Демон моего сердца

Маркус шёл по залитой кровью комнате, в воздухе висел запах старой, прогоревшей магии крови, едкий и неприятный. Тела были убраны, но маг подозревал, что эта аура сохранится ещё какое-то время. Когда он приблизился, четверо стражников сдвинулись со своих позиций, и один из них придвинул стул сбоку к решётке, за которой находилась камера Ястреба. — Спасибо, Лестер, — сказал Маркус и стражник кивнул в ответ. Он сел и оглядел пленника. Его вытянутые вверх руки были единственным, что удерживало его в вертикальном положении. Голова была низко опущена, дыхание слегка затруднено. Зелье, которым его напоили, испускало резкий запах срезанный стеблей розы и мокрого мела. Его магия была скована ошейником. Маркус чувствовал, как она бьётся в плену металлического обруча, кричит и рвётся на свободу, но всё бесполезно. — Привет, Коган, — сказал Маркус. Ястреб с некоторым трудом глубоко вздохнул, но головы не поднял. — Итак… — прохрипел он. — Ты собираешься быть «хорошим Стражем»? — Я обещаю, что не собираюсь быть «хорошим». Маркус мог слышать, как Ястреб улыбается. — Хорошо. Не хочу лишних любезностей. — А чего ты хочешь? — Дайлар. Я хочу освободить его. Он… в цепях. Дайлар не должен быть в цепях. — Но для Эшрана это нормально? — Мне плевать на Эшрана. Маркус спокойно наблюдал за этим великим героем. — Ты когда-нибудь, хоть раз, беспокоился об Эшране? Ястреб хохотнул. — Не так, как ты. Однажды попытался трахнуть его, но он этого не допустил. Чуть не сломал мне челюсть, — его смех превратился в кашель, раскатистый и сокрушительный. Когда он затих, Ястреб продолжил: — Сказал ему потом, что просто был пьян. Собирался пригрозить, чтобы он никому не рассказывал, но он действительно быстро понял. Хотя было бы неплохо, если бы у меня получилось. Хорошая драка — хорошая награда, я так думаю. — Кто ещё был для тебя хорошей наградой? — очень ровно спросил Маркус. — Выбирай сам, — невнятно пробормотал Ястреб. Его голос звучал почти пьяно, изо рта текла слюна, голова клонилась вниз. — Трахал практически всех, кто когда-либо смотрел на меня неправильно. Здорово быть Героем, вся эта сила, вся эта… слава. Но лучшим из них был Дайлар. Ястреб внезапно начал биться в цепях, но Маркус не дрогнул. Оковы громко зазвенели, когда его руки напряглись, и он поднял голову, лицо пленника исказила ярость. Маркус понял: Ястреб не хотел, не собирался говорить последние слова. — Продолжай, — подтолкнул Маркус. Взгляд Ястреба встретился с глазами эстерского мага. Он был вялым и заторможенным, но сквозь пелену дурмана всё ещё читалась ярость. — Дайлар… — булькающим полушёпотом выплюнул он, как будто изо всех сил старался не выпустить слова наружу. — Месяцами сопротивлялся мне. С ним было… так трудно… трахаться, НЕТ! — Дайлара ты тоже пытался изнасиловать? — мягко спросил Маркус, наклоняясь вперёд. Он сцепил руки и положил их на колени. — Нет! — рявкнул Ястреб. — Это не… не то! — Но ты принуждал его. — Я принуждаю ВСЕХ! — Меня ты не принудил. Ястреб жёстко усмехнулся. — Ты был РАБОТОЙ. Грёбанный заказ! Маркус не стал углубляться в это, по крайней мере, решил что не стоит делать этого сейчас. Он не собирался позволять своим инстинктам руководить им. — Расскажи мне о своих отношениях с Дайларом. Взгляд, которым Ястреб наградил Маркуса, был по истине убийственным. — Сначала, — выдавил он. — Я хотел трахнуть его, ничего больше. Он был… Я никогда не видел, чтобы кто-то дрался так, как он. И до сих пор не видел за все годы что прошли потом. Он был сильным и таким злым, что это почти… Проклятье… почти отражало мой собственный гнев. Он был таким злым… Это жило в его костях. Дышало за него, говорило за него. Когда я потерял своего… брата… Я хотел сжечь мир до тла. Они с сестрой были… О, НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! — Скажи мне. Ястреб издал злобный рык, который говорил обо всех вещах которые он, несомненно, причинил бы Маркусу, будь его руки или магия свободны. Он закрыл глаза, когда тело предало его и выдало Маркусу его секреты. — Он всегда заботился обо мне, — произнёс он громким шёпотом. — Он был моложе меня, но чувствовал себя… Он вёл себя как старший брат, и я позволял ему. Я всегда позволял ему. Я любил его так чертовски сильно, больше, чем кого бы то ни было. Он был… — Ястреб тяжело сглотнул. — Он был добрым и хотел лучшего для нашей семьи. Он хотел спрятать меня, защитить от Ордена. Он пытался позаботиться о нас. О Несси и о… обо мне. Но… Я усложнял ситуацию. Я всё усложняю. — Как умерла твоя сестра? — В Кровале, — сказал Ястреб, оскалив зубы и дрожа всем телом. — Тварь раздавила её прямо у нас на глазах. Джозеф кричал так громко, что я подумал, она раздавила ЕГО. Я… Он сказал, что чувствовал себя так, словно умер в тот день. Он никогда больше не был прежним. Но он… никогда не переставал заботиться обо мне, просто потому, что с тех пор часть его умерла. — И как он умер? — Несколько лет спустя я уговорил его пойти на поиски Сумрачных Перекрёстков. Это было тогда, когда нам попалась… красная… дрянь. Все говорили мне, что он должен остаться дома, идти без него, но я… никогда не мог долго оставаться без него. Что-то в том, как это было сказано, заставило Маркуса задуматься, его инстинкты опалило молнией. — Ты был влюблён в своего брата?! Цепи Ястреба задрожали. — Я собираюсь разорвать тебя пополам! — прорычал он. — У вас был секс? — Я собираюсь засунуть свои руки тебе в рот, — продолжал Ястреб с такой еле сдерживаемой яростью, что, казалось, ему физически больно даже произносить слова. — И разорву тебя пополам, как трусики проклятой девственницы! — Ответь мне. Ястреб тяжело дышал, как будто долго бежал. Очень тихо он произнёс: — Да. — Да, ты был влюблён в него? — Да. — И у вас был роман? — ДА! — Кто-нибудь ещё знал? — Несси знала. Она… она никогда ничего не говорила, но я знаю, что она знала. Наши родители никогда не знали. Эшран… — Ястреб зарычал, низко и гортанно. — Я думаю, Эшран подозревал. Он нравился Джозефу, Джозеф доверял ему. Это была одна из причин, по которой я не мог оставить его. Я беспокоился, что он присоединится к Стражам. Что он будет… Что оставит меня. — Как он умер? — Я убил его. Маркус моргнул. — Почему? — Он заразился Порчей от Сумрачной твари, там, на Перекрёстке. Другие сказали, что он мог бы присоединиться к Воинам Тумана… Здесь… в Алкароне… После войны их было так мало, что брали даже людей. Они говорили… Воины могут… Замедлить… Порчу. Но я не мог отпустить его вот так. — Итак, ты убил его, чтобы не позволить уйти от тебя. — Он попросил меня убить его! — И ты согласился? Как это было? — Я сломал ему шею. — А потом ты взял его имя. — Коган остался на Сумрачном Перекрёстке, — сказал Ястреб таким тихим голосом, что его было едва слышно. — Он заслуживал смерти за то, что сделал. — Это была единственная причина? Тишина длилась так долго, что Маркус собирался спросить снова, но затем Ястреб прошептал: — Он всегда хотел сделать себе имя. — Другим не показалось странным, что ты взял его имя? — Они приняли это. — Дайлар когда-нибудь называл тебя Коганом? — Ни разу. Даже когда он возненавидел меня, даже когда пытался убить. Он бы… никогда не опустился так низко, — голос Ястреба звучал хрипло. — Не так низко, как ты. — Он всегда был намного лучше меня. Я пытался трахнуть его, пытался сделать это много раз, и каждый раз, когда он сопротивлялся, просто отталкивал меня, как будто меня было ЛЕГКО оттолкнуть, — Ястреб шмыгнул носом, в горле у него пересохло, когда он продолжил: — Когда я сдался, мы начали просто ходить рядом друг с другом. Он был более расслаблен рядом со мной, когда я не пытался… давить. Иногда мы разговаривали, иногда просто сидели вместе в тишине. Всё происходило медленно. Всё происходило так, как, я думаю, всё должно происходить. — Ты влюбился в него. — Да. — А потом ты предал его. Ястреб крепко сжал кулаки. — Я принимал его доверие как должное. — Ты ПРЕДАЛ его. — В то время я не думал об этом с такой точки зрения. Но… да. Я предал его. Я бы спас его позже, конечно, я бы… спас его, но… это было предательство. Я предал его. — Что он сделал после того, как ты предал его? Ястреб медленно, негромко рассмеялся. Этот смех был холодным, мёртвым. — Он попытался убить меня. Он был чертовски близок к успеху, но… нет, это не правда, — сказал он, всё ещё слегка посмеиваясь. — Потому что если бы он хотел убить меня, он бы это сделал. Он мог просто свернуть мне шею или вырвать сердце. Вместо этого он просто… причинил мне боль. Он искромсал мою грудь, — Ястреб повернул голову, улыбаясь с закрытыми глазами. — Создатель, он был таким красивым… даже тогда. Я подумал про себя: какой, блядь, славный способ умереть! Его ослепительно яркие глаза, свет его магических татуировок, его белоснежные волосы и ненависть в его зрачках. Это была самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел.