Он внимательно изучал, как она держится с одноклассниками, как разговаривает, как смеется, или дерется. В ней было нечто необъяснимое, что приковывало все его внимание. Когда его родитель — отец, или мать — честно, Мицуки уже запутался, кем ему приходился Орочимару, отправил учиться в Коноху, окружающие не приняли его. Случалось, что даже незнакомые люди мелко пакостили ему, хотя он никогда никому не делал ничего плохого. Вокруг его поступления в Академию шиноби возник целый скандал, как же так, потомок бывшего нукенина будет жить, и учиться рядом с другими детьми! Потребовалось даже разрешение двух предыдущих Каге, чтобы ему позволили жить в Конохе. Особенно долго сопротивлялась Пятая но правдами и неправдами ее уговорили дать свое согласие. Как бы там ни было, много лет назад Орочимару, будучи в сговоре с Суной, напал на Коноху и убил Хокаге, который еще раньше был его сенсеем. Следующая Хокаге состояла с Орочимару в одной команде и слишком хорошо знала его, чтобы не пускать в деревню. Однако времена меняются и так, как было раньше, при Альянсе стран шиноби уже не будет. Дни, проведенные в Академии, потекли размеренно и однообразно: во время уроков он смотрел на девочку с серебряными волосами, хотя ей и не нравилось его внимание, после уроков он изучал свитки или проводил время на тренировочном поле. Все свое время проводил в одиночестве и единственный, кто не боялся с ним дружить, был кот Миказуки. Ненависть окружающих улеглась, но потом возобновилась с двойной силой. В Академии кто-то рассказал, что Мицуки не человек, а искусственно выведенный клон. Самое противное, что он не смог ни опровергнуть, ни подтвердить эту информацию, так как не помнил своего детства от слова совсем. Однажды случилось, что против него вышла половина учеников Академии, чтобы раз и навсегда изгнать недочеловека. Его выручила Сарада — девочка с серебряными волосами. Мицуки помнил тот момент, как будто это произошло сейчас. Она встала рядом с ним и спросила желающих напасть: — Посмотрите на него, у всех со зрением порядок? — после недоуменного молчания в ответ, она продолжила, — у него два глаза, голова, нос, рот, руки, — Сарада специально подняла его руку перед ними, — ноги. Все так же, как и у вас, так почему вы считаете, что он не человек? В ответ ей послышался смех и шуточки, но она говорила дальше: — Если кто-нибудь осмелится сказать, что он не человек или я сама это услышу, будете иметь дело со мной, — хрипло прокричала она и строго обвела взглядом толпу учеников. Потом Мицуки заметил, что радужка ее глаз изменилась с серого на красный, а в руке заискрились молнии. После того раза больше никто ничего не говорил в его адрес, но после выпуска из Академии, его поставили в одну команду с Сарадой. Был еще Боруто, но Мицуки часто удивлялся, насколько велика разница между ними двоими. Что Сарада, что Боруто, они оба дети Хокаге, но насколько сильно отличались друг от друга. Умная и рассудительная Сарада и бака Боруто. Очень быстро она заняла место капитана седьмой команды, и время стремительно понеслось вперед. От миссии к миссии Мицуки чувствовал, что его связь с Сарадой только укрепляется. Долго взвешивал и пытался разложить на составляющие свое странное состояние по отношению к Сараде, но пришел к неожиданному выводу и сразу же, это был день ее шестнадцатилетия, рассказал ей о своих чувствах. Теперь же, после разрушения деревни он стал для нее и другом и товарищем по команде в одном лице. — Милая моя девочка с серебряными волосами, — прошептал в ее приоткрытые губы, — как же я тебя люблю. Даже мечтать не смел, чтобы целовать тебя, — он углубил поцелуй, прикрывая глаза.*
Змеиный яд почти рассеялся в ее крови, а неприятное головокружение со временем прошло. Они сидели в пещере, на берегу озера, прислонившись спиной к большому камню. После ночи, насыщенной событиями, Сарада ненадолго провалилась в сон, но проснулась от глубокого дыхания Мицуки. Он заснул вместе с ней, но прежде, послал призывных змей на разведку в деревню. Под потолком высоких сводов пещеры играли блики озерной воды, издавая легкое свечение. Она с интересом смотрела наверх: не понятно, то ли это камень фосфорицирует, то ли вода светится так ярко. Сарада все еще удивлялась и никак не могла насмотреться по сторонам, радуясь вновь обретенной остроте зрения. Очки больше не понадобятся, за что она благодарна матери всех змей. Оказалось, логово змеи Рьючидо очень необычное место. Мицуки давно рассказывал о ней, да и она сама помнила, когда он внезапно исчез из Конохи в поисках себя. Здесь он нашел свои детские воспоминания и, кажется, призвание — после ее матери Мицуки стал самым способным ирьенином в деревне. Мысленно снова вернулась к событиям ночи. Если научного центра больше не существует, а ее родители в безопасном, но далеком месте, значит, ее сенсей одержал свою маленькую победу над ее семьей. Надежда, что все образуется, еще теплилась — но это труднодостижимо. По-крайней мере, сейчас. Она знала о том, что ее отец был недоволен действиями Конохамару, ведь он после разрушения деревни, еще больше ослабил деревню. Труды и наработки в области ниндзюцу, собранные предыдущими Каге, Восьмой передал семейству Нобунага. Якобы для воссоздания в нинджетах, однако, с тех пор прошло уже много времени, но, ни одного устройства с новыми техниками так и не поступило в обращение. После того, как Шестой Хокаге сложил свои полномочия перед деревней, он старался как можно меньше интересоваться делами деревни. С головой ушел в исследования, помогая матери, а вот она была одержима новыми знаниями. Ее открытия выходили за рамки медицины, пересекаясь с науками о природе. Именно она продолжала исследования Утатане Ютаки и если бы не ее открытие, она не смогла бы скрыться этой ночью от преследователей. Сарада все еще не знала о причинах нападения, но подозревала, что в этом деле замешан ее сенсей, нынешний Хокаге. — Мицуки-кун! — подозвала белая змейка. Она возникла прямо на его руке и была не больше карандаша. Заметив, что хозяин встрепенулся, она подползла к его уху и беззвучно передала ему сведения. — Сарада-чан, мы можем возвращаться обратно. — Там действительно безопасно? — насторожилась она. Он утвердительно кивнул ей в ответ и начал складывать печати перемещения. Рьючидо-сама была права, когда сказала, что ее никто не ищет в деревне. Дом семьи Хатаке остался нетронутым, благодаря охранным печатям, они оказались не по зубам для тех шиноби. По новым правилам после проведенной миссии каждый должен отчитаться перед Хокаге в течении суток. После ее вчерашнего отдыха и ночных приключений, сутки были на исходе. «Нужно привести себя в порядок и тащить свой зад в резиденцию Хокаге. Однако не помешает спуститься в онсен, хоть на полчаса», — разрешила себе Сарада.*
Интуиция буквально кричала ей о том, что Хокаге имеет отношение к уничтожению научного центра, только прямых доказательств у Сарады пока не было. Так и хотела сегодня сказать Конохамару-сенсею, что уничтожая научный центр, он забыл о ней. — Я все еще Хатаке, — повторила она вслух и прошла в комнату родителей. Неизвестно, когда они смогут появиться в деревне и появятся ли вообще, но одно она знала четко — виновного в этой ситуации она уничтожит точно также, как не пожалели ее родителей. Убрала длинные серебристые волосы в высокий хвост и повязала на лоб отцовский хитай-ате. Надела тонкие доспехи, а поверх них — темно-синее хаори с вышитым знаком клана Хатаке. Закрепила на ремне катану, что подарил ей отец в день совершеннолетия, и отправилась в путь. Деревня почти не восстановлена после разрушения, после затяжных осенних дождей на улицах непролазная грязь, зато новый Хокаге запретил своим шиноби бегать по крышам с помощью чакры. В первую очередь, по приходу в резиденцию Сарада поспешила в уборную, чтобы привести обувь в порядок. Не тащить же куски грязи в кабинет Хокаге? Она уже заканчивала, когда в уборную влетела Мирай — волосы взлохмачены, вся заплаканная с красными кровоподтеками на шее и руках. Не замечая никого вокруг, она выкрутила кран на полную мощность и плескала воду себе в лицо. — Скотина! — прошипела она сквозь слезы и уставилась в зеркало на свое отражение. — Будь ты проклят, братик! Сарада не пыталась скрыться при виде Мирай-чан, она так всегда ее называла, ведь они были подругами, хоть и первая старше нее. Но и не спешила показывать свое присутствие — в таком состоянии она вряд ли заметит ее. Присела, делая вид, что завязывает шнурки, но запах, что исходил от Мирай, быстро донесся до обоняния Сарады. От нее пахло мужчиной, этот запах ей был до боли знаком. Запах тела ее сенсея.