Оливка на счастье

Грегор Александер Саватер скучал. Уже три месяца в империи не происходили важные события : никаких аварий или природных проишествий, мафия и преступленики затаились, оппозиция молчала, даже в молодых колониях все было спокойно. От "соседей" по Великому космосу тоже не было никаких вестей и провокаций. Нигде не требовалось его вмешательство или помощь. Очень странные три месяца, давно так не бывало. Живи да радуйся, возьми отпуск, наконец, но Грегор не привык сидеть без дела так долго, отчего был крайне раздражителен, ведь его кипучая энергия не могла найти себе применение. Даже этот бал, устроенный Императором, не оправдал надежд. Такая же скукота, как и в малых балах, устраиваемых каждый год, только народа побольше. Стерр не раз ему намекал, что совсем не будет против, если он познакомиться и женится на юной девушке знатного рода и продолжит свой род. На что Грегор только отмахивался - он совсем не спешил обзоводиться женой и выводком детей. Хотя ему и стукнуло тридцать девять. Это разве возраст для мужчины? Для мужских потребностей у него уже как два года была хорошенькая любовница - милая, белокурая Амели, вдова мелкого помещика, тридцати лет. Она всегда знала, как себя вести, когда приласкать, когда помолчать, а когда просто не мозолить ему глаза. Он снял ей уютную квартирку в центре столицы, навещал её раза два за неделю и очень щедро оплачивал её труды. Они оба были довольны своими отношениями. И главное, Амели не претендовала на большее. Девушки на балу, хотя и сверкали красотой, молодостью и драгоценностями, по сути ничем не отличались друг от друга - все как одна хотели найти жениха побогаче, да познатнее, быстренько выскочить замуж, обязательно с пышной свадьбой на сотни гостей, да начать рожать отпрысков, одного за другим. Грегор не очень понимал почему, но ему не очень нравились эти намерения, он сам хотел быть охотником, да и жену хотел другую. А какую-такую другую и сам не знал. Может даже простолюдинку, но что бы она была с характером и с убежденияими, что бы не растворится на его фоне и не стать его тенью. В родительском доме он такого уже насмотрелся. Мама, Ларилея Саватер, красивая, но робкая и очень тихая, никогда не пререкалась с отцом, даже когда он говорил полную чушь, всегда молчала, когда наказывали Грегора или его четверых братьев, а наказывал отец довольно жестко, иногда были даже розги. Она любила своих детей, но никогда не могла защитить и была довольно несчастной. И даже когда от внезапной болезни умер её муж, не стала счастливее, хотя её жизнь стала спокойнее. Наверное потому и Грегор не хотел заводить семью, он сам был не особо мягким человеком и опасался повторить судьбу отца, не любящего,не любимого, злого и бесконечно одинокого внутри, несмотря на жену и детей. Отряхнув печальные воспоминания о суровом детстве, Грегор занял своё любимое местоместо в зале — небольшой закуток у стены, сбоку от Императора, чтобы видеть всех, кто приближается к правителю, а самому оставаться в тени. Несомненно, на балу было полно охраны и телохранителей, да и Искуственный Интелект дворца, а если короче ИИ, не дремал, внимательно отслеживая все возможные угрозы. Но в таких мероприятиях, граф всегда присутствовал лично, на всякий случай. Пока все шло по протоколу, знать неспешно представляла его Величеству и двору своих подросших отпрысков, молодых дочерей и сыновей, впервые приглашенных на бал. Симпатичные и не очень лица мелькали перед его глазами, различаясь лишь цветом платьев или волос, не особо запоминаясь в мозгу, как вдруг его внимание привлекла одна девушка с не совсем типичной внешностью. Высокая, очень стройная, в довольно простом, но элегантном серебристом платье до пола, поначалу, она зацепила небольшой оплошностью, а после и прямым взглядом на его Величество. Грегору почему-то очень важно стало узнать цвет её глаз, а он не привык отказывать своим желаниям. Еле дождавшись пока ее семейство отойдет от трона, он подхватил бокал с водой и поспешил к заинтересовавшей его барышне. И вовремя! Она, похоже, сильно переволновалась и готова была вот-вот потерять сознание. Девушка часто дышала, и он очень кстати предложил ей воду. — Позвольте. Мне кажется, вам это сейчас нужно. — Благодарю,— выдохнула она и залпом отпив весь бокал, наконец, открыла глаза. Дзынь! И зелёные прозрачные омуты широко распахнутых глаз, за один крохотный вздох затянули его в свою глубину и приковали там цепями. Грегору даже послышался почти неслышный, тонкий звон металлических звеньев. Грегор жадно уставился на хрупкую фигуру не такой уже и юной женщины. Ей точно было старше двадцати, а точнее не смог бы определить ни один мужчина — слишком хорошо была развита индустрия моды и косметики. Но все в ней было необычно, и рост, почти как у него и золотистые волосы, поблескивающие под лампами, и рыжие брови и веснушки разбросанные по вытянутому лицу. Даже крупноватый нос не портил её образа, а придавал изюминку. Да она, вся как сладкая булочка с изюмом, который Грегор обожал с пяти лет. А главное, в её испуганном взгляде он увидел не пустышку, а умную женщину, отчего то совсем не спешащую его обаять и привлечь. Совсем наоборот, бедняжка, судя по побледневшему лицу очень хотела от него убежать. Его не в первый раз так пугались, причём как мужчины, так и женщины, все таки репутация у него появилась не на пустом месте. Но обычно ему было все равно на это. Впервые, ему захотелось, что бы его не боялись, а совсем наоборот. И в то же время все у него внутри натянулось от напряжения, инстинкты проснулись от спячки и потребовали немедленно окружить, схватить, и унести в своё логово добычу, пока она не очухалась. Это было довольно необычно... Грегор считал себя холодным, жестким и не особо страстным мужчиной. Всю страсть он отдавал работе и служению Императору, как смыслу его жизни. Внезапно вспыхнувшие чувства ошеломили его и пока он предавался самоанализу, его новоявленная жертва успешно ускользнула. Грегор только усмехнулся уголком губ и остался на месте. Так даже интереснее. Скука убежала сверкая пятками.