Демон моего сердца

Маркус спал той ночью. Истощение пришло к нему, как убийца. Проскользнуло туда, где он был слаб, и овладело им без всяких ограничений. Свалило его с ног, даже не позволив скинуть сапоги. Когда он проснулся, комнату заливал падавший сквозь окно свет. Было холодно, Маркус слишком устал, чтобы согреть комнату магией. У него перехватило дыхание, а снаружи яркий белый свет сообщил ему о том, что продолжается снегопад. Но, по крайней мере, сквозь тучи теперь проглядывало солнце. «Наступил рассвет» — с усмешкой подумал Маркус про себя. Когда он и Эшран проводили тренировку в большом зале, между ними не было и следа неловкости. Эшран был вежлив и нейтрален, даже выкрикнул что-то, что в Алкароне могло бы сойти за шутку. Его солдаты всё равно рассмеялись. Райм сохранил невозмутимость, даже не бросил на Эшрана мрачного взгляда, и утро прошло без сучка и задоринки. И если магия Маркуса активно «искала» Эшрана, что ж. Маркус прекрасно контролировал это, спасибо за заботу. Маркус расставлял столы по местам, когда увидел, что Эшран и Райм тихо разговаривают возле трона, рядом с тем местом, где Эшран был связан опаловыми цепями, которые лишили его возможности сражаться. Сердце Маркуса мучительно споткнулось, гадая, должен ли он подойти и вмешаться, но разговор, казался… мирным, по крайней мере. Было много кивков и потираний шеи, количество почёсываний носа было рекордно высоким. Затем, казалось, всё кончилось. Райм снова кивнул, в последний раз, и ушёл с Сэн и Скаем. Маркус наблюдал, как Эшран помогал расставлять мебель по местам, по пути отвечая на вопросы солдат. Они хотели знать, что планирует Рамар, когда закончится Белый Хлад. Что станет с Ястребом? Маркус не слушал ответы, но отвести взгляда от Эшрана не мог. Так было всегда. Перед обедом комнату привели в порядок, и когда несколько человек просочились внутрь, почувствовав запах еды, доносившийся с кухни, Эшран подошёл к Маркусу, и Маркус точно знал с какой целью. На этот раз они были готовы. Они знали, какими будут последствия, как трудно будет делиться магией и сопротивляться естественному притяжению между ними. Они «знали». Они были готовы. У Эшрана была грёбаная ЧАШКА и всё такое. Маркус порезал большой палец, и кровь попала именно в указанную чашку. Размеренно, сдержанно, точно. Магия Маркуса наблюдала за всем происходящим, как хищник, спрятавшийся в кустах. Навязчивый взгляд был прикован к Эшрану, когда он пил кровь Маркуса, как будто это было хорошее виски. Казалось печально неправильным видеть, как всё происходит таким образом. Маркус не мог избавиться от этого чувства, не мог отрицать, как сильно ему хотелось выбить чашу из рук Командора и дать ему то, что ему было нужно, прямо из источника, но этот путь… этот путь привёл к грёбанному неразбавленному безумию и неразберихе, которую трудно было забыть. Итак, у Маркуса пошла кровь, и он передал её Эшрану, и Эшран выпил её. А затем Маркус коснулся Эшрана. Кожа к коже, простое соприкосновение их рук, когда они стояли на коленях друг перед другом, на большем расстоянии, чем в прошлый раз. Магия Маркуса ждала, была затаённой и терпеливой. Они были готовы, но на самом деле, демоны разбери всё, не были. Эта проклятая разумная магия СБЕЖАЛА от Маркуса, абсолютно бессовестно покинула его, и она влилась в Эшрана слишком быстро, слишком сильно. Эффект был мгновенным, и, несмотря на то, что они знали, что это возможно — они обсуждали это заранее во всех своих попытках подготовиться — ни один из них не был ПО-НАСТОЯЩЕМУ готов. Это накрыло Эшрана подобно приливной волне, из его горла вырвался хрип, как будто он умирал. Маркус чувствовал, как желание его магии к Эшрану физически проявляется внутри другого мужчины, извиваясь в мучительном удовольствии быть там, где оно хочет. Танцевать там, где ему нравится. И наполнять его изношенные Пылью вены истинной магией, истинной красотой и светом. «Мы разрушаем его тьму» — пропела магия, снова создавая беззвучную музыку, в то время как Эшран изо всех сил старался сдерживаться, несмотря на то, что Маркус чувствовал, как это на него действует. Им мучительно не хватало точки соприкосновения, её должно было быть БОЛЬШЕ. Им нужно было соприкасаться повсюду. Рвануться вперёд и приникнуть к Эшрану, не оставляя между ними никакого промежутка, это было всё, чего хотел Маркус. Счастье Эшрана было его счастьем и наоборот. Красивая, фиолетового цвета, идеальная, пульсирующая непроизносимыми ощущениями, рожденная между ними магия была самой яркой и самой сильной, какую Маркус когда-либо знал. «Наш, он наш, мы должны сохранить его навсегда. Вдохни в него воздух поцелуями, покажи ему Маркуса, заставь его увидеть» Но Маркус этого не сделал, и Эшран тоже. Они поддерживали единственную точку контакта, и Маркус позволил своей магии бушевать внутри Эшрана. Молнии и вода и множество других необычных, в высшей степени неземных аспектов, которые исходили от Эшрана, когда через него пропускали магию такого калибра. Свет, преломляющийся в пирамиде, магия внутри Стража. Эшран был радугой всех оттенков иссиня-фиолетового, и всё это время он держал себя в руках, за исключением редких вздохов или глубоких, хриплых стонов, срывавшихся с его плотно сжатых губ. Маркус смотрел на это, и чувствовал, что сжигает Эшрана, наполняет пламенем и светом чтобы очистить от ржавчины, которая наполняла тело этого сильного мужчины изнутри, он хотел дать ему то, что Эшран не мог получить никак иначе… но он не сделал этого и в глубине души маг был рад. То, что он видел, было добром, Эшран был перед ним, он был сильным и он оставался собой, даже когда Маркус был в нём. Всё закончилось без объятий, секса, насилия и поцелуев, и независимо от того, насколько глубоко неправильным это казалось, Маркус позволил себе испытать гордость. Эшран убрал свою руку от руки Маркуса, ни один из мужчин не смотрел на другого. Это было опасно, увидеть Эшрана таким, увидеть выражение его лица, наполненного негой и красотой. — Это было сложнее, чем я думал, пробормотал Эшран. Маркус уже отстранился и теперь возился с вещами в дальнем конце комнаты, пытаясь унять свою болезненную эрекцию, чтобы она, по крайней мере, не была ТАКОЙ очевидной. Энергия от обмена магией с Эшраном, побочные эффекты такого обмена всё ещё бурлили в нём, но они угасали. Рано или поздно всё это должно было утихнуть. — По крайней мере, в этот раз мы были готовы, — сказал Маркус, удивлённый тем, насколько это прозвучало так, как будто он был на грани слёз, хотя на самом деле это было не так. На самом деле. Эшран дал ему пространство чтобы собраться с силами. Маркус воспользовался этим.