О выборе

      Открыв глаза, Митра обнаружила себя лежащей на полу. Нижнее белье на ней было насквозь промокшим, вода мелкими каплями покрывала кожу. Становилось холодно. Митра откашлялась. Теплый воздух из ее рта превращался в пар.       Она встала и оглянулась. Место не было ей знакомым. Или было? Прямо перед ней находилась открытая кольто-капсула, из которой медленными струйками стекала оставшаяся жидкость. Вокруг стояли еще четыре капсулы, в которых застыли люди, почти неподвижно. Конечности слегка покачивались от потока. Панели рядом с ними пищали и горели красным.       «Неужели все сначала?»       Митра вытерла ладонями лицо и вышла в открытую дверь. Коридор был плохо освещен, местами противно подрагивали лампочки. Дверь спереди кряхтела и дергалась, испуская дым. Митра попробовала залезть в переключатель, но в механизме что-то замкнуло, а у нее при себе не было ничего, чтобы это исправить. Тогда она решила обыскать те помещения, в которые имела доступ. Дверь, возле которой висел указатель «морг» была заперта, зато медицинская лаборатория была открыта.       Компьютер в лаборатории поддался взлому с первой попытки. В контейнерах и на складе не оказалось ничего, чтобы починить заклинившие двери, но зато нашлись какие-то медикаменты и припасы. Жаль, что одежды не нашлось.       Морг, казалось, протянулся на километры вперед и в ширину. Огромное помещение, почти всплошную заставленное медицинскими столами с трупами на них. Вниз по ним спускались белые простыни, местами покрытые крупными красными пятнами. Где-то из-под простыней свисали конечности, по которым на пол мелко падала кровь.       Митра подошла к одному из них. На рукаве блестела повязка республиканской армии. Посмотрела на труп совсем рядом. В отличие от остальных, он не был накрыт простыней. Это был труп мужчины, облаченного в черную мантию. Лицо закрывала маска — узкая прорезь для глаз поперек, угловатые красные фигуры. Руки, лежащие на животе, до сих пор что-то сжимали. Митра разжала оцепеневшие пальцы, и вытащила световой меч из них, рассматривая рукоять.       — Нашла то, что искала среди мертвых?       Митра в ужасе обернулась на знакомый голос, который, впрочем, вовсе знакомым не казался. С одного из столов поднялась девушка, опустилась на пол и встала напротив. Белокурые волосы, собранные в пучок сзади, голубые глаза, ясное, кроткое лицо. Она улыбалась, склонив голову.       Митра застыла на месте, рассматривая своего двойника. Та выжидала с таким выражением, будто вот-вот готова рассмеяться. Взгляд упал на выжженную дыру в ее мантии на груди. За дырой в одежде зияла другая, черная и глубокая — дыра в ее теле.       Дыхание сбилось. Ее отражение вдруг закашлялось. Девушка подняла ладонь, собирая кровь, сочащуюся из ее рта. Митра испуганно оглянула себя и коснулась пальцами места, в котором была рана ее двойника.       В ту же секунду она почувствовала, как ее тело резко пронзают в спину. В груди горело. Из сплетения рёбер торчало лезвие, пылающее холодным алым огнём. Митра вскрикнула. В глаза ударила темнота.       — Что с тобой? Ты побледнела.       Аттон, склонившийся над пультом управления, смотрел на нее.       — Где мы? — спросила Митра, оглядываясь.       — Мы сели в Анкорхеде. Ты вообще меня не слушала?       Митра прикрыла веки и оттолкнулась назад.       — Прости, я задумалась.       — Я заметил.       Митра прошлась ладонями по подлокотникам кресла, ощупывая их.       — Все так реально…       — Хочешь приступить к поискам сразу, или все же сжалишься надо мной? — спрашивал Аттон, выключая двигатель.       — Я сплю?       — Я надеюсь, что нет, — хмыкнул Аттон, продолжая процедуру выключения.       Митра встала из кресла и поспешила к выходу.       — Так значит, сразу на поиски? — крикнул ей Аттон вдогонку, на что не получил ответа.       Митра выбежала из корабля. Вокруг сновали служащие со скудным оборудованием на тележках. Митра пошла дальше, вглядываясь в каждую деталь вокруг себя.       — Простите, — к ней подошел зеленокожий тви’лек, от которого разило алкоголем. — Ваш корабль, это что, Чёрный Ястреб?       Митра вгляделась в его лицо.       — Тьек? — спросила она удивленно.       Тви’лек вытаращил глаза.       — Мы что, знакомы?       Митра отвела взгляд, перебирая что-то у себя в уме и пошла дальше.       Площадь возле порта была оживленной, люди двигались туда и сюда. Митра ходила между ними, оглядываясь и стараясь понять, что происходит. Голова кружилась, а ноги становились ватными. В конце концов она врезалась в кого-то и упала назад, подставляя ладони на горячие камни, которыми была выложена улица.       — Я знал, что найду тебя здесь.       Митра подняла голову. Человек, стоящий перед ней, был черным пятном, освещенным ярким солнцем позади себя. Ладони вдруг перестали ощущать твердые камни. Вместо них была мягкая, зеленая трава, прохладная и свежая. Митра сидела в массивных корнях дерева блба. Она укрыла лицо ладонью, чтобы разглядеть прибывшего к ней.       — У тебя снова проблемы с мастером Вруком, — огорченно качал головой Кавар.       Митра фыркнула и подтянула худые, маленькие ноги к себе.       — Он уже вам нажаловался, — проворчала она, смотря куда-то вдаль.       Под холмом раскинулась фермерская резиденция, окруженная ручьем и лугом, золотящимся на солнце. По обе стороны крутились ветряные мельницы.       — Это его прямая обязанность, как мастера джедая, — говорил Кавар, уткнувшись в пояс кулаками. — Сообщать о неугодном поведении учеников.       — Неугодном кому, ему что ли? — возмущалась Митра. — Старый дурак.       На удивление Кавар не стал ее отчитывать за оскорбление, а только улыбнулся.       — Покажешь мне его? — спросил он, подходя ближе.       Митра сжала твердый камушек, что нащупала у себя в руках.       — Какая разница, мне все равно не позволят его оставить, — сказала она, укрывая кристалл как можно глубже у себя в кулаке.       — Ты знаешь, почему Врук был зол на тебя?       — Потому что он красный. А красный только у ситхов. И плевать ему, что ситхи свои синтезируют, — Митра поднесла кулак с кристаллом к груди и жалостливо посмотрела на учителя. — А мой самый настоящий.       — Он был недоволен, потому что ты сбежала из Анклава, — говорил Кавар. — И одна, без взрослых, пробралась в пещеры. То, что ты там нашла — это уже отдельный разговор. Это ведь могло быть опасно для тебя. Что если бы тебя ужалил кинрат?       Митра съежилась, укрывая ладонью правое колено.       — Митра, так тебя все-таки ужалил кинрат! — сокрушался Кавар, склоняясь над ней.       — Ну и что, — Митра отодвинулась, не давая себя осмотреть. — Было совсем не больно, вот нисколечки. И я сама все вылечила. И забила этого кинрата палкой.       Кавар покачал головой.       — Ты способная, Митра, и очень смелая. Но ты должна понимать, что джедаи себя так не ведут. И тебе еще далеко до своего собственного светового меча, так что идти на поиски кристалла было не только опасно, но еще и нецелесообразно.       Митра снова фыркнула и выставила вперед нижнюю губу. Взгляд упал на даму, выходящую из резиденции. Красивую, высокую, в легком летнем платье. Она вела за руку девочку, которая подпрыгивала на каждый шаг и что-то радостно кричала. Ее мать склонилась над ней, улыбаясь и целуя в нос. Митра грустно вздохнула и отвернулась.       Кавар присел рядом на корточки и глянул туда же, куда смотрела она. Склонил голову, печально понимая ее ощущения.       — Подумай Митра, — он положил руку ей на плечо. — Я ведь твой наставник. Что если бы ты не справилась с тем кинратом в пещере? Что если бы я пошел на твои поиски, и нашел тебя мертвой?       Губы Митры задрожали. Чего она точно не хотела, так расстраивать Кавара, который был так добр к ней. Но затем она поняла его намерение застыдить себя и снова фыркнула, хотя уже расстроенно.       — Вы бы справились с эмоциями, — проворчала она. — Вы хороший джедай. Не такой, как этот старый дурак.       Кавар засмеялся.       — Когда-нибудь ты будешь хорошим джедаем. А я старым дураком.       — Вам далеко еще до того, чтобы быть старым, — заметила Митра. — И дураком уж тем более.       — Для начала перестань называть Врука Ламара подобным образом. Ты должна уважать своих учителей.       — Я уважаю вас, мне этого достаточно.       — И не вступай с мастером Вруком в прямую конфронтацию, — продолжал поучать Кавар. — Если дело все же к этому приведет — обращайся ко мне.       — Я и сама в состоянии держать ответ за свои слова. Мне незачем подвергать вас гневу остальных.       — Почему бы тебе не быть ко всем такой же доброй, как и ко мне?       — Почему бы мастеру Вруку не быть ко мне добрее?       — Мастер Врук очень добр к тебе, как и ко всем остальным. Он вовсе не зол, он строг. Если он не будет таковым, то некому будет поддерживать дисциплину. Если он и придирается к тебе, то только потому, что беспокоится за тебя. Он действительно боится, что ты можешь пасть на Темную сторону, и пытается тебя от этого уберечь. Хоть и таким способом. Ты не думала об этом?       Митра виновато вздохнула.       — Нет, не думала.       Она уткнулась носом в колени, разбитая своими же поступками. Кавар глянул в сторону, задумываясь.       — Знаешь, — сказал он Митре. — Тебе и правда рано сейчас думать о световом мече. Но ты можешь сохранить кристалл, пока он у тебя не появится.       — Правда? — Митра оживилась. — Вы и вправду мне это позволите?       — Только если ты будешь послушной. И не будешь показывать его другим, иначе они последуют твоему примеру, и тоже подвергнут себя опасности ради кристалла, — Кавар поднялся и протянул ей ладонь. — Идёт?       Митра нахмурилась, но все же сдалась и взялась за его руку, чтобы встать.       — Уже так утомилась? — спрашивал Аттон, поднимая ее с земли. — А я ведь предлагал немного отдохнуть.       Митра потерянно осмотрелась вокруг.       — Мы на Татуине? Снова?       — Митра, — Аттон засмеялся. — Ты меня пугаешь.       Он положил ладонь ей на лоб, затем на темя.       — Тебе, наверное, напекло голову, — он заботливо собрал капюшон мантии на ее плечах и накрыл ее голову. — Пойдем-ка в тень, — сказал он, оглядываясь, — нечего тебе здесь народ привлекать.       — Ничего не понимаю, — говорила Митра ослабленно. — Почему ты со мной?       — Прости? — Аттон сдвинул брови.       — Ты должен был остаться, — качала Митра головой. — Я бы не позволила тебе лететь со мной, это невозможно.       — Так кто бы был последним? — Аттон стоял, подсвеченный лампами главного зала академии.       — Какая сейчас разница, — вздохнула Митра, вскинув руками, и уселась в одно из кресел, стоящих кругом.       — Не знаю, — Аттон, держа руки в карманах, медленно шагал к ней. — Может мне есть разница. Может потому, что это должен был быть я.       Митра подняла на него взгляд.       — Так ведь?       Она сначала промолчала, но затем виновато и робко кивнула.       — Ты пристроила всех, кроме меня. Расставила по доске, как в дежарике. Не скажешь, какую ячейку занять мне?       — Тебя нет на доске.       — И почему же?       — Странно говорить так, будто ты не влезал в мою голову и не нашел все ответы.       — Я способный, но не настолько.       Митра уставилась на свои руки, сцепленные в замок.       — Раз сейчас уже нет разницы то, может, скажешь?       — Ладно, — Митра вздохнула. — Я хотела, чтобы ты сделал выбор. Сам решил, куда тебе идти.       — Надо же, — усмехнулся Аттон. — Как это мило с твоей стороны.       Он повернулся к ней спиной, задумываясь.       — В таком случае я полечу с тобой.       — Нет, Аттон, — Митра откинулась в кресле назад, закрываясь руками. — Эта часть плана точно остается без изменений.       — Часть плана. Забавно, — Аттон развернулся, поднимаясь на ступень и становясь рядом с ней. — Как будто тебя кто-то спрашивал.       — Я не позволю тебе лететь со мной, — настаивала Митра, смотря на него снизу вверх.       — Тогда твой «план» по оставлению мне собственного выбора точно провалился. И, как ты сама сказала, я больше не твой ученик. А ты не мой учитель. Я не обязан тебе подчиняться.       Аттон склонился над Митрой, приблизил свою ладонь к ее лицу и провел большим пальцем от виска к подбородку. Он улыбнулся ее испугу и прикрыл глаза.       — Пойду проверю корабль, — Аттон выпрямился. — Не уверен, что служанки ни в чем не напортачили. И, может, ты перестанешь смотреть на меня так, будто я прозрачный?       Митра тряхнула головой.       — Может, зайдем куда-нибудь? — Аттон держал ее за плечи и осматривался. — Ты, кажется, плохо переносишь здешнюю жару.       — Я в порядке, — отмахнулась Митра.       — Нет, Митра, ты не в порядке, — отвечал Аттон, разозлившись. — Хватит строить из себя несломленную героиню. Мы больше не на Телосе.       — Ты не понимаешь, — Митра мотала головой. — Здесь что-то происходит. Что-то странное. Тебя не должно здесь быть.       — Зачем ты снова заводишь эту тему, черт возьми? — Аттон вскинул руками. — Что ты все заладила? Ты вообще потратила бы кучу времени, идя по ложному следу, не полети я с тобой! Или вообще осталась тут лежать, затоптанная.       — Что значит, по ложному следу? — нахмурилась Митра.       — А, ну да, конечно, — Аттон закатил глаза. — Можешь снова мне доказывать, что рано или поздно ты дошла бы до этого сама. Ведь это я из вас всех самый глупый. Только вот уже нет никакого «бы». Хотя ты, конечно, можешь попробовать разблокировать Т3 с помощью его голоса, как и хотела. Я более чем уверен, что у тебя ничего не получится.       — Как интересно, — адмирал Онаси усмехнулся. — Совсем недавно один из ваших бывших спутников спрашивал меня о ней.       Аттон и Митра переглянулись.       — Кто из нас мог спрашивать о таком? — спросила Митра. — Это был Микал?       — Нет, я бы сказал, что на том спутнике было больше ржавчины, — Онаси от души рассмеялся от самого себя.       Аттон многозначительно взглянул на Митру, думая «это мои-то шутки глупые?». Митра сморщилась, махнув на него рукой.       — Что значит больше ржавчины? Это был дроид? Это был Т3-М4?       — Нет, не этот дроид, — отвечал Онаси. — Я думал, ржавчина точно его опишет, ну что-ж…       Он расписался в панели, которую поднес к нему секретарь.       — НК-47? — догадалась Митра. — Но зачем ему искать ее? Это точно был он?       Онаси кивнул секретарю, отдавая панель, и пожал плечами.       — Нам как-то не удалось поговорить по душам, но это точно был он. Этого дроида мало с кем спутаешь, ведь только он невзначай может обронить выражение «мясные мешки». Но вам я скажу то же, что и ему — я не знаю, где Бастила Шан. Она сильно обеспокоена безопасностью своей семьи, настолько, что даже мне удается с ней связаться через доверенное лицо.       — Она вам не доверяет? — спросил Аттон, прищурив глаза. — Может, и нам тогда не стоит?       — Джедаю лучше знать о джедайских приемах, — ответил на это Онаси, грозно нахмурившись и собрав тем самым в кучу волевые морщины на своем лбу. — Если часто находишься в эпицентре боя, то тебе лучше не хранить в голове то, что оттуда можно вытащить.       — Да, логично, — проворчал Аттон.       — Я все равно бы догадалась, что мне нужна Бастила, — мотала Митра головой. — И без твоей помощи.       — Ну вот опять, — закатил Аттон глаза. — А что если бы НК-47 не решил бы найти ее? Что если бы он просто улетел на край космоса? Ты ведь полетела бы за ним, не так ли?       — Это просто глупость, — сказала Митра, хватаясь за голову. — Я не понимаю.       — Слушай, ты действительно выглядишь не очень, — говорил Аттон, придерживая ее за плечи. — Я имею в виду, по сравнению с обычной тобой. Точнее, не то чтобы я все время оценивал, как ты выглядишь…       — Хватит! — крикнула Митра, отталкивая его. — Прекрати это сейчас же!       Аттон застыл в замешательстве.       — Прекратить что?       Митра закрыла лицо ладонями.       — Уходи, прошу тебя.       — Ты не сильно сопротивлялась в начале, как для той, что не хочет меня видеть рядом с собой, не считаешь? Эй!       Аттон дернулся за вором, выдернувшим с пояса Митры мешок с кредитами.       Митра обернулась в сторону погони.       Ее двойник стоял на фоне снега, который, казалось, подсвечивался своей белизной, так же, как и одежда на ней. Так же, как её хитрый оскал.       — Кто ты? — спросила Митра девушку.       Она рассмеялась, плечи содрогались.       — Что ты такое? Что со мной происходит? — продолжала Митра, делая к ней неуверенный шаг.       Девушка закончила смеяться, оставив только легкую улыбку на своих губах. Щеки розовели. Митре казалось, это была она, но будто моложе. Ее кожа будто подсвечивалась изнутри.       — Тебе нравится здесь? — спрашивала девушка мечтательно, обводя рукой площадку Телосианской академии. — Здесь так спокойно, даже несмотря на весь этот холод и метель.       Митра огляделась, ничего не понимая.       — Все эти просторы… Как думаешь, Сила выглядит так? Или ты все же предпочитаешь в ней тонуть?       В мгновение долина внизу академии наполнилась бурлящим океаном, волны которого кружили с огромной скоростью и с грохотом ударялись о башни. Митра стояла почти на самом краю площадки, поэтому тут же почувствовала холод и капли на своих щеках и шее.       — Я умерла? — спросила она у двойника.       Девушка снова разразилась звонким и мелодичным смехом.       — Ты столько раз слышала мантры, — говорила девушка, переводя дух. — Не заставляй меня снова их повторять.       — Зачем ты показываешь мне это? — спросила ее Митра.       Девушка вновь засмеялась, громче прежнего.       — Чего ты хочешь от меня? — голос Митры срывался на крик. — Чего ты хочешь?       — Чего я хочу? — улыбалась девушка, подняв брови.       Она подходила ближе, оставляя на снегу красные следы.       — А разве это не ты? — спросила она и легким движением столкнула Митру назад.       Митра летела вниз, готовая встретиться с жестокими ледяными волнами.       Ее крепко подхватили чьи-то руки.       — Похоже, юбки такой длины явно не для тебя, — улыбнулся Аттон, помогая ей ровно встать на ноги.       Он быт одет в костюм темно-синего цвета, с золотистой вышивкой по краям. Волосы аккуратно зачесаны назад.       — Корусант-Прайм, — усмехался Морон, спускаясь по лестнице возле них. — Треклятый деваронианец видимо мнит себя ближайшим к центру Галактики, раз поместил у себя на яхте «звезду», — он обратился к Митре. — Вы не ушиблись?       Митра переглянулась с Аттоном. Он сжал губы настолько, что они побелели.       — Нет, спасибо, — ответила ему Митра, продолжая спускаться по лестнице.       Морон подставил ей локоть. Митра замешкалась, но Аттон быстро на это среагировал, заводя свою ладонь за ее талию.       — Скорее, сейчас пропустим все веселье, — сказал он, немного подталкивая ее вперед.       Морон на это только улыбнулся, хоть в его хитром взгляде и промелькнула искра злости и досады. Они спустились в толпу и прошли вглубь нее.       — Я оставлю вас ненадолго, — сказал Морон, как только они подошли к столам с напитками. — Нужно уладить кое-какие дела.       — И какие же у тебя здесь дела, кроме наших? — спросил его Аттон, с подозрением наклонив голову.       — Никаких, о которых бы тебе стоило беспокоиться, — произнес Морон ядовито, затем подхватил руку Митры и поцеловал тыльную сторону ладони. — Не скучайте тут без меня.       Аттон сморщился и поболтал жидкость в бокале, который держал.       — Я ему не доверяю, — сказал он, пристально наблюдая за Мороном, скрывающимся далеко в толпе. — Сначала взял корабль со своими раскрашенными придурками, а потом приодел и повез на чертов бал с такими же придурками. Только в платьях и костюмах. Он явно что-то задумал.       — Он точно что-то задумал, — ответила ему Митра.       — И это не считая того, что он ведет себя, как… — Аттон сморщился. — Шатта.       Дама в пышном платье, которая склонилась за напитком, посмотрела на них с ужасом. Уходя она цокнула языком и покачала головой.       — Ну да, — проворчал Аттон, глядя на нее. — Где мои манеры.       Он переглянулся с Митрой и оба прыснули со смеху.       — Что еще должно случится, чтобы я почувствовал здесь себя абсолютно не к месту?       — Натянуть платье, например, — заметила Митра.       — Этот… — Аттон посмотрел вокруг, чтобы снова не сквернословить в высшем обществе. — Тип. Явно от этого в восторге.       — Мне самой не особо приятно от его… — Митра задумалась, подбирая слово.       — Интереса? — уточнил Аттон, изогнув бровь. — Мне казалось, ты с ним мила.       — Я просто пытаюсь быть вежливой со всеми. Я не получаю от его внимания никакого удовольствия. Если честно, только отвращение.       — Что, не любишь напыщенных сектантов? — рассмеялся Аттон.       — Да, не особо, — ответила Митра, закатывая глаза.       — Один из его свиты пытался мне всучить их воодушевляющие идеи. Мне это не внушило ничего, кроме тошноты.       — Все это движение мне кажется как минимум сомнительным. Как и его намерения.       — Да, нам надо быть настороже. Не думала, что делать, если его наводка окажется ложной?       Митра покачала головой.       — Ладно, — кивал Аттон. — Если что, то снова навестим адмирала Онаси. Ничего личного, но он очень похож на людей, которые из-за недоверия вечно что-то недоговаривают.       — Это так странно, — протянула Митра, оглядывая себя и ощупывая ткань платья. — Так реально.       — Да, согласен, — кивнул Аттон. — Не каждый день оказываешься в такой роскоши. Напитки, музыка, танцы… — он немного отпил из бокала. — Дрожь берет.       Митра сложила руки перед собой, задумываясь.       — Ты ведь тоже с Альдераана, — вдруг вспомнила она.       — Ага, — ответил Аттон, облизывая губы. — Только вот едва ли это делает меня таким танцором, как он, — он показал рукой в толпу.       Морон с кем-то танцевал. Завидев, что на него обратили внимание, он улыбнулся. Митра коротко глянула на него, неловко сжав губы, но потом вернулась к расспросам.       — Ты когда-нибудь видел его раньше? Или знал Осдера?       — Есть те, кто учится в Альдераанском университете, а есть те, кто заправляет им постель. Подсказка — я не знал ни этого придурка, ни его, как он говорит, брата.       — Ты не хотел проведать кого-нибудь, когда мы были там?       — Проведать, — Аттон усмехнулся. — Знаешь, мне ведь было шестнадцать, когда я пошел на войну добровольцем.       «Как и мне», — подумала Митра.       — Если бы старик был жив, он бы точно не пустил меня, — Аттон посмотрел куда-то в сторону. — А мать тем более.       Он склонился, чтобы отряхнуть свой пиджак от чего-то. Затем поднял голову, посмотрел на Митру, и взял ее за руку.       — Какая работа, — говорил Аттон, поворачивая ее ладонь и рассматривая перчатку на ней. — Настоящее мастерство.       — Твой костюм тоже хорош, — сказала Митра, обводя его рукой.       — Ах, ты об этом, — Аттон осмотрел себя. — Оказывается, я довольно неплохо сложён, да?       Митра рассмеялась вместе с ним.       — Тебе очень идёт.       — Спасибо, — Аттон погладил ее плечо, рассматривая вышивку на нем. — Знаешь, возможно, я бы пригласил тебя на танец, если бы не знал, что совершенно точно отдавлю тебе ноги.       Митра смущенно улыбнулась ему.        — Ты выглядишь просто волшебно. Правда. Не думал, что ты можешь быть еще красивее, чем есть.       Аттон неловко посмотрел на свои туфли.       — Прости, чего это я. Наверное, вино ударило в голову.       Он поставил бокал на стол.       — Хотя, знаешь, я вовсе не жалею, о чем сказал. Когда я только взглянул на тебя, то подумал, что не видел в жизни ничего прекраснее.       Митра вздохнула и печально склонила голову. Аттон поправил выбившийся локон ей за ухо. От теплоты его взгляда Митра почувствовала укол в сердце.       — Это там кто? — вдруг сказал Аттон, заглядывая за её плечо.       Митра обернулась, чтобы посмотреть, куда он показывает.       — Это ведь Этес, да? Я же не настолько разучился пить?       — О нет… — протянула Митра с ужасом.       Аттон закрыл лицо ладонью.       — Не могу, черт возьми, поверить…       — Что он здесь делает? Мира тоже здесь?       — Ее я что-то не вижу, — проворчал Аттон, вглядываясь. — Ты посмотри, он же в костюме официанта! Какого черта он здесь забыл?       — Что будем делать? — спросила Митра, посмотрев на Аттона.       — Так, — сказал Аттон, задумываясь. — Я сейчас пойду за ним и расспрошу, хорошо? — он направился в его сторону, но, сделав пару шагов, развернулся. — Только не натвори здесь ничего без меня, ладно?       — Ладно, — улыбнулась Митра.       Он пригрозил ей пальцем с выражением «ловлю тебя на слове» и продолжил свой путь. Митра осталась стоять возле столов с напитками       — Какое изумительное платье! — восхищалась подошедшая с супругом трандошанка. — Ваши слуги сшили его?       — Нет, — смущенно отвечала Митра.       Затем на ее лице отпечатался испуг.       — Скучали здесь без меня? — услышала она голос Морона за спиной.       Митра обернулась. Теперь зал, в котором она стояла, был пустым. Она шла вперед и кружилась, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Копия Корусант-Прайма тяжело крутилась над потолком и слепила глаза. Казалось, сам ее свет звенел в пустоте этого огромного зала.       — Выглядишь и вправду изумительно.       Перед ней стояла девушка в серой мантии джедая. Молодое, чистое лицо, освещенное невинной, мягкой улыбкой. С двух сторон вдоль ее шеи спускались длинные и тяжелые косы черного цвета. Ее глаза были прикрыты и казались бледными.       — Удивлена, что на мне нет морщин? — спрашивала девушка. — Ведь ты так привыкла к долгим и скучным разговорам дряхлой старухи?       — Что это такое? — спросила ее Митра. — Зачем все это? Зачем я вижу все это?       — Возможно потому, что ты хотела это увидеть, — отвечала Крея, поглаживая свои косы.       Она уселась на пол в позу для медитации.       — Разве ты не хотела узнать? Что будет, если он не останется на Малакоре? Что если ты будешь к нему холодна?       — Это сон? Или это смерть?       Крея покачала головой.       — Ты знаешь, что это такое. Это все — твой выбор.       — Я не понимаю тебя, — Митра закрыла лицо руками. — Я ничего не понимаю. Что из этого реально?       — О, это всё реально, дорогая! — рассмеялась Крея, раскидывая руки в стороны.       — В этом нет смысла, — Митра металась из стороны в сторону, пытаясь отыскать выход из зала.       Все двери оказывались заперты.       — Спасется он или нет, — продолжала девушка, рисуя пальцем круги на полу, — близко он будет или далеко, — ее голос скатывался в знакомый хрип, — все приводит к одному и тому же.       Митра упала вперед, пол жгуче отбился под ладонями. Маска выпала из рук прямо перед ней. Красный треугольник на почерневшем металле. Край блеснул при свете лампы над головой. Митра встала, оглядываясь.       Длинный коридор с единственной комнатой на конце. Митра видела слабый свет и движение в дверном проеме. Она пошла вперед. Путь казался бесконечным, она несколько раз запиналась и падала.       Аттон готовился ко сну. Он снял мантию и развешал ее на спинке стула, затем увидел Митру, вошедшую к нему.       — Что такое? — спросил он, внимательно к ней присматриваясь. — Ты потерялась?       Митра тяжело дышала, хватаясь за грудь.       — Что с тобой? — Аттон подошел к ней, обеспокоенный. — Она что-то сказала тебе?       — Кто сказал? — спросила Митра, пошатываясь.       — Бастила, — ответил Аттон. — Бастила что-то сказала тебе?       Митра мотала головой.       — Тогда что стряслось?       — Ничего, — прошептала Митра. — Просто хотела увидеть тебя.       Аттон свел брови вместе.       — Ты же видела меня только что. И я пожелал тебе спать крепко.       — Да, — кивала Митра. — Я знаю.       — С тобой точно все хорошо? — спросил Аттон, положив руки ей на плечи.       Митра нырнула вперед, обхватывая его руками, и тяжело выдохнула.       — Тише, тише, — успокаивал Аттон, поглаживая ее по спине.       — Я не хочу уходить, — прошептала Митра в его плечо.       — Я видел квартиры и лучше, но ладно, — усмехнулся Аттон. — Если хочешь, помогу тебе найти похожую.       — Я не хочу уходить, — повторила Митра, съеживаясь.       — Можешь не уходить. Я тебя не выгоняю.       Аттон немного отдалился, чтобы поцеловать ее в лоб.       — Все хорошо, Митра.       Он двинулся губами к ее щеке.       — Все хорошо.       Поцеловал ее в полуоткрытые губы, коротко. Митра двинулась вперед, прижимаясь к нему сильнее.       — Вот ты и попалась, — протянул Аттон, ласково улыбаясь.       Митра тихо рассмеялась. Он завел руки за ее спину и отстегнул ее пояс. Полы ее одежды распались в разные стороны.       — Ты вся дрожишь, надо же, — сказал он ей на ухо, проводя по коже пальцами.       Митра сидела в постели, смотря на спящего Аттона возле себя.       — Жалеешь об этом? — сладко протянула девушка, сидящая в темноте.       — Думаю, почему я это сделала.       — Ты столько раз делала выбор в пользу других… Должна же ты хоть один раз сделать выбор в пользу себя?       Митра вздохнула.       — Я не чувствовала вины, — сказала она, поглаживая его по спине. — Совсем.       — Ты думаешь, что должна ее чувствовать?       — Я думала, что буду ее чувствовать. Но ее нет.       — Ты прошла долгий путь, — говорила Крея. — И до сих пор ничего не поняла. Защищай слабых. Оказывай помощь Обеспечивай поддержку. Будь честен. Уважай жизнь. Все это…       — Кодекс, — сказала Митра.       — Да, Кодекс, — продолжала Крея. — Но на всем своем пути ты следовала этим правилам не потому, что таков Кодекс. Ты делала это, потому что это был твой выбор. И только твой. Тебе не нужно было учить Кодекс джедаев, чтобы прийти на помощь слабому — ты знала об этом всегда. Поэтому я говорила, что ты не джедай. Не по-настоящему. Твоя вера — вот что настоящее. Именно она, а не Сила, собирала сподвижников вокруг тебя. Они чувствовали ее в тебе и воодушевлялись ею, ведь это не нечто, что слепили учения и дисциплина. Это что-то, что находится намного дальше, намного выше. Что-то, что намного больше и мощнее, чем простое следование правилам. В этом твоя настоящая сила. Именно поэтому ты — единственный джедай, который не пал на Темную сторону после Малакора.       — Я не пала вовсе не из-за этого, — спорила Митра. — А из-за того, что отрезала себя от Силы.       — Ты не была единственной, кто оказался в радиусе уничтожения Малакора, — улыбалась Крея. — Все остальные либо пали, либо оказались мертвы. Но именно ты отрезала себя от Силы. Потому что сама этого захотела, сознательно или нет. Поэтому ты пошла на Мандалорские войны. Поэтому ты вернулась с повинной на Корусант. Поэтому мастера боялись тебя, даже не пытаясь этого понять, ведь для них это было таким необычным и неизведанным. Достичь такой высоты так быстро и так искренне… Мудрые мастера, лепящие пафосные дискуссии, повели себя как настоящие дикари, испугавшись чего-то за пределами их понимания. Всё это — в твоем сердце. Ты всегда слушала свое сердце, Изгнанница. Отчего же ты сейчас должна ослушаться его?       Митра снова вздохнула, продолжая гладить Аттона по спине.       — Что будет, если я не скажу ему? — спросила она. — Что будет, если он никогда не узнает о моих чувствах? Спасёт ли это его?       — Ты всегда будешь говорить ему об этом, — смеялась Крея. — Ты никогда не поступишь иначе.       — Но почему?       — Потому что тогда он полетит за тобой. За его спиной опыт и темное прошлое, он умен и серьезен, когда дело касается сложных решений, но как только дело касается его чувств к тебе, Аттон сразу превращается в капризного юнца, которым движет лишь сердце. Сердце, в этом он похож на тебя. У него очень настойчивое сердце. Он не отстанет, пока не узнает ответа. Или пока не умрет.       — Нет! — возмутилась Митра.       Крея улыбнулась, заплетая одну из своих темных кос.       — Тогда он должен об этом узнать. Рано, или…       — Я жалок да? — вздохнул Аттон, усмехаясь.       — Нет, — качала Митра головой. — Вовсе не жалок.       За окном сжимались остатки Малакора. Митра подтянулась к Аттону и поцеловала его в ответ.       — Теперь всё закончилось.       В академии он украдкой улыбался ей на занятиях, давая правильные ответы. Иногда, после очередного собрания, где они спокойно спорили, а после чего кланялись расходившимся по своим покоям джедаям, они оказывались в турболифте и на те несколько секунд, что им даны, робко переплетали пальцы, которые придется отпустить перед выходом. Иногда, когда они снова оставались наедине, он позволял себе её поцеловать.       — …или поздно.       — Я любил тебя с первого момента, как увидел… — выдохнул Аттон, глотая кровь, собравшуюся во рту.       — Не будет поздно, — огрызнулась Митра, отбрасывая последнее видение.       Крея улыбнулась.       — Конечно, не будет. Ты этого не позволишь.       — Ты должна уходить, — говорил Аттон их последних сил. — Пожалуйста, уходи…       — Я помогу тебе, — говорила Митра, стараясь держать от срыва свой голос. — Слышишь?       Она занесла ладони, чтобы вылечить его раны. Аттон взял её за запястье и опустил его.       — Не надо, — произнёс он тихо. — Тебе не выбраться отсюда со мной. Ты должна уходить.       Его пальцы оставляли на ее руке красные липкие следы.       — Я все равно устал, — шептал он. — Устал жить. Устал врать тебе. Ты была… — он закашлялся. — Как сон…       Митра молчала. Чёрный ужас, словно шум, заполнял слух. Заполнял сердце. С каждым словом, произнесённым шёпотом.       — Уходи, прошу тебя. Ты должна успеть…       В мгновение Аттон оказался от неё далеко. Она слышала свои шаги, стучащие по полу тёмных коридоров. Над ним склонилась девушка в белом одеянии. Косы выпали из капюшона. Она погладила его по голове и, обернувшись на Митру, улыбнулась ей.       — Он прекрасен, не правда ли?       Крея исчезла. Двойник сидел за столом. Она мечтательно подставила руку под голову и смотрела на Аттона с нежностью. Митра подумала, вот такой он видит её?       Аттон перевернулся во сне. Митра улыбнулась, снова опускаясь на кровать рядом с ним.       — Почему ты так тянула с этим? — спросила девушка.       — Ведь ты — это я, — ответила ей Митра. — Тебе незачем спрашивать.       — Но знаешь ли ты ответ на этот вопрос? — улыбнулся двойник. — Ведь за твоим сомнением стоял не только Кодекс, правда?       Митра погладила Аттона по щеке.       — Потому что не была уверенна, что он действительно любит меня. Я думала, что он лишь смотрит на мою красоту, как и все, что обращали на меня внимание до этого. Это надоедало. Я слышала о своей красоте везде, где бы не появлялась. Вскоре я стала считать это своим недостатком. Я боялась, что если открою ему свои чувства, то он легко охладеет ко мне после того, что получил.       — О, как же ты ошибалась! — самодовольно смеялся двойник.       Митра с нежностью провела пальцем по его губам.       — Я люблю его, — произнесла она.       — Поэтому ты оставляешь его здесь. А он любит тебя, поэтому позволит тебе уйти.       — Что будет, если я останусь? — спросила Митра тихо. — Останусь с ним здесь. Сейчас.       Двойник сложил руки на груди.       — Ты знаешь, что будет.       Митра вновь оказалась в морге на Перагусе. Теперь не было видно стен — столы просто уходили в глубокую черную даль. Аттон ходил за ней между трупов, молча и равнодушно их осматривая.       — Давно же нас здесь не было, — протянул он, поправляя простынь на одном из них. — Ого, смотри-ка, кого я нашел.       Митра подошла к нему и посмотрела на труп, о котором он говорит.       — Теперь я знаю, что забраки тоже бледнеют, когда умирают, — сказал Аттон, положив ладонь на глаза Бао-Дура, чтобы опустить веки.       Митра сдернула простынь с трупа, который лежал рядом. Затем с еще одного, еще одного и следующего. С ужасом срывала простыни с мертвых тел, за каждым находя знакомое лицо.       Они все были здесь.       — Все они… — шептала Митра. — Неужели все они умрут?       — Не все, я думаю, — размышлял Аттон, подходя к ней. — Кто-то падет на Тёмную сторону. Уверен, методы этих ваших «настоящих ситхов» намного эффективнее, чем когда-то были мои. Или его.       Аттон посмотрел на труп неподалёку. Казалось, он лежал в центре других. Митра подумала, что очень давно не видела его лица без маски, настолько давно, что почти забыла его. В памяти оставались только отголоски, только едва осязаемый образ молодого рыцаря-джедая, которого она видела когда-то. Когда сама была совсем юна.       Длинные тёмные волосы, острые, но аккуратные черты лица, морщины, застывшие на лбу. Глаза, смотрящие в пустоту. Его рот был приоткрыт, поэтому казалось, что на его лице замер ужас. Хотя, возможно, именно ужас и был последним, что он почувствовал перед своей смертью.       — Это все из-за меня, — произнесла Митра, так, словно ножи вонзались в ее горло.       — Всего этого нет, — сказал ей Аттон и взял ее руку. — Ведь ты бы никогда так не поступила.       Крея, сидящая на столе напротив, тихо засмеялась.       — Ты могла сделать это еще тогда, на Малакоре, помнишь? — говорила она звонко. — Вместо того, чтобы вернуться и пытаться восстановить Орден, ты могла поддаться Темной стороне и собирать учеников в Академии Трайуса…       — Малакор должен был исчезнуть, — прошипела Митра с ужасом.       — Или могла вернуться в изгнание. Больше не влиять на события в Галактике, оставить их в стороне. Выбрать жизнь с ним, которую так сильно жаждала втайне.       Двойник за спиной Аттона улыбнулся.       — Всегда одни и те же слова, — мелодично протянула девушка, обходя их.       Она шла вперед, касаясь столов. Трупы на них вставали и следовали за ней, бросая Митре благодарный взгляд перед тем как уйти. В конце концов зал морга опустел. Мужчина рядом с ними поднялся, спустился на землю и вытянул ладонь вперед. Митра протянула ему маску, которую сжимала в руках.       Лицо Аттона освещало рассветное солнце. Т3-М4 включил двигатели, которые тихо загудели.       — Ты всегда выбирала Галактику. И всегда будешь выбирать ее. К сожалению, я с таким соревноваться не могу.       Митра грустно посмотрела на него.       — Ты был бы жив.       — Ага, — кивнул Аттон. — Но они все были бы мертвы. Ты думаешь, что я настолько гнилой, что мог бы тебе позволить пережить такое?       Он собрал слезы с ее щек.       — Ты знал об этом.       — Конечно знал. Может, я и хотел этого — улететь с тобой, куда душе угодно, избавиться от всего этого. Радоваться каждой минуте нашей тихой жизни наедине друг с другом. Но с какой бы любовью ты на меня не смотрела, ты все равно будешь оборачиваться в другую сторону.       — Прости меня, — выдавила Митра, продолжая плакать.       — Ты не должна чувствовать вины. Ведь это и мой выбор тоже.       Аттон прижал её к себе и начал гладить по спине, пытаясь успокоить.       — Ты зол на меня?       — Я вовсе не зол на тебя. Ты с самого начала была моей любовью. Моим спасением. Моим искуплением.       Пока они говорили, Черный Ястреб куда-то исчез. Исчезло все — и площадка под ногами, и просыпающийся пейзаж Корусанта. Сзади Митры раскинулось море, тихо подбирающееся все ближе и ближе.       — Хотела бы я быть сейчас рядом с тобой, — прошептала Митра.       — Ты и так рядом со мной, глупая, — улыбался Аттон. — И всегда была.       — Но ведь это не так, — качала Митра головой. — Я очень далеко. Всего этого не существует.       — Еще как существует, Митра. Пойми же ты наконец.       Он сказал совсем близко к её лицу, глядя прямо в глаза, словно хотел удостовериться, что его слова дойдут то неё.       — Что из этого правда? Что из этого действительно было?       — Разве имеет значение? — Аттон заботливо погладил ее по щеке. — Ты всегда будешь прекрасна. А я всегда буду нагло врываться и спасать тебя от себя самой.       Он посмотрел на горизонт.       — Небо сегодня чудесное.       Митра взглянула на него. Вода подбиралась ближе и ближе, цепляясь за берег, на котором они стояли.       — Это конец?       — Нет. Ни для тебя, ни для меня.       — Тебе будет больно.       — Не больнее чем тебе. Я всего лишь до самого конца не оставлю попыток связаться с тобой. Горькая участь. Но она же и будет для меня стимулом. Всегда помнить о тебе, всегда любить, всегда надеяться. С того момента, как я тебя впервые увидел, ты всегда была для меня чем-то чудесным, чем-то недосягаемым. Ты сделала из меня мою лучшую версию.       — Нет, — Митра качала головой. — Ты ведь мог бы из-за меня разозлиться. На весь мир, на всю Галактику, за то, что она забирает меня у тебя. Ты мог бы стать жестоким и уничтожать все вокруг себя. От боли.       — Тогда бы я предал тебя. И все, во что ты верила. Я слишком люблю тебя, чтобы так с тобой поступить.       Митра положила голову ему на плечо.       — Ты знал, что я умру?       Аттон усмехнулся.       — Ты столько раз слышала мантры. Не заставляй меня их повторять.       Теплые волны касались щиколоток, мягко наплывая, а когда возвращались, то тянули и зазывали за собой.       — Я не хочу уходить отсюда, — сказала Митра тихо.       — Тебе нужно уходить.       Аттон отдалился, в последний раз с нежностью разглядывая её лицо. Он улыбнулся.       — Как можно быть таким счастливым и несчастным одновременно?