Взрыв

1911 год, Санкт-Петербург. Боль, нестерпимая боль и ужас выдернули её из сна, и она резко села на кровати. Софья Яковлевна Штольман судорожно втягивала воздух и краем глаза заметила, что за окном ещё темно. Значит… у неё ещё есть время? Да, точно. Конечно, у неё ещё есть время, но медлить не стоит. Она это чувствовала, но не могла объяснить, почему так. Она сделала ещё несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться и унять дрожащие руки. Мама всегда говорила, что чтобы прийти в себя нужно умыться прохладной водой. Значит, сначала нужно умыться, а потом смотреть, что она может сделать в этой ситуации. Девочка соскочила с кровати и побежала в ванную, а оттуда, не теряя ни секунды, она поспешила спуститься на первый этаж, где было на удивление тихо. Соня очень надеялась, что это не то, что она думает. Но, к сожалению, её опасения подтвердились. На первом этаже она нашла только Митю и няню, они сидели в столовой, где Митя неспешно черпал ложкой кашу, а няня сидела за противоположном концом стола и что-то вязала в свете лампы. — А папа уже уехал? — без всяких церемоний выпалила Соня. Няня подняла взгляд и недовольно оглядела воспитанницу. — Во-первых, доброе утро. Неужели после сна ты забыла о своих манерах? Во-вторых, что это за внешний вид? Софья, ты же знаешь, что к завтраку нужно выходить уже одетой и причесанной. — Да-да, простите пожалуйста, доброе утро, я сейчас же поднимусь наверх и переоденусь, но мне очень нужно знать, где папа, — протараторила Соня. — Яков Платонович уже уехал на службу. Девочка нервно закусила губу. — А мама? — Анну Викторовну вызвали в больницу на срочную операцию. Соня расстроилась ещё сильнее. Получается, сейчас в доме не было никого, кто бы верил ей и её снам! Ну, кроме Мити, конечно, но в этом случае он ей не помощник, слишком мал ещё. Даже Вера — и та гостила у своей подруги уже второй день. Няня, видя расстроенное Сонино лицо, всё же немного смягчилась: — Не стоит печалиться, они оба обещали вернуться сегодня к обеду, — сказала она и вернулась к вязанию. — Тебе всё же нужно пойти и привести себя в порядок. Тебе помочь? — Нет-нет! Я сама! Девочка натянуто улыбнулась и, кивнув, убежала наверх. В своей комнате она стала лихорадочно соображать. Говорить няне, что к обеду жизнь их семьи может координально измениться, было бесполезно. Она всё равно не поверила бы. Нужно было что-то делать самой. Да, она справится с этим и сама. Не малышка уже. Натянув платье и быстро убрав волосы в хвостик, Соня открыла шкаф и достала оттуда запасное зимнее пальто. Немного подумав, достала и прошлогодние зимние ботиночки, они были крепкими, без дырок, просто она из них немного выросла. Ей купили новые, а эти ещё не сумели выбросить. Её нынешние стояли внизу и забрать их так, чтобы няня не заметила, не представлялось возможным. Она вообще не смогла бы выйти из дома, не пройдя мимо столовой или гостиной, в которую наверняка перейдёт няня, когда Митя закончит завтракать. Можно было попробовать вылезти из окна библиотеки… Это как раз на первом этаже, да и прыгать сейчас не так высоко, потому что прямо под окном снег лежит. Да, именно так она и сделает. Она открыла свой кошелечек и пересчитала монеты. Маловато. У неё было немного своих денег, в основном то, что давал им дедушка Пётр на конфеты. Но сейчас нужно было побольше, чтобы наверняка хватило. Ничего, можно взять Верины, она не обидится, когда узнает, для чего они ей были нужны.

***

Тихо закрыв за собой дверь библиотеки, Соня обернулась и чуть не вскрикнула от испуга. Прямо на неё, слегка склонив голову, с интересом поглядывал Митя. Она не планировала его тут встретить, это могло поставить под угрозу весь план. — А я за Жюлем Верном пришёл, — сказал брат и показал на книгу в своей руке, — а ты что делаешь? Почему ты в верхней одежде? Там няня ждёт, когда ты спустишься. — Митя, пожалуйста, не говори ей, что видел меня здесь в верхней одежде! Пожалуйста! Давай как будто ты просто зашёл за книжкой, а тут никого не было? — взмолилась Соня. — Почему? — недоуменно спросил мальчик. — Митенька! Просто поверь мне! Я должна сейчас уйти, но нужно, чтобы мне никто не мешал, а если няня узнает, то мне никак не выйти из дома, и тогда случится кое-что очень страшное. Никому не говори, что ты меня здесь видел. — Ну ладно, — согласился Митя. Он вообще никогда не мог противостоять просьбам своих старших сестёр.

***

Выскочив на улицу, она быстро добежала до места, где можно было нанять экипаж. Конечно, сначала извозчик подозрительно оглядел девочку, но когда та продемонстрировала мешочек с монетками, согласился её довезти. Всё же, какое его дело, кого куда и зачем везти? Только бы платили исправно.

***

— Подскажите, пожалуйста, где я могу найти Штольмана Якова Платоновича? — У себя в кабинете, по лестнице на второй этаж и до конца коридора, — машинально ответил дежурный, не отрывая взгляда от какой-то бумажки, которую держал в руках. — А рядом с его кабинетом есть ещё чей-то? — Да, там Аркадий Николаевич Сергеев, начальник отдела… — Большое спасибо! — дежурного тут же перебили, видимо, не желая тратить время на лишнюю информацию. Только после этой реплики мужчина осознал, что слишком уж этот тоненький голосок отличается от голосов обычных посетителей главного управления департамента полиции Санкт-Петербурга, поэтому он поднял голову и увидел перед собой светловолосую кудрявую девчонку, которая крутила головой по сторонам, видимо, пытаясь понять, как пройти к лестнице. Увидев то, что ей понадобилось, она уже повернулось и собралась было пойти туда, как дежурный все-таки её осадил: — Стой! Девочка, детям сюда нельзя! Соня послушно остановилась. — Но вы не понимаете, он мне срочно нужен! — Ты вообще откуда здесь взялась? Где твои родители? И зачем тебе Штольман? Девочка вздохнула и стала пояснять такой же терпеливо-назидательной интонацией, которой она поясняла обычно младшему брату, что нельзя хватать её за волосы: — Я сюда приехала в экипаже, а мои родители, точнее один из них — Яков Платонович Штольман, он мой папа, и он мне очень срочно нужен! Дежурный придирчиво оглядел юную посетительницу. Светловолосая и голубоглазая девочка с мягкими чертами лица ну уж никак не походила на Штольмана. — Штольман — твой отец? Сильно в этом сомневаюсь, — протянул мужчина. — Давай ступай отсюда подобру-поздорову или пошлю какого-нибудь городового, чтобы отвёл тебя домой и чтобы родители тебе уши открутили за то, что одна шляешься где ни попадя. Софья от досады чуть не топнула ногой. Как назло из всех троих детей внешне она меньше всего походила на отца. Девочка начинала злиться. Ну и что, что она больше похожа на маму! Это не отменяет того, что она — папина дочь! Нет, времени на препирательства больше не было. К счастью, в этот момент кто-то ещё зашёл в управление, отвлекая внимание дежурного на себя. Соня сделала вид, что собирается пройти к двери, как резко развернулась и побежала к лестнице. Дежурный, конечно, заметил этот манёвр, но из-за того, что в тот момент разговаривал с другим посетителем, вскочил из-за стола не сразу, так что у девочки было секунд 15 форы. Взбежав по лестнице, Соня остановилась. Если верить тому, что ей сказал этот неотзывчивый мужчина внизу и тому, что она видела во сне, то папин кабинет ровно в противоположном конце коридора. Отлично, значит вот это самое место у лестницы ей сгодится. Осталось только выманить сюда папу и желательно этого Аркадия Николаевича вместе с ним. Только вот… слишком поздно она поняла, что ещё не знает, как это сделать. Но слишком долго думать не пришлось, поскольку дежурный быстро нагнал девочку и схватил её за руку, грубо оттаскивая её назад. Поэтому Софья Яковлевна сделала единственное, что могла. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и заверещала что есть силы. *** В первую секунду Яков Платонович Штольман, который мирно сидел у себя в кабинете, услышав из коридора явно девчачий визг, сильно удивился. Учитывая то, что в департаменте служили одни взрослые мужчины, да и посетителями их в основном были такие же представители мужского пола, такие звуки здесь были необычайной редкостью. На вторую секунду в сердце у Штольмана что-то ёкнуло. Он как будто уже где-то слышал такое. Только вот где… И только спустя ещё одну секунду, когда голосок вполне членораздельно прокричал «пустите!», Штольман понял, что уж слишком этот голос похож на его собственную дочь. Он тотчас же выскочил из своего кабинета и увидел на противоположном конце коридора схватку, можно сказать, не на жизнь, а на смерть. Кажется, это действительно была его дочь, которая отчаянно отбивалась от пытавшегося её утащить дежурного, — кусалась, царапалась и брыкалась. Дежурный же, который сначала хотел по-хорошему, устал от выходок этой странной девицы, терпеть эти крики было невыносимо, а попытки сопротивления и вовсе выводили из себя, поэтому он уже занёс руку над ней, в надежде, что затрещина успокоит разбушевавшуюся разбойницу, как почувствовал, что кто-то вцепился ему в эту самую руку стальной хваткой. — Только попробуйте, — яростно прошипел Штольман у него над ухом. От неожиданности и от боли в руке мужчина отпустил девчонку, а Штольман схватил его за грудки и хорошенько приложил спиной о ближайшую стену. — Какого чёрта, Семёнов? Чего удумали, ребёнка бить? — гневно пророкотал Яков. — Яков П-п-платонович, так она ж это… ну не положено же… — начал оправдываться подчинённый со страхом в голосе. — Папочка, не надо! — закричала Софья и только это заставило Штольмана ослабить свою хватку. Через пару мгновений он и вовсе пришёл в себя и отпустил незадачливого дежурного. Точнее, конечно, будет сказать отшвырнул в сторону, отряхивая после этого руки, как от грязи. Краем глаза мужчина отметил, что Сонины крики, а потом и его потасовка с дежурным, стали предметом всеобщего интереса. Сегодня на этаже присутствовало не так много людей, но те, кто был, повысовывались из своих кабинетов, с любопытством оглядывая Штольмана и его дочь, а кто-то и вовсе уже оказался в коридоре и спешил к месту происшествия, чтобы узнать подробности произошедшего. В том числе и Аркадий Николаевич. Софья с облегчением увидела, как та самая дверь рядом с дверью папиного кабинета открылась и из неё высунулся седой мужчина в изогнутых очках. Он потоптался на месте немного, а потом поспешил к Штольману. Он прошёл уже половину пути, оказался посередине коридора, когда внезапно прогремел взрыв.