Часть 63
27 декабря 2022 г. в 18:06
Эшран сглотнул, как будто это было немного слишком для него, потом сделал глубокий вдох, явно успокаивая себя. Маркус с удивлением следил за тем, как Эшран реагирует на эту мимолётную мягкость, на малейшие крупинки нежности, прозвучавшие в его словах.
Эшран шагнул к нему сквозь горячую воду и оказался прямо напротив Маркуса. Теперь их разделяли всего несколько дюймов. Его сердце билось так сильно, что по воде разбегалась рябь от его груди. И Маркус не мог не смотреть на это, не мог не любоваться на его сильную широкую грудь, мерно вздымавшуюся совсем рядом. Он положил на неё руку, стараясь ощутить ладонью этот бешеный ритм, мощный и быстрый. Возможно, дело было всего лишь в горячей воде, но Маркусу так хотелось думать, что в этом виноват он.
Он подхватил Эшрана за бёдра и притянул к себе, устроил на своих коленях верхом. Маркус почувствовал своим телом его горячую твёрдость и, видимо, Эшран ощутил то же самое, потому что его дыхание стало ещё быстрей.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — прошептал Маркус, бережно убирая мокрые прядки волос Эшрана с его влажного лба.
Эшран снова сглотнул, зрачки его расширились.
— Ты знаешь, чего я хочу.
Но Маркус не был уверен. Он не мог взять на себя ответственность за эти невысказанные желания, настолько неправдоподобные, что он сам боялся поверить в них до конца. Он не мог признаться в собственном страхе, и всё, что он мог сделать, это настаивать на том, чтобы Эшран произнёс это вслух.
Он чувствовал, что протянувшаяся между ними тонкая нить неизбежно лопнет, всё это просто обязано подойти к концу, но теперь ему было на это наплевать. Он просто хотел чувствовать Эшрана, касаться его, здесь и сейчас.
Поэтому Маркус просто скользнул руками на поясницу Эшрану, притянул его ближе. Теперь они соприкасались всей поверхностью тела, кожа к коже, Маркус грудью чувствовал мощное биение его сердца.
— Тогда скажи это… — прошептал он.
Веки Эшрана опустились, его лицо отразило нестерпимое противостояние желания и чего-то болезненного.
— Пожалуйста, останься со мной, — сказал Маркус тихо и провёл пальцами по шее Эшрана, по его плечам, вниз по рельефным рукам вплоть до самых ладоней, чтобы переплести с его пальцами свои. — Пожалуйста, останься и скажи.
Эшран открыл глаза, посмотрел на Маркуса и сказал:
— Я хочу тебя.
Маркус улыбался. Он был потерян, он упал в свою бездну и полностью растворился в этом человеке. Он чувствовал, что никогда больше не сможет вернуться назад и жить так, как жил все эти годы. Не сможет быть сам по себе, не сможет быть без него… И ему было абсолютно всё равно.
— Я твой, Эшран, — прошептал он. — Ты же знаешь, что это уже так.
Бёдра Эшрана сжались, сильнее обхватывая бёдра Маркуса, он наклонился к его плечу.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — в самое ухо прошептал он. — Пожалуйста.
Это слово ударило Маркуса сильнее любой молнии.
— Да, — просто сказал он и, плотнее прижавшись к Эшрану, беспомощно опустил лицо ему на плечо. — Всё, что ты захочешь.
Они соприкасались так плотно, что казалось, ближе уже невозможно, но Маркус качнул бёдрами, и Эшран издал протяжный стон, когда плоть принялась тереться о плоть. Руки Эшрана лежали на плечах Маркуса, новые короткие стоны снова и снова срывались с его губ. Маркус чувствовал себя так близко к краю, как только мог. Если бы прямо сейчас мир взорвался за окном, ему было бы всё равно. Он понял, что нет ничего за пределами соприкосновения их тел. Что Эшран — это всё. Всё, чего он когда-либо желал, всё, на что надеялся, всё, чего когда-либо хотел
— Трахни меня, — прошептал Эшран и в голосе его звучала такая мольба, что Маркус глухо застонал. Он понял, что никогда уже не забудет этот момент.
Одной рукой поглаживая член Эшрана, медленно и дразняще двигаясь вдоль его упругого ствола, другой рукой он скользнул под воду и указательным пальцем очертил вход в его тело. Эшран задышал ещё быстрей, если только это было возможно, Он выгнулся дугой, когда палец Маркуса скользнул внутрь. Голова его откинулась назад и горло исторгло хриплый звук, не похожий ни на что, что Маркус мог хотя бы представить срывавшимся из его уст.
— Ты хочешь, чтобы моя магия была внутри тебя, не так ли? — выдохнул Маркус. Эшран резко прижался губами к губам мага, не в силах сдержаться.
Поцелуй вышел диким и отчаянным, и почти причинял боль, хотя она не была телесной. Теперь каждое прикосновение наполнял невероятный ураган чувств. Горько-сладкое блаженство мешалось с мучительным удивлением, когда Маркус засунул ещё один палец внутрь Эшрана, язык Эшрана отчаянно переплёлся с его языком. Эшран всхлипнул, когда почувствовал его движения внутри себя и сильнее насадился на руку Маркуса, не давая ему сдерживать напор.
— Пожалуйста, — продолжал шептать он в губы Маркуса. — Маркус, пожалуйста, пожалуйста!
Маркус хотел сделать это осторожно, хотел, чтобы в этот раз между ними не было места никакой боли. Это был Эшран, и он всё ещё желал сделать для него всё так, как никогда бы не стал просить для себя. Он хотел, чтобы Эшран был более чем готов, когда он по-настоящему проникнет в него, чтобы испытал одно лишь абсолютное, совершенное удовольствие.
Но Эшран, очевидно, устал ждать. Он приподнялся, прерывая их поцелуй, и протянул руку назад, чтобы взять член Маркуса и направить в себя.
Это мгновение оказалось мучительно прекрасным, Маркуса наполнило всепоглощающее удовольствие, которое угрожало разрушить всё, во что Маркус когда-либо верил. Эшран двигался жёстко и требовательно, мгновенно вобрав в себя всего Маркуса, каждый его дюйм. Голова Маркуса откинулась назад, и рот Эшрана впился в его шею, в то самое место, где раньше оставался след от его укуса, но вместо того, чтобы впиться в кожу зубами, только мягко посасывал, втягивая её в себя.
Это было слишком, и Маркус знал, что не достоин этой нежности, этого оглушающего удовольствия и наполнившего его счастья, но ему было всё равно. Ураган бушевал над ними и Эшран был в центре этой бури, центром всего.
Маркус тщетно пытался осознать, поверить, что он действительно внутри Эшрана. Что Эшран буквально отдал ему себя. Но Эшран не желал ждать, пока Маркус свыкнется с этим, он перестал умолять. Он просто двигался теперь вверх и вниз, задавая темп, так что Маркусу оставалось лишь беспомощно наблюдать и гладить его по плечам.
Вода колыхалась в ванне, билась о борта. Тело Маркуса разрывалось на части от невыносимого удовольствия. Эшран двигался слишком быстро, слишком жёстко, но он продолжал насаживаться на Маркуса с таким усердием, как будто этого всё ещё было недостаточно, как будто хотел получить Маркуса ещё глубже в себя. Как будто можно было слиться ещё сильней.
Маркус прикусил губу, ему не хватало только поцелуя, того сладкого прикосновения губ к губам, какое умел дарить ему только Эшран. Ласки, которая наполняла его, будоражила кровь и заставляла сердце стучать сильней.
Он едва подумал об этом, как Эшран склонился к нему и в самые губы шепнул:
— Поцелуй меня. Поцелуй так, как будто ты меня любишь.
И на этом месте сердце Маркуса остановилось.
Эшран смотрел на него. Но когда Маркус наконец коснулся этих губ, ему показалось, что Эшран этого не ждал. Маркус чувствовал, как солёные слёзы текут по щекам и попадают на язык. Это было глубже, чем когда-либо, дыхание Маркуса сливалось с дыханием Эшрана, и несмотря на то, что их тела переплелись так тесно, как только это было возможно, Маркус чувствовал нарастающую потребность получить ещё больше Эшрана, проникнуть в него глубже, наполнить сильней. И Маркус не мог назвать это иначе, как любовь. Это было единственное слово, которое подходило для того чувства, которое наполнило его до краёв.
Маркуса никогда раньше не целовал кто-то, кто его любил. И Маркус подумал, что заслужил почувствовать это хотя бы раз. Почувствовать себя любимым, даже если это был немного обман. Позволить себе поверить, что это правда любовь. Он всё равно не смог бы ничего поменять. Это чувство обрушилось на него, поглотило с головой. И когда Эшран кончил ему на живот, Маркус уже давно потерял способность воспринимать реальность, он бы продал себя в рабство этому чувству, которого так упорно избегал всю свою жизнь.
Это был гром, воплощённый в реальность — накрывший его оргазм. Это был взрыв чистого, абсолютного восторга. И он слышал словно со стороны как шепчет имя Эшрана, чувствовал его на своих губах, пока мир его распадался на части, а затем возрождался вновь, медленно и болезненно, пока Эшран окутывал его со всех сторон.
Вода мерцала, почти светилась, и Маркус задался вопросом, было ли это волшебством, или у него просто начались галлюцинации. Воздух был так холоден, что лёгким было больно дышать, но тело оставалось тёплым, даже горячим, и всё ещё было переплетено с Эшраном самым тесным узлом. Маркус тонул на дне своей пропасти и никак не хотел её покидать.
Эшран тяжело дышал. Он откинул волосы Маркуса назад и теперь смотрел на мага с удивлением, губы его всё ещё были красными от их последнего поцелуя. Маркус дотронулся до собственного рта и понял, что в какой-то момент прокусил губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова, предпочитая снова променять их на кровь и боль.
Они ни о чём не говорили. Маркус этого не хотел. Эшран улыбнулся немного неуверенно, и всё ещё нежно. Он безвольно опустился на Маркуса, теперь просто обнимая его, и оба одновременно испустили глубокий вздох облегчения.
Маркус полулежал, закрыв глаза, и просто плыл по течению, стараясь не думать о том, что будет дальше. Не думать о том, как мало времени у него вероятно осталось. Как скоро Эшран поймёт, что он — всего лишь лжец. А Эшран продолжал сидеть у него на коленях и выводить замысловатые узоры на коже его спины. Маркус не был уверен: возможно, это были слова. Он не мог разобрать их смысла, не мог прочесть, но ему очень хотелось притвориться, что он их знал.
Дрожащими пальцами он вывел несколько букв на коже Эшрана в ответ. Он старался не думать о том, что написал, потому что был уверен, что Эшран тоже ничего не разберёт.
Губы Эшрана покрывали его плечи влажными, мягкими поцелуями, пока Маркус продолжал чертить на его покрытой шрамами груди слова, которые никогда не позволил бы себе сказать вслух.
Он хотел бы, чтобы они не прозвучали как его предсмертная записка, но ничего не мог поменять.