Демон моего сердца

      Всем своим видом, всей своей позой… Эшран демонстрировал, что погружён глубоко в себя и хочет побыть один.       И Маркус не знал, почему его инстинкты в присутствии этого человека опять срабатывают не так, как надо. Зачем вместо того, чтобы тихонечко уйти и найти себе другую уединённую полянку, чтобы погрустить, он прислоняется спиной к стволу дерева, также скрещивает руки на груди и спрашивает:       — Почему ты не с остальными?       Эшран повернул к нему голову. Смотрел так несколько секунд, и, так ничего и не сказав, снова отвернулся. Однако во взгляде его в эти мгновения не было враждебности, и это подтолкнуло Маркуса продолжить:       — Здесь холодно, ты замёрзнешь, и мы потеряем командира раньше, чем начнётся бой.       — Я люблю холод, — равнодушно откликнулся Эшран.       Что ж, на сей раз следовало понять намёк.       Маркус постоял ещё немного, выдерживая паузу, затем отклеился от дерева и повернулся, чтобы уйти.       — Я не знаю, что нас ждёт, — сказал Эшран, не оглядываясь на него.       Маркус вернулся и снова приник к стволу спиной. Он не спрашивал, что Эшран имеет в виду, потому что слишком хорошо понимал.       — Эшран, — Маркус сглотнул, остатки благоразумия требовали промолчать, но он, по обыкновению, решил их проигнорировать. — Они не правы. Ты не предатель.       Эшран вздрогнул и, рывком обернувшись, в упор посмотрел на него. На сей раз во взгляде командора отчётливо читалась злость, но Маркус уже начал, и не привык останавливаться на полпути.       — Ты их не предавал. Они предали церковь, а ты просто попытался найти дорогу во тьме. И хотя в такой кромешной ночи никому не понять, где правда, и где ложь, ты выбрал лучший путь из тех, что у тебя был.       — Это говорит мне маг.       Слова Эшрана прозвучали как пощёчина. Как напоминание о том, чего на самом деле стоят для Эшрана его слова. Маркус вздрогнул, но только прищурился.       — Да, это говорит тебе маг, — упрямо сказал он. — Один из тех, кого, согласно обетам своего ордена, ты поклялся защищать.       Ладонь Эшрана внезапно ударила о дерево возле его головы, и любой другой на месте Маркуса наверняка бы испугался, отшатнулся и попытался уйти. Но у Маркуса всё ещё было плохо с головой, и он продолжал стоять, не шевелясь.       — А что, если ты просто демон, который явился, чтобы меня искусить? — выдохнул Эшран в его губы, обжигая кожу своим горячим дыханием и не отрывая от зелёных глаз Маркуса пристального взгляда своих внимательных глаз.       — Очень... — Маркус сглотнул, потому что голос предательски осип. — Очень может быть и так.       И, вопреки всякому здравому смыслу, в следующий момент Эшран наклонился к нему и поцеловал. Он впился в губы Маркуса с такой жадностью, как будто только и ждал этого мгновения все прошедшие дни. Как будто с трудом сдерживал себя с того мгновения, как они остались одни.       Маркус слабо застонал, когда губы Эшрана впились в его губу, терзая и теребя. Одна рука командора оказалась у него на пояснице, прижимая вплотную к сильному телу Эшрана, и Маркус не заметил, как его собственные руки оплели шею командора, яростно цепляясь за неё, не зная, как ещё сделать эти объятия плотней.       Маркус чувствовал бёдрами его твёрдую как камень плоть, но в данный конкретный момент это была всего лишь деталь, потому что всё его тело, от пяток до кончиков волос, охватил такой знакомый пожар... Безумное, всеохватывающие желание того, что вот-вот произойдёт. Язык Эшрана проникал всё глубже в его рот. Терзал дразнящими движениями, намекавшими на то, что он может сделать ещё. Маркус прогибался, потираясь затвердевшим членом о мужское бедро и стонал Эшрану в рот… Пока всё не закончилось в один миг.       — Мне плевать, — выдохнул Эшран ему в губы, резко обрывая поцелуй. Маркус потерялся в пространстве, ему стало мучительно холодно сразу же, как Эшран отстранился от него. Легко выпутался из его рук.       Кисти Маркуса сами собой соскользнули с его плеч и переплелись, обнимая собственное тело Маркуса, пытаясь согреть.       Мгновение Эшран нечитаемо, неподвижно смотрел на него, и Маркус видел в его зрачках тот самый пожар, который только что коснулся его.       А потом Эшран шагнул в сторону и просто ушёл.       Маркус стоял несколько секунд, тяжело дыша. Какое-то подобие мысли билось у него в голове и это подобие состояло в том, что, если Эшран в следующий раз его не убьёт, то Маркус сам убьёт его.       На третий день они увидели вдали крепость и скопление людей перед её воротами. Крепость окружал ров, через который был перекинут мост, и ворота были открыты, но на проходе стояла стража. Маркус, тут же оглянувшийся на Эшрана, как на их главного специалиста по Стражам, заметил, как мгновенно и крепко сжались на поводьях пальцы командора.       — Что будем делать? — поинтересовался Рамар.       Похоже, это был тот редкий случай, когда и он чувствовал себя не в той тарелке. Маркус его понимал. Такое количество церковников заставляло его ощущать себя задавленным их тяжёлыми доспехами и красными стягами.       — Мой человек сказал, что с нами будут говорить, — тихо произнёс Эшран. — Независимо от того, сколько каледосцев мы приведём.       — Я всё же считаю, что поддержка света не помешает, — возразила Коралл. — Тем более, для Наследника это хорошая возможность показать себя.       Рамар вздохнул и закатил глаза.       — Вообще-то, она права, — вклинился Маркус. — Иди и покажи высокомерным зажравшимся болтунам, за кем будущее.       — Надеюсь, Рамар, ты не последуешь его совету или хотя бы не станешь говорить об этом вслух, — вернула Коралл внимание к себе.       — Думаю, ты просто не позволишь мне так сделать, — вздохнул Рамар. — Ладно, ты хочешь, чтобы я встретился с ними прямо сейчас?       — Да. А Валенсия, тем временем, передаст послание рыцарю-командору с известием о том, что ты прибыл.       — Насколько мне известно, он очень хотел с тобой встретиться, — подтвердила Тайный Канцлер. — Но я не уверена, что тебе стоит соглашаться на разговор тет-а-тет. Обе девушки посмотрели на Эшрана.       — Я постараюсь встретиться со своим другом, — откликнулся тот, не отрывая взгляда от крепости. — Мне кажется, нам не помешает узнать, как ситуация выглядит изнутри.       Первым делом они разбили лагерь и тут же погрязли в дипломатических тонкостях. На встречу с аристократами Рамар взял с собой Динару и Тамрану, и Маркус остался не у дел. Ни на что иное он особо и не претендовал и, убедившись, что никому от него ничего не нужно, тихонько направился в сторону шатра командора.       Их отношения с Эшраном можно было назвать в лучшем случае натянутыми. Последний поцелуй не вписывался ни в какие представления Маркуса об адекватном поведении. Впрочем, он сам был не большим специалистом по подобному поведению, и сейчас, вопреки всякой логике, его просто волновало то, что Эшран собирается отправиться на какую-то сомнительную встречу в одиночку.       Маркус толком не заметил, как ноги принесли его ко входу в шатёр командора, опомнился только, когда обнаружил что стоит, приподняв полог, и разглядывает переодевающегося Эшрана.       Командор стоял к нему спиной, Маркус, пожалуй, впервые видел его в таком ракурсе и сейчас обратил внимание, что с этой стороны у него почти чистая кожа без единого шрама, испорченная только пыльным узором. Обнажённая спина командора всё равно выглядела эффектно, и на игру мускулов под светлой кожей можно было любоваться часами — если б только Эшран не развернулся и резко не встретился с магом взглядом.       Маркус открыл рот, тщетно пытаясь выдумать оправдание происходящему.       — Я не подглядывал, — только и сообразил заявить он, хотя, вообще-то, после всего, что он уже сделал, это было бы не самым большим преступлением.       — Конечно, — на удивление спокойно отозвался Эшран и, к всё возрастающему удивлению Маркуса, на лице его не появилось и тени раздражения. Это был не тот убийственный холод, к которому Маркус привык. Это больше походило на то, как Эшран мог разговаривать с любым другим человеком в их команде, но, хотя в выражении лица командора не было ничего особенного, от одного только отсутствия ненависти в его глазах у Маркуса едва не подкосились ноги.       Эшран шагнул к нему и остановился на расстоянии пары шагов, а затем невероятно спокойно спросил:       — Ты что-то хотел?       Маркус сглотнул.       — Да, я хотел бы пойти с тобой.       Маркус понятия не имел, как ему вообще пришло в голову предложить что-то подобное. И раньше, чем он договорил до конца, уже знал, какой будет ответ. Эшран его не разочаровал.       — Маркус, — вздохнул он. — Я не думаю, что это…       «Что это хорошая мысль» — что ещё он мог сказать? Маркус сам это прекрасно понимал. Эшран ему не доверял. Здесь, в крепости Стражей, ему вообще никто не стал бы доверять.       — Хорошо.       — Что?..       Маркус растеряно смотрел на него. Но Эшран молчал, и Маркус вдруг испугался, что спугнул момент.       — Ты сказал: "Хорошо". Ты же не имел в виду, что это "нехорошо"?       Эшран, казалось, колебался.       — Я сказал: «Хорошо», — подтвердил он. — Рамар считает неправильным начинать переговоры со лжи. И думаю, он прав. Мы не можем тебя скрывать.       Маркус не был уверен, как расценивать эти слова. Но, по большому счёту, он всё ещё понимал.       — Я на самом деле не настаиваю, — на всякий случай сказал он.       — Я тоже, — отозвался Эшран, отворачиваясь, чтобы взять ножны с мечом и начать повязывать их на пояс. — В лагере тебе было бы безопаснее.       — Я не это имел в виду! — возмутился Маркус.       Когда Эшран обернулся к нему, Маркусу показалось, что в глазах командора мерцают искорки смеха. Но он тут же решил, что просто начинает сходить с ума.       — Тебе нужно что-нибудь взять с собой? — спросил Эшран, тем временем. — Я хотел бы отправиться прямо сейчас.       — Тебе нужно взять щит, — напомнил Маркус, которому совсем не улыбалось опять наблюдать, как Эшран будет истекать кровью.       Но Эшран лишь покачал головой и, осторожно отстранив Маркуса в сторону, вышел за полог шатра.       — Идём, — бросил он через плечо и направился в сторону моста.