Лисья солянка

Больничное зеркало оказалось разбитым. Нил открыл кран. Тот был весь покрыт ржавчиной. Его явно не меняли уже пару десятков лет. Полилась ледяная вода. Красный вентель он крутить не собирался... да и вряд ли в этой прогнившей больнице вообще была тёплая вода. Холод отрезвлял разум. Яркие воспоминания произошедшего потихоньку уходили в сторону. И даже триклятое отражение, большую часть которого скрывали бинты и повязки, уже не казалось столь уродливым. Мир вокруг будто потускнел на несколько оттенков. События прошлых месяцев он помнил смутно. В голове уже на протяжении двух недель то вспыхивали, то затухали картинки из разных мест. На собственное удивление, они были связаны с экси, командой университета Пальметто, Кевином, Рико и... Странным безэмоциональным парнем с русыми, словно жемчужный песок, волосами. Нил не мог вспомнить, кто это. Он и свое имя-то не с первого раза угадал. Алекс, Стефан, Карис... И наконец Нил. Последним ясным эпизодом жизни был переезд в Милпорт. Где находилась его сумка, Джостен не догадывался. Врачи, которые приходили к нему перевязывать бинты и обрабатывать раны, были крайне неразговорчивыми. Уж кто готов был составить ему компанию, так это психолог. Но Нил ненавидел психологов. Доверять кому-то свои тайны, делиться чувствами, пытаться выговориться и показать глубокую боль, что так сильно стягивала его душу... Как вообще можно открыть все это незнакомому человеку. А ответов на насущие вопросы Джостен не получал. Так что встречи с психологом вскоре прекратились. Время он отслеживал по приёмам пищи. Еду приносила медсестра в аккуратном белом халате, с бережно заправленными под маленькую шапочку светлыми волосами. Из всех окружающих людей, эта девушка казалась Нилу самой живой и настоящей. Она всегда выглядела довольно грустной, но при взгляде на Нила её глаза наполнялись настоящей искренней печалью, а края губ слабо поднимались вверх в мягкую бережную улыбку. Кажется, так на него никто никогда не смотрел. Кроме коротких "хорошего дня", "поскорей выздоравливай", "эту булочку обязательно попробуй, она с персиковым джемом и хрустящими краями", Джостен ничего от неё не слышал. Но и этого, пожалуй, хватало, чтобы не сойти с ума в грязно-белой палате с маленьким окошком под самым потолком. У него были книги. И Нил открыл новую жизнь для себя. Не здесь... Там, в далёких краях, в племенах индейцев с таинственными обрядами шаманов, в высоких горах и на бескрайних просторах моря под льняными парусами крепкого корабля. Особенно ему понравились работы Фенимора Купера. Пенталогия рассказывала о пути героя от узкой полоски земли на атлантическом побережье, где высадились первые колонисты,— к Великим Озерам и дальше —к бескрайним западным прериям. И в герое он видел слабые отголоски самого себя. У Натаниэля Бампо тоже было множество прозвищ и имен: Зверобой, Следопыт, Соколиный Глаз, Кожаный Чулок и Длинный Карабин... Читать про целую жизнь одного человека: его юношеский идеализм, первую любовь, поиск себя в жизни, странствия, смену взглядов, переворот мировоззрения и постепенное старение. Пожалуй, эта пенталогия стала Нилу лучшим лекарством в его положении. Да... Врачи вскоре поняли, что книги способствуют его выздоровлению, но никак не восстановлению памяти. Джостен осознал , чего Все от него ждут. Они хотят, чтобы он вспомнил. Но сам Нил не очень то этого желал . Какой нормальный человек захотел бы вспомнить все те события, итоги которых он лицезрел в собственном отражении. Нет... Ужасы до сих пор мучали его в ночных кошмарах. А если окружающие люди позволили подобному случится , значит они точно не были для него семьёй. А раз не семья, то и вспоминать не стоит, так он решил. Пожалуй, больших страданий в собственном теле он не переживёт. А уж чего было не избежать в историях каждого его имени, так это боли. Боль следовала шаг в шаг за ним, а порой отставала, чтобы потом нагнать и с ещё большей силой вонзиться в голую спину с чистой душой и грязными руками. В один из дней, вместе с Люси (Однажды Нил услышал, как из-за стен позвали его маленькую медсестру по имени, и та быстро оставила поднос с едой, выбегая наружу) пришёл незнакомый ему человек в полицейской форме. Ммм... Полиция. Интересно, сколько лет тюрьмы он заработал за множество правонарушений на протяжении всей жизни в бегах. Поддельные паспорта, украденные деньги, смена личностей. Всё это казалось столь далёким и чужим. Джостен вообще слабо понимал, кем являлся сейчас. Не помнил, почему снял линзы и перестал красить волосы, как оказался в этом чёртовом подвале вместе с психованным отцом, как его забрали оттуда, и отчего на его теле появился ещё десяткок шрамов. Мужчина сел на белый стул, рукой указав Джостену в сторону кровати. После он проводил взглядом медсестру, и лишь когда дверь закрылась, заговорил. - Я здесь не для того, чтобы упечь тебя за решётку. - начал он, смотря Нилу в самые глаза. - Я знаю, зачем вы пришли. - неторопливо ответил рыжик. - Но увы, у меня нет ответов. Я ничего не помню. Наверняка вы про меня уже много чего накопали. Так вот, последнее ясное событие из головы, это переезд в Милпорт. Дальше туман. Нил решил для себя, что сразу все расскажет. Уже не было смысла чего-то скрывать. Если он в больнице под наблюдением полиции, значит его отца либо схватили, либо убили. А раз все хотят услышать от него какие-либо подробности, значит точно прикончили. И Это была самая приятная мысть за последнее время. Полицейский вздохнул. - Нет смысла тебя здесь держать. Все свои правонарушения ты отработал ещё в том подвале. - Вы знали, что отец будет охотиться за мной, когда выйдет из тюрьмы? - У нас была подобная информация. - И вы позволили этому случится. - Не было никакого подтверждения, что твоё настоящее имя это Натаниэль Веснински. - Тогда кто меня опознал? Полицейский замолчал. Очевидно, он думал над ответом, и Нилу это не понравилось. - Кевин Дэй. Он посещал лазарет, пока ты был без сознания. Кевин. Да, он тоже мелькал в отрывках воспоминаний... Причём не редко. Кажется, они даже неплохо сыгрались в одной команде. - Раз я не могу ничего вспомнить, и у меня больше нет прошлого, меня отпустят? - Правильная постановка вопроса, Нил. Это мне в тебе нравится. А ещё меня вполне устраивают твои ответы. Вот только начальству они вряд ли понравятся. - Что вы имеете в виду? Внутри у Джостена все снова сжалось в тугой узел. Каждая мышца натянулась по струнке, а дыхание замедлилось доп предела. - Я даю тебе выбор... Первый вариант: тебя включают в программу защиты свидетелей. Новое имя, новый дом, новая жизнь. Пожалуй, это лучший вариант... - Второй можете не озвучивать: я согласен. - Джостен расслабил плечи, и наружу вырвался не произвольный тихий стон. Он свободен... Действительно свободен. Что может быть лучше? Зачем вообще нужен второй вариант в этой истории? - Ты все же дослушай. - с лёгкой ухмылкой продолжил полицейский. И Нилу это не понравилось. - Натаниэль Веснински также может вернуться к своей жизни в роли Нила Джостена. И если он вспомнит что-нибудь из подробностей, связанных с делами отца, то сразу же сообщит полиции. Собственно говоря, тебе предлагают возможность получить обратно воспоминания за прошедший год. Тут уже сам рыжик не сдержал смешка. - Не вижу в этом смысла. Разве вы сами не видите, до чего меня довела жизнь в роли Нила? Думаю, выбор очевиден. Полицейский загадачно отвёл глаза и встал со стула. - У тебя есть три часа до встречи. - Какой встречи? - С тем, кто пробрался через всю здешнюю охрану и практически смог войти внутрь больницы на военном объекте. - Сомневаюсь, что хочу этой встречи. - А вот он очень желает с тобой встретиться. Думаю, он может повлиять на твой выбор. - закончил полицейский и вышел из палаты, закрывая дверь. - Посмотрим... - прошептал вслед Нил, ложась на кровать. Отчего-то старые шрамы заныли с большей силой. J'ai peur de me souvenir. Et si ça devenait encore plus douloureux.