Демон моего сердца

— Я верю тебе, — тихо сказал Эшран. — Твоя магия когда-то была такой прекрасной… Маркус закрыл глаза, и свежие, горячие слёзы потекли по его лицу, выпуская наружу скорбь обо всём том, что было утрачено. — Теперь она чудовищна. Демоническая и коварная, как оружие любого другого мага крови, которого я когда-либо убивал. Маркус не осмеливался смотреть на него, когда заговорил: — Динара отдала тебе письмо? — Конечно. Я собираюсь уничтожить его, на этот раз должным образом. — Ты ещё этого не сделал? — Хотел удостовериться, что нет никакого способа обратить то, что ты сделал. Маркус поднял голову и растеряно посмотрел на него. — Что? — Я хотел удостовериться, что я никак не смогу обратить вспять то, что ты сделал. Магию крови. Меня трудно назвать экспертом в подобном, и я хотел убедиться в этом, прежде чем уничтожить его, — Эшран закрыл глаза и на лице его отразилась боль. — Перестань так на меня смотреть. — Нет никакого способа это обратить, — очень тихо сказал Маркус. — Но это что-то значит, что ты… хотел попробовать. Кулаки Эшрана были крепко сжаты, мышцы на шее напряглись. — Ты важен для Братства. — Я бы обратил это, если бы мог, поверь мне. — Как я уже сказал, в этом я тебе верю. Я знаю о твоём отвращении к магии крови, ты часто об этом говорил. Эшран мерно выдохнул. — Это всё, в чём я тебе верю. И в самом деле, что Маркус мог на это ответить? Он столько повторял одно и то же, продолжал говорить о своей любви кому-то, кто не хотел, не мог ему поверить. Маркус провёл рукой по лицу. — Я буду держать свою магию под контролем, я клянусь. — Я не представляю, как. Ты знаешь теорию. Знаешь, как это происходит. Так или иначе ты приговорил себя к смертной казни, Маркус. Маркус отвёл взгляд. — Это… может это и так. Но ты не можешь сделать то же самое, — выдавил он. Слова не могли передать того, что он чувствовал, потому что он чувствовал это всем телом, он мог чувствовать это, как если бы Эшран сказал это вслух. — Ты не можешь сделать то же самое с Пылью, только из-за того, что я сделал что-то подобное! Эшран посмотрел на него, и в его взгляде было что-то опасно похожее на вызов. — А почему бы и нет? — Потому что я МОГУ это контролировать! — яростно процедил Маркус, но на последнем слове его голос сорвался. Эшран оттолкнулся от стены, знакомые щиты вернулись на своё место. — Тогда и я смогу. Он направился к лестнице, и, спускаясь, бросил через плечо: — Не давай мне больше причин убить тебя до того, как закончится эта война. — У тебя паническая атака? — спросила Динара, с сомнением глядя на Маркуса. — Потому что, честно говоря, я не тот человек, к которому можно обратиться с такой проблемой. Маркус встал перед ней и покачал головой. — Мне нужно найти способ контролировать то, что магия крови делает со мной. Динара закрыла книгу и кивнула на дверь. Маркус никогда раньше не был в этой комнате, даже не знал, где она находится, так что ему пришлось спрашивать дорогу, чтобы найти нужное место. Апартаменты Динары выглядели роскошными и яркими, и он едва мог находиться здесь, он был до смерти скован ужасом от того, что недавно произошло. — Да, Ястреб кое-что рассказывал об этом, — сказала она. — Присядь и расскажи мне, что случилось. Итак, Маркус сел и начал говорить, но в итоге наружу выплеснулось гораздо больше, чем простое перечисление фактов о том, как он использовал магию крови. Он рассказал ей о своей связи с Эшраном, которую он разорвал с помощью магии крови. О том, как Эшран использовал его магию, пока связь ещё существовала. О крови, о том, что он сделал сегодня, как произнёс заклинание, о котором никогда раньше не слышал. Всё это изливалось из него сумбурным потоком, подталкиваемое напором паники и нестерпимым ощущением бегства, ощущением, что он несётся в темноту в то время как что-то неясное щёлкает зубами у него за спиной. Он подумал об Эшране, о том, как он стоял, прислонившись к стене в спальне Рамара, о том как он, казалось, БОЯЛСЯ Маркуса. Теперь между ними было так много плохого, что это всё невозможно было преодолеть. Они вернулись к типажам, которые только мерещились им в самом начале, к самым примитивным и плохим версиям самих себя. Маг крови. Страж. Если бы они когда-нибудь вернули Камилла живым, он был бы счастлив написать роман о подобной страсти на грани ненависти. — Сделай вдох, — сказала Динара. — Пожалуйста, не падай в обморок, только не на мой ковёр. Маркус издал жалкий, сухой смешок. — Не буду. — Хорошо. Теперь слушай. Мне нечем особо тебя утешить, но ты паникуешь из-за перспектив, которые ждут тебя через много, много лет. Я знаю достаточно о магии крови, чтобы знать, что она не начнёт контролировать тебя так сразу. Магия крови, которую ты использовал, не предназначалась для того, чтобы кого-то убить или погубить. Она творилась для того, чтобы что-то создать. Это хорошая новость, потому что это значит, что она не будет безудержно захватывать твоё магическое поле, развращая тебя день за днём. — Я знаю всё это, — сказал Маркус. — И всё-таки это СЛУЧИЛОСЬ сегодня в зале! Она взяла меня под контроль, она… я поднял Эшрана в воздух, как будто он был жертвой на заклании! — Маркус, — Динара вздохнула. — Ты уже принял эту магию? — Что это значит? — Я имею в виду именно то, что я только что сказала. Ты принял её? Освоил? Исследовал, познакомился с ней? Это новый элемент твоей жизни, твоей сущности. Ты попытался разобраться в нём, или просто игнорировал его так долго, как это было возможно, пока не случилось то, что случилось? Маркус моргнул. — Это МАГИЯ КРОВИ, Динара. Я не хочу её исследовать. — Дева, спаси меня от мужской глупости, — выдохнула старшая чародейка, закатывая глаза. — Это ТВОЯ МАГИЯ, Маркус. То, что сейчас она стала другой, не делает её менее твоей, и если ты не исследуешь её и не узнаешь её так же хорошо, как ты делал это со своей прежней магией, то, конечно, она застанет тебя врасплох, когда ты меньше всего будешь этого ждать. Ты отвлёкся на Эшрана, и твоя магия попыталась услужить тебе наилучшим способом, который она знала. Маркус сглотнул, стараясь не обращать внимания на отвращение. — Взяв его под контроль? — Ты дрался с ним, не так ли? Твоя магия не знает Эшрана, не так как та, прежняя. Если ты не знаешь её, ты не можешь её контролировать, а если ты не можешь её контролировать, она будет контролировать тебя. Такова природа магии. — Моя магия раньше никогда не пыталась… — Потому что это была магия, с которой ты родился, — перебила его Динара. — Но это не та магия, с которой ты умрёшь. Прими изменения, изучи нюансы и получи полный контроль над ней. Особенно если ты собираешься снова столкнуться с Эшраном. Как ты хорошо знаешь, наши эмоции во многом влияют на нашу магию, — она пристально посмотрела на него. — Ты проявляешь бдительность в отношении одержимости? — Конечно. — Что ж, хорошо. Последнее, что нам нужно, это одержимый демоном эстерский маг, бродящий по залам крепости. Магия крови делает тебя гораздо более восприимчивым к… — Я ЗНАЮ. — Ну, если ты всё знаешь, то зачем ты здесь? Маркус опустил взгляд и постучал кончиками пальцев по колену. — Я просто… боюсь. — Страх порождает слабость, мой дорогой, — сказала чародейка, положив руку на его танцующие пальцы. — Нельзя быть слабым. Овладей собой, овладей своей магией. Всё остальное — дело воли. Ты можешь прожить много лет, прежде чем искажение поглотит тебя. — А что, если… — Маркус крепко зажмурился. — Нет, ты права. Конечно, ты права. Спасибо. Динара похлопала его по руке, а затем отдёрнула кисть. — Пожалуйста. А теперь убирайся. У меня много дел. — Могу ли я помочь тебе чем-нибудь? Динара рассмеялась низким грудным смехом. — Хотя я ценю этот жест, нет, мой дорогой, ты не сможешь. Я советую тебе оставаться со своими магами, держать их поблизости. Боюсь, что скоро начнётся атака, и я не могу предсказать, что сделает Ястреб. Он совершенно безумен. — Как ты думаешь, что это будет? Она наклонила голову, размышляя. — Я думаю, что он проскользнёт внутрь тайно, а затем сделает то, что у него получается лучше всего: устроит хаос. В хаосе, пока люди будут спотыкаться и искать способ добраться до безопасного места, он найдёт то, что ищет, и возьмёт это. Я только надеюсь, что план Эшрана и Валенсии сработает. Слепая паника и лобовая атака — это не то, что может помочь против такого опасного человека, как Ястреб. — Полагаю, нам придётся подождать и посмотреть, не так ли? — Именно. Динара ждала, когда он уйдёт, но Маркус не хотел уходить У него был ещё один вопрос к ней, вопрос, в котором она могла ориентироваться, учитывая её опыт противостояния магии крови, и он искал способа, как его сформулировать. — Просто сделай это, лапочка. — Когда мне было двадцать четыре года, мой отец наложил на меня проклятье крови, — сказал он ей. Динара не показала ничего похожего на удивление, она оставалась невозмутима, как всегда. — Он пытался «исправить» меня, сделать так, чтобы я мог продолжить нашу родословную, как ты, возможно, догадываешься, я отказывался жениться на какой бы то ни было из тех несчастных девушек, которых он пытался навязать мне в невесты. Когда эта магия не помогла, он вышел из себя и, по сути, закричал на меня, что лучше отдаст меня демонам, чем будет смотреть как я полюблю другого мужчину. На этих словах Динара нахмурилась. — И проклятье восприняло это как руководство к действию? — Я почувствовал, как что-то затвердело внутри меня. Я чувствую это там, в груди, до сих пор. Мне было ПРИЯТНО что мой отец сказал это. Что он создал это… Маркус вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. — Это ловушка для меня, и я всегда отчётливо это осознавал. С того дня я избегал всего, что можно было назвать «любовью»… Всего что было хоть как-то похоже на отношения, но с Эшраном я… — он нервно рассмеялся. — У меня не было шансов это остановить. Он опустил лицо на ладонь и глубоко вздохнул. — Я люблю его так сильно, и я сказал ему это, но… — Ты всё ещё жив. Маркус медленно убрал руку. — Почему я всё ещё жив, Динара? — Ну, я уверена, что ты знаешь: проклятья крови — чрезвычайно сложная вещь. Если дать им возможность манипулировать и мучить, они это сделают. Ты полностью проанализировал формулу, которую использовать твой отец? Нет лазейки в его условиях? — Я проходил через это тысячу раз, и всё, что я могу придумать, это то, что я не любил Эшрана должным образом, — сказал он тихо, не в силах сдержать стыд. — То, как я его люблю… Это неправильно. — А теперь, конечно, Эшран не верит, что ты его любишь? — Нет, не верит. — Хм… Это один из способов удержать тебя в одиночестве, не так ли? Как я уже сказала, проклятья крови коварны и умны, хотя они не могут действовать вне своих условий. Я бы посмотрела повнимательнее на то, что именно сказал тебе твой отец. Где-то должна быть лазейка, потому что я могу сказать тебе с полной уверенность, что ты очень сильно любишь Эшрана Доримуса. Маркус потёр глаза. — Если ты не возражаешь повторить это для него, я был бы тебе очень признателен. Её улыбка стала почти игривой. — Я не вмешиваюсь в чужие отношения, или тебе это неизвестно? Маркус слабо рассмеялся, а затем наклонил голову, кое-что вспомнив. — Кстати, что ты хотела сказать мне в Ставке Командования? — Ах, это… — Динара пренебрежительно махнула рукой. — Не беспокойся об этом, мой дорогой. Оно никуда не убежит.