Ты моя вселенная.

Лань Ванцзи не будил пока еще А-Юаня в 5 утра, пока тот не окреп окончательно. «Успеет еще привыкнуть к суровому распорядку, а пока пусть поспит, восстановит силы,» —рассуждал про себя он. Он сидел читал, пока не проснется мальчик, потом умывал его, расчесывал и они делали утренние упражнения для тренировки мышц, с каждым разом все усложняя и усложняя. Потом завтрак и прогулка для кормежки кроликов. Иногда, когда Лань Ванцзи был занят на завершающем этапе восстановления облачных глубин, с ребенком ходил гулять Лань Сичэнь. Ему уже исполнилось 5 лет и Лань Цижэнь предложил отдать его в подготовительный класс. Но Лань Ванцзи отказался, ссылаясь на то, что тот еще очень слаб и не выдержит сурового школьного распорядка. Вместо этого, он сам занимался с ним по той же программе. Они начали потихоньку заниматься даже раньше чем другие дети, сразу как только А-Юань пришел в себя. Но это не было в тягость, так как протекало в игровой манере. Лань Ванцзи потихоньку знакомил его с правилами Гусу Лань, но не настаивал на неукоснительном их соблюдении. Вместо этого он обьяснял почему это правило именно такое и что есть случаи, где руководствоваться надо совестью, а не следовать слепо правилам. И еще надо уравновешивать такими понятиями как любовь, милосердие, верность, благодарность и преданность. Любознательный ребенок спрашивал: —А почему нельзя бегать и смеяться? —Во-первых наш орден организовал монах. Во-вторых это нельзя делать только на территории ордена, потому что здесь учатся и ты можешь им мешать. —А почему нельзя ставить себя выше других? —Во-первых это обидно для других людей, особенно для тех, кто слабее. Во-вторых —мы произошли из именитого ордена, но это не наша заслуга, а наших предков. А свои заслуги мы должны заработать сами. Но не ради славы, а чтобы нам стали доверять другие, более слабые. Ведь мы и существуем для того, чтобы помогать и защищать людей. —А если мы тоже заслужили? —Мы не имеем права оценивать свои заслуги. Пусть люди оценят, —терпеливо обьяснял Лань Ванцзи. —Понятно. Мальчику было все интересно, он был любознательным и быстро учился. Лань Ванцзи никогда не наказывал его и не повышал голоса, а всегда терпеливо обьяснял. Поэтому А-Юань рос понятливым и послушным. Он очень любил и уважал Лань Ванцзи, потому что сам Лань Ванцзи всегда был для него примером и никогда не позволял себе опускаться до осуждения других людей. Он так же уважительно относился ко всем людям, независимо от их статуса и происхождения. Хотя и не боялся ввсказать свое мнение, если это было уместно. Лань Ванцзи радовался его успехам, учил его так же письму в игровой манере. —Смотри, на что похож этот иероглиф? —На домик, — радостно говорил мальчик. —А теперь нарисуем вот так. —А это похоже на человечка в домике. —Так оно и есть. И малыш весело брался за кисть и старательно вырисовывал иероглифы. Для него это не было в тягость, это было как забава. Он научился письму раньше других детей, благодаря методике Лань Ванцзи. Это давалось ему весело и легко. А вечером перед сном Лань Ванцзи рассказывал ему истории образования кланов, как они возникли, родственные связи и символика. Как проходит ночная охота. Потом А-Юань засыпал уставший но счастливый. Лань Ванцзи поправлял на нем одеяло и долго сидел, глядя на безмятежно спящего ребенка. В эти самые моменты на него и накатывала волна воспоминаний и бесконечной тоски и накрывала с головой. «Вэй Ин, если бы ты был сейчас рядом, ты бы вместе со мной порадовался успехам нашего сына! Но тебя нет! Прости, это только моя вина! Если мне жизнь даст еще один шанс, я не упущу его, я не оставлю тебя одного!» Он так долго сидел и не уходил спать. В один из таких вечеров зашел Лань Сичэнь радостный: —Брат. А-Яо женится на прекрасной девушке, я так рад за него. Нас пригласили на свадьбу в башню Кои. Я от души иду поздравить своего брата. —Как хорошо что я в заточении. —А если не был бы? Ты с нами пошел бы? —Брат. Ты же знаешь. —Ванцзи, уже год прошел. Ты еще скучаешь? Ты не хотел бы поискать достойную девушку? Жениться. И вы бы вместе воспитывали А-Юаня. —Брат. Мало кому нужен чужой ребенок. Помнишь мадам Юй? —Ну не все же такие. Возможно она полюбит его как родного и станет ему настоящей матерью. —Я пока справляюсь. Я не думал о женитьбе. —Ванцзи, может быть это от того, что дядя ограждал нас от женского общества? —Не совсем. Лань Ванцзи чувствовал, что пришел тот самый момент, когда молчать уже нет смысла. Они говорили о том, о чем брат уже догадался. Нет. Скорее всего знал. Он ведь стоял тогда у входа в пещеру и все слышал, что говорил Лань Ванцзи невменяемому Вэй Усяню. Он не мог этого забыть! Но все это время брат не поднимал эту щекотливую тему. А теперь он задал прямой вопрос. —Тогда почему? Можно я задам тебе нескромный вопрос? —Задавай. —Это может быть связано с тем, что тебе нравятся мужчины? —Нет. Мне никогда не нравились мужчины. Ты это знаешь. — Женщины? — с надеждой спросил Лань Сичэнь. — Нет. Женщины мне тоже не нравились. —Но… Господин Вэй… Как бы мужчина. —Это другое. Это разные вещи. И пол тут не при чем. Он моя родная душа. Он—единственный в своем роде. Он—Вэй Ин!