Демон моего сердца

Все планы Маркуса поспать превратились в жалкое, далёкое воспоминание к тому моменту, когда он покинул кузню, едва не вибрируя от необходимости найти Эшрана и всё ему рассказать. Но он знал, что пока не может. Сначала ему нужно было убедиться. Ему нужно было знать всё, получить максимум информации, которую его магия могла рассказать ему об этом проклятии. Поэтому он пошёл в свою комнату и попытался подготовиться. Чтобы успокоить нервы, он залпом выпил бокал вина, дрожащими руками поставил ёмкость на стол и вытер рот. Прошло много лет с тех пор, как он был подростком, ему не нужно было знакомиться с сутью своей магии, и даже тогда это всегда приходило к нему естественно, он просто чувствовал, что она такое. Чувствовал, как формировать ману, как направлять её. Он снял рубашку, к счастью, в комнате было тепло, и сел на свой мягкий меховой коврик, скрестив ноги. Маркус нервно вздохнул, но уже на втором вдохе он начал брать себя в руки. Вдох и выдох, медленно и размеренно. Процесс затягивался, и его мышцы начали расслабляться. Когда его тело оказалось в более спокойном состоянии, он позволил своему созданию блуждать. Сначала было темно, так было всегда, но там, где-то за фокусом его взгляда, было маленькое пятнышко света. Это был мрачный, но всё же светящийся огонёк, маленький и ярко-фиолетовый. Она ждала его. Маркус продолжал дышать в том же размеренном ритме, сгибая пальцы и кусая щёку, потому что он ещё… Ещё не делал этого, он не знал эту магию и, в конце концов, это была магия крови. «Твоя магия крови!» — прошептала она, обращаясь непосредственно к нему, не произнося ничего вслух, а просто пульсируя, разворачиваясь и снова сжимаясь. Маркус наблюдал, как она блестит, словно бриллиант, погружённый в ежевичное вино. «Мы твои, а ты наш. Мы такие, какими ты нас делаешь, а ты из нас ничего не делаешь, поэтому мы делаем то, что хотим». Маркус задумался, преобразовывая свою речь в мысли, слова — в ощущения. «И чего же ты хочешь?» — подумал он, и его магия поняла, конечно, она поняла, ведь это был он. «Мы желаем Эшрана», — ответила она страстно и искренне. Маркус буквально чувствовал силу этого чувства. — «Мы болеем за него. Внутри — это то, где мы хотим быть. Он может формировать нас, подчинять красоте и разрушению. Мы совершенны, как и он. Мы великолепны, и он это видит». «Расскажи мне о проклятии Эшрана». Его магия подарила ему то, что можно было описать только как холодный, убийственный, равнодушный взгляд. Она стала отстранённой и надменной, медленно удаляясь от него, как будто знала место получше, где могла бы остаться. «Почему мы должны говорить с тобой? Ты отвергаешь нас, отталкиваешь и не прислушиваешься к нашей огромной мудрости. Ты недостоин нас. Эшран достоин нас. Он горит желанием почувствовать нас. Тебе — стыдно.» «Я сожалею об этом, — Маркус попытался исправиться, но его магия исчезла, когда он попытался прикоснуться к ней. «Я не стыжусь тебя, я… Я тебя не знаю». «Это твоя вина! Мы здесь, терпеливые и сверкающие, и всё же ты игнорируешь нас». «Теперь я здесь». Эта сверкающая, тёмная магия внимательно и оценивающе наблюдала за ним. «Ты сейчас здесь из-за Эшрана». «Нет, даже если ты ничего не расскажешь мне об Эшране, я больше не буду тебя игнорировать. Я должен узнать тебя. Ты моя, а я твой». «Эщран тоже наш», — последовало быстрое уточнение. «Он наш в том смысле, с которым даже ты не можешь соперничать. Мы рождены от твоей крови, и твоя кровь породила его боль, вылилась на бумагу, закрепилась и возродилась. Это была наша цель, это был наш отпечаток. Эшран наш, и мы не будем пренебрегать им, как ты пренебрегал нами». «Я искренне сожалею об этом. Мне не следовало пренебрегать тобой». «Ты скучаешь по другому», — презрительно выплюнула магия. «Другой был слаб и не смог помочь Эшрану так, как можем мы. Он выковал слабые нити, из которых мы делаем железные канаты, поднимаем его, вырываем на поверхность и заставляем дышать. Он наш, мы сделаем его нашим, у нас есть сила спасти его». «Спасти его от чего?» «Тот, кто в Бездне. Мы достаточно сильны для него, достаточно сильны, чтобы держать его на поверхности, держать его рядом с тобой и, следовательно, с нами. Ты игнорируешь нас, но мы будем заботиться о том, о чём захотим. Мы сохраним его в безопасности, потому что он наш». Прежде чем Маркус успел обдумать свой следующий вопрос, его магия резко изменилась, цвета замерцали в темноте, когда она устремила на него свой пристальный взгляд. «Почему ты уклоняешься от этой власти, Маркус? Ты был создал для власти и мы — всё, что тебе когда-либо понадобится. Скажи нам, почему». Маркус слегка покачал головой, его тело зависло в реальном мире, и он глубже погрузился в транс, в самого себя. «Магия крови разлагает. Я боюсь умереть как символ всего, что я презирал». «Мы не развратим тебя, это клятва. Ты породил нас не для того, чтобы убивать и калечить. У нас есть божественное предназначение. Эшран — наше предназначение. Эшран полностью наш». «Эшран никому не принадлежит», — воспротивился Маркус. Его магия рассмеялась: дрожь веселья осветила пространство фиолетовым. «Чье же тогда, если не наше? Глупый Маркус, лжёшь самому себе. Мы видим всё, что ты делаешь и чувствуешь, мы разделяем твои мысли, мы и есть твои мысли. Он твой и, следовательно, наш. Мы разделим его с тобой. Мы щедры во всех отношениях. Ты и мы — одно и то же, при нас и то, что мы можем тебе дать. «Я не собираюсь снова истекать кровью, во всяком случае, не для того чтобы порадовать свою магию!» Магия, несмотря на отсутствие тела, казалось, пожала плечами. «Мы могли бы дать тебе силу, превосходящую всё, что ты знаешь, но ты боишься того, чего не понимаешь. Мы не заставим тебя истекать кровью. Мы не можем заставить тебя, да и не стали бы, несмотря на то, как ты насмехаешься над нами. Мы не возражаем. Ты полон ограничений и сомнений, не то что наш Эшран». Маркус совершенно зачарованно наблюдал, как его магия становится тёплой и умеренной, сияющий фиолетовый цвет пульсирующими волнами разбегается в пространстве. Он излучал желание, глубокое и искреннее. «Эшран…» — пела магия. «Мы тоскуем по Эшрану. Отведи нас к нему, Маркус. Мы радуемся его близости, нам приятно видеть его улыбку. Мы заставим его улыбнуться, пробудим в нём волны счастья, которых он никогда не чувствовал. Он достоин и силён, наш прекрасный Эшран. Отведи нас к нему. Мы скучаем по нему, мы жаждем его. Где он? Ему может быть холодно и одиноко, он тонет, потому что нас нет с ним». Магия растянулась и завибрировала. «Погрузи нас в него, Маркус. Погрузи нас поглубже и позволь остаться там, на этот раз. Мы останемся с ним, как он пожелает. Мы никогда его не отпустим». «Ты любишь Эшрана, потому что я люблю Эшрана?» В это же мгновение его магия замерла и потускнела. Она остановилась и смолкла. Маркус даже не был уверен в том, что произошло, когда почувствовал, как в его душе расцветает непреодолимое чувство страха. «Не говори таких вещей», — предупредила магия. — «Ты его разбудишь». «Моё проклятие крови». «Сейчас оно спит, но часто наблюдает за тобой. Оно ждёт, оно ждало много лет. Оно — зло. Мы содрогаемся, когда оно просыпается, мы видели, как оно улыбалось в тот день, когда ты нас создал. Мы видели это и не хотим видеть снова. Оставь его в покое, Маркус». «Чего он ждёт? Ты знаешь, когда оно сработает?» «Оно ждёт подходящего моменты, но мы не осмеливаемся прикоснуться к нему, чтобы увидеть. Это жидкий демон, скрывающийся в твоей крови. Оно хочет увидеть, как ты умрёшь самым ужасным, мучительным способом. Оно выжидает, делая вино твоих страданий ещё слаще от времени и разбитого сердца. Не буди его. Мы можем заполучить Эшрана любым способом, кроме этого. Он наш, прорывается и дышит, всегда наш». «Можешь ли ты рассказать мне о проклятии Эшрана?» «Мы сломаем лёд, вытащим его на поверхность и будем держать там. Мы сильнее других. Мы защитим его. Мы сломаем это». «Что — это? Его демон? Его проклятье?» «Мы — свет, который выводит его на поверхность, который проникает сквозь самую мрачную тоску». «Пожалуйста…» «Ты видел это. Прикасался к этому. Был затронут. Этот холод и эта жестокость. Эта ненависть, внутри и снаружи. Якорь, который тянет его вниз, держит его на дне, не даёт ему утонуть. Сейчас мы достаточно сильны для него, и он так достоин нашей силы, нашего блеска. Ты никогда не позволяешь нам блистать! Эшран становится единым целым с нами, когда мы внутри него, также, как и ты становишься целым, когда он внутри тебя. Мы переплетены, нас трое. Его проклятие не может соперничать с нашей силой. Мы — Свет! И Эшран — наш!» Отстранённо Маркус отметил, что всё меньше и меньше чувствует своё тело, всё глубже погружается в себя, полный решимость узнать всё, что сможет. «Кто проклял его?» «Откуда нам знать? Мы только чувствуем, как это тянет ещё всё дальше вниз, в глубину. Это потянуло бы его вниз и удерживало бы там, истощая его свет. Мы — тот свет, который ему нужен. Ты — его свет. Теперь ты это знаешь. Наконец-то ты нам поверил. Мы устали говорить тебе, устали что нас игнорируют.» «Я верю тебе, да». Огонёк радостно завертелся, сияя и мерцая. «Когда мы сможем снова оказаться внутри него? В нём всё её есть липкая синева, и мы сожжём её, заменим на нас. Нам нравится, когда ты внутри него, но мы бы больше хотели, чтобы он был внутри тебя. Мы — треугольник, могущественный и проницательный. Позволь нам быть внутри него, пока он внутри тебя. Мы с Эшраном будем очень хорошо заботиться о тебе, Маркус. Мы знаем, что тебе бы этого хотелось». Маркус изобразил, как он надеялся, суровую мысленную гримасу. «НЕ пытайся обманом заставить меня напоить его своей кровью». «Это неизбежно», — мягко отозвалась магия. «Он жаждет нас внутри, и скоро ему не понадобится твоя кровь. Как только липкий синий исчезнет, мы свяжемся, и тогда он сможет призывать нас, когда пожелает. Где он, наш Эшран? Глупо не держать его всё время рядом. Давай разыщем его прямо сейчас.» «Что это значит?» «Ты часто об этом спрашиваешь. Твой страх отравляет твои инстинкты. Нам надоели твои вопросы. У Эшрана нет вопросов, только похвала. Он любит смотреть, как мы работаем, желает видеть больше нам и всю красоту, которую мы создаём. Отведи нас к нему».