***
Минхо подходит к полке, где покоится давно забытый им стетоскоп. Как только он открыл больницу под названием JN, мужчина забыл, что такое осмотр больного, он стал мистером Ли. Больше бизнесмен, нежели врач, а так стремился быть именно им. Звонкие каблуки ботинок стучат, привлекая внимание. Белый незастегнутый халат развевается от стремительного шага. Быстрый шаг замедляется, вскоре Минхо стоит у палаты и никак не решается войти. Сражаясь с демонами под названием «горькое прошлое», Минхо шумно дышит, потирая переносицу. Постучав и получив добро, мужчина открывает дверь в своей уверенной манере. В палату заходит мистер Ли и видит, как юноша сидит на постели с книгой в руках. — Здравствуйте, я доктор Ли и я ваш лечащий врач. Голос доктора звучал буднично для Джисона, но только Минхо знал, каких усилий ему стоило совладать с собственным сердцем, что посылает сумасшедшие импульсы. Джисон кивнул. — Расскажите, с чего все началось и когда вы узнали о своем диагнозе? Джисон отложил книгу, устроился удобнее и начал свой рассказ. Минхо внимательно его слушал, фиксируя некоторые моменты в маленьком блокноте, который ему успел подсунуть Чан(храни Господь таких друзей). Довольно необычная история: упал со скейта, повредил руку, сдал анализ крови, а там изменения в лейкоформуле. Уточнив все интересующие моменты, доктор Ли попросил снять футболку. Юноша слез с постели. Минхо видел много голых тел, самых разных, но когда рядом оказался полуобнаженный Джисон, мужское сердце упало вместе со способностью говорить. Прочистив горло, доктор Ли попросил подойти. Горячие руки коснулись теплой шеи и провели по ней пальцами вверх и вниз. Доктор вытащил из кармана стетоскоп. Джисон поморщился, когда его коснулся холодный металл. Юноша следил, как губы доктора Ли сжались в одну линию, а глаза не смели даже бросить взгляда на него. Ровный нос и четкая линия челюсти создавали необычный контраст с округлыми бровями мужчины. Взгляд Джисона скользнул по телу доктора, глухая черная водолазка совсем не скрывала хорошо сложенного тела, скорее, наоборот, вместе с темными классическими брюками создавала образ, что так манил своей загадочностью. Но самыми загадочными оказались глаза доктора Ли. Такие притягательные, аж дух захватывает… Неожиданно Минхо поднял недоуменный взор на пациента. Миндалевидные глаза, обрамленные черными ресницами, и мрак на дне зрачков так и зазывал утонуть в этом таинстве тьмы. Джисон тут же отвел взгляд, чтобы подавить неловкость, но розовые щеки оказались вне зоны его контроля. Минхо ухмыльнулся. Не у него одного тахикардия. На следующий день Джисона ждал огромный список обследований, которые он должен пройти. Поныв некоторое время, юноша вышел из палаты и поплелся по коридору. Когда результаты пришли, доктор Ли снова заглянул к своему пациенту. Потом еще несколько раз для согласования лечения. И каждый визит мужчины становился испытанием для сердца Джисона. Таких перебоев в груди он еще никогда не ощущал. Дышать рядом с ним непросто, отвечать на его вопросы тяжело, смотреть в его глаза невозможно. По прошествии пары дней Джисон ощущает себя обессилевшим. Ночь — пытка для него. Он подолгу не может заснуть, мысли о НЕМ не дают покоя, а когда наконец засыпает, вскоре просыпается, потому как ОН захватил его сны. От НЕГО некуда убежать. Раз нельзя убежать, то надо идти навстречу — убедил себя Джисон и с утра пораньше выбрался из своей палаты в поисках потерянного покоя. Он вернет его и потребует компенсацию! Дерзкие оранжевые кроссовки мотают уже который круг по больнице в поисках кабинета одного интересующего человека. Слышен строгий стук ботинок, Джисон поворачивает голову в сторону звука. Доктор Ли лавирует между пациентами и персоналом, не роняя ни на кого взгляда, двигаясь ровно вперед. Юноша тайком следит за тем, как расстегнутый халат плавно развевается от четких шагов доктора. Нельзя быть настолько притягательным! Джисон двигается навстречу, попутно рассматривая картины на стенах. Тяжелая поступь отдает так, что сквозь подошву ощущается эта сила. Джисон украдкой смотрит на приближающегося мужчину, который его в упор не замечает. Минхо проходит мимо и врезается пугающе темным взглядом в сознание Джисона, которое никогда не отличалось уравновешенностью. Ноги юноши предают его, Джисону стоит больших усилий, чтобы не упасть на колени перед этим мужчиной. Минхо быстро лишает юношу собственного внимания, но Джисон рад. Потому как выносить этот взгляд выше его возможностей. Юноша смотрит, откуда пришел Минхо. Величественная дверь из благородного дерева выбивается на фоне светлых стен. Теперь он знает, где сидит Минхо. После обеда Джисон выбирается на прогулку. Слоняясь среди лавочек, юноша внимательно рассматривает здание, вернее, окна. Приблизительно посчитав, какое из окон может принадлежать кабинету доктора Ли, Джисон стал кружить в месте, где его лучше всего было бы видно, если бы Минхо решил выглянуть в окно. Так и случилось. Кошачьи глаза обводили фигуру, что мелькала прямо перед ним. Джисон ходил туда-сюда, болтал руками, иногда «незаметно» смотрел в нужное окно. Прямые уголки губ мужчины потянулись вверх, вокруг глаз появились морщинки. Оранжевые кроссовки бросались в глаза на фоне черного асфальта, Минхо заметил их еще тогда, когда увидел Джисона в коридоре. В тот момент не посмотреть на Джисона было невероятно сложным заданием, и он, конечно же, с ним не справился. Нарушил сам свой принцип — не смотреть на людей, не заглядывать в чужие глаза, чтобы не чувствовать этой боли, что раздирает изнутри не только обладателя, но и самого Минхо. Ощущать чужую боль как свою собственную — самое ужасное, чем могла одарить его лотерея судьбы. Джисон почти полчаса топтался на одном месте. А Минхо все это время наблюдал за ним. Кинув взгляд на часы, юноша, опустив голову, поплелся к себе, но перед этим в последний раз взглянул в окно. По телу пробежался табун мурашек. Джисон абсолютно уверен, несмотря на то, что окно ведает лишь об одной стороне, Минхо смотрит на него прямо сейчас. Мужчина отскочил от окна, держась за сердце. Неужели его заметили? Невозможно. Минхо боялся подойти и посмотреть, стоит ли там до сих пор Джисон. А почему, собственно говоря, он должен бояться? Чего? Набравшись смелости, мужчина сделал несколько шагов вперед и, выглянув в окно, взгрустнул. Джисон ушел.***
Ночь. Тишину ничто не нарушает, кроме звука колес от скейта. Джисон посчитал, что лучшее место для тренировок это крыша больницы. Юное тело подхватывает порыв необузданного желания и несет как можно быстрее. Места достаточно, чтобы насладиться предоставленным или, вернее сказать, найденным простором. Джисон, каждый раз проезжая мимо камеры, мельком смотрит на нее. Заметив подозрительное движение на камерах видеонаблюдения, толпа мужчин поднялась, чтобы поймать хулигана. Довольный юноша ухмыльнулся. Его быстро вернули в палату и забрали скейт с условием, что вернут его, как только Джисона выпишут, а пока пусть не нарушает порядок. Джисон лежал, правая нога, свисая с кровати, весело болталась. Круглые глаза бегали по потолку. Иногда Джисон вздыхал и снова проваливался в скуку. В дверь постучали. Джисон напрягся и разрешил войти. В светлой палате появился мужчина с самыми темными глазами. Минхо бросил взгляд на болтающуюся ногу. Джисон тут же выпрямился. — Доброе утро! Как ночной воздух? Брови юноши поползли наверх. Минхо продолжал пытливо смотреть на похитителя покоя. Увидев, как сжался Джисон, мужчина отвел взгляд, и в следующую секунду на пациента смотрел беспристрастный доктор Ли. — Как вы себя чувствуете? — В целом неплохо, — начал Джисон, но на середине своего рассказа он резко остановился и выдал следующее, — не выпьете со мной кофе? Теперь черед Минхо тушеваться. Многолетняя способность контролировать свои эмоции защитила от позора быть пойманным за смущенной улыбкой. Доктор Ли обвел взором юношу с большими щеками, который в ожидании ответа даже немного привстал. — Это не профессионально. Простите. Джисона поставили на место. Строгий тон заставил оробеть, и присущая юноше смелость сбежала, испугавшись холода. После того, как дверь закрылась, Джисон резко подскочил и, вложив всю злость, бросил подушку в сторону выхода, крикнув яростно «придурок». До адресата она, разумеется, не долетела, но пару дали возможность выйти на свободу. Умерив свой пыл, Джисон подошел к окну, пропуская руки через волосы. Внимание привлекла небольшая картина на подоконнике. Она всегда тут была? Потом память подкинула этот момент, где Джисон катался на скейте по палате и случайно задел картину, которую от греха подальше расположил на подоконнике. На картине изображена бабочка с пестрыми тонкими крыльями. Джисон лукаво улыбнулся. Сквозь огромные окна свет беспрепятственно проникает в оранжерею при больнице JN. Стеклянный куб оберегает внутри себя маленький лес посреди бетонного Сеула. В центре огромной комнаты мощными струями бьет фонтан со скульптурами изящных девушек, держащих в руках кувшины, из которых льется вода. Несмотря на совсем не тихое движение воды, она гармонично вписывается в умиротворяющую обстановку вокруг. По кругу расположены кресла. Путь в оранжерею непрост, но почему-то сюда приходят именно те, кто так старательно считают минуты. А тех, кто уже не в состоянии ходить, привозят на инвалидном кресле. Оранжевые кроссовки ступают по белой плитке. Джисон занимает свободное место. Рядом сидит на кресле-каталке пожилая женщина, позади нее молодая девушка, которая бесшумно плачет. Она не тянет пальцы к лицу, не вытирает слез, позволяя им стекать по знакомым соленым дорожкам. Пожилая женщина рисует одной ей понятные узоры на пушистом одеяле, которое прикрывает исхудавшие ноги. Усталые глаза, повидавшие мучения и боль, не сияли жизнью. Женщина медленно моргала, обводя взглядом уже который раз по кругу одно и то же цветущее растение. Элегантные каллы выделялись среди остальных цветов. Они были белыми. И отчего-то от них веяло какой-то безмолвной благородной печалью. Джисон на миг застыл, очарованный здешней красотой, но переведя взгляд на коробку, он тут же вспомнил, зачем пришел. Юноша осмотрелся вокруг. Он и несколько человек рядом. Кажется, ранним утром мало кто желает плестись в сторону оранжереи. Неуверенная рука открывает крышку. В ту же секунду из коробки вылетает стая разноцветных бабочек. Они разлетелись по всей комнате. Одна из них села на белые каллы. Пестрыми крыльями своими она отогнала угнетающую грусть. Теперь цветы будто ожили. Усталые глаза пожилой женщины блеснули радостью. Она слегка приподняла уголки тонких губ. Женщина блаженно закрыла глаза. По сухой сморщенной щеке стекла единственная слеза. Но сколько в ней одной было чувств! Женщина бесшумно выдохнула. Молодая девушка рядом наблюдала, как сменяются эмоции на истощенном лице. Она обратилась к ней. Эта женщина приходилась ей бабушкой. Высокий голос стал звать упорно. Молодые руки коснулись острых колен женщины. Но никто не отзывался. Девушка крепко обняла покидающее жизнь тело.***
Мелкие камушки один за другим тонут в озере. Джисон собрал их целую кучу. «Пусть ваши беспокойные руки не тревожат пациентов» Отдает эхом слова доктора Ли. После невинной шалости с бабочками Минхо лично пришел к непоседливому пациенту. Мужчина был лаконичен, и аскетичен, и до невозможности прекрасен. Юноша прохлопал ушами, но избирательно-капризный слух зацепился за одну единственную реплику. И вот она уже по кругу вертится в голове Джисона. Ладонь бросает все оставшиеся камушки в озеро. Джисон отряхивает пыльные руки, следуя в свою палату. Он просто так не сдастся, иначе он не оправдает свое прозвище «беспокойные руки». — У меня еще язык без костей, — проворчал Джисон. Стук в дверь, и в палату входит доктор Ли. Джисон подозрительно тихо сидит, не прерывая зрительного контакта. Минхо берет стул и садится рядом с постелью юноши. — Мне сообщили, что вам срочно требуется доктор. Что случилось? — ровный глухой голос заставил замереть на мгновение. Мурашки табунами пробежались по юной коже, словно дикие и вольные скакуны, которых не приручили. Взяв себя руки, Джисон с совершенно серьезным лицом произнес: — У меня прыщ вылез на щеке. Видите? Джисон чуть придвинулся к доктору. Минхо не выдал никакой реакции, что озадачило любителя пошутить. — Пройдет, жди. Мужчина встал и вышел, не проронив ни слова. Как только Минхо оказался в коридоре, он почувствовал, что скоро пар из ушей пойдет. Этот мальчишка причиняет слишком много беспокойств. Нарушает порядок, вызывает его по пустякам. Но легкая смешинка заиграла на его губах, которую Минхо придавил своим: «Чертенок!» Минхо снова идет к той самой двери. Не успел он дойти до своего кабинета, как его снова «срочно» вызвали. Надев маску сдержанности и безразличия, доктор Ли проходит в палату. Джисон сидит в той же позе, губы его растянуты в простой улыбке. — Что тебя беспокоит? Брови Джисона поползли вверх. — Мы уже перешли на «ты»! — воскликнул юноша. Раздражение Минхо побежало впереди хороших манер, и он не успел поймать резвый импульс. Но Минхо был бы не Минхо, если бы растерялся. — Думаю, я могу себе позволить. Ведь наши встречи участились в последнее время, — мужчина обольстительно улыбнулся. Джисон вспыхнул, к щекам прилила кровь. Юноша на секунду забыл, как дышать. — В итоге, что тебя беспокоит? — глухой голос интонацией выделил «тебя». Пациент, вновь подозвав к себе озорное настроение, выдал: — У меня все тело чешется, никак не могу найти покой. Джисон показательно стал расчесывать кожу предплечья, оставляя розовые полосы от ногтей. Минхо прикрыл на секунду глаза, шумно вдыхая. — Помойся. Мужчина резко встал и со скоростью ветра вылетел из палаты, оставив в воздухе свой терпкий аромат. Джисон глубоко вдохнул, заполняя легкие дурманящим и головокружительным ароматом.***
Утро. Босые ноги шлепают по плитке в поисках тапочек. Найдя пропажу под кроватью, Джисон берет с собой направление и выходит из палаты. Вечная суета подхватывает его расслабленное тело, и оно немного напрягается. Двери лифта открываются. Поняв, что худоба Джисона здесь не поможет, юноша спускается по лестнице. Свободная лестничная площадка встретила его изумительной атмосферой. Здесь необычайно светло. Лучи солнца с радостью заглядывают сюда. А вид из окна… невероятен! Джисон останавливается на секунду, чтобы насладиться видом. Затем снова бежит вниз, слегка касаясь перил, не отрывая взгляда от окон. Шаг замедляется. Внимание его привлекает знакомая фигура. Минхо стоит в окружении красивых женщин в белых халатах, которые, улыбаясь, что-то ему рассказывают. Лица Минхо не видно, но он явно не спешит покинуть их окружение. Женщины примерно одного возраста с доктором Ли, что бьет по юной самооценке. В груди что-то неприятно колется, и в попытке убежать от этих ощущений Джисон быстрее бежит вниз. Юноша видит нужную табличку, стучится и отдает свое направление. Затем садится возле кабинета. Спустя некоторое время его вызывают. Джисон не в первый раз на процедуре, поэтому, опережая указания медсестры, юноша проходит в огромную комнату с аппаратом и ложится на спину. Его лицо закрывают сетчатой защитной маской. Настроив и запустив аппарат, медсестра оставляет его в комнате одного, наблюдая за процессом в соседнем помещении за компьютером. Массивные округлые части радиоизотопного аппарата начинают медленно вращаться, издавая тихие звуки движения механизма. Чудесное время, когда ты не можешь себя ничем занять и тебя занимают твои мысли. Вернее, поглощают. И поглощают настолько, что ты тонешь в них, задыхаясь от боли. «Стоп!» Джисон быстро дает себе мысленно оплеуху. У него еще не все потеряно. Доктор Ли может общаться со своими коллегами, и в этом нет ничего предосудительного. «Но это так раздражает!» Джисон не говорил о своих чувствах. Шанс есть до тех пор, пока не отвергли. Стоит попробовать. Джисон сидит на кровати, немного покачиваясь из стороны в сторону, потирая пальцы. Он так не волновался с тех пор, как… Да он никогда так не волновался. Юноша слышит ту самую поступь. Его сердцебиение подстраивается под этот четкий ритм. Стук в дверь, и в палате появляется он. Минхо, как обычно, не весел и не печален. За стеной бесчувственности ничего не разглядеть. Доктор Ли садится на стул рядом с постелью пациента. — Доброе утро! Что беспокоит? — Доктор Ли, в последнее время меня беспокоит мое сердце, — начал Джисон. Мужчина молча слушал, ожидая продолжения. — Я чувствую, как мое сердце бьется… Дурное предчувствие зашло черным ходом в ясные мысли Минхо. Он немного прищурился и решил действовать по ситуации. — Отлично, значит, ты жив, — не мог оставить без язвительной шуточки. Джисон не заострил внимание и продолжил: — Я имею в виду, я чувствую, как мое сердце бьется словно сумасшедшее, — голос Джисона начинает дрожать, и Минхо напрягается, кажется, его подозрения не напрасны. — И сумасшедшим оно становится только рядом с вами. Большие юные глаза смотрят с превеликой надеждой на мужчину. В них столько чувств и мольбы, мольбы о взаимности. Когда-то Минхо так же смотрел на своего Джисона, но тот, увы, был слеп. И это было во благо. Минхо понял это лишь спустя время. Ему было бы в тысячи раз больней, если бы из его жизни ушел человек, который любил бы его. Джисон определенно вызывает отклик в замершем сердце Минхо, но этот отклик предназначен лишь ему одному, его Джисону. Его пациент и его Джисон это два разных человека, их объединяет лишь внешняя оболочка, внутри они полярности. Его Джисон был нежным и ласковым как весенний ветерок, спокойным как озеро и чистым как ясное небо. А этот Джисон беспорядочный как ураган, неугомонный как бушующее море и шаловливый как летний дождь. Минхо любит Джисона, но только своего, и ему одному он будет предан. — Кажется, мою заботу вы интерпретировали иначе. Не хочу вводить вас в заблуждение. Заботиться о вас моя работа, а не прихоть. Если вам некомфортно, вы можете поменять лечащего врача. Наша клиника славится компетентными специалистами, — Минхо старался контролировать каждый звук, но скрип его раздражения был настолько очевиден, что Джисон съежился, обняв себя. Дойдя до двери, мужчина бросил: — И еще, меня не интересуют импульсивные юнцы. Заявление Минхо оглушило Джисона. Юноша притянул к себе подушку, крепко обняв ее, позволил слезам найти убежище в белой хлопковой ткани.