Мандарин раздора

Джаред возвращался домой после репетиции. Он был сильно уставшим, замученным и расстроенным. А как иначе, когда с утра пораньше ссоришься с беременной женой? А всё из-за чего? Нет, это уму непостижимо! Как он мог сказать ей «чокнутая эгоистка, прикрывающаяся беременностью, ради манипулирования»?! Козёл бесчувственный! Да, кажется именно так она и ответила… Усевшись за руль, Джаред завёл мотор. Он потёр, околевшие руки, пока прогревалась машина. Начало декабря выдалось бесснежным и жутко холодным. Пристегнувшись и поправив шапку-ушанку, он двинулся с места, выруливая на главное шоссе. Мужчина остановился на парковке супермаркета. Прихватив ключи и сумку, он вошёл в магазин. Облокотившись на тележку и не спеша, передвигаясь меж стеллажей, заставленных всякой всячиной, вспомнил утреннюю ссору. Время восьмой час утра. Джаред вылез из-под одеяла только после пятого звонка будильника. Его пузатой девочки (так он ласково называл свою беременную жену) рядом не оказалось. Наверное, в туалете… или на кухне.… Шаркая босыми ногами по тёплому полу, Джаред поплёлся в душ, но тихие всхлипывания, доносившиеся из кухни, заставили его остановиться. Зевая, Лето вошёл на кухню и увидел жену, сидящую на полу перед холодильником, жующую апельсин и при этом всхлипывающую и размазывающую слёзы по лицу, длинным рукавом халата. - Эй, детка, - Джаред присел рядом с ней и обнял за плечи, - Ты чего?.. Что случилось? – нежный поцелуй в висок, и губы девушки задрожали ещё сильнее. - Ты… ты не хочешь этого ребёнка! – теперь его девочка, выла навзрыд. - Что?! – мужчина так и сел рядом, - Кто тебе сказал эти глупости? - Я и так всё поняла… - проскулила девушка, отправляя в рот дольку апельсина. - Что за ерунда?! Сон, который доселе никак не хотел отпускать Лето, сбежал, оставляя Джареда наедине с женой, которая вот-вот готова была закатить очередную истерику. Нет, вообще она не такая. Обычно это милое, нежное и понимающее его создание. Но вот примерно на втором месяце «интересного положения», произошли чудовищные изменения! Истерики и претензии сыпались на будущего папочку, как из рога изобилия! - Это не ерунда! Тебе плевать на меня и нашего малыша! - Да нет же! – Джаред заметил, что начинает повышать голос. Боже, дай ему терпения! - Да?! Тогда зачем ты съел последний мандарин?! Он был для нас!!! – девушка тронула себя за живот и посмотрела на мужа такими глазами, что он бы вполне мог почувствовать себя жестоким варваром, если бы не был уверен в обратном. - Погоди-погоди!.. Эта истерика из-за чёртового мандарина?! – мужчина поднялся на ноги. - Это не истерика, Джед! Просто если бы ты был в моём положении, ты бы и не так себя вёл!!! А я что, так многого прошу? Мне нужен какой-то жалкий мандарин! Я иду утром к холодильнику, открываю его, и что вижу?.. Ты вчера съел мой мандарин! Мой последний мандарин! – девушка тоже неуклюже поднялась на ноги, хватаясь за стол. - Хорошо, милая… - прошипел Джаред, намереваясь высказать всё, что думает по этому поводу, но вовремя осёкся. - Да, ты права. Я не должен был, есть твой мандарин, но это не значит, что я не люблю тебя и нашего малыша…. Прости, я не специально. - Нет!.. – будущая мама захныкала, - Ты специально! - Ты сама себя слышишь?! Это бред, родная! Ты несёшь полную хрень! О нет, он таки сорвался…. Теперь его не остановить. Джаред сам понимал, что сейчас скажет очень много лишнего, но уже ничего не мог с собой поделать. - Если для тебя желания нашего малыша бред и хрень, то нам не о чем разговаривать! - Нам уже давно не о чем разговаривать! Разве что о твоих прихотях! – рявкнул мужчина. Его жена испугано отпрянула назад. - Что так смотришь?! И не говори, что не нравится прикидываться чокнутой эгоисткой, прикрывающейся беременностью для манипулирования мной! - Бесчувственный козёл! – пискнула девушка и, топая ножками, насколько это было возможно быстро, ушла в свою комнату. Джаред с жалостью смотрел ей вслед. Как только дверь захлопнулась, до него ещё донёсся щелчок, закрывающегося замка. Мужчина тяжело выдохнул. Он чувствовал себя опустошённым и беспомощным. А ещё ничтожным и жалким ублюдком. Но злость всё ещё не угасла, поэтому мириться он пока не собирался. С психом швыряя все вещи, он кое-как собрался и уехал, хлопнув напоследок входной дверью… Сейчас, стоя на кассе, он меланхолично доставал из тележки продукты. Держа в руках увесистый мешок мандаринов, мужчина невольно усмехнулся, так как сразу вспомнил свою пузатую девочку, сидящую перед холодильником, ревущую и жующую апельсин. Её истерики хоть и выводят его из себя, но потом, вспоминая их причины, Джаред не может не улыбнуться. К счастью, в супермаркете никто не обратил на него внимания. Не очень-то хочется тратить время на болтовню и фото, в то время как дома его ждёт любимая женщина, жаждущая мандаринов. С горем пополам, Джаред справился с дверным замком и вошёл в тёмную квартиру. Поставив пакеты с продуктами, он включил свет и прислушался. Кругом было тихо, только из дальней комнаты доносились какие-то голоса, как догадался Джаред - это был диктор новостей, и пробивался неоновый свет телевизора из-за прикрытой двери. Скинув ботинки, Джаред взял мешок мандаринов и вошёл в комнату, из которой лился свет. Девушка сидела в кресле, завёрнутая в мягкий плед и спала, закрыв глаза от телевизора ладонью. Присев возле неё на корточки, Джаред почистил мандарин и, отломив одну дольку, провёл ей по губам девушки. Та начала забавно морщиться и фыркать со сна, Джаред тихо рассмеялся. - Мандаринчик… - зевая, заулыбалась девушка, - Ты купил! - А ещё мармеладных червячков, солёных огурцов, горький шоколад, клубничное мороженое, клюквенный сироп, сырные ломтики, консервированные персики и ананасы, а ещё охотничьи колбаски и… Джаред не успел договорить, так как жена издала нечленораздельный звук и крепко обняла его. - Джед, прости меня, засранку… - А ты меня, козла, - музыкант прижал к себе жену, вдыхая запах её волос. Вечер оказался для Лето более чем сказочным. Тихо. Он лежит в мягкой тёплой постели с любимой женщиной. От торшера, который он так не хотел покупать, но уступил прихоти своей девочки, исходил приятный мягкий свет. Джаред сполз ниже и обнял семимесячный животик жены. Прикоснувшись к нему губами, он тихим голосом запел колыбельную, ту, которую ему с Шенноном пела ещё мама. Ласковые руки жены прошлись по его волосам, и Джаред улыбнулся на выдохе. Чувство домашнего уюта обволакивало его, убаюкивало, окутывало запахом мандаринов и корицы. Всё было идеально. Всё было правильно и так, как должно быть… Если бы это был конец фильма, то выглядел бы он так: комната, залитая мягким желтоватым светом, беременная женщина лежит на кровати, её муж – известный музыкант, лежит калачиком рядом с ней, припав к округлённому животику. Тихая музыка, возможно, это Фрэнк Синатра и его бессмертная композиция «Лет ит сноу», а может что-то ещё…. Камера медленно отъезжает назад, дальше, дальше. Мы выходим за пределы комнаты, попадаем на улицу и видим эту пару через окно. Вальс белых снежных хлопьев постепенно скрывает от нас эту семейную идиллию. Спокойствие. Безмятежность. Затмение и… конец.