Демон моего сердца

В первый раз, когда Маркусу представился шанс попрактиковаться в паре, он сразу же оказался против Эшрана. Эшран аккуратно выбил у него опору из-под ног, даже не приложив к этому видимых усилий. Маркус упал тяжело и был полон возмущения, но он понял. Опора имела значение. Однако этот поворот вызвал у Маркуса только прилив… возбуждения. Испытывая отвращение к самому себе за эту реакцию, Маркус с головой окунулся в тренировку, стараясь поддержать своих магов и поощрить их успехи. Он не использовал магию сам. Не хотел делать этого против Эшрана. И, к счастью, для этого не было необходимости. — Вот так хорошо, — услышал он голос Эшрана, обращённый к Райму. — Но держи щит повыше. Защищать грудь — это хорошо, но удар мечом в лицо причинит не меньшую боль. Маркус не был уверен, какой будет реакция Райма. Он знал, что его ученику не особенно нравился Эшран, но тем не менее Райм помог спасти Эшрану жизнь. Итак, хотя он не был уверен, какой будет реакция, он определенно не ожидал холодного взгляда, которым Райм наградил командора. Стихией Райма всё чаще становился лёд. Это пришло к нему так же естественно, как когда-то молния Маркуса. Это было в его глазах, когда он смотрел на Эшрана, не мигая и неподвижно. Эшран не отвёл взгляда, даже не вздрогнул. Затем взгляд Райма метнулся к губам Эшрана. — Я полагаю, ты опробовал это на себе, не так ли? Маркус уже двигался к ним, готовый излить в пространство какую-нибудь нелепую, крайне постыдную чушь, если понадобится разрядить обстановку, но Эшран ни капельки не разозлился. Он просто сказал: — Да, так и было. Так что подними свой щит. Только когда Эшран отошёл, сосредоточив внимание на других рекрутах, Райм немного расслабился. Маркус коснулся его руки, слегка приподняв брови. — Всё в порядке? — спросил он вполголоса. Райм кивнул и улыбнулся, как будто ничего не произошло. Через некоторое время Эшран решил, что они готовы приступить к практике. Солдат против мага. Он заверил их, что всё будет под контролем. Маркус почувствовал нервный трепет, беспокойство. Они не были готовы, близко не были готовы к такому противостоянию. — Красные рыцари — наш враг, — объяснил Эшран. — Наши армии сражаются с ними прямо сейчас. Они сражаются за Деву и они действительно опасны. — Опаснее обычных Стражей? — спросила Сэн. — Красные эликсиры делают из них нечто опасно похожее на демонов. Несмотря на это, они сохраняют основные способности Стражей. Святой удар, Развеивание, Тишина и так далее. Эти способности могут быть сильно искажены Красной Пылью, но по своей сути они остаются прежними. Существуют способы развеивания и отвлечения этих способностей, особая магия для защиты от них. Скай наполовину поднял руку. — Например, какая? Эшран многозначительно смотрел на Маркуса и ждал. Маркус прочистил горло и вышел вперёд. — Лучший способ противодействовать способностям Стражей, — сказал он, — это использовать комбинированные заклятья. Например, одновременно с Рассеиванием кинуть Взрыв Разума. — Одновременно? — голос говорившей магессы звучал взволновано. — Мы так никогда не делали! — Это и правда требует некоторой подготовки, — отозвался Маркус, искоса глянув на Эшрана и слегка нахмурившись. — Это не то, чему можно научиться в первый же день. — Тогда почему бы тебе просто не показать нам? — Бодро предложила Сэн. — Покажи, как это делается. — Ооо… — протянул Скай потирая руки. — Да, да! — Нет, — быстро отозвался Маркус и покачал головой. — Нет, это не… — Я не возражаю против демонстрации, — спокойно произнёс Эшран. — Уверен, что вы все знакомы со способностями Стражей, поскольку выросли в Кругах, но увидеть их в действии против мага-ветерана может быть полезно, чтобы подготовиться к реальности. — Нет! — отрезал маг-ветеран. Райм ошибочно принял отказ Маркуса за нежелание испытать на себе Тишину и шагнул вперёд. — Я могу, — предложил он. — Я буду сражаться с вами, командор. И прежде, чем Эшран смог что-либо сказать, хотя Маркус знал, что это будет отказ, он быстро подошёл к Командору. Что-то похожее на панику затрепетало в нижней части живота Маркуса. — Хорошо, — раздражённо выдавил он. — Хорошо, прекрасно. Короткая демонстрация. Всем отойти, я имею в виду тебя, Райм! Он не хотел этого делать, было так много причин… Но главная из них была очень детской. Эшран собирался увидеть, собирался почувствовать на себе то, какой стала его магия. «Рано или поздно», напомнил себе Маркус. «Лучше рано». Вся мебель в зале была придвинута к стенам, так что по центру образовалось достаточно места для поединка. Маркус поднял свой орб и повёл плечами, разминая мышцы. Когда он столкнулся взглядом с Эшраном, у Командора не оказалось меча, только щит. Маркусу хотелось рявкнуть на него, чтобы он поднял свой грёбаный меч, но он не знал почему так хочет этого. Они не были врагами. Они были… по крайней мере, союзниками. Вынужденные союзники, и они не собирались причинить друг другу вред. Это была демонстрация, не более. Так почему Маркус чувствовал себя так, как будто они собирались сражаться? — Будем ли мы делать это поэтапно? — громко спросил Маркус. — Разъяснения шаг за шагом или… — Нет, — отрезал Эшран, просовывая руку под кожаный ремень на обратной стороне щита. Обычного круглого щита без знаков отличия. Маркус ощутил болезненный укол внезапно вспомнив, как когда-то давно Эшран подарил ему брошь. Маркус тогда хотел сделать ему ответный подарок — он хотел подарить Эшрану щит. Но так и не успел. На Эшране не было брони, но поскольку он не пользовался мечом, показалось глупым говорить ему надеть защитное снаряжение. — Мы просто дадим им увидеть, как это работает в реальности. Давай. Рискни. Что-то холодное пробежало по спине Маркуса. — Райм, создай вокруг нас щит, — приказал он, не отводя взгляда от Эшрана. Его инстинкты лютовали. Эшран был… Проклятье, он смотрел на Маркуса так… Так, как смотрел ДО всего этого. Маркус уже смирился с тем, что ему причинят боль, когда Эщран коротко кивнул, сигнализируя начало. Воздух уплотнился, становясь твёрдым в лёгких Маркуса, когда Эшран призвал энергию Пыли в своей крови, чтобы сотворить… что-то. Это было так НЕПРАВИЛЬНО, что Маркус не смог удержаться от вздоха. Эщран не должен был черпать силу из Пыли, каждое чувство в теле мага предупреждало его, что так не должно происходить. Но так оно и было. Маркус бросил Взрыв Разума. Эшран мастерски отразил его своим щитом, и прежде чем маг успел подумать, что делать дальше, Эщран бросил в ответ Гнев Небес, и это был действительно мощный Гнев Небес. Свет ослеплял, обжигал затылок Маркуса, и он чувствовал себя так, словно его ударили по голове. Всё было синим, кругом был этот ослепляющий синий свет, и Маркус ненавидел это так сильно, что у него сводило зубы. Он ударил силой в ядро своего орба, и на Эшрана обрушился дождь молний. Толстые, тёмно-аметистовые разряды били повсюду вокруг него, не совсем заделвали его. Это была демонстрация. Он не мог причинить Эшрану боль. Белизна и сирень теперь превратились в синеву и ежевику. Они оба изменились, и это было отчётливо видно. Эшран некоторое время смотрел на молнию после того, как она погасла, прежде чем его холодный взгляд скользнул обратно к Маркусу, и о… маг мог ПОЧУВСТВОВАТЬ его отвращение. Он призвал на помощь всё свою магию, приготовившись к обороне, и ему показалось, что они были одни. Как будто они действительно собирались сражаться, и исход был неопределённым, потому что бить, царапаться и сжимать руки на горле — это одно, но Эшран никогда не использовал оружие против Маркуса. Маг всегда знал, что это возможно. Много раз в первые дни он был почти уверен, что Эшран попытается убить его, но это было до того, как он узнал, как Эшран любил его. Тишина разлетелась вдребезги, ударившись о его магический щит. Маркус вздрогнул от неожиданности, и задним числом удивился, когда успел выставить барьер. Он ещё не успел найти ответ на этот вопрос, когда по воздуху прокатилось Рассеивание. Эта комбинация не походила на то, что досталось Ястребу. Вкус был совсем иным, ощущение было неправильным. Энергия Эшрана была зернистой, и мелодия этой магии звучала фальшью в ушах Маркуса, царапала его восприятие неуклюже и злобно. Не магия. Не Эшран. Сочетанию двух заклятий удалось ослабить связь Маркуса с Сумраком, но не разорвать её до конца. Маркус стряхнул с себя эту силу, выпрямился в полный рост и метнул жалящую огненную вспышку, а затем принялся бросать короткие заклятье одно за другим, едва успевая в промежутках сделать вдох. Эшран был неумолим, но всё, что он стремился сделать, это отрезать Маркуса от Запределья, от его магии. Сделать его слабым, обычным человеком, бессильным против его мощи, и это стало казаться настолько бессмысленным, что Маркус начал злиться. Максимум, что сделал Эшран, это ударил его своим Святым ударом, от которого у Маркуса пошла кровь из носа, и эта снисходительность была настолько оскорбительна, насколько Эшран только мог изобрести. Маркус несколько раз создавал ледяную стену, заключал Эшрана в клетку из фиолетовых молний каждый раз, когда расстояние между ними начинало сокращаться. Его собственные молнии не могли причинить ему вреда, но Эшрану было больно — и он всё равно не пытался это остановить. Маркус был так чертовски взбешён, так отчаянно пытался пробиться сквозь всю эту вежливость и ледяную терпимость, сквозь этот холодный вкрадчивый взгляд. Эшран использовал свой щит, чтобы остановить потоки магии и при этом не сводил с Маркуса глаз. Поединок был ПЛОХОЙ идеей. Эшран мог буквально убить его голыми руками, а Маркус — нет. Магам нужна дистанция для атаки, но это конкретное расстояние убивало его. — Прекрати тратить мою манну! — прошипел Маркус, запирая их обоих в клетке из молний, поднимая всполохи белого пламени достаточно высоко, чтобы их двоих нельзя было разглядеть. — И сражайся со мной! Эшран не ответил, и когда он попытался применить заклинание снова, Маркус обнаружил, что теперь его легко остановить. Нужно было только слегка толкнуть его силой, толкнуть и заставить врезаться в стену пурпурных молний. Эшран вздрогнул, когда его плечо столкнулось с пламенем клетки и отскочил в сторону. Маркус обезумил от жгучего сочетания ярости и удовлетворения. Он хотел показать Эшрану, что Пыль недостаточно хороша для него, только он мог дать Эшрану то, в чём он нуждался. — Сделай мне больно, — процедил Маркус. — Или ты больше не можешь этого сделать? Яд в твоей крови запрещает тебе быть кем угодно, кроме проклятого мягкотелого церковного святоши? Эшран молчал. Маска едва сдерживаемой ярости плавилась в огне Маркусовых молний, но он не сдался, даже не попытался причинить Маркусу боль, и это было хуже, чем если бы он плюнул Маркусу в лицо. «Не стою того, чтобы причинять боль. Не стою того, чтобы поднять на меня руку. Ничего для него не стою». Это была старая, тлеющая внутри него неуверенность, и Маркус знал, что к этому моменту он зашёл необратимо далеко, что он позволил себе потерять контроль, но пути назад уже не было. Эта навязчивая потребность давить, когда любой другой отступил бы, полностью контролировала его. Маркус прошипел заклинание себе под нос, и по телу прокатилась волны силы. Ему больше не нужен был орб, и он отбросил его в сторону. Он протянул обе руки к Эшрану, медленно поднимая его в воздух с помощью магии. Сила гудела, пропитывая сам воздух вокруг него. Руки Эшрана широко раскинулись в стороны, голова запрокинулась назад, и что-то уродливое и тёмное внутри Маркуса мурлыкало, видя его таким, покорным и очаровательным, но в то же время униженным перед магом. «Видишь», — прошептала тёмная тварь, обвиваясь вокруг Маркуса как руки любовника. — Видишь, насколько мы могущественны, когда используем это? И тогда он понял, что делает. На его губах была кровь, текущая из носа. Кровь питала его магию. Кровь.