Демон моего сердца

      — Эшран… — окликнул Маркус, когда они уже пересекли мост и входили в крепостной двор.       Эшран замедлил шаг и обернулся к нему.       — Я хотел спросить… — Маркус прокашлялся. — В прошлый раз… Когда ты использовал Тишину…       Глаза Эшрана потемнели. Не то чтобы от гнева… Но он определённо не был рад этому вопросу.       — Я хотел спросить, тебе это дорого обошлось?       Эшран остановился и в упор посмотрел на него.       — Маркус, сейчас не лучшее время для твоих… фантазий.       Маркус моргнул. Открыл рот и снова закрыл.       — Вообще-то, я хотел знать, чего мне ждать, если с нами вдруг что-то произойдёт, — стараясь не показывать обиду, произнёс он.       — А… — на лице Эшрана появилась растерянность. Маркусу даже показалось, что он слегка покраснел. — Я могу использовать прежние навыки, если потребуется, — торопливо отозвался он. — Но здесь они нам не понадобятся.       — Ты так доверяешь прежним соратникам?       — Не только. Просто все навыки Стражей ориентированы на защиту от магии. Против других Стражей они практически бесполезны.       Маркус задумчиво кивнул.       — Это правда, что ваши Стражи не принимают Пыль? — спросил Эшран вдруг.       — Правда, — отозвался Маркус. Подумал и добавил: — Почему ты спросил?..       — Так… — Эшран отвернулся и снова пошёл вперёд. — Вот он, — не оборачиваясь, сказал он. — Киран. Мой друг.       Мужчина, на которого указывал Эшран, стоял на дальнем краю ограниченной стенами площадки и хмуро смотрел на них. Выглядел он неважно, но Маркус не успел толком его рассмотреть, потому что Киран резко развернулся и, кивком указав следовать за собой, нырнул в какую-то дверь.       Эшран, не говоря ни слова, пересёк двор — если это можно было назвать двором, потому что площадка, очевидно, служила неким тамбуром между двумя внешними рядами стен, но не более того. Здесь тут и там кучками стояли вельможи и другие Стражи, и Маркус уже поймал на себе несколько косых взглядов, но, конечно, по обыкновению, только расправил плечи и подарил не менее многозначительные взгляды в ответ.       С каждым шагом он остро ощущал, насколько неуместно его присутствие здесь, и с каждым шагом лучше понимал, почему Рамар не горел желанием брать его сюда. Насколько мог заметить Маркус, никто из присутствующих не смотрел так на Динару, в обществе капитана и компании стоявшую на другом конце двора. Её признавали, потому что как бы заносчива она ни была, в свою очередь признавала власть этих церковников над собой и подобными ей. Маркус никакой власти признавать не собирался, и, видимо, ему не надо было говорить этого вслух, потому что всё было написано у него на лице.       Эшран, ни на что не обращая внимания, подошёл к той же двери, за которой исчез его друг, и только тогда замедлил ход, чуть пропуская Маркуса вперёд. Тот слегка приподнял бровь в удивлении, но ничего не сказал. В голове его не сразу промелькнула мысль, что Эшран, должно быть, пытается держать его на виду. Это было немного… обидно. Но, в общем, даже предсказуемо. Хотя Маркус не очень представлял, какую диверсию мог бы устроить, чтобы сравнять эту цитадель с землёй.       Киран ждал их в небольшой комнатке без окон, единственным предметом мебели в которой был стол с разложенными на нём картами. Стоило Эшрану и Маркусу войти внутрь, как он холодно посмотрел на них и констатировал:       — Маг.       Маркус невольно напрягся. Не то чтобы на севере это была такая уж редкая реакция на его присутствие, но свежесть ощущений никак не хотела теряться. Когда это произносили северяне, это всегда звучало так… как будто на нём ставили клеймо. Хотя ещё полгода назад, Маркусу и в голову бы не пришло обижаться на то, что он — маг.       — Зачем ты притащил сюда мага, Эшран? — продолжил Киран с презрением.       Маркус видел, что Киран нервничает, и попытался отступить немного в сторону — исключительно, чтобы не раздражать.       — Потому что он — часть нашего Братства, — спокойно откликнулся Эшран. — И прежде, чем принять решение, тебе лучше это знать.       Киран несколько секунд внимательно смотрел на Маркуса и в этом взгляде было почти всё то же, что привык Маркус видеть в глазах командора только это абсолютно… не возбуждало. Это порождало неприятное желание сжаться в комок, так что Маркус начинал понимать, почему северные маги так ненавидят и боятся своих Стражей. Это определённо был не один из тех лебезящих охранников, которые сторожили его эстерский Круг и следили, чтобы избалованные мальчишки не оставались в городе ночевать.       Маркус сглотнул.       Киран этого уже не видел, потому что перевёл взгляд на Эшрана.       — Я могу подождать за дверью, — поспешил предложить Маркус и уже было двинулся к выходу, когда Эшран жёстко сжал его запястье и пригвоздил к месту.       — Нет. Ты останешься со мной.       От стальных интонаций его голоса Маркуса пробрала дрожь.       Киран перевёл взгляд с одного на другого. Потом снова остановился на Эшране и коротко отрезал:       — Переговоров не будет.       Больше не сказав ни слова, он резко обошёл стол и вышел за дверь.       Маркус не сдержался и испустил короткий вздох.       Эшран, ничего не говоря и как будто бы вовсе не обращая внимания, что они остались вдвоём, обошёл стол и принялся рассматривать записи, лежащие на нём. Маркус какое-то время молчал, но с каждым мгновением он чувствовал себя всё более неуютно в наступившей тишине и, в конце концов, сказал:       — Мне жаль.       — Что-то не так… — произнёс Эшран, не обращая внимания и на его слова. — С ним что-то не так.       На Маркуса он не смотрел.       — Да, не так, — чувствуя, что поток слов уже не удержать выдохнул Маркус. — Просто ты был прав. Это была плохая идея — брать меня с собой… Это я всё испортил. Я…       Эшран только на этом месте поднял на него взгляд. Смотрел молча одну долгую секунду, потом резко шагнул в сторону, обходя стол, и через мгновение Маркус обнаружил своё лицо в его руках. Насколько он помнил, Эшран не делал такого никогда. Разве что в ту ночь на стене, когда всё уже кончилось, и они окончательно сошли с ума. Командор просто поймал в ладони его лицо и поцеловал, с силой запечатывая зудевший невысказанными словами рот, толкаясь и лаская его языком, так что Маркус снова начал терять над собой контроль.       Когда Эшран его целовал, Маркус всё время забывал, что ненавидит поцелуи. Он забывал вообще обо всём, что было минуту или год назад. Не существовало ничего, кроме этих губ и этого настырного языка, не дававшего ему возможности сбежать. Но стоило Эшрану чуть отстраниться, как мысли возвращались назад, и Маркусу с новой силой хотелось уничтожить себя, теперь ещё и за то, что он осмелился украсть этот поцелуй. Он чувствовал себя так, как будто он предназначался не ему.       — Никогда не смей говорить мне, что ты — плохая идея, — с ощутимой угрозой в голосе произнёс Эшран в искусанные губы мага. Маркус сглотнул. А Эшран, ничего больше не говоря, отодвинулся от него и, снова шагнув к столу, как ни в чём ни бывало продолжил:       — Киран никогда раньше так себя не вёл. Вот, взгляни, — он протянул Маркусу непонятного вида листок.       Маркус взял его в руки и, быстро пробежав глазами, нахмурился. Потом серьёзно посмотрел на Эшрана.       — Ничего не понимаю, — признался он. — Здесь сказано, что первыми должны принимать офицеры. Что принимать?       — Пыль, — спокойно пояснил Командор.       — Зачем отдавать об этом особый приказ? Разве… — он растерялся, не зная, что сказать, потому что слабо представлял, как всё это должно происходить.       — Пыль принимают не всегда добровольно, — развеял первую его иллюзию Эшран.       — Оу… — только и сказал маг.       — Когда ты вступаешь в Орден, тебе дают первую порцию. Потом… — Эшран рвано выдохнул. — Потом отказаться уже тяжело. Я полагаю, ты никогда не принимал её чистяком?       — Нет. Наши эликсиры тщательно дистиллируют, я полагаю, настоящей Пыли в каждой бутылочке едва ли грамм.       — Именно. Потому что вам этого хватает, чтобы раскрыть канал и пополнить запас из Запределья. У нас не так. Вся магия, которая есть в Страже — это чистая пыль. И это… — Эшран посмотрел куда-то вверх мимо его плеча. — Это трудно забыть, даже если не говорить о физических аспектах. Трудно, если попробовал хотя бы раз.       — О физических аспектах? — настойчиво навёл на зацепивший его вопрос Маркус.       Эшран нервно дёрнул плечом.       — Она жжёт… — негромко и каким-то незнакомым голосом сказал он. — Как будто тянется к другим частичкам себя. Она надолго остаётся в крови, и, если рядом ничего магического нет, это ещё можно терпеть, но чем больше концентрация магической энергии поблизости, тем труднее это выносить.       Маркус потеряно молчал. Ему казалось, что он многое начинает понимать, но на деле он ничего не понимал. В голове роился миллион вопросов, но было не время и не место их задавать.       «Это ты чувствуешь рядом со мной?»       «Тебя всегда терзает эта боль?»       «Тебе… всё ещё хочется почувствовать это ещё раз?»       Он заставил себя опустить глаза на листок.       — Итак… несмотря на то, что, очевидно, все Стражи и так зависят от Пыли и рвутся её принять, кто-то отдаёт приказ, сначала выдать порции офицерам… У них оскудел запас?       — Читай дальше.       Маркус прочитал.       — Потому что… Остальные могут отказаться принять? — Маркус растерянно посмотрел на командора. — Их что, могут удерживать здесь силой?..       — Я не знаю, — Эшран покачал головой и удручённо вздохнул. — В одном ты, определённо, был прав, рыцарь-командор предал Церковь, и мы не знаем, чего теперь от него ожидать.       Маркус отметил про себя это «в одном». Эшран определённо не поверил его словам. Но вслух говорить не стал.       — Мы должны рассказать об этом Рамару? — предположил он.       — И что потом? — пальцы Эшрана сжались в кулаки на краю стола. — Рамар и без того не хотел заключать этот союз. Если он узнает…       Эшран замолк и Маркус тоже молчал. Маркус понимал, что Эшран имеет в виду. Рамар любил помогать людям, но только тем, кто был ему симпатичен. Стражи определённо не входили в их число. И Эшран, очевидно, боялся, что Маркус всё равно решит обо всём рассказать.       Но Маркус на самом деле никогда ничего от Рамара не скрывал. Он изложил ему всю историю Сабитариуса, те части, которые не решился произнести в ставке командования, он всё равно поведал командиру потом, наедине.       Наверное, Эшран был прав тогда, Маркус действительно не умел держать язык за зубами. Он никогда особо не пытался, тем более не хотел начинать, если речь шла о Рамаре.       — Хорошо, — наконец произнёс он. — Давай попробуем разобраться сами?       Эшран как-то не совсем понятно посмотрел на него. Маркус отметил, что пальцы его сжались ещё сильней.       — Спасибо, — глухо сказал он и, прежде, чем маг сумел что-то разглядеть в его глазах, отвернулся и шагнул к выходу. — Попробуем вывести Кирана на более откровенный разговор. Возможно, время и место не располагали… возможно он хотел, чтобы мы смогли это прочитать.       — А если…       — Тогда придумаем что-то ещё, — отрезал Эшран.       На сей раз он не пропустил Маркуса вперёд, а вышел первым сам. По другую сторону располагался короткий коридор с низким потолком, где не было никого кроме них. Маркус успел шагнуть под его своды, когда раздался грохот.       Он коротко вскрикнул и метнулся вперёд, одновременно поднимая над Эшраном щит, которым едва ли пользовался когда-либо за последние десять лет, и пытаясь проскочить участок, над которым обваливался потолок.       С Пылью или нет, реакция Эшрана всё ещё оставалось безупречной и, увидев каменную плиту у мага над головой, он резко подгрёб Маркуса под себя, накрывая своим телом.       Маркус растеряно вскрикнул и ударился головой о пол. А потом всё кругом погрузилось в темноту.