***
Феликс вспоминал этот момент очень часто. Момент, когда они с Ханом остались одни и младший, сбиваясь и заикаясь, неуверенно озвучил ему свою просьбу. Он вспоминал, как глаза Хана вначале в непонимании округлились, а после, когда до хёна дошло, о чем просил Феликс, он взорвался таким громким хохотом, что Феликс, с покрасневшими от стыда ушами, едва не ринулся наутек, но был вовремя остановлен поймавшим его за запястье старшим. «Ну куда ты побежал, стой, ну стой, дурашка», — миролюбиво сказал тогда Хан и, извинившись за былую несдержанность, пригласил его сесть. Уши младшего горели от стыда на протяжении всей беседы. Но он хорошо запомнил всё то, чем поделился Джисон. Несмотря на то, что в последствии тысячу раз отругал себя за идею просить у него совета по технике орального ублажения. Сейчас же, наблюдая за тем, какой эффект его действия производят на Со, Феликс пребывал в восторге. Он и представить не мог, что доставлять кому-либо удовольствие может быть… так по-своему удивительно… так приятно. Видеть, как старшему нравится было бесценно. Наконец, когда Феликса мягко остановили и он отдышался, старший вновь перехватил инициативу и это было именно тем, чего так ждал Ли. Парадоксально, но это был его любимый момент. Благодаря Чанбину он именно сейчас готов был чувствовать себя… по-настоящему любимым. Феликсу нравилось понимать, что несмотря на то, что он больше не девственник, Со по-прежнему обращался с ним максимально нежно… на стадии подготовки, само собой. Это доставляло ему особое психологическое удовольствие. Когда аккуратные пальцы, покрытые смазкой, мягко скользнули вниз, побуждая расслабиться, Феликс прикрыл глаза и отпустил своё тело. Принеся с собой едва ли ощутимую дозу легкого дискомфорта, в него проник первый палец старшего. Через пару минут — второй, а затем — третий. Феликс, постанывая, ощущал на своей шее нежные, но горячие, пылкие губы и молился на то, что должно было произойти за этим. Когда Чанбин начал вводить в него член, Феликс лишь слегка скривился в гримасе секундного неприятного ощущения, в ту же секунду успокоенный старшим. Чанбин начал что-то шептать ему на ухо. Под действием страсти и алкоголя Феликс не сразу понял, что смысл сказанных парнем слов от него ускользнул, но ему снова стало необъяснимо легко и спокойно. Не встретив сопротивления, член старшего вошел полностью, заставляя его тихо блаженно выдохнуть и слегка прогнуться в спине. Никогда Феликс не ощущал себя живее. Со начал движение и Феликс задышал часто, прерывисто, громко. Поначалу старший брал медленный темп, как всегда, однако чем дальше — тем, закономерно, быстрее. Поначалу в состоянии глушить свои стоны в плечо или грудь Бина, Феликс вскоре потерял контроль над происходящим. Это тоже всегда происходило. Неописуемо приятное ощущение заполненности и чувствительности возбуждало его сильней и сильней, в то время как толчки по чувствительной области на внутренней стороне стенки, сперва случайные и несистемные, а затем — регулярные, повторявшиеся каждый раз, когда в него с силой входил член, вырывали из Феликса громкие стоны. Из глаз младшего сыпались искры. Феликсу казалось, что Чанбин чувствует всё. Что ему не нужно было ничего говорить — он и так понимал, что от него требуется. Так и теперь он, не спрашивая, прижался к юноше всем своим мускулистым, большим и накачанным телом, даже не думая сбавить скорость. Тактильный Феликс едва не кончил от жара, что исходил от старшего и от столь близкого, тесного контакта. Однако они оба знали, что грани истинного удовольствия были ещё не опознаны. Все было впереди. Чанбин медленно вышел и развернул младшего спиной к себе, заодно подложив подушку Феликсу между ног, чтобы им было удобнее. И когда он вошел уже снова — под этим углом, былой стон младшего сорвался на искушенный крик исступления. Чувствительность его тела зашкаливала. Задвигавшись с прежней скоростью, Со начал буквально сводить младшего с ума. Феликс царапал ногтями обивку дивана и покрывало, что было на нем. Не в силах противиться удовольствию, младший, обливаясь холодным потом, подавался назад — навстречу члену старшего, снова и снова насаживаясь на него, словно выпрашивая войти в него ещё глубже, ещё дальше… ещё сильней. Мысли не просто путались. Их вообще не существовало. Ведомый исключительно возбуждением и волнообразно поступающим удовольствием, младший, будучи уже просто не в силах кричать, приближался к оргазму, с каждой новой фрикцей громче шепча одно имя. Его имя. — Чанбини… Чанбини-и! Хён!!! Я… Выгибаясь в спине столь же грациозно, сколь необузданно дико, младший кончает. И никто в радиусе сотни метров не сможет поспорить с тем, что ему было хорошо. Чанбин изливается вслед за ним, задержавшись буквально на несколько недолгих секунд. Тяжело дыша, старший валится рядом и прижимает к себе Феликса, которого трясет и ломает, словно он все ещё частью себя находится в том моменте, когда ему стало так хорошо. Алкогольный сон быстро окутывает их, уставших и влюбленных, выбившихся из сил и абсолютно счастливых, забирая в объятия ночи все, что им довелось пережить сегодня. И, так как лампа в углу погасла, любовь двух сердец оставалась светить в этой непроглядной, густой темноте.Спешл №2 «Его имя»
1 декабря 2022 г. в 12:00
Чанбин глядел в широко распахнутые глаза Феликса, едва ощутимо касаясь ладонью его подбородка. В полумраке уединенной комнаты, что освещалась лишь красной неоновой лампой, что тускло чадила в углу и гирляндой, протянутой над камином, ему казалось, что в глазах младшего сверкают какие-то словно… особые огоньки.
Две бутылки из-под красного вина валялись у дивана, пустые.
Старший не был сильно пьяным, но выпитый алкоголь дал о себе знать — жаром, что растекался по телу и приятным ощущением беззаботности. Парень предполагал, что на Феликса вино подействовало сильнее. Невесомо скользнув по шее младшего, Чанбин опустил свою правую руку ему на предплечье, а левую разместил на лопатках и сильным движением притянул к себе юношу, страстно впиваясь в его покрасневшие губы.
Желание захватывает хёна довольно быстро, и он, поддаваясь порыву, подминает Феликса под себя и укладывает его головой на подушку. Руки Чанбина исследуют тело Ли, проходясь по его нежной коже, расстегивая рубашку и проникая под ткань его брюк. Услышав первый сдавленный стон, Со срывается, и, припав губами к шее Феликса, оставляет багровый засос.
Старший продолжает покрывать поцелуями Ликса, чувствуя его тонкие руки на своей шее… груди и предплечьях. Младший тянется за поцелуем и Со отвечает на просьбу, охотно припадая к его губам. Чанбин улыбается, ощутив как Ликс ноготками царапает его шею от возбуждения.
Поначалу секс был для младшего большим стрессом — Чанбин это понимал. Ещё два или три раза после того, как они занялись этим впервые, ему приходилось поддерживать и подбадривать Феликса, что тогда ещё не до конца преодолел свою дрожь. Однако вскоре в заботливых ласках Чанбина он расслаблялся и отдавался процессу уже безбоязненно.
Со не хватало слов, чтобы выразить, как безумно ему нравилось наблюдать за раскрепощением Феликса. Он сожалел лишь о том, что из-за гастролей у них было мало свободного времени, и за два месяца их отношений им не так уж и часто удавалось остаться наедине, а дойти до чего-то интимного — и подавно. Однако сегодня он рассчитывал показать младшему, как сильно он его любит и не собирался ни перед чем останавливаться.
Помогая Феликсу снять одежду и оставляя его в одном только тонком белье, ткань которого была натянута возбужденным членом младшего, Чанбин вновь усадил юношу на свои колени и позволил ему временно перенять инициативу. Слегка затуманенный взгляд младшего оказывал на Чанбина ошеломительный эффект. Его возбуждение не давало ему покоя. Напряженный член просился наружу.
Феликс чуть путавшимися пальцами расстегнул ремень на брюках старшего, а затем, проделав то же с пуговицей и молнией, приспустил штаны Со вместе с боксерами и осторожно, но крепко обхватил рукой член. Не раздумывая, младший опустился перед хёном, и, сделав пару нарочито-замедленных движений языком, обхватил головку Со губами. Медленно наращивая глубину, Феликс брал в рот всё более уверенно, с каждой секундой приближая старшего к умопомрачительной развязке.
Чанбин шумно выдохнул, ощутив плотно сжатые губы, что поднимались и опускались по его колом стоявшему члену, осознавая, что техника и навыки младшего, вне всякого сомнения, улучшились. И заметно. Рефлекторно подаваясь вперед, навстречу оральным ласкам, Со застонал и встретился взглядом с юношей, в глазах которого прочитал неподдельное одобрение. Затем, запрокинув голову, старший какое-то время просто наслаждался отличным минетом. Вдруг ему стало так хорошо, что он, поддаваясь порыву, взялся рукой за затылок младшего, самостоятельно ускоряя темп. Десять секунд спустя, прежде чем у Феликса закончился воздух, Чанбин отпустил его и дал младшему краткую передышку.
Примечания:
Мяу