О выборе

      — Похоже, старик не врал, — произнес Аттон сам себе, стоя напротив хижины, выдолбленной в корне огромного дерева.       Место вокруг неё поросло высокой травой. Вокруг бегали и скрежетали тахи. Один из них с интересом подбежал к Аттону и начал подергивать того за штанину. Аттон припугнул его.       — А ну, катись! — топнул ногой.       Тах отскочил, но недалеко, все равно им интересуясь. Его примеру последовали и другие, выстраиваясь небольшим полукругом.       — Пошли прочь, — Аттон поднял руки.       Тахи разбежались, тихо вереща. Аттон повернулся и пошел в сторону двери, высоко поднимая ноги и подминая траву под собой. Дверь была открыта, хоть и отворить её пришлось с большим трудом.       В хижине было темно. Все вокруг было устлано толстым слоем пыли, таким, что Аттон закашлялся, как только сделал шаг. В углу стояла небольшая печь, пыль покрывала дрова, мелкой кучей лежавших вдоль неё. На печи — котлы, чайники. Тоже все в пыли.       Кровать была в том же помещении, стояла с другой стороны. Вообще вся хижина была одной большой комнатой, служившей и кухней, и гостиной, и спальней. Деревянный стол с двумя стульями посередине. На столе жестяные кружки.       Все это освещал только свет из дверного проема. Аттон стоял возле двери. Его тень падала вперед. Он снял сумку с плеча, кинул где-то возле вешалок. Для хижины отшельника тут как-то слишком гостеприимно.       Найдя какую-никакую щетку и прикрыв нос и рот платком, Аттон начал выметать пыль. Она поднималась и клубилась, так что платок едва ли в этом помогал, но Аттон был уверен, что, не будь этой тряпки, его легкие тут же наполнились этой пылью доверху.       Дойдя с щеткой до кровати, он склонился над каким-то ящиком возле него. Отложил щетку на кровать. Открыл ящик. Достал аккуратно сложенную одежду, раскрывая её и рассматривая перед собой.       — Ты же не серьезно да? — спросил Аттон, усмехаясь.       Митра стояла напротив, держа одежду, сложенную на её ладонях. Она была полна энтузиазма, но, увидев реакцию Аттона, заметно расстроилась.       — Неужели ты даже не хочешь примерить?       — Я согласился на джедайские приёмчики, а не на… — он окинул сверток взглядом, — … халаты.       — Только примерь. Это очень удобно. Пожалуйста, — Митра посмотрела на него как-то жалостливо.       Он замешкался.       — Ладно, — сказал Аттон, принимая сверток из рук и скрылся с ним в каюте.       Через несколько минут он вышел, уже облаченный в джедайскую робу, что она нашла для него. Одежда песочного цвета, мантия темно-красная, черные перчатки.       — Ого! — Митра поднесла ладони к лицу.       — Чего такое? — испугался Аттон. — Что, маловат?       — Ты только посмотри на себя! — говорила Митра восхищенно. — Тебе так идет!       — Неужели, — пробормотал Аттон, смущаясь.       — Правда! — Митра ходила вокруг него, и радовалась, словно ребёнок, разглядывая его и где-то поправляя складки.       Аттон наблюдал за ней и как-то грустно улыбался. Митра вопросительно на него посмотрела. Он пожал плечами.       — Не знаю.       — Что здесь за крики? — Мира вышла на палубу. — Ого, вау, — произнесла она, глядя на Аттона. — Смотрите-ка, кто тут решил приодеться. Наконец хоть стал похож на разумного.       — Свою не хочешь натянуть? — огрызнулся Аттон.       — Ну уж нет, увольте, — отмахнулась Мира.       — Но почему? — спросила Митра её, снова расстроившись.       — Нет, не надейся…       Аттон сложил робу обратно в ящик, усмехаясь. Теперь-то она только в этом и ходит.       Он продолжил уборку. Ладонями сметал пыль с окон. Переставлял столы и стулья как ему угодно. Разжёг печь. Улёгся в кровать. Спать без матраса будет нелегко. Так и закончим этот день, один из вереницы последующих.       По утрам он выходил в лес. Натыкался на скелеты и полуразложенные трупы. Ничего особого на них не находил. Раз наткнулся на таха, жующего ягоды с куста.       — Что там у тебя, приятель? — спросил он зверька.       Тах рвал ягоды и жевал. Тогда Аттон сорвал одну и тоже попробовал, сразу же выплюнув.       — Ну и кислятина.       В другой раз наткнулся на группу из четырех вуки, помог им отбиться от катарнов. На следующий день они пришли к его хижине, принесли какой-то провиант и матрас, набитый сухой травой. Аттон, конечно, такого не ожидал, и был очень им благодарен. Вскоре они стали иногда его навещать. Он выменивал найденное в лесу на еду, иногда помогал им охотиться. Так проходил день за днем.       Лес гудел от ветра и звуков всякой живности. Аттон сидел на крыльце и жевал ягоды, держа их горсть в ладони. Тах, спустившийся по холму, подбежал к нему. Аттон зачерпнул парочку ягод, кидая зверьку. Тах с удовольствием поглотил угощение.       — Нашел себе друга? — услышал Аттон над собой.       Микал стоял перед ним в дорожной мантии. Аттон молча продолжал жевать ягоды, подкармливая таха.       — Я удивился, когда услышал о чужаке, помогающем племени, — продолжал Микал. — Знаешь, когда-то в этой хижине жил Джоли Биндо. Он двадцать лет изучал эти леса.       — Если ты о мрачном старике, который говорит иногда так, будто выжил из ума, то эту историю я уже слышал от него, — сказал Аттон.       — О, — Микал закивал. — Это многое объясняет.       Аттон никак на это не ответил. Только осмотрел его и спросил:       — Вуки не говорили тебе, что сюда опасно спускаться одному?       — Они провели меня, но позже пошли по своим делам. Я сказал им, что встречаю старого друга.       — Я передам, что ты заходил, если вдруг его увижу.       — Аттон, я имел в виду тебя.       Аттон закатил глаза.       — Большая шишка в Республике, но до сих пор не научился понимать шуток.       — Прости, — Микал пожал плечами.       — Я бы пригласил тебя в дом, но, боюсь, я плохо принимаю гостей, — сказал Аттон, показав большим пальцем сзади себя.       — Ничего, не страшно.       — Какие у тебя здесь дела? Кашиик вдруг стал частью Республики?       — Нет, — Микал покачал головой. — Но, я думаю, что он на пути к включению в неё. Пока они работают над налаживанием торговых путей с Кореллией и Альдерааном. Сын вождя открыл свое дело на Корусанте, и теперь всячески старается подключить в него своих соплеменников.       — Как мило, — хмыкнул Аттон, вставая и отряхивая руки. — Семейный бизнес. Спасибо, что зашёл.       Он развернулся, чтобы зайти в хижину.       — Аттон, — позвал его Микал.       Аттон остановился и нехотя развернулся.       — Ну чего тебе еще?       Микал замешкался, раздумывая, что бы сейчас сказать.       — Она…       — Не говори о ней, прошу тебя, — оборвал его Аттон.       Микал понимающе опустил взгляд.       — Я лишь хотел сказать, что тебе совсем не обязательно делать это с собой.       — Я здесь именно потому, что хотел избежать подобных разговоров.       — Ты ведь понимаешь, что она неспроста отправилась туда одна?       — Я просил тебя не говорить о ней, Микал. И да, понимаю. Она вечно брала на себя какой-нибудь тяжкий груз, оставляя всех позади. Принимая решения за всех. Странно, что ты об этом не подумал.       — Ей нужна помощь, Аттон, — Микал был на удивление тверд и серьезен.       — Я не удивлюсь, если тебя прислали с дипломатической миссией ко мне. Они выбрали очень компетентного человека.       — Я пришел сюда по своей воле, Аттон. Потому что хотел проведать тебя.       — И зарядить в меня очередью из нравоучений. Почему бы джедаям просто не оставить меня уже в покое?       — Разве ты не понимаешь, зачем она обучала всех нас? Что это значит для Галактики?       — Я вашей Галактики упился по горло. Она постоянно мне напоминает, чтобы я знал свое место. Не хочу больше с ней знаться.       — Ладно, ладно, — соглашался Микал. — Но что, если дело вовсе не в Галактике? Неужели ты думаешь, что она всего этого хотела для тебя?       — «Всего этого» — это чего? Я живу один, в покое и в гармонии с собой. И что-то не припомню, чтобы кто-то спрашивал, чего хочу я.       — Ей всегда было дело до того, что хочешь ты.       — Не делай вид, будто знаешь, что было между нами, Микал.       — Я и не пытаюсь, — ответил Микал спокойно. — Прости. Я думал над тем, что заявиться сюда было плохой идеей.       — Рад, что ты понял это так поздно, — съязвил Аттон.       Микал печально склонил голову, кивая.       — До встречи, Аттон, — сказал он, уходя.       — Иди ты к чёрту, — бросил Аттон ему вслед.       Он гневно прошел в глубь хижины. Подкинул дров в печь. Смотрел, как языки пламени обнимают поленья. Прошел в другой конец комнаты, сел на кровать. Злился, вспоминая их встречу. Злился на всё, что вообще с ним произошло. Тут перед глазами появилось её лицо.       Аттон тряхнул головой. Несколько минут он сидел, уставившись в пол, и думал.       С улицы доносились все те же звуки леса. В печи трескал огонь.       Он перевел взгляд на ящик, стоящий возле кровати. ***       — Начнем с того, пожалуй…       Тви’лек в первом ряду тянул руку. Учитель закатил глаза. Он выглядел устало. Утренние занятия были явно не для него. Да и сама конструкция учебного зала сводила с ума. Ряды, за которыми сидели ученики, были завернуты в круг, а свет из широких окон у потолка отражался от белоснежной поверхности и немного слепил.       — Да, Этес, пожалуйста.       — Мастер, будете ли вы учить нас Зрению Силы.       Он сомкнул глаза и провел рукой по темным волосам, туго стянутым в хвост.       — Давайте так, — он поднял руки и расставил ладони перед собой. — Если у вас есть вопросы по поводу последующих… Не знаю, как это для вас обозвать, — он посмотрел на женщину, стоящую возле входа. — Лекций? — женщина кивнула. — Хорошо, пусть будет лекций. Если у вас сейчас возникают вопросы, то задавайте их сейчас. Что касается вашего вопроса, юнлинг…       — Но, мастер Рэнд, я падаван!       Учитель закатил глаза и снова посмотрел на женщину у входа, словно говоря «ну давай же, помоги мне». Она почувствовала его взгляд, улыбаясь, и лишь пожала плечом, мол, справляйся сам.       «Ты серьезно? Откуда я могу знать все это?»       «Ты должен это знать, мастер Рэнд»       «Миралуки умеют шутить, вот так открытие.»       — Так… — он вздохнул. — Ладно, простите, падаван. Что касается вашего вопроса…       — Э… мастер Рэнд, мы слышим ваши разговоры, — вдруг усмехнулась девушка на другом конце зала.       Он прикрыл лицо рукой.       — Ну хорошо, отлично. Если у вас есть вопросы или еще какие-нибудь едкие комментарии по поводу вашего горе-учителя, то говорите их прямо сейчас. Что касается Зрения Силы, то, — он показал на «коллегу», — мастер Визас знает об этой технике лучше, чем я.       Визас кивнула. Вуаль на ее лице качнулась, золотистая кайма пошла волнами.       — Уверен, она расскажет о ней намного больше и подробнее, чем я. Так что, имейте терпение, скоро вас всему научат. Что касается именно моих познаний, — он приложил руки к груди, указывая на себя, — то, по сравнению с опытом остальных учителей, они просто жалки.       Визас опустила голову, думая, какой идиот.       — Но, раз уж настали такие времена, то я постараюсь научить вас всему, чему умею. Хоть и подозреваю, что вы можете научить меня куда большему. Ведь нет неведения…       — Есть знание! — ликовал Этес.       — Да, спасибо, падаван. Без вас я бы не справился.       — Мастер Рэнд, а вы уже выбрали, кто будет вашим падаваном? — спрашивал кто-то на третьем ряду.       — Нет, но я постараюсь это сделать до того, как моя голова взорвётся.       — А будете ли вы говорить о Дыхании Силы?       — Так, ладно, затея с вопросами до лекции была так себе. Не поймите меня неправильно, я поощряю вашу любознательность, но давайте все же приступим хоть к какому-то… К какой-то теории, хорошо? — он обратился ко всему залу, крутясь на месте.       «Их ведь мало, чего они так везде расселись?»       «Смелее, у тебя получится»       «Упасть в обморок?»       «Аттон, у тебя занятие»       — Итак, — начал учитель. — Для начала разучим то, что я точно знаю хорошо. Надеюсь, что знаю хорошо. Как вы знаете, с помощью Силы можно воздействовать на разум. Есть разные способы проявления этого воздействия…       Он рассказывал, обращаясь то к одной, то к другой части зала, жестикулируя. Ученики записывали его слова в панелях. На удивление, никто его не перебивал, и рассказывать получалось плавно и подробно. Постепенно он даже вошел во вкус и ему это начало нравиться. Убедившись в том, что новоиспеченного мастера никто не обидит, Визас тихо покинула зал.       — Для начала представьте какой-нибудь вид деятельности. Желательно такой, чтобы при его обдумывании ваши мысли были заняты только им. Счет, повторение маршрутов, может, карточная игра…              Его взгляд вдруг упал на девушку, сидящую поодаль ото всех, в углу и на заднем ряду. Сидела и слушала его с упоением. По плечам спускались светлые волосы. Она улыбнулась ему.       Он, только завидев её, несказанно обрадовался, останавливая свой рассказ. Потом опомнился и, в свою очередь, улыбнулся ей. Они кивнули друг другу. — … потому что, — говорил он, снова обращаясь к другой стороне зала, — пока ваш разум занят чем-то таким, в него сложно проникнуть.       Закончив это предложение, он снова повернулся к месту, где сидела девушка. На этот раз, на том месте не было никого. Он нахмурился, оглядываясь и выискивая её.       Ее нигде не было.       Он опустил взгляд, не понимая.       Затем замер.       Замер и зал, смотря на него. Ученики переглядываясь, спрашивая, что происходит.       Визас, шедшая в это время по коридору, остановилась.       Теперь его взгляд выражал лишь холодный ужас.