Демон моего сердца

      Вечеринка была в самом разгаре, а Рамар — полностью занят своей дипломатией, когда произошёл первый небольшой конфликт. Какой-то высокомерный дворянин вмешался в разговор капитана в попытке спровоцировать его на драку.       Маркус в этот момент как раз заигрывал с парочкой близнецов, но, услышав знакомые напряжённые интонации в голосе Рамара, насторожился и приготовился прийти на помощь.       Взгляд его ненароком скользнул по фигурам остальных спутников — Коралл с бокалом вина в руках вела расслабленную беседу с какой-то девушкой, но теперь её пристальный взгляд тоже впился в затылок Рамара. Валенсия замерла в самом тёмном углу, руки её блуждали по рукоятям спрятанных в складках платья кинжалов. Камил ещё полминуты назад наигрывал на лютне компании аристократок, которые жадно вслушивались в каждое его слово, теперь же пальцы его просто медленно гуляли по струнам, мягкая улыбка продолжала блуждать по лицу, но взгляд был устремлён к месту стычки.       Эшран был в самом худшем положении. Его давно окружили дамы, восхищённые красотой и мужеством боевого ветерана. Но сейчас неловкость, светившаяся в позе и взгляде командора на протяжении всего вечера, куда-то исчезла, взгляд стал сосредоточенным и серьёзным, и ладонь будто невзначай опустилась на рукоять церемониального меча.       Большинство из них решило использовать этот вечер, чтобы развлечься, но никто не забывал о том, ради кого и ради чего они сюда пришли.       Маркус рассеяно перебрал в памяти заклинания, которые не заставили бы гостей линчевать эстерского демона на месте. Нашлось их немного, потому что большинство подразумевало красочные эффекты и всеобщую панику.       Впрочем, едва он остановил выбор на одном из них, как скандальный дворянин помимо его участия покрылся ледяной коркой. Маркус моргнул от неожиданности, и ближайшие к происшествию наблюдатели слегка отшатнулись, но в целом никто, как будто бы, не удивился.       За эффектным колдовством последовало эффектное появление — женщина в тёмно-зелёном обтягивающем одеянии, больше похожем на довольно откровенное вечернее платье, чем на полагавшуюся северным магам мантию, грациозно спустилась по лестнице и завела с Рамаром негромкий разговор. Через несколько минут обидчик был обращён обратно в плоть, а магесса, с Рамаром под руку, отправилась к выходу на балкон.       — Как думаешь, нам уже пора его спасать? — поинтересовался у самого уха Маркуса неведомо откуда взявшийся Камил.       — Думаю, он знает, что можно делать с женщинами на балконе.       Камил согласно хмыкнул. Потом обвёл взглядом остальных спутников.       — Кажется, Эшран скоро убьёт тебя прямо посреди зала.       Маркус перевёл взгляд на своего любимого командора.       — Я тоже думаю, что он уже в кондиции.       — В кондиции… для чего? Впрочем, нет, не говори. Я не хочу этого знать. Надеюсь, исцеляющее зелье у тебя с собой?       Маркус криво улыбнулся и похлопал себя по бедру. Этим вечером он был готов ко всему.       Танцующей походкой эстерец в последний раз прошёлся по залу, определяя жертву, которую не жалко отдать на заклание. Из всех, с кем он поддерживал диалог этим вечером, на выбранную роль больше всего подходил высокомерный блондин с очаровательно нордического вида лицом. Он был красив, нагл и, определённо, больше привык быть охотником, чем жертвой. Это было идеальное сочетание.       Подплыв к выбранной цели, Маркус подхватил у пробегавшего мимо официанта бокал вина и завёл ничего не значащий разговор, смысл которого сводился к одному:       — А не угодно ли будет вам, сударь, покинуть это удручающе скучное место и уединиться со мной в каком-нибудь тёмном уголочке в саду?       Блондину, которого звали Эразм, было угодно, и они вместе провальсировали к выходу во внутренний двор.       Маркус даже не оглянулся на Эшрана — он был абсолютно уверен, что командор видит его уход.       В то время как на Сияющем Пике лежал снег, здесь было лишь слегка прохладно. Ганд-Ахар находился заметно южнее, вдалеке колыхалось море, а в парке деревья шумели вечнозелёной хвоей.       Не затягивая прелюдий, Эразм толкнул Маркуса в сторону закутка между плотных рядов кустарника и попытался поцеловать.       Маркус целоваться не хотел. Он этого не любил. Поэтому поспешил подставить шею и увлечь кавалера другой частью своего тела.       Эразм охотно поддался на провокацию и заскользил губами вдоль венки под ухом, невзначай подбираясь к краю одежды. Руки его легли Маркусу на бёдра, комкая подол длинного щёгольского одеяния, также мало похожего на мантию, как и платье давешней ледяной чародейки.       Маркус шумно застонал, подначивая партнёра продолжать. Эразм продолжал его целовать, но руки его замешкались, запутавшись в пряжках, скреплявших разрезы мантии на бёдрах. Маркус начинал раздражаться. Он любил пряжки и шнуровки и опасался, что блондин что-нибудь из них испортит. Маг уже подумывал прийти на помощь, когда чуть в стороне раздалось оглушительно громкое покашливание.       Эразм резко отступил на шаг назад, лицо его покрылось ослепительно ярким румянцем.       Маркус закатил глаза.       — Командор, вы заблудились? — мягко поинтересовался Маркус.       Эшран молчал. Только внимательно, полным презрения взглядом смотрел на него. Эшран понимал, что Маркус сознательно заманил его в сад. Эстерец был в этом больше, чем уверен. Но ярость на лице командора всё равно была так красноречива, что магу с трудом удавалось сдержать торжествующую улыбку.       — О, — раздался чуть в сторонке голос Эразма, — кажется, кто-то из нас здесь третий лишний. Прелесть моя, я только не могу сообразить, кто? — последняя фраза явно была обращена к Маркусу и вызвала у мага ту ещё злость. Эразм, конечно, по смыслу был абсолютно прав. Но всё же Маркусу было бы приятно, если бы его любовники не пытались прятаться в кусты, едва их застанут с ним наедине.       Такое случалось с ним далеко не впервые и в целом Маркус не был этим удивлён. Но осадок оставался каждый раз.       Эшран мог бы заявить своё веское мнение на этот счёт, но командор молчал и только с тем же внимательным презрением смотрел на Маркуса.       — Можешь идти, — растянув губы в напряжённой улыбке, мягко обратился эстерец к своему случайному спутнику. — Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня. И Эразм, что б его, тут же воспользовался предложением.       Маркус остался лицом к лицу с разъярённым големом по имени Эшран Доримус.       В одно мгновение сильная рука впечаталась в стену возле его головы. Командор не прикоснулся к нему даже кончиком пальца, но всё равно оказался так близко, что Маркус мог чувствовать его горячее дыхание на своей щеке. Оно не казалось неприятным или раздражающим, как четверть часа назад, когда Эразм точно так же приник к нему в этом уголке и пытался поцеловать.       Напротив, оно окутывало сознание поволокой тепла, от которой подкашивались ноги и хотелось просто осесть, позорно отдаться на попечение этих сильных и властных рук.       — Чего ты добиваешься, маг? — прошипел Эшран ему в лицо, и в карих глазах бушевал настоящий шторм. — Тебе так нравится, когда тебя используют? Нравится, когда тебя унижают и вышвыривают как ненужную вещь?       И Маркусу вдруг ужасно захотелось выдохнуть ему в ответ:       «Да».       «Да, сделай это со мной».       — Вообще-то, — прошептал он. — Мои любовники обычно более искусны в своих ласках.       Когда он приподнял ресницы и снова посмотрел Эшрану в глаза, то был почти уверен, что сейчас получит новый удар, более мощный, чем в прошлый раз. Но Эшран только крепко сжал пальцы в кулак и остановил его в десятке сантиметров от Маркусова лица.       Маркус не боялся. Не в том смысле, в котором стоило бы, учитывая, что его прижимал к стене в самом тёмном углу сада мужчина заметно выше и крупнее его самого.       Эшран был силён, и эта сила сейчас переливалась в каждой его напряжённой от ярости мышце.       Но у Маркуса всё ещё была магия, и он знал, что, если захочет, причинит в ответ такую боль, что Эшран никогда больше к нему не подойдёт.       Маркус не хотел. И, несмотря на то, что разум указывал ему на его возможности, он в то же время чувствовал уже знакомый опьяняющий страх, от которого возбуждение растекалось по низу живота. Эшран был настолько близко, что никакой ловкости не хватило бы вырваться из его рук. И в то же время, был мучительно далеко — он не касался Маркуса даже пальцем.       — Чего ты добиваешься? — хрипло спросил командор, продолжая всё также внимательно смотреть магу в глаза.       — Того же, что в прошлый раз? — предположил маг.       Диспозиция изменилась с молниеносной скоростью, стена за спиной исчезла и лоб коснулся холодных прутьев ограды. Маркус во все глаза смотрел на пустую ночную улицу. Эшран оказался у него за спиной, прижатый к нему всем телом, почти вплотную. Его возбуждённая твёрдая плоть уверенно упиралась в ягодицы мага, мощная рука прошлась по груди, комкая одежду и остановилась, удерживая Маркуса за горло. Маркус открыл рот, но воздуха не хватало, чтобы выдавить хоть слово, он просто захрипел, чувствуя, как сердце бьётся сильнее с каждым мгновением. Грудь Эшрана мерно и сильно вздымалась у него за спиной.       — Хочешь, чтобы я тебя поимел? — прошептал Эшран у самого уха, и Маркус протяжно застонал — в равной мере от возбуждающих вибраций этого голоса у себя на коже, и от смысла сказанных слов. — Тебе так нравится, когда из тебя делают шлюху, да?       Маркус согласно застонал. Голова начинала кружиться, думать становилось всё тяжелей. Никакой алкоголь не действовал на него так.       — Тебя заводит, когда тебя бьют? — поинтересовался Эшран и губы его были так близко, что Маркусу показалось, они вот-вот коснутся его уха, но единственной точкой соприкосновения их обнажённой кожи всё ещё оставались пальцы Эшрана у Маркуса на горле. — Ты бы хотел бы, чтобы я оттрахал тебя и бросил здесь голым, чтобы любой мог найти и воспользоваться тем, что осталось?       Маркус захрипел, член затвердел так, что соприкосновение с оградой причиняло боль.       Потом Эшран так же резко развернул его обратно лицом к себе и швырнул на колени.       — Давай, — приказал он.       Маркус ещё тяжело дышал, он всё ещё плохо ориентировался в пространстве и, как будто желая подсказать ему, чего от него хотят, Эшран двумя сильными рывками распустил ремень штанов, выпуская на волю напряжённый до предела, восхитительно красивый член.       Маркус почти не сомневался, что, если он замешкается ещё на секунду, его попросту прижмут к нему лицом.