Демон моего сердца

      Маркус сделал глубокий вдох.       Этот парень походя лепил вещи, от которых у него в другой ситуации застыла бы в жилах кровь. И это не говоря о самом предмете разговора, который они вели.       — Во-первых, Эшран больше не Страж.       Маркусу почему-то показалось более важным разобраться с этим фактом, чем с тем, что Эшран — и не его любовник.       — Поэтому он наводнил крепость Стражами! — фыркнул Райм.       — Нет. Потому что Стражи — полезные союзники. И потому что они также хотят стабильности, как и вы.       — Стражи никогда не уходят из своего Ордена, — Райм упрямо посмотрел на него. — От Пыли отказаться нельзя.       — И всё же Эшран это сделал, — твёрдо повторил Маркус, хотя от правдоподобия сказанных Раймом слов у него мурашки побежали по спине.       — Он ненавидит магов.       — Нет. Я так не думаю.       Маркус сам не знал, в какой момент он сделал такой вывод. Но хотя ещё утром он спокойно думал про Эшрана такие вещи, сейчас отчётливо понял, что было бы неправильно позволить Райму и дальше думать так.       — Конечно, ты так не думаешь, — отозвался тот. — Ты вырос в шёлковой кровати в стране, где Стражи подавали тебе кофе в постель. Ты ничего не знаешь о том, что они делали с нами по ночам. Тебе никогда не приходилось выбирать, переспать с кем-то из них за дополнительную порцию еды или сделать это просто так, потому что иначе один из них просто изнасилует тебя. В лучшем случае, если ему не захочется поиграть и отдать тебя друзьям.       Маркус молчал.       — Ты ничего не знаешь о том, что это такое: полночи не спать, гадая, зайдёт кто-то из них к тебе в комнату или не зайдёт. Уведёт ли тебя в тёмный угол, или сделает это прямо там.       Маркус мог только стиснуть зубы.       — Если бы ты знал, ты бы не говорил… Так. И ты не стал бы так просто отдаваться ему. Хотя бы догадался бы делать это не бесплатно.       Маркус преодолел навязчивое желание встать и уйти. Он не собирался проявлять слабость перед этими детьми. И это была его библиотека, в конце концов.       — Ты не так уж много знаешь, ты просто высокомерный, самовлюблённый тип, который никогда не испытывал настоящую боль. Если хочешь узнать, что это такое, спроси своего Стража об озере Санкрист. Спроси, что он делал там. Может быть, тогда он покажется тебе не таким сексуальным!       — Райм… — очень тихо сказала Нави, но Рам уже замолк. Теперь он просто упрямо смотрел Маркусу в глаза, а Маркус так же неотрывно смотрел на него.       Неизвестно, чем закончилась бы эта перестрелка взглядов, если бы за спиной у Маркуса не хлопнула дверь и не прозвучал глубокий, немного нездешний голос наставницы Грины:       — Сэр Эларн, могу я попросить вас не отвлекать от работы моих учеников?       Маркус фыркнул. Едва ли оставленная магам глупая задачка могла бы сойти за работу, скорее бы он поверил, что это просто способ запереть их в этой комнате.       — Мы всего лишь обменивались опытом, — заметил он и проследил за взглядом Грины, остановившемся на бутылке.       — Надеюсь, не об особых эстерских практиках? — поинтересовалась запечатанная. — Потому что они не входят в нашу программу обучения.       — И о них тоже, конечно, — ухмыльнулся Маркус, радуясь, что даже не приходится врать. — Я рассказал им, как дело обстоит в наших Кругах. Наверное, если бы у Грины остались хоть какие-то эмоции, разговор получился бы гораздо веселей, но наставница просто равнодушно смотрела на него.       — Господин Рамар сказал мне, что мы можем заниматься здесь, когда нам потребуются книги. Если это не так, я буду иметь в виду.       Маркус задумался. Покосился на стайку ссутулившихся учеников. Отметил взглядом заледеневший взгляд Рама, повернулся к Грине и сказал:       — Конечно, вы можете здесь заниматься. Для того я эти книги и собирал.       Он пожал плечами и направился к двери, когда вслед ему прилетели последние слова:       — Тогда я попросила бы вас не приходить сюда в первой половине дня.       Маркус вздрогнул. Оглянулся и в упор посмотрел на неё. Дело было не только в том, что его вот так вот выгоняли из места, которое он обустраивал сам, пусть и не только для себя. Дело было ещё и в том, что он догадывался, почему.       — Прошу прощения? — уточнил он.       — Мы будем заниматься по утрам, — повторила Грина. — Вы ведь обычно спите в эти часы. Поэтому мы вряд ли станем вам мешать.       — Это не совсем то, о чём я спросил.       — Сэр Эларн, у нас и так много проблем. Тем более теперь, когда крепость наполнена Стражами. Прошу вас войти в наше положение. Отношение к моим магам станет ещё хуже, если будет известно, что они…       — Общаются со мной, — закончил Маркус за неё.       Похоже, Грина не собиралась ничего пояснять.       А Маркус не собирался отвечать.       Чувствуя себя ещё большим дерьмом, чем всегда, он молча вышел за дверь и двинулся к выходу во двор.       Обед давно уже прошёл, так что Рамара в таверне он не застал. Молча поел в одиночестве и пошёл к себе в бастион.       Маркус несколько удивился, когда на одной из лестниц от ниши в стене отделилась тень, и перед ним выросла стройная фигура Сэн.       — Сэр Эларн… — окликнула она.       — Маркус, — почти машинально поправил он. — Я буду рад, если ты будешь звать меня просто Маркус.       Сэн кивнула, но продолжила так, как будто не расслышала его слова:       — Я хотела извиниться, сэр Эларн… Я знаю, наставница была права…       Маркус не стал комментировать её слов.       — Но Райм не хотел обидеть лично вас, — торопливо продолжила она. — Он просто, ну… Он всегда ведёт себя так, когда другой мужчина ставит себя выше него.       Маркус никак не воспринял её слова, ему было слишком хреново, чтобы в них вникать.       — Сэн, — мягко сказал он. — Тебе лучше отправиться на свой этаж. Иначе, как верно заметила твоя наставница, у вас будет много проблем, потому что вы общаетесь со мной.       Он отвернулся, не давая ей в полумраке разглядеть выражение своего лица, и пошёл наверх.       Оставшуюся половину дня Маркус тупо проспал.       Ему было слишком хреново, даже чтобы читать.       Перед глазами всё ещё сверкали вспышки последней битвы.       И он, в конце концов, был попросту никому не нужен и не знал, куда себя деть. Маркус долго прокручивал в голове этот день, продумывая, как пойдёт говорить с наставником, и вот. Вместо этого оказался виновником его побега. Жаль, что сам Сабитариус не знал, что Маркус помог ему бежать, потому что тогда, может быть, у Маркуса остались бы друзья хоть на какой-то стороне.       Вечером он всё-таки соскрёбся с кровати и отправился в таверну поужинать. Подспудно Маркус надеялся излить свои переживания Камилу, он был уже согласен даже на то, чтобы они стали частью какой-нибудь баллады… Но всё опять пошло не по плану. Начать хотя бы с того, что раньше, чем успел бросить взгляд на их обычный столик, Маркус увидел Эшрана, стоящего в углу возле стойки.       Это было очень странное зрелище — Эшран в таверне. Маркус не помнил, чтобы видел такое когда-нибудь раньше. Эшран не пил и не питал слабости к хорошей пище. Он ел или в столовой, или у себя в комнате, и никто никогда не видел, как он пьёт — не только алкоголь, а вообще хоть что-нибудь.       И сейчас командор не то чтобы изменил своим привычкам — он просто стоял возле стойки, скрестив руки на груди, и таращился на вход.       Когда Маркус появился в поле зрения, во взгляде Эшрана промелькнуло узнавание, на лице отразилось такое выражение, как будто он порывался заговорить, и он качнулся вперёд… Но в этот момент на шее у Маркуса повис Камил.       — Пошли! — сурово сказал тот уже порядком заплетающимся языком. — Где ты вообще весь день пропадал?       Эшран продолжал стоять, где стоял, но Маркус боялся повернуться к нему, боялся поймать его взгляд. Он не знал, что делать со всем тем клубком взаимодействий, который спутался между ними. Не знал, что делать с теми поцелуями, которые Эшран почему-то посчитал нормальными, в то время как Маркус ясно дал ему понять, но его не устраивает то, что произошло между ними в последний раз. Впрочем, когда это Эшрана интересовало его мнение?       Он понимал, что сам предложил помочь Эшрану в этой их проклятой цитадели, что по идее могло бы сблизить их, но больше он ничего не понимал.       А Камил, тем временем, оказался не только пьян, но и очень говорлив. И Маркус просто не мог на него злиться, потому что Камил столько раз переносил его собственные пьяные излияния, что Маркус просто обязан был ответить ему взаимностью и выслушать то размытое и путаное повествование, которое Камил сегодня пытался до него донести. Даже если Эшран стоял в углу и продолжал таращиться на него.       Спустя какое-то время Маркус понял, что эту историю Камил сегодня рассказывает уже не в первый раз. Это выглядело как рассказ о каком-то лихом приключении, о том, как они с братом собрались в эльфийские руины на поиски сокровищ, а потом постепенно перерастало в ночную страшилку — совсем не тот жанр, в котором обычно работал Камил.       — Пыль создавали эльфы? — вычленил из всего сказанного Маркус весьма заинтересовавший его факт.       — Ты это знал! — обижено заявил Камил.       Маркус не знал. Он использовал Пыль только в виде хорошо очищенных зелий и в любом случае не задавался вопросом кто и как добывает этот минерал.       — Поэтому сейчас её так мало, — продолжал Камил. — Мы не умеем ни создавать Пыль, ни добывать — если её вообще можно добыть. В ход идут только те крохи, которые мародёры приносят из эльфийских городов. Но мародёры ведь понятия не имеют, кто её делал и для чего. А эта штука, — Камил покосился в сторону хранилища под центральным собором, и Маркус легко понял, что он имеет в виду. — Это мы нашли её, понимаешь, мы?       Маркус не понимал. Но он покосился на то место, где так долго стоял Эшран, и почти разочаровано отметил, что тот исчез. Эшран тоже переживал об этой Пыли, Маркус почувствовал это там, в цитадели. Но потом у них не было времени это обсудить.       — Мы впустили эту дрянь в мир… — тоскливо протянул Камил и осушил ещё один бокал.       Вишенкой на торте этого чудесного дня стало то, что на подходе к своей комнате Маркус увидел в коридоре чью-то тень.       Поначалу он подумал было, что это Эшран, и почти обрадовался. После всего, что он услышал вечером, он действительно хотел о многом поговорить.       У них с Эшраном, правда, всегда плохо получалось именно говорить, но это же был вполне деловой вопрос и у командора должно было хватить терпения его обсудить.       — Эшран… — осторожно окликнул Маркус, пытаясь сложить в голове, как вывести в конструктивное русло потенциальный разговор.       Силуэт шагнул в круг света, падавшего от факела, и Маркус увидел кривоватую улыбку на лице Ястреба.       — Нет.