О выборе

      Добровольцы стояли в очереди, медленно двигаясь через призывной пункт. Перед глазами была спина какого-то родианца, болтающего то с одним, то с другим знакомым в соседних очередях. Это раздражало. В сторону, обратную движению очереди, шли уже принятые на службу, сжимая в руках пропускные карты и допуски к инвентарю.       Желающих было много, разных мастей и разных возрастов. На душе было немного неспокойно. Юноша подбирал в голове фразы, которыми бы мог убедить старика, сидящего за столом впереди.       Родианец все не умолкал.       — Ты слышал, что Орден Джедаев отказался от участия?       «Чёртовы джедаи».       — Не отказались, они лишь долго думают.       — Я слышал, что кто-то всё же вступится за Республику…       — Как же, закатай губу. Ты знаешь, что они сделали на Тарисе?       Тихие разговоры гулом ходили между стен.       Его очередь, наконец-то. Он подошел к столу. Пожилой трандошанец что-то кряхтел служащему позади него. Юноша положил перед ним на столе свою панель.       — Посмотрим, — трандошанец выглядел усталым.       Им приходилось сидеть здесь чуть ли не целыми сутками, принимая все новых и новых бойцов.       — Возраст — шестнадцать лет…       — Мне почти семнадцать. Я смогу себя защитить, — оборвал его юноша заготовленной речью. — Не смотрите на мой возраст!       — Спокойно, малец, — ответил трандошанец, не изменяя своей усталой монотонной интонации. — На возраст мы уже давно не смотрим. Берут всех.       Он черканул что-то у себя в панели, выдвинул ящик стола, начал рыться в картотеке.       — Есть какие-то особые умения? — спросил он, не отвлекаясь от поисков.       — Я хорошо разбираюсь в компьютерах. Еще могу быть неплохим пилотом.       — Пилотом, значит, — трандошанец вытащил вкладыши из картотеки. — Это хорошо, пилоты нам нужны.       Он выложил на стол пропуски и заглянул в компьютер.       — Почему не закончил академию, малец?       Юноша отвёл взгляд.       — Прости, но я думаю, до завтра он не дотянет, — печально произнёс доктор, протирая очки.       Дом. Странно, что он до сих пор его помнил. Юноша посмотрел в сторону кровати, на которой, тяжело дыша, лежал старик.       — Я сообщу господину. Он распорядился, чтобы ему отвели место для похорон.               Юноша молчал. Отвечать не хотелось. С одной стороны он злился, отказываясь так рано принимать соболезнования, с другой — понимал, что его злость бесполезна.       — Господин сказал, что ты можешь остаться. Можешь занять его место здесь. Ты ведь помогал ему в последнее время, верно?       — Верно.       Доктор ушёл.       — Прости… — выдохнул старик. — Совсем ноги не держат. Не думал, что вот так свалюсь с ног посреди работы.       Теперь он злился на него. Конечно же, чувствуя укол вины сразу после появившейся злости. Тебе ведь осталось всего ничего, почему даже сейчас ты говоришь о работе?       — Все в порядке, отец, — ответил он спокойно.       Старик слабо закивал. Несколько часов он молча пролежал в кровати. Юноша сидел в кресле возле него, безучастно наблюдая, как истощается жизнь, постепенно выходя и растворяясь.       — Пойдём-ка, — очнулся старик. — Подышим свежим воздухом.       Он помог ему встать и, поддерживая за спину, проводил ко входу хижины.       — Мать бы гордилась тобой, — прохрипел старик, вглядываясь в горизонт.       Солнце вставало, проскальзывая золотистым светом по бескрайним альдераанским лугам. Утро было холодное. Казалось, роса собиралась на коже.       Старик закашлялся, прикрывая рот куском тряпичного пледа.       — Мы так были рады тебе, знаешь? — говорил он.       Его взгляд будто бы отсутствовал. Словно он пытался разглядеть что-то в прошлом.       — Мы с твоей матерью, — продолжал старик. — Мы всю жизнь трудились здесь. Она так хотела детей, так страдала от того, что не могла…       Он снова закашлялся. А может, расчувствовался. Отец всегда относился к нему с теплотой, но когда дело касалось чего-то, что намного глубже за его скромной отцовской любовью и суховатой и расчётливой личностью, он замыкался.       — Ты похож на неё, — произнёс старик.       — Я похож на тебя.       Старик вздохнул, выпуская изо рта прохладный пар.       — Ты не должен был бросать учёбу. Я не должен был тебя подводить…       — Ты вовсе не подвёл меня. Я сам так решил.       — Мы были так рады тебе, — продолжал он, словно не слыша его. Мы… мы были уже так стары, и ты появился. Настоящее чудо. Мать гордилась бы тобой. Она любила тебя.       — Я это помню.       Старик укутался в одеяло.       — Они сказали, я могу работать здесь. Занять твоё место.       Старик отвернулся, снова направляя взгляд вдаль.       — Здесь красиво, не правда ли? Я даже рад провести всю свою жизнь здесь.       Юноша приобнял его, поправляя ткань на плечах.       — Но это ведь совсем не для тебя, правда?       Правда, подумал он. Но куда же мне теперь деваться?       Кладбище было под стать всему, что его окружает. Прекрасным и спокойным. Совсем не похожим на смерть. Он не взял с собой дроида-копальщика. Сам он себе этого не объяснил. Может потому, что не хотел стоять и смотреть, как его родителю, жужжа, выкапывает яму груда металла. Земля была глинистой и холодной. Руки под конец отказывались работать и ныли. Казалось, мышцы вот-вот разорвутся. Заполняя яму обратно, он вырывал пустоту в своей душе.       — Разве это имеет сейчас значение? — ответил он лениво.       Трандошанец пожал плечами и отодвинул пропуски от себя.       — В помещении справа от выхода вам выдадут броню и оружие. Вход к казармам отмечен стрелками на стенах. Выбирай какую захочешь, где только будет свободное место. Удачи, малец.       Юноша сгрёб со стола пропуски со своей панелью. Проходя вдоль очередей, он чувствовал, как какая-то странная радость наполняет его, греется в груди. Ощущение нужности.       Он вышел из приёмного зала. Еще одна очередь — теперь за инвентарём. Выдающие его не сильно отличались бодростью от старика-трандошанца на приеме. Хотя здесь очереди и двигались довольно быстро. Положил на стойку пропуск — получи оружие. Юноша подумал, положи он карту пазаака, никто и не заметит.       Получив положенное, он двинулся к казармам. Новоиспеченные солдаты за дверью сидели на койках и о чем-то оживленно и весело переговаривались. Словно не шли на смерть. Он сделал шаг вперед.       За дверью он заметил, что помещение намного отличалось от прошлого. Будто место было совсем другим.       — Ты слышал? Слышал? — к нему подбежал солдат в республиканской форме, весь потрепанный и замазанный сажей. — Мы победили! Реван победил!       Победил? Странно. Он же только пришел на службу. Наверное, это и время совсем другое. Наверное, об этом говорят «вся жизнь пролетает перед глазами». Солдаты сновали по палубе из стороны в сторону. Большинство обнималось и прыгало от счастья, держа друг друга за руки. Пели какие-то песни, ликовали. Но некоторые сидели прямо на полу, схватившись за голову. Кто-то орал что-то кому-то в комлинк.       — Они… они уничтожили его. Уничтожили Малакор. Мандалорский флот понес огромные потери, но… Там были наши корабли, там было много наших людей… — солдату что-то слезно кричали в ответ, было не разобрать. — Я…я не знаю.       Вокруг было много раненных. Юноша посмотрел в окно. Мимо пролетали подбитые республиканские корабли. Как-то их мало, подумал он. Не понимаю, что тут радостного. Разве вы не чувствуете, что это ещё не конец?       Но вот и он, бежит в ликующую толпу, обнимает своих сослуживцев. Реван победил. Счастливые крики заполняли голову. Гордость заполняла сердце.       Ладно, устал ликовать. Слишком шумно, он не мог здесь больше находиться. Юноша вышел в дверь, из которой появился. Механические ставни с грохотом захлопнулись за ним.       — Республика давно изжила себя.       Он стоял возле стены, сложив руки на груди, переглядываясь иногда со своими приятелями.       — Она погибает от глупых, нерациональных решений власть имущих. Республику захватила жадность, алчность и коррупция. Она не просто нуждается — она умоляет о захвате и надлежащих изменениях. Именно из-за этого она понесла такие большие потери во время Мандалорских войн. Именно из-за этого она до сих пор не может оправиться от них.       Оратор менял интонацию от низкой и серьёзной до громкой и воодушевляющей, пафосно разнося свои слова по помещению. Зал был битком наполнен — те, кому не хватило мест тесно разместились возле стен и на полу. Одни перешёптывались, другие смотрели на выступающего с горящими глазами.       — Как думаешь, а он сам здесь появится? — шептал приятель из-за плеча.       — Не думаю.       — Но главная проблема республики — это Орден Джедаев, — продолжал оратор, выделив два последних слова явным отвращением.       — Что у него с головой? — спросил юноша, чуть оборачиваясь.       — Говорят, что мандалорцы пленили его и пытали так, что он потерял все свои волосы.       — Вспомните, — разгорался гневом оратор, — как они оставили Республику на произвол судьбы, наблюдая, как мандалорцы разрушают один мир за другим. Как восседали в своих огромных, светлых башнях, рассуждая о мире и спокойствии вместо того, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу. Все они — трусы. Не назовёшь иначе.       Оратор продолжал говорить. Казалось, он чувствовал всё, что чувствовали присутствующие, и озвучивал то, что они так долго держали у себя в головах. Юноша слушал и мысленно кивал каждому произнесённому слову, такому громкому и огромному, такому правильному… В глазах разгоралась глубокая и холодная тьма, которая разрасталась и поглощала сердце.       — Ты как, Джек? — тяжелая ладонь упала на плечо.       Давно же он не слышал этого обращения к себе. Теперь это был не зал. Он узнавал эти новые помещения. Довольно мрачные, для постоянного времяпровождения в них.       Мужчина в серой ситхской форме стоял рядом. Трепал его за плечо, усмехаясь.       — Выглядишь паршиво. Уже проведал нашу гостью?       — Еще нет, — он понял, о ком идет речь. О джедае, которого они взяли в плен.       — Я бы с этим не затягивал. Разберись с ней, как ты это умеешь. Сегодня можешь поразвлечься.       — При ней был падаван?       — Падавана не было. Она пришла одна. Непонятно, почему, но она сама пыталась нас найти. Джедаи думают, будто наше подразделение им по зубам, — ситх усмехнулся.       Юноша закивал головой, довольно усмехаясь ситху в ответ. «Чёртовы джедаи».       — Я ей займусь, — сказал он, не без предвкушения удовольствия.       Длинный коридор. По грязным пещерным стенам стекают капли подземной влаги. Холодно. Что-то он не припоминал, что дело было в пещерах. Но ладно, пусть будут пещеры, если его сознание так хочет. Он нажал на рычаг перед тяжелой каменной дверью. По выбитым орнаментам лежала пыль и паутина. Дверь поднялась.       Посреди помещения стояло кресло, спинкой вперед. Ремни на подлокотниках стягивали бледные женские руки. Саму пленницу освещал тусклый свет жёлтого фонаря над головой. Он подходил к ней, медленно наступая на холодный каменный пол.       — Твои мысли сложно прочесть, — произнесла пленница.       Она тяжело дышала, грудь вздымалась высоко. Голос её дрожал, но в интонации явно не было намерения сдаваться.       — Сочту это за комплимент, — ответил он, приближаясь к столу с инструментами перед ней.       О чем бы подумать в этот раз? Представить пленницу без одежды? Наверняка ей будет очень приятно увидеть себя в подобном обличии.       Он встал к ней спиной рассматривая вещи на столе. Шприцы с сывороткой, ножи, удавки. На чем-то уже были капли крови. Он взял один такой нож и пальцем собрал кровь с лезвия.       — Ты не должен здесь находиться, — говорила пленница.       Ему на её слова было ровным счётом наплевать. Кровь вязкой каплей тянулась с пальца вниз. Обычная кровь. Не такие уж вы и особенные.       — Я нахожусь именно там, где нужно, джедай, — сказал он, разворачиваясь.       Она смотрела на него. Светлые волосы спускаются вдоль лица. Золотятся при свете фонаря. Нежное, чистое лицо, спокойное, прекрасное. Её лицо.       Он выпустил нож из рук. Тот упал, но он не слышал звука падения.       — Это не ты… — говорил он в ужасе. — Тебя здесь не должно быть       — А кто же это должен быть, по-твоему?       Пленница изменилась. Теперь в пыточном кресле лежала старуха. Чёрные глаза сверлили его из-под капюшона.       — Проваливай отсюда.       — Ты не должен этого делать, — пленница снова вернула свой облик.       Он подошел к ней. Нож снова был в его руке. Он приставил этот нож к её горлу.       — Прошу тебя… — она плакала. — Прошу тебя…       — Нечего тебе здесь делать.       — В самом деле, Аттон? — спрашивала старуха. Нож впирался в ее старую, морщинистую шею. — В самом деле?       Под лезвием показалась линия пореза. Из него вытекала черная кровь.       — Она ведь умерла здесь вот так, правда? — смеялась над ним старуха. — Как животное. И это ты называешь милосердием?       Он в панике начал наносить удары ножом по всему ее телу. Черная кровь сочилась из каждой зияющей раны. Старуха хрипела, вскрикивала, кровь бежала изо рта, вытекала из глазниц. Она капала и струилась с кресла, образуя лужи внизу. Она лилась вдоль пещерных стен.       Удар. Ещё удар. Ещё и ещё… Тело в кресле превращалось в решето. Он зажмурился от разбушевавшейся в разуме ярости. Когда он открыл глаза, там снова лежала она. Кашляла, задыхалась.       — Нет… — выдохнул он, начиная судорожно вскрывать замки на ремнях и освобождая её.       Поднял её из кресла. Взял на руки. Слабость. Упал с ней на колени. Она лежала, искровавленная, в его объятиях.       — Таков твой удел, убийца, — слышал он шепот в голове.       Девушка в его руках приоткрыла глаза. Приподняла руку, положила ладонь на его щеку. Пальцы двигались к виску. Её взгляд не выражал ни страха, ни боли. Он выражал спокойствие, теплое, как солнечный свет.       — Я тебе покажу… — сорвалось с её губ.       Короткая темнота.       Аттон очнулся. Жидкость заполняла легкие, жидкость плыла перед глазами. Он пробовал двигаться, но конечности упирались в стекло. Тогда он начал биться в это стекло.       Перед собой, через волны жидкости, он вдруг разглядел тёмную фигуру. Она тут же куда-то исчезла, затем вернулась обратно, бегая туда-сюда. Наконец, ударила по панели. Жидкость быстро стекла вниз, после чего стеклянный купол распахнулся.       — Мастер! — воскликнул снующий возле него неизвестный.       Аттон упал вперед, опираясь на руки.       — Мастер, вы очнулись! — неизвестный подбежал к нему, помогая встать.       — Что за чёрт… — выдавил из себя Аттон, откашливаясь.       — Мастер, я так рад, что вы в порядке!       Аттон протер глаза, огляделся вокруг. Все выглядело как медотсек небольшого корабля. Он видел такие корабли — республиканские Лезвия Топора. Один из таких он пилотировал во времена Мандалорских войн.       — Как вы чувствуете себя, мастер? — спрашивал неизвестный.       Аттон спрятал лицо в ладонях. Ноги подкашивались, он пятился назад. Неизвестный помог ему усесться на койку напротив резервуара. Аттон поднял взгляд.       — Ты кто ещё такой?       — Вы меня не помните, мастер, я ваш ученик. Я Саватор. Неужели вы меня не помните?       Аттон оглядел его. Весь в темной закрытой одежде и в маске. Похожая одежда была на ситхах, тех что он видел всё последнее время. Он отпихнул его от себя настолько, насколько ему позволяли силы.       — Я не твой мастер. Что это еще за место? Какого черта я здесь делаю?       «Я должен был умереть».       — Мастер, вы, должно быть, повредили свой разум, — ситх не отставал от него. — Я нашел вас в сердце Трайуса, вы были без сознания, весь израненный. Джедай сокрушила вас.       Джедай? Сокрушила его? Это она?       — Что стало с этим джедаем? — спросил Аттон беспокойно.       Хотя потом осекся. Вряд ли такой, как этот ситх, смог бы причинить ей вред.       — Не знаю, мастер. Точнее, насколько я знаю, джедай покинула Малакор. Я принёс вас на этот корабль и тоже поспешил оттуда улететь.       — Мы не на Малакоре? Где мы вообще?       — От Малакора почти ничего не осталось… В последний момент на его месте был взрыв. Просто черный огромный взрыв. Никогда такого не видел. Мы на одном из наших кораблей, мастер. Я поместил вас в резервуар с кольто, старался вылечить вас… Уже и не думал, что получится.       — Ты не ответил, где мы.       — Я… — Саватор замешкался. — Я право не знаю, мастер. Я не такой опытный пилот. Я просто постарался улететь как можно дальше и как можно незаметнее. Боялся, что джедаи нас увидят.       — Так ты даже не имеешь понятия, где мы?       — Да, я не знаю где мы, мастер.       — Прекрати называть меня мастером, — разозлился Аттон. — Я — не твой мастер. Тебя надули.       — Мастер, ваш разум поврежден… — ситх было принялся гладить его по голове.       — Ты не слышишь меня? — Аттон ударил его по руке. — Глухой что ли? Я. Не. Твой. Мастер. Ты ошибся. Спас не того. Я даже не чувствую этой вашей Силы, — он согнулся, держась за голову. — Просто отстань от меня.       — Мастер, вы устали… — Саватор будто не слышал его.       Аттон было снова огрызнулся на него, но потом передумал. Он чувствовал огромную слабость, и не знал, справится ли он с этим ситхом, если его вдруг удастся переубедить. Прикрыв глаза, Аттон начал думать, что делать дальше.       — У тебя есть какая-то одежда? — спросил он, чувствуя, как ему становится холодно от капель кольто, стекающих по коже.       — Да, мастер, конечно! — Саватор тут же начал рыться в ящиках медотсека. — Вот, пожалуйста, мастер.       — Что это за чёрт, — Аттон отбил протянутую ему робу. — Найди что-нибудь менее заметное. И более обычное. Или ты хочешь, чтобы джедаи наткнулись на меня в этом?       — Простите, мастер, но другой одежды здесь нет. Я не успел многое взять из академии… — Саватор отвел взгляд, припоминая. — Но я взял голокроны! Я даже запер их с голосовым замком в ящике, чтобы никто, кроме меня, не смог их открыть.       «Просто прекрасно. Неизвестно где с ситхской рухлядью в ящике. Что может быть лучше»       Аттон принял робу, стал её натягивать. Вдруг он заметил шрамы на своих руках. Остановился, уставившись на них.       — Мастер, что же нам делать теперь? — спрашивал ситх.       Аттон игнорировал его, разглядывая себя. Руки с обеих сторон. От локтя и до плеч. Ноги. Тело. Он встал, снова с помощью ситха. Заметил зеркало на стене и медленно подошел к нему.       Ужаснулся. Хоть этого и не показывал. Потрогал свое лицо. Да, он заметил, что не видит левым глазом. Не думал, что все будет так. Неудивительно, что ситх принял его за свое мастера. Лучше бы уж умер. Стоял молча.       — Мастер?       «Какого чёрта я не умер?»       Он развернулся к ситху.       — Кто ещё здесь? Только ты и я? — спрашивал Аттон, уже планируя, как он будет разбираться с ним и остальными.       — Мы вдвоём, мастер, — лепетал Саватор в ответ.       — Что, неужели никто из твоих друзей не смог спастись?       Саватор притих, затем серьёзно ответил.       — Они не должны были помешать вашему спасению.       — О чём ты говоришь?       Опустив голову, Саватор продолжил.       — Они хотели вас бросить, — говорил он тихо. — Говорили, что слишком много ресурсов идет на ваше восстановление, — он медленно подошёл к шкафу в стене и открыл его.       Из него вывалились два трупа, одетых тем же образом. В нос ударил тяжёлый, острый трупный запах.       — Ты рехнулся? — закричал Аттон, закрывая ладонью нос и рот. — Какого чёрта они здесь делают? Ты не мог их выбросить в космос.       — Я не знаю, я не знаю, мастер… — интонация ситха снова сменилась на плаксивую. — Я совсем не умею обращаться с шлюзом…       Аттон выругался, отворачиваясь.       — Ты знаешь хоть что-нибудь о том, где мы находимся?       — Я не знаю, мастер, я не знаю… — Саватор кланялся ему, причитая.       — Скажи мне хотя бы, куда ты выстроил курс?       — Я подумал о том, чтобы вернуться на Коррибан, мастер.       Аттон резко посмотрел на него.       — Ты же не хочешь сказать, что мы где-то в окрестностях Коррибана?       — Я не знаю, мастер… Я… Я подумал еще в пути, что будет небезопасно где-либо приземляться. Вы были без сознания, так долго…       — И ты решил оставить одинокий республиканский корабль дрейфовать в космосе? — яростно отчитывал его Аттон. — Возле Коррибана? Ты хоть понимаешь, что здесь небезопасно?       — Мастер… — дрожал Саватор. — Простите меня мастер! — он вдруг упал на колени, цепляясь за одежду Аттона. — Я не знал, я не знал, мастер! Я должен был спасти вас! Должен был спасти вас!       Аттон нахмурился. Он подумал, что ситх ведет себя максимально странно. Слишком уж фанатичное поведение для того, кто спас не того человека. Слишком преданный для ситха. Неужели он не чувствует? Чего он так к нему прицепился?       Старуха.       Теперь понятно.       Мерзкая старая манипулирующая тварь, как же я ненавижу тебя. Даже после того, как ты сдохла, не оставишь меня в покое.       — Мастер, — Саватор всё хватался за него и продолжал рыдать.       — Успокойся, — сказал ему Аттон, отталкивая от себя. — Все нормально. Как долго мы здесь находимся?       — Я уже и не знаю, мастер. Может несколько дней, может несколько недель… У меня было много бессонных ночей, в попытках вас излечить.       — Ладно. Я… — Аттон прикрыл глаза, задумываясь. — Я благодарен тебе… Ученик.       Глаза Саватора залились слезами счастья. Забавно, подумал Аттон, учитывая как он несчастен на самом деле. Слишком благодарный для ситха. Влияние такое, что он напрочь забыл их учения, хоть и захватил с собой голокроны. «Ты должен был спасать свою шкуру, а не мастера». Сможет ли он развеять её манипуляции? Непонятно. И, в любом случае, сейчас это было бы опасно. До сих пор неизвестно, что обманутый ситх может сделать с ним, узнай он правду.       — Поднимись, — сказал он Саватору. Тот послушался, кряхтя. — Нам нужно уходить отсюда, пока…       Корабль вдруг пошатнулся.       — Пока не случилось вот это.       — Что это такое? — паниковал Саватор.       — Пираты. Обчищают судна возле Коррибана, в надежде наткнуться на охотников за артефактами. К счастью, у тебя такие есть. Замечательно.       — Но что мы будем делать?       — Наверное, мы сможем оторваться от них, если поспешим.       Снаружи слышался скрежет. Они побежали к мостику. Аттон оглянул пульт. Проверил топливо.       — Зараза…       — Что такое?       Хотел снова огрызнуться, не стал.       — Топлива немного. Мы не сможем врубить двигатели. Точнее, сможем, но мощности не хватит, чтобы вырваться из блока.       — Из блока?       — Как, думаешь, они хватают корабли? Скорее всего, они будут брать на абордаж.       Пираты не заставили себя долго ждать. На панели загорелось сообщение о взломе шлюза.       — Так, — Аттон потер глаза. — Они скоро будут здесь.       Он глянул в камеры. Трое влезли на корабль через наполовину раздвинутые ставни шлюзового отсека. Вооружённые. Аттон сжал губы, раздумывая. Затем быстро включил громкоговоритель, пододвигая к себе микрофон.       — Привет, парни, — сказал он.       Фигуры в камерах дернулись, оглядываясь и целясь в никуда. Аттон продолжал:        — Я знаю, вы ищете чем здесь поживиться, но мы ничем не можем вам помочь.       Один из них заметил комлинк на стене в коридоре и, подойдя к нему, оттянул динамик за провод к себе.       — Не дергайтесь и мы, пожалуй, вас не тронем, — прошипел он. Дюрос.       — Серьезно, ребята, — продолжал Аттон. — Вы здесь ничего особенного не найдете. Может разойдемся? Словно никто и никого не видел?       Они о чем-то переговаривались между собой. Тот, что был у комлинка, показал другим на коридоры в разных сторонах. Они тут же проследовали по указанным направлениям.       — Прекрасно… — вздохнул Аттон.       — Тогда мы сами проверим, ты не против, капитан? — прошипел дюрос.       — Что же нам делать? — вновь застонал Саватор. — Дадим бой?       — Здесь есть оружие? — спросил его Аттон.       — У меня есть мой световой меч!       — У тебя есть световой меч, волшебно. А бластеры?       — Нет…       — Все лучше и лучше, — покачал Аттон головой. — Где эти твои голокроны?       — Они здесь, мастер, — Саватор подошел к ящику, поглаживая его крышку.       — Ты серьезно? Что они делают здесь, на мостике?       — Я должен был следить за их сохранностью…       За дверью мостика послышались шаги.       — Подними руки! — кинул Аттон, подходя к пульту.       — Что? — Саватор все не хотел отходить от ящика.       — Подними руки я сказал! — Аттон взял его за плечо, подтащил к себе и поднял руки ладонями вперед.       Саватор последовал его примеру. Двери открылись. В проём прошагал дюрос, осматривая их и прицеливаясь из бластера.       — Спокойно, мы сдаёмся, — говорил Аттон. — Мы никого не обидим. Как я и сказал, здесь вы не найдете ничего особенного.       Дюрос прокряхтел что-то, осматривая их своими огромными желтыми глазами.       — Посмотрим, посмотрим, — он подошел к ситху, приставляя бластер к его подбородку. Потом глянул на Аттона. — А с тобой что, красавчик?       — Боевые ранения.       — Ага, — закивал дюрос. — Верю.       Двое других тоже прошли на мостик.       — Что там? — спросил их главарь.       — Ничего особенного. Медпаки, гранаты. Нет даже пайков. В медотсеке валяются какие-то трупы.       — Я же говорил, командир, — улыбался Аттон. — Вы здесь ничего не найдёте. Мы бедные республиканские солдаты. Пришлось даже убить парочку сослуживцев, чтоб хотя бы на нас припасов хватило.       — Ага, — дюрос снова закивал, затем осмотрелся. — Там что? — он указал на ящик.       — То же самое, медпаки, гранаты. Оставьте уж бедным солдатам на обратный путь домой.       Дюрос кивнул одному из пришедших. Тот подошел к ящику, попытался открыть его, осмотрел.       — Тут голосовой замок.       — Голосовой замок? — спрашивал дюрос, поворачиваясь к Аттону и сильнее утыкая бластер в шею ситха. — На медпаках?       Аттон пожал плечами.       — Мало ли, может убегут.       Дюрос снова кивнул, уже другому. Тот кинул ему что-то, с виду какой-то металлический коробок. Дюрос поднес коробок к Аттону.       — Уверен в этом?       — Ты хочешь забить меня этим, командир?       — Уходите отсюда, — крикнул вдруг ситх.       Смело для того, кому могут тут же выстрелить в голову. И очень глупо.       Дюрос посмотрел на Саватора, затем на коробок, пожал плечами, мол, ладно, и кинул его тому, что стоял у ящика. Тот нажал на маленькую кнопку справа. Из коробка тут же голосом ситха донеслось:       — «Открыть».       Ящик распахнулся.       — Ба… — удивился дюрос, стоящий над ящиком. — Голокроны!       Главарь развернулся, прищурившись смотря на Аттона и ситха. Аттон, в свою очередь, посмотрел на ситха.       То, как он дёрнулся, совсем ему не понравилось. Вот совсем.       Саватор резко ударил дюроса по руке, доставая свой световой меч. Дюрос попятился назад, но быстро сориентировался, приготовившись стрелять. Ситх ему этого не позволил, отрубив руку с бластером. Рука полетела в сторону, дюрос закричал. Саватор, пользуясь моментом резко двинулся вперед и пронзил его тело.       Остальные два открыли стрельбу. Аттон отскочил в сторону, стараясь, чтобы его не задело. Дюросы выбежали в дверь. Саватор хотел было побежать за ними, но вдруг с их стороны на мостик залетел шар, медного цвета. Шар упал и покатился, оказываясь рядом с Аттоном.       — Нет! — закричал Саватор.       Аттон тоже просил «нет», мысленно. Ситх прыгнул вперед, закрывая собой прогремевший взрыв. Осколки разлетелись в разные стороны, ударяясь в стены, и разрезая плоть Саватора, упавшего рядом.       — Вот же чёрт… — Аттон несколько секунд оценивал, что сейчас произошло, затем подполз к нему. — Вот же идиот, просто идиот…       Он потянул Саватора, переворачивая на спину. Ситх стонал от боли, в животе зияла огромная кровавая рана. Дюросы, переждав взрыв, снова ворвались на мостик. Аттон, увидев их, судорожно выхватил меч из рук умирающего Саватора. Активировал его, отражая выстрелы.       Сначала пошел на того, что вскрывал ящик. Напал на него, выбивая бластер, и быстрым движением нанес поперечный удар по груди. Тот вскрикнул, сжимая коробок, с помощью которого он открыл ящик. И дюрос, и имитатор голоса, упали на пол.       Затем Аттон двинулся ко второму. Тот, понимая, что бластером он тут ничего не добьется, достал вибромеч.       Дюрос побежал на него, занося меч для удара, Аттон отбил его, затем извернулся, вращаясь и уходя вниз, и ранил его в ногу. Дюрос упал на одно колено, но все же отразил последующую атаку Аттона сверху. Их оружия скрестились. Тогда Аттон увел их в сторону, ударяя того плечом, отчего тот упал назад на спину. Ногой Аттон выбил меч из его руки. Тогда дюрос выхватил бластер, но выстрелить не успел. Меч пронзил его грудь сверху. Дюрос дёрнулся, затем опрокинул голову и конечности на пол, умирая.       Аттон оглянулся, тяжело дыша. Положил ладонь свободной руки на лоб, чертыхаясь.       Сжимая меч в руках, он медленно вышел с мостика и прошел по всему кораблю, осматривая каждое помещение. Никого не было. Тогда он решил пройти на корабль пиратов, пролезая через шлюз.       Оказавшись там, он было подумал, что это какая-то шутка. Еще один республиканский корабль, грузовой, типа Квартирмейстер. Вероятно, пираты в последнее время находили их бесхозными где-то вблизи Малакора. Пустыми, мертвыми. Выкинь трупы и пользуйся. Блок для абордажа явно был модификацией, которая грубо вгрызалась в корпус. Он осмотрел и этот корабль. Нашёл в грузовых отсеках какие-то большие ёмкости, цистерны и ящики. Открывать их не стал, сразу же пошел на мостик. Там тоже никого не было.       Видимо, пиратов было только трое. Тем лучше. Аттон выключил меч. Подошел к пульту управления, проверил показатели топлива — больше, чем достаточно. На пульте лежала панель, видимо, одного из дюросов. Он включил её, перебирая и просматривая записи. В последней из них говорилось что-то о грузе, который ждет Вогга Хатт на Нар-Шадаа. Так же говорилось о некоем Братстве и о наградах за головы их лидеров. Какой бред.       Аттон снова перебрался на корабль Саватора. Прошёл на мостик. Оглядел четыре трупа, лежащие на полу. Подошел к ситху. Тот уже, ясное дело, лежал мертвым. Аттон подумал, что мог бы и помочь ему в первую очередь. Жаль, что было поздно. Он стянул маску с его головы. Смуглый, кучерявый парень, смотрел пустыми зелеными глазами вверх. Кровь стекала с уголка губ. Совсем еще ребенок, лет шестнадцати.       Аттон вдруг вспомнил свой сон, в котором видел себя добровольцем. Вспомнил вообще все из этого сна. Странное чувство. Хочется блевать.       Он осмотрел других. Поднял имитатор, с помощью которого дюросы открывали ящик. Нажал на одну из маленьких кнопок. Коробок что-то прошипел голосом дюроса — видимо последнее, что он записал, был крик его хозяина.       Так и стоял. В одной руке — выжженная взрывом гранаты маска, в другой — шипящий голосом дюроса имитатор. Трупы на полу. Опять. Лучше бы он действительно умер. Лучше бы его вообще не существовало. Треклятая старуха. Треклятый весь этот мир.       Аттон скомкал предметы и сунул себе в карман. Перешагивая через лежащих, подошел к ящику с голокронами. Активировал меч. Красный луч с визгом разрубил артефакты. Казалось, они тоже визжат, превращаясь в бесполезный осколочный мусор.       Надо уходить.       На корабле пиратов он нашел ториевые заряды. В цистернах, видимо, было какое-то топливо. Он перекатил цистерны на Лезвие Топора, оставляя по одной в каждом помещении и в коридорах. Нелёгкая работёнка. На каждую цистерну зацепил заряд. Десяти минут должно хватить.       После всех этих махинаций Аттон встал в шлюзовом проходе. Достал меч Саватора, включил, выключил, покрутил его в руке. Затем швырнул его рядом с одной из цистерн с зарядом.       Шлюзовая дверь перед ним закрылась. Он нажал на панель, после чего отключился магнитный блок. Корабль ситха отцепился, медленно отплывая назад.       Еще через несколько минут Квартирмейстер улетел прочь, оставляя взрыв за собой.