Демон моего сердца

      Маркус сделал глубокий вдох, заставляя себя мыслить ясней.       — Завтра я скажу Рамару, что ухожу из крепости, — спокойно произнёс он.       — Что?! — Эшран резко встал.       — Ты же этого хотел. Ты… Ты сказал, что не можешь находиться рядом со мной.       — Я этого не… кто тебе рассказал?       Маркус закатил глаза.       — Да какая разница?! Все об этом говорят! Просто… Всё. Ладно, не надо было говорить об этом сейчас. Рубашку и книгу я тебе верну.       Он отвернулся всерьёз, собравшись выйти, но не успел, потому что Эшран в мгновение ока оказался рядом и развернул его лицом к себе.       — Почему? — резко спросил он.       Маркус сглотнул. Когда Эшран стоял настолько близко и смотрел прямо ему в глаза, было трудно отвечать.       — Какая разница?! — сорвался он. — Тебе не всё равно?       — Почему?! — Маркус повысил голос.       — Ты же этого хотел!       — Я этого не хотел!       В комнате повисла тишина. Маркус тяжело дышал и видел, как также тяжело вздымается грудь Эшрана.       — Я не хочу, чтобы ты уходил, — признался Маркус наконец. — Я знаю, что ты сказал Рамару, что должен уйти кто-то из нас. Или ты или я. Лучше если это буду я.       — Нет.       — Эшран!       — Я не собираюсь уходить. И тебя не отпущу.       — Ты, мать твою, можешь быть немного последовательней в своих действиях?! — Маркус сорвался на крик.       — Кто бы говорил!       Маркусу очень захотелось врезать командору по лицу. Его останавливало только то, что это было бы слишком похоже на то, что Эшран отказался делать для него.       — Я не хочу, чтобы ты уходил, — упрямо повторил Эшран, всё ещё не выпуская его из рук. — Я был не прав, когда об этом говорил. Я боялся… — он кашлянул и отвёл взгляд. Хватка его ослабла, и Маркус мгновенно вывернулся из его рук, но только чуть отступил назад, не решаясь больше приближаться к двери. — Я знаю, что ты прочитал моё письмо, — наконец сказал он и бросил на Маркуса единственный короткий взгляд.       — Я его не читал! — решительно произнёс Маркус.       — О, перестань! — Эшран закатил глаза.       — Я его не читал! — громче и настойчивей повторил маг. — Я вообще не знал, что в этой проклятой книге есть какое-то письмо! А если бы и знал…       — Тебе не надоело врать? — резко оборвал его Эшран, и Маркус обиженно замолк. Только смотрел на Стража тяжело дыша. — Я боялся того, что случится, когда ты его прочтёшь. Но теперь, когда ты знаешь, что я сделал… Что… произошло…       Маркус молчал. Ему очень хотелось заорать, что он не читал никакого письма и что понятия не имеет, что произошло. Но за стеной, в конце концов, спал Рамар. А у Эшрана было такое… Такое лицо… Маркус ничего не понимал.       Эшран отошёл и, прислонившись плечом к стене возле открытого окна, скрестил руки на груди. Он не смотрел на Маркуса и больше не мешал ему уйти.       — Я понимаю, что ты никогда не скажешь это мне в глаза, — глухо продолжил он. — Но я рад, что ты пришёл, несмотря ни на что.       Маркус нервно сглотнул.       «Несмотря на что?!» — мысленно вопил он. Но он видел, что абсолютно бессмысленно повторять тот спектакль, который уже случился между ними один раз. Что бы он сейчас ни сказал, Эшран не поверит ему. И, с другой стороны… что он пытался доказать? Эшран наконец успокоился. Он больше не собирался уходить и не требовал, чтобы ушёл он сам. Разве могло быть что-то важней?       Маркус испустил рваный вздох.       — Хорошо, — наконец сказал он.       Эшран осторожно посмотрел на него.       — Для тебя… Действительно не имеет значения… то, что… что произошло тогда?       — Для меня имеет значение только то, что ты не уйдёшь, — почти честно сказал Маркус. — И можешь быть уверен, я никому не расскажу, что было в твоём письме.       Эшран с сомнением посмотрел на него.       — Хорошо, — после долгой паузы сказал командор. — Так или иначе, я сжёг его. Нужно было сделать это уже давно. И… не надо ничего мне возвращать. Я имею в виду… книгу. Если хочешь — оставь её себе. Насовсем.       Маркус не нашёлся, что сказать. Все его мысли сейчас вопреки воле вертелись только вокруг одного: «Что, разбери тебя демоны, было в этом письме?» Но он уже понял, что этот вопрос бесполезно и ненужно задавать.       — Ладно, — он отвернулся. — Я пойду. Увидимся за завтраком.       — Да.       На самом деле той ночью Маркус едва ли смог уснуть. Время тянулось мучительно медленно, а он всё ворочался с боку на бок. К своему стыду он не мог больше вернуть мысли к учителю и, хотя был на грани того, чтобы пойти к Рамару и задать ему все накопившиеся вопросы, больше думал об этом несчастном письме… и о том, втором предмете, который Эшран хранил вместе с ним. Сжёг ли командор и его?       В итоге Маркус встал с постели гораздо раньше, чем сделал бы это в иных обстоятельствах. Он высунулся из окна и велел дремавшему у выхода мальчишке принести ему воды. Когда дело было сделано, умылся, достал из дорожного мешка свежую, целую робу, не менее шёлковую, чем пострадавшая, только фиолетового цвета и вместо защиты от магии дававшую бонус к скорости действия заклинаний. Надел её. На ощупь убедился в том, что выглядит как положено зазнавшемуся эстерскому магу. Потом аккуратно сложил квадратиком Эшранову рубашку, взял её в руки и вышел в коридор.       Он замер, едва переступив порог, потому что Эшран стоял в двух шагах от него с аккуратной голубой стопочкой в руках. Они уставились друг на друга, ни слова не говоря.       — Я не был уверен, что успею постирать, — признался Маркус, протягивая командору свою. Эшран осторожно принял стопку из его рук и протянул ему другую. Он был обнажён выше пояса, и Маркус утешил себя тем, что, возможно, Эшран задумал этот обмен, чтобы не ехать домой голым. Но, откровенно говоря, он вполне мог попросить что-нибудь у Рамара. Пока он думал, что делать, дверь Рамара скрипнула. Маркус решительно велел себе выбросить все подобные размышления из головы и развернулся, чтобы вернуться в комнату. Откровенно говоря, он понятия не имел, что делать с порванной робой, и не рассчитывал вести её обратно в крепость, но, когда закрыл за собой дверь и шагнул на свет, нервно сглотнул. Там, где от ворота вниз вчера шёл грубый неровный разрыв, теперь бежал едва заметный, очень аккуратный шов.       Маркус не удержался, развернул мантию и оглядел со всех сторон. Может быть, в таком виде он и не решился бы её надеть, но нужно было признать, что работа была сделана очень старательно и наверняка заняла несколько часов. «Всю ночь…» — растеряно отметил он.       Потом моргнул, аккуратно сложил одежду и убрал в опустевший мешок.       Когда он всё-таки спустился к завтраку, Эшрана за столом, почему-то, не было. Камил явно ещё спал — он никогда не вставал в такую рань. А Рамар сидел и покручивал в руках какой-то круглый предмет. Заметив приближение Маркуса, он приветливо кивнул и знаком показал подавальщику принести ещё одну порцию.       — Маркус, — задумчиво сказал он, запуская ложку в свою полуопустевшую миску каши.       — Да, — заинтересовался маг.       — Не будет ли слишком нагло с моей стороны напомнить, что вчера трактирщик просил нас избавить его от криков?       Маркус нервно кашлянул. Не зная, что ответить, он просто взял с тарелки Рамара булочку. Отломил себе кусок и, засунув в рот, сделал вид, что сосредоточенно жуёт. Рамар проследил за ним взглядом, но никак не прокомментировал этот поступок.       — Чем закончилось вчерашнее… мероприятие? — спросил маг через некоторое время, проглотив украденный кусок.       Лицо Рамара снова стало таким же задумчивым, как до того, как Маркус к нему присоединился.       — Пока ничем конкретным. Магистр… — он задумался, видимо, подбирая наиболее дипломатичное выражение. Маркус замер, не донеся руку до второго куска булки.       — Что? — сдавлено спросил он. — Магистр умер? Магистра пришлось убить?       — Нет, — Рамар вздохнул. — пока нет. Окончательное решение мы примем в крепости. Эшран считает, что магистр может владеть важной информацией, и нам не следует принимать поспешных решений в отношении него.       Маркус растеряно смотрел на Рамара, не замечая, что прислужник вовсю расставляет перед ним тарелки. Он даже не прикоснулся к ложке.       — Эшран хочет его пытать? — тихо спросил он.       Рамар бросил на него напряжённый взгляд.       — Я не сторонник пыток, — наконец сказал он. — Но у Валенсии есть зелья, которые могут помочь его разговорить.       Маркус осторожно кивнул.       — Спасибо, — тихо произнёс он и отвёл взгляд.       — Это тоже идея Эшрана, — пояснил Рамар. — Я пока не так уж хорошо разбираюсь во всех этих… методах.       Маркус промолчал.       — А вчера? — осторожно спросил он.       Рамар пожал плечами.       — Сабитариус был в плохом состоянии после драки, а времени не так много, чтобы добиться от него серьёзного результата. Он в общих словах подтвердил ваши слова о том, что рассчитывал использовать мою кровь для экспериментов.       — Ты злишься на него? — поспешно перебил Маркус.       — Я… — Рамар задумался. — Не сказал бы, что да. У меня много врагов, убить меня пытаются не в первый раз. Скажем так, это не то, за что я стал бы мстить. Но меня беспокоит, что этот человек опасен. Я думаю, ты понимаешь, что я не могу просто его отпустить.       Маркус поджал губы и нехотя кивнул.       — Я думаю, было бы хорошо, если бы ты с ним всё-таки поговорил, — продолжил, тем временем, Рамар.       — Сейчас? — уточнил Маркус.       — Нет. Сейчас не стоит рисковать. Эшран должен был уже забрать его. Он отправится вперёд в цитадель, а мы останемся здесь ещё на один день. Ирвин пытался заключить с Сабитариусом сделку, магистр обещал ему защиту со стороны какой-то эстерской партии в обмен на несколько лет службы.       Маркус опустил взгляд.       — Я думаю, он бы их убил, — тихо сказал он.       — Что?.. — Рамар растеряно посмотрел на него.       — Я думаю, они были нужны ему для экспериментов, — твёрже повторил Маркус. — Эшран тебе не рассказал?       Рамар покачал головой.       — О тех бумагах, что мы нашли?       — Он сказал, что о научной составляющей мне лучше поговорить с тобой.       Маркус, сделавший за утро как минимум третье открытье, заставил себя кивнуть.       — Мне нужно собраться с мыслями, — признался он. — И я бы предпочёл обсуждать это в более уединённом месте.       — Хорошо. Тогда займёмся этим, когда вернёмся домой. А пока разбудим Камила и постараемся до обеда завершить дипломатическую часть. Сабитариус передал мне это, — Рамар протянул Маркусу свою круглую штуку, и маг увидел, что это замысловатый медальон.       — Рабская печать, — констатировал он.       — Кабальная, — поправил Рамар. — Ирвин и его люди обязаны подчиниться тому, у кого она в руках. Но я… Не уверен, что хочу пускать её в ход.       Маркус задумчиво смотрел на него.       — Ты собираешься уговаривать и подкупать тех, кто и так зависит от тебя?       — Что хорошего мы добьёмся, если начнём строить наше Братство на рабских контрактах? О каком равенстве тогда может идти речь?       Маркус рассеяно пожал плечами.       — Они ведь сами продали себя ему.       — Сомневаюсь, что каждый из них знал, что делал.       — Эшран и другие солдаты наверняка будут недовольны, если ты дашь магам слишком много свобод.       — Знаешь… Эшран воспринял это на удивление легко. Мы говорили с ним минут десять назад, я почти не сомневался, что услышу что-то вроде «Маги опасны, нельзя позволять им свободно разгуливать по крепости», но… он только сказал, что мне решать.       — Это потому, что он всю ночь не спал, — буркнул Маркус.       Рамар приподнял бровь, но Маркусу не показалось, что он сильно удивлён.       — Эшран уже вчера сильно устал, — пояснил он. — Раны на руке зажили не до конца, когда мы ходили к Сабитариусу, он был довольно слаб, а тот факт, что нам пришлось разыгрывать целый спектакль, вместо того чтобы провести простой силовой допрос, кажется, вконец его доконал.       — Так вы… Вообще не стали его пытать? — недоверчиво переспросил Маркус.       Рамар пожал плечами.       — Как по-твоему, кто из нас должен был ломать ему руки? Камил? Или я?       — Ну… — ответ, на взгляд Маркуса, был очевиден.       — Я ни разу не видел, чтобы Эшран ударил кого-то беспомощного, — сухо откликнулся Рамар, догадавшись, о чём он думает. — Тебе пора бы лучше его понимать.       Маркус промолчал.       — Ладно, — сказал Рамар и встал, — доедай. Я схожу к Камилу и попробую его поторопить.       Маркус кивнул, он проследил взглядом за тем, как Рамар поднимается на второй этаж. «Уже вчера вечером Эшран был довольно слаб… у него плохо зажила рука». Он попытался вспомнить хоть один момент за эту ночь, когда бы рана дала о себе знать, но не вспомнил ничего.