Демон моего сердца

      Был ли виноват в том алкоголь, или напряжение последних дней, но Маркус чувствовал, что больше не может сдержать слёз.       — Мой отец был лучшим из магистров, — с горечью произнёс он. — Смотри-ка, он даже не хотел никого проклинать, а получилось у него лучше чем у многих, кто действительно приложил бы к этому усилия, — и по своему обыкновению вместо того чтобы расплакаться Маркус гулко рассмеялся. — Я не могу упрекать тебя в том, что ты так решил, — продолжил он тихо. — Потому что я знаю, что мне нечего тебе предложить.       — Маркус, — голос Эшрана звучал также твёрдо, как и прежде, — Это не так, и ты это знаешь. Но мы не можем рисковать. Я не могу рисковать тобой. Если бы мы по крайней мере знали, что станет спусковым крючком, возможно, мы могли бы попытаться это обойти. Но двигаться вслепую слишком опасно.       Когда Маркус ничего не сказал в ответ, Эшран двумя пальцами осторожно приподнял его подбородок и заставил посмотреть на себя.       — Ты слышишь меня? Слишком опасно, Маркус! Я понимаю, что когда я говорю это, часть тебя слышит вызов, вместо предупреждения, но если то, что ты сказал, правда…       — Это правда.       — Тогда я не могу рисковать тем, чтобы потерять тебя.       — Я не должен был говорить тебе.       — Да ну?! Не говорить и просто позволить мне довести проклятие до финала? Насколько это справедливо по отношению ко мне? А к самому тебе? Ты поступил правильно. Ты был честен.       — Не говори этого, пожалуйста, — голос Маркуса дрогнул.       — Прости.       — Ну, — он коротко рвано вздохнул. — если мы расстаёмся, я, вероятно, больше не должен сидеть у тебя на коленях.       Эшран вздохнул, и лицо его выглядело настолько подавленным, что Маркусу больно было смотреть.       — Нет, не должен, — он попытался отодвинуть мага от себя, но у него ничего не вышло.       — Больно, — заявил Маркус демонстративно указывая взглядом на то место где руки Эшрана пытались снять его с колен командора.       — Маркус.       — Я решил никогда не вставать с твоих колен.       — Маркус, пожалуйста.       — Тебе придётся вести войну со мной буквально на коленях.       — Это несправедливо.       — Да. Ты имеешь дело с бессовестным эстерским магом, которому наплевать на справедливость. С упрямым, привлекательным магом с безупречным вкусом к магическим робам и довольно сомнительным — когда речь заходит о командорах.       Руки Эшрана крепко взялись за его запястья.       — Маркус, — сказал Эшран резко и, возможно, слегка взволновано. — Я не могу быть причиной, по которой ты умрёшь. Пожалуйста.       Маркус не отвёл взгляда от его глаз.       — Ну, а я не могу продолжать жить, не сидя у тебя на коленях. — сказал он, внимательно глядя в глаза командору. — Кажется, это тупик.       Эшран подарил ему полный укора взгляд.       — Это полное безумие. Даже для нас.       Маркус закатил глаза.       — Я всё ещё жив, несмотря на всё твоё оглушительное обаяние, не так ли? Мы можем удержать границы, я в этом уверен.       — Когда речь заходит о «границах» твоя уверенность вообще ничего не значит.       — И тем не менее я абсолютно уверен, что если ты попытаешься расстаться со мной, я буду следовать за тобой повсюду как тебе ещё и не снилось. Я начну появляться голым в твоём кабинете. А ещё лучше — завёрнутым мех, как самый настоящий подарок по-алкаронски.       Эшран прищурился.       — Мы не заворачивает подарки в мех.       Маркус коротко ткнул командора пальцем под ребро.       — Ну а почему тогда ты вечно в мехах?!       И это наконец заставило Эшрана рассмеяться, несмотря на то, что во всей этой ситуации не было ничего весёлого, и Маркус вздохнул с облегчением, не до конца поверив в собственную победу.       — Кажется, ты начал приходить в себя, — произнёс Эшран, всё ещё продолжая улыбаться.       — Да уж, твои способы лечения никому не позволят уйти обиженным.       Улыбка Эшрана несколько потускнела.       — Это была последняя бутылочка в твоём сундуке, — Эшран помолчал, на мгновение прикрыл глаза, а подняв веки, снова внимательно посмотрел на Маркуса: — Я больше никогда не причиню тебе боль.       — Даже если я тебя об этом попрошу?       — Ты понял, что я имею в виду. Я не хочу продолжать эту тему, Маркус. Но я… В общем, давай просто закроем этот вопрос.       — Видишь? У нас начинает получаться.       Эшран помолчал и когда заговорил, голос его звучал не совсем уверенно.       — Мы можем попытаться найти лекарство. В нашем распоряжении все ресурсы Братства. Рамар ни в чём тебе не откажет.       — Эшран, это магия крови. Ты как никто знаешь, что её не снять просто так.       — Пообещай, что мы хотя бы попробуем, хорошо?       Маркус вздохнул и устало посмотрел в потолок.       — Да, хорошо, несмотря на то, что, предположительно, это уже пробовали исправить люди куда более сведущие в запретных практиках, и даже не один раз.       Эшрана, казалось, этот ответ удовлетворил. Он погладил кончиками пальцев гладкую щёку Маркуса, и в этот момент обожание было откровенно написано на его лице.       — Мне очень жаль, что с тобой такое произошло, — тихо сказал он. — Что тебе вообще пришлось подобное пережить. Я понимаю, почему ты больше не хочешь с ним говорить. Если ты хочешь, я убью твоего отца.       Маркус с трудом сдержал нервный смешок.       — Спасибо. Как бы соблазнительно это не звучало… Меня пугает, что ты, возможно, говоришь всерьёз.       — Я говорю всерьёз. Есть ещё что-нибудь, что ты хочешь мне сказать?       — Да, — откликнулся Маркус и тут же резко замолк. — Да, есть, — наконец решил он.       — Ты можешь сказать мне всё, что угодно.       Он молча смотрел на сидевшего перед ним мужчину. Маркус был уверен, что ещё мгновение — и он это произнесёт.       — Я… Целовался с Ястребом. Несколько недель назад. Мне абсолютно не понравилось, и я сразу же его оттолкнул. Но я… Эшран?       Маркус пытался выговорить всё это как можно быстрее, потому что, откровенно говоря, он подозревал, что даже за это Эшран уже попытается его убить. Но когда он поднял глаза на Эшрана, чтобы определить, как тот отреагировал на его слова, Маркус был ошеломлён тем, что увидел.       Это было явно не то, что Эшран ожидал услышать. Хотя Маркус всё ещё не протрезвел до конца, но его трезвости уже хватало, чтобы увидеть, как потемнели зрачки командора, как мощно раздулись его ноздри, и как слегка разошлись края шрама, когда лицо озарила холодная угрожающая улыбка.       «Ну вот».       — Эшран?.. Ты собираешься меня убить?.. Это было бы немного непоследовательно после всего, что мы только что обсудили.       — Ты… И Ястреб?       — Один раз! Только один раз! Это абсолютно не стоит того, чтобы об этом говорить!       — Когда?       — До того как ты ко мне… И я к тебе… Вообще до всего! Это было, когда Рамар только-только его привёл!       Эшран, казалось, мысленно подсчитывал, какую степень насильственной смерти заслуживает Ястреб основываясь на этих деталях.       — Я… ненавижу то, что ты был с ним, — сказал он наконец сквозь стиснутые зубы, и ещё какое-то время Маркус продолжал зачарованно наблюдать, как одна эмоция сменяет другую на его лице. — Но спасибо, что сказал.       Маркус едва заметно улыбнулся и поймал себя на том, что его пальцы игриво перебирают отросшие кудряшки у Эшрана на виске.       — Ты не выглядишь счастливым, — заметил он.       — Я справляюсь, — отозвался Эшран сквозь зубы.       — С чем?       — С почти нестерпимым желанием укусить тебя за шею и оставить там отметину.       Эшран как будто бы выдохнул слегка спокойней, когда Маркус уткнулся носом ему в висок и легко рассмеялся. Это был очень странный разговор и ещё более странная ночь.       — Всё в порядке, — пробурчал Эшран, когда Маркус нежно поцеловал его в нос.       — Ты хочешь пометить меня? — пальцы Маркуса продолжали дразняще играть с золотыми локонами, и теперь он обнаружил, что эти лёгкие движения заставляют ресницы Эшрана опускаться от наслаждения, а спустя ещё мгновение с губ командора слетел непослушный протяжный стон. — Ты хочешь вонзить в меня зубы и заявить свои права, да?       — Ты знаешь, что я этого хочу, — глухо отозвался Эшран. Маркус видел, что его тон остаётся спокойным только благодаря героическим усилиям. Ему было почти стыдно, но он не мог остановиться. — Но не сегодня вечером, — закончил командор через несколько секунд. — Уже поздно, а утром у нас обоих куча дел. Мне нужно будет встать раньше, чем забрезжит рассвет.       — Ты всегда встаёшь в такую рань, — Маркус вздохнул.       Эшран осторожно обнял его за талию и поднял на ноги.       — Возможно, наступит день, когда солнечный свет разбудит меня, а не наоборот. Идём, мы всё ещё можем немного перекусить перед сном.       «Ты» всё ещё можешь услышал Маркус настоящий смысл его слов.       — Или мы могли бы поиграть в шахматы пока едим, — задумчиво пропел Маркус и протянул руку, чтобы Эшран помог ему встать. Его ноги всё ещё дрожали и головокружение не совсем прошло. — Это было бы так бла-го-ра-зумно! — предположил он.       Командор молча опустился на широкую новую кровать Маркуса и шумно выдохнул.       — Твоя постель такая удобная! — поделился наблюдением он.       Маркус смотрел на него секунду, а потом молча шагнул к кровати и, не раздеваясь, опустился на постель вплотную к нему. Рука его сама собой скользнула по щеке Эшрана. Тот инстинктивно потянулся навстречу, но глаз так и не открыл.       — Эшран… — окликнул Маркус, продолжая разглядывать его умиротворённое лицо. — Эш?..       Эшран многозначительно приоткрыл один глаз.       — Ты же знаешь, что я не думаю ничего из того, что тебе сказал.       — Знаю, — откликнулся Эшран серьёзно, теперь уже двумя глазами внимательно глядя ему в глаза.       — Но я на самом деле…       Эшран поспешно накрыл ладонью его губы, но Маркус вывернулся и стиснув его ладонь в двух руках коротко поцеловал шершавые пальцы.       — Я на самом деле хочу, чтобы ты был рядом со мной каждый день и час.